КАМЕНОТЁСЫ. Глава 4. Улица⁠⁠

- Если в мире есть ДимПёс, то значит, должен быть ДимКот, - напевал стильно одетый в меру упитанный парень лет 27-ми. Он шёл походкой среднего темпа, и даже движения его были легки и позитивны. Такой оптимизм был не привычен для этого угрюмого холодного района: серые однотипные здания, бесцветные люди, изредка попадающиеся на встречу, даже автомобили – старые и дряблые, и в основном – российского производства.

Рядом плёлся, немного отставая, худощавый узкоплечий парень, ростом не на много выше своего спутника. Радостью жизни он не блистал и гораздо больше вписывался в угнетающую атмосферу здешних мест.

- Ром, давай быстрее, - обратился позитивный стиляга к своему напарнику

Рома посмотрел на него исподлобья, взглядом, полным усталости, и прибавил шаг.

- Нам ещё минут 30 пилить, а с твоим темпом – целый час, - заметил стиляга, - ты завтра работаешь?

- Ага, - монотонно ответил Рома

- Так-то вообще не везуха, в воскресенье работать. Как там у тебя дела с напарницей?

- Да… - неохотно буркнул Роман, потупив взгляд в сугроб, будто желая зарыться в снег.

- Как её зовут, Катя, да?

- Ну…

- И прям так и сказала, в лоб? Что не подходите друг другу?

- Ага… В пятницу, на прошлой неделе вроде всё было хорошо, я на неё два косаря спустил, она, типа, радовалась весь вечер. Мы сначала в кино пошли, на «Дедпула», ну я тебе рассказывал, потом в кафешку… А там боулинг рядом был. Выпили не много… Вина. Потом я до дома её провожал, под руку… 4 километра… Обнялись на прощанье. Хорошо было, хороший вечер, и не холодно… Снег шёл, мокрый… Красиво. И всю неделю ведь хорошо общались, улыбалась мне… А вчера заявила…

Антон слышал эту историю уже не первый раз, в разных трактовках, но всегда с одним финалом:

- Ну не расстраивайся, чувак, образуется всё, ты же знаешь. Чего ты в неё вцепился, ты, блин, младше меня на 4 года, рано тебе ещё по такому поводу расстраиваться! Так-то она стерва. Щас к Игорю придём, посидим, поговорим, у него кофе-машина – согреемся, а-то я че-то замёрз. Ты не замёрз?

- Не, нормально пока…

- Стоять бояться! - раздался резкий наглый голос позади.

Ребята встали ошарашенные, не решившись обернуться.

- Вы кто такие и что делаете на моём районе, почему вас не знаю? А?!

- Да мы.. просто, - начал стиляга, пытаясь обернуться

- Толстый, тебе шевелиться никто не разрешал, - рявкнул незнакомец

- Эм… Немец… ты? – не ловко спросил стиляга и медленно обернулся.

Перед ним стоял высокий широкоплечий мужчина в чёрном полупальто. Взгляд его был наглый и самодовольный, на голову был натянут капюшон, а подбородок украшала ржавая щетина, искрившаяся на солнце.

- Да вы, небось, в штаны наложили, да? – усмехнулся Немец.

Немец подошёл ближе, протянув ребятам руку. Те почувствовали внезапное облегчение, Рома молча пожал конечность, а стиляга расплылся в улыбке, отчего напоминал довольного кота.

- Ну что, стильный сутенёр, - обратился Немец к стиляге, - и его чёрный слуга, - он кинул взгляд на Романа, - что вы тут делаете? Погоди, не отвечай, обычно сюда ходят либо в гости к Игорю, либо стреляться, и что-то на хладный труп вы пока не похожи.

- Ну да, мы к Игорю, - ответил оптимист.

- Так уж случилось, что я, волею судеб – тоже. Так что позвольте великодушно составить вам компанию, господа, - высокопарно произнёс Немец и направился вперёд.

- Диман, а ты к Игорю идёшь за Лёхой? – обратился стиляга к Немцу, видимо огласив его настоящее имя.

- Понимаешь, Антон, можно выявить множество причинно-следственных связей, догадок и логических развязок, но не одна из них не будет достаточно правдивой, чтобы оправдать моё присутствие у Игоря. Ты же знаешь, что произошло прошлый раз, когда я там был.

- Да, знаю, - Антон улыбнулся, - Ром, ты опять плетёшься в хвосте?

Роман мелкими быстрыми шажками догнал парней.

- Ну так вот, - продолжил Диман, - от Игоря и его Цитадели мне сегодня проку мало, а вот с Лёхой мне увидеться нужно позарез. И я искренне верю, что этот гад, Игорь, меня пустит в свою «переговорочную».

