Как сайгакам удалось пережить мамонтов⁠⁠

Когда-то, во времена ледникового периода, сайгаки жили в тундростепи. Времена изменились, современники шерстистых носорогов и мамонтов "переехали" в полупустыню. Что удивительно, в отличие от других млекопитающих позднего плейстоцена, они сумели приспособиться и выжить. Своеобразный нос оказался вполне полезным среди песков, а бешеная скорость по-прежнему выручает копытных, позволяя им спастись от хищников. Если только этот хищник — не человек.

В 2015 году популяция сайгака Северо-Западного Прикаспия составляла всего 3,5 тыс. голов, из которых самцов было 0,7%. Во второй раз за 100 лет уникальная антилопа оказалась на грани уничтожения — в начале ХХ века также оставалось всего несколько тысяч сайгаков. Запрет на охоту, введённый в советское время, сделал своё дело, численность краснокнижного копытного заметно выросла. Но когда грянули лихие 90-е, браконьерство расцвело пышным цветом. Оно и неудивительно — месяц работы, например, учителя или врача приносил меньше денег, чем продажа рогов двух сайгаков. Рогалей выбили почти полностью.

Фатальный турнир

Жизнь самцов уникальной антилопы при самых благоприятных обстоятельствах — не сахар. Если самки в среднем живут семь-восемь лет, редко кому из рогалей удаётся дотянуть хотя бы до четырёх: по статистике, 90% погибают трёхлетними. Как только в ноябре-декабре начинается период гона, многие из них прощаются с жизнью.

В это время и так немаленькие носы сайгаков-самцов заметно набухают, увеличиваются в размере — это нужно, чтобы пылающий страстью кавалер мог трубным звуком оповестить дам, что готов составить их счастье. Призыв слышат не только самки, но и соперники, которые почти всегда готовы принять вызов на дуэль.

— Рёв во время гона — это первый соревновательный этап, — рассказывает заместитель директора заповедника "Чёрные земли" по научной работе Сергей Богун.
— Кто громче и звучнее протрубит, того и предпочтут самки. Кроме того, в приоритете зрелые самцы: если вдруг встретятся, допустим, четырёхлетка и двухлетка, первому будет достаточно посмотреть на соперника — и тот уйдёт. Другое дело, когда сталкиваются примерно равные по возрасту и силе сайгаки. В этом случае без турнира не обойтись.

Бьются эти антилопы в буквальном смысле слова не на жизнь, а на смерть. Сшибаются рогами с такой силой, что возникает угроза расколоть череп — научные сотрудники заповедника как-то обнаружили сайгака, погибшего таким образом. Этого мало — они фехтуют, стараясь завалить соперника, чтобы, пока он пытается подняться и восстановить равновесие, ударить его рогами в жизненно важный орган.

— Нам доводилось находить умерших самцов, у которых в печени или сердце торчал рог, — вспоминает Сергей Богун.
— Конечно, лишившийся рога сайгак тоже вряд ли сможет претендовать на дальнейший успех у самок, ведь драться он уже не способен. А если попробует, то вряд ли выживет.

Жизнь в гареме

При этом у сайгаков есть две разные модели гонного поведения. Одни рогали собирают гарем — это классический вариант для копытных. Самец может позволить себе максимум полсотни жён, больше ему не потянуть физиологически. Когда самцов достаточно, они так себя не утруждают, в среднем собирая около 15 самок. За ними сайгак ревниво присматривает, не подпуская других претендентов и не позволяя супругам сбежать из семьи.

Другие рогали предпочитают более расслабленный вариант общения с дамами. Они выбирают себе территорию, с которой и зазывают потенциальных подруг. Если на рёв забредает соперник, сражаются именно за территорию. Подошедшие же на клич самки сами решают, нравится ли им претендент на роль отца. Если да, ненадолго остаются, после чего отправляются восвояси, а самец продолжает приглашать следующих "прекрасных дам".

Есть ещё третий вариант, который можно без преувеличения назвать молодёжной вечеринкой без тормозов. Родившиеся в мае самочки к концу гона образуют девичий табунчик. Слишком юные, чтобы сражаться на турнирах, самцы тоже сбиваются вместе. И когда молодняк встречается друг с другом, начинается безудержное общение без каких-либо дуэлей и моральных ограничений. Но такая лёгкость в поведении доступна сайгакам лишь смолоду. Достигнув более зрелого возраста, самки демонстрируют куда большую разборчивость, а самцы — редкую самоотверженность.

— В период гона рогали не едят и не пьют, все их силы идут на то, чтобы передать свои гены потомству, — рассказывает Сергей Богун. — Смертность самцов очень высока не только во время гона, но и после него. Некоторые умирают от обезвоживания, другие — от переохлаждения, третьи — от упадка сил. Кроме того, в этот период они зачастую становятся жертвами волков, которые предпочтут не тратить зря энергию на пышущую здоровьем самку, а загнать еле передвигающегося самца. В этом смысле гибель рогалей можно рассматривать как своего рода жертву, ведь больше всех устают те, кто активнее других передавал свои гены. И они, поэтически выражаясь, "предлагают себя" волкам, отвлекая внимание от беременных самок, чтобы их потомки могли родиться и, в свою очередь, продолжить род.

Измотанный гоном самец-рогаль отдал свою жизнь ради будущих поколений. Видео: Заповедник «Чёрные земли»

Хитрый нос

Сайгак для волка — не самая лёгкая добыча. Скорость первобытной антилопы в два раза выше, чем у хищника: первая может "выдавать" 80 км/ч, тогда как второй — лишь 40 км/ч. Чтобы добыть шуструю антилопу, волку приходится использовать свой интеллект. Так, хищники практикуют эстафетную охоту. Один из них, как правило самый молодой, начинает гоняться за выбранной жертвой. Когда он устаёт, его сменяет другой, того — третий, и так продолжается, пока сайгак не вымотается, после чего его можно будет завалить и съесть. Второй вариант — загонная охота, при которой часть стаи ложится в засаду, а другая гонит на неё стадо.

Идёт охота у волков.

— Когда едешь на кордон, сайгаки зачастую перебегают дорогу прямо перед машиной, — указывает замдиректора заповедника. — Это попытка противостоять загонной охоте: копытное пытается уйти с траектории, по которой его, как ему кажется, направляют. Плюс ко всему так ему удобнее следить за движущимся объектом — не оглядываться же на бегу.

Существует гипотеза, что некогда непосредственными соседями сайгаков были гепарды. Именно с ними соревновались в скорости древние антилопы. Со временем пути этих животных разошлись, гепарды остались только в Африке и полупустынных районах Ирана, а скорость так и закрепилась в генном коде краснокнижного копытного.

Реальная опасность или вымышленная, сайгаки не разбирают. Как только что-то их насторожило — почудилось движение среди травы, мелькнула тень от пролетевшей птицы, побежал один из стада, — тут же все срываются с места и мчатся прочь. При этом один, как правило, выдаёт резкий вертикальный прыжок вверх, достойный примы Большого театра.

— Такой приём называется "сигнально-наблюдательный прыжок", — объясняет сотрудник заповедника Хонгор Манжиев. — У биологов есть три гипотезы, зачем он нужен. Во-первых, осмотреться по сторонам, чтобы лучше ориентироваться в обстановке. Во-вторых, оповестить других сайгаков об опасности. В-третьих, возможно, таким образом животное даёт понять хищнику, что энергично и полно сил и добыть его будет сложно. Волки предпочитают не тратить время понапрасну и выбирают жертвы послабее.

Когда стадо антилоп несётся по степи со скоростью 80 км/ч, клубы пыли и песка, выбиваемые копытами, плотно окутывают всё вокруг. Тут-то и пригождается удивительный нос сайгака, который служит своеобразным фильтром. В результате пыль остаётся в пазухах "хобота", не добираясь до лёгких. Зимой же нос помогает прогревать ледяной воздух. Благодаря многочисленным капиллярам и кровеносным сосудам, он прекрасно справляется с "отопительной" задачей. Плюс ко всему именно нос позволяет сайгакам издавать звуки, с помощью которых они общаются: самцы привлекают самок и бросают вызов конкурентам, самки подзывают детёнышей.

Отцы и дети

В мае наступает период отёла, появляются маленькие сайгачата.

— Перед тем как произвести на свет малыша, мать выкапывает в песке лунку, в которой и устраивается, — рассказывает Хонгор Манжиев.
— Первый день новорождённый сайгачонок неподвижно лежит в этой лунке, затаившись. Мать уходит попастись, потом возвращается покормить детёныша. На второй день он уже начинает вставать и пробует силы, отходя недалеко от места рождения. На третий — уверенно ходит, на следующий уже следует за матерью.