Три фигуры, в ряд, друг за другом шли вдоль заснеженной улицы. Улица была пустынна, оттого казалось вдвойне одинокой, снежные черные крыши тонко контрастировали на фоне ярко-голубого неба, где-то вдалеке лаяла собака и больше никаких звуков. Машины куда-то пропали, и даже следов пребывания людей – не наблюдалось.

Первым шёл Немец – уверенной походкой и быстрым шагом, за ним закутавшись в шарф и поёживаясь – Антон, а замыкал шествие, уткнувшийся в дорогу Роман.

- Слушай, Антон, а куда дальше? – спросил Немец, выйдя на развилку.

- Эм.. Направо, - не уверенно ответил Антон.

- Не, не, - вмешался в разговор Рома, - налево же!

- Блин. Ну вообще я не уверен, тут всё замело. Вроде на этом перекрёстке направо.

- Позвони Лёхе, у меня телефон сел.

- У меня телефона нет, я свой утопил. Рома?

- У меня нет лёшиного номера, - растерянно произнёс Роман.

- Он у тебя на залупе татушкой должен быть выбит! – рявкнул Немец.

Роман сконфузился, Антон хихикнул. Немец сурово осмотрелся.

- Давайте кинем монетку. Направо – решка, налево – орёл, - предложил Антон.

- Большей ерундой я ещё не занимался. Мы, - подчеркнул Немец, - решаем нашу судьбу, а не случайность. Доживёшь до моих лет – поймёшь

- Да тебе 31, ты на год старше меня, - возмутился Антон.

- Да? Ну и что, - беспристрастно заключил Немец, кинув холодный взгляд на Антона.

- В общем так. Антон, веди нас. Направо, значит направо. Но учти, до вечера я тут бродить не собираюсь. Тут грохнут – и имени не спросят.

Парни переглянулись. Немец пытался держаться уверенно, но в глазах просматривалась растерянность. Сделав жест головой в право, он продолжил путь. Ребята последовали за ним.

- Черт возьми, тут все дома одинаковые! – возмущался Немец.

- Если это тот перекрёсток, о котором я думаю, нам нужно пройти ещё метров 500, - заявил оптимистичный Антон.

- Надеюсь, что это так… - прохрипел себе под нос Немец, - Надеюсь, что это так…

Оставшиеся пол километра они шли молча и не встретили ни одного человека, будто все вымерли. Уткнувшись в очередную развилку, они остановились.

- Ну? Куда? – спросил Немец.

- Я.. я… я не помню, - растерялся Антон

- Давайте отрежем Сусанину ногу, - с маньячным холодом в голосе произнёс Немец

- Не надо, не надо, я вспомнил дорогу! - оживился Антон, - нам направо! Ром, не отставай. Ром? Рома?

Антон беспокойно вертел головой в поисках своего друга. Романа поблизости не было. Немец, который уже успел отдалиться, осознав, что его спутники не следуют за ним, остановился и вернулся обратно к Антону.

- Ты что, друга своего проебал?

- Так он только что здесь был! – Антон был искренне озадачен случившимся.

- Вот так друзей и теряют, - угрюмо заключил Немец, - пошли искать! – он возмутился безалаберностью Антона, - почему всегда я должен за всем следить!

Антон заметно расстроился, его оптимизм сменился беспокойством. Улицы были абсолютно пусты, Романа в поле зрения не было, что ужасно пугало.

Антон с Ромой были знакомы со времён студенческой скамьи – когда они вместе поступали на фармацевта – казалось бы, два совершенно разных по характеру человека нашли друг в друге невероятную отдушину и полное понимание, как родные братья. Роман – Хард – так его звали друзья, был с детства болезненным ребёнком, слабым и малосильным, у него было достаточно много недугов, но в армию его не взяли по недовесу. В медицинском училище его звали Рахитом (иногда их с Антоном называли Рахит Луком и Ахалай Махалай), а на старших курсах железно окрепло прозвище «Хард». Их вечная неразлучность стала брендом дружбы и их визитной карточкой. Вот уже много лет ничего не менялось, Антон – ДимПёс – работал в аптеке, Роман получал второе высшее. Но за всё это время потерянным Хард не был – никогда.

- Антон! – кричал Немец, - подожди! Где ты его видел последний раз?

- Да вот там, возле дерева, - ДимПёс указал на старую берёзу, такую же пессимистичную, как и всё вокруг.

Они оба подбежали к ней, беспокойно озираясь вокруг. Немец произнёс:

- Нормально тут у Игоря на районе, люди пропадают. А я говорил!

- Бля, Немец, иды ты! – Антон был серьёзно обеспокоен потерей друга. День был холодный, по меньшей мере 15 градусов мороза.

- Давай разделимся? Только не проебись, хорошо?

Антон кивнул, и они разбрелись в разные стороны.