Воспитанием занимаются исключительно самки, причём присматривают они только за своими отпрысками — усыновление у антилоп ледникового периода не принято. Чтобы малыш не потерялся, самка практически всё время "окликает" его. Впрочем, воспитательный процесс у сайгаков немудрёный — поведенческая модель "в любой непонятной ситуации беги" особой тренировки не требует.

К сожалению, тот факт, что за короткое время популяция прошла через "бутылочное горлышко", ей аукнулся. За пять лет многие из малолеток выросли в зрелых рогалей, заметно увеличив их процент. Казалось бы, теперь сложностей с численностью животных можно не ожидать. Но вот проблемы генетического разнообразия пока остаются.

— Мы практически каждый год наблюдаем появление сайгачат-альбиносов, — рассказывает Сергей Богун.
— Мифический белый сайгак по преданию неизменно сопровождает Белого Старца, калмыцкое божество, отвечающее за природную гармонию. На деле в рождении таких детёнышей особой романтики нет: проявляется рецессивный ген, который и сигнализирует о проблеме. Альбиносы более заметны для хищников, так что чаще становятся их добычей. К тому же у них, как правило, целый букет проблем со здоровьем. В частности, со зрением и опорно-двигательным аппаратом, которые играют первостепенную роль в вопросах выживания копытных. Белые сайгаки редко живут дольше года. Хотя одно исключение мы знаем — самка, которую мы назвали Белоснежкой, одолела двухлетний рубеж и даже принесла потомство. Возможно, она до сих пор жива.

Казалось бы, проблему нужно решать как можно скорее. Благо неподалёку, в Казахстане, есть собственная популяция редкой антилопы — почему бы не отловить там нескольких самцов, чтобы "разбавить кровь" в калмыцких стадах? Но всё не так просто. Сайгаки — животные настолько нервные, что могут буквально умереть от стресса. Кроме того, они очень остро реагируют на медикаменты. Рассчитать точную дозу снотворного, которое бы позволило безболезненно доставить зарубежных рогалей в "Чёрные земли", крайне сложно.

К счастью, пока ситуацию нельзя назвать критичной и достаточно высок шанс, что природа справится без вмешательства человека. Но на всякий случай учёные продолжают чутко наблюдать за происходящим. С точки зрения сотрудников заповедника, главное, чтобы не случилось третьего "бутылочного горлышка", но тут уж они следят как коршуны. С 2018 года здесь не было ни одного случая браконьерства.

— Мы очень активно привлекали к работе правоохранительные органы, — отмечает заместитель директора заповедника "Чёрные земли" по научной работе.
— Стоило обнаружить убитого сайгака со срезанными рогами, как вызывали наряд полиции, чтобы они зафиксировали нарушение. Поначалу пришлось нелегко — практики задержания и привлечения браконьеров к уголовной ответственности попросту не было. К счастью, в 2015 году за охоту на краснокнижную антилопу ввели уголовную ответственность. После первых же двух случаев, когда преступники получили срок, желающие рискнуть ради лёгкой наживы практически пропали. Всё же тюремное заключение — это не штраф, который легко можно компенсировать, добыв очередного сайгака.

"Беги, а там разберёшься"

Увеличение численности редких антилоп помогает решать такую типично степную проблему, как опустынивание. В отличие от овец, сайгаки не разрушают плодородный слой почвы, который сдерживает пески, не давая им "разползтись" по территории. При этом животные аккуратно подъедают траву, так что она не успевает сбиться в плотный "войлок", который помешал бы проклюнуться новым растениям. Сформированный в степных условиях тундры, сайгак очень аккуратно и бережно себя ведёт и в калмыцких степях.

Помимо прочего, вид уникален с точки зрения науки. Пусть он не самый древний на земле — здесь с ним могут поспорить черепахи, мечехвосты, появившиеся ещё до динозавров щитни и ряд других животных. Но, в отличие от них, сайгак ухитрился безболезненно сменить экосистему. Возникший в условиях тундростепей, он вполне успешно приспособился к климату полупустыни.

Сайгак может безболезненно утолять жажду горько-солёной водой с содержанием соли порядка 20 г на литр. Мало того, если в степи достаточно сочной травы, он способен вообще не пить, получая необходимую жидкость непосредственно из растений. При этом, в отличие от других копытных, эта антилопа не нуждается в соли. Если другие ищут лизунцы, чтобы защитить организм от обезвоживания, сайгаку вполне хватает того, что он получает из местных источников, откуда далеко не каждое животное в принципе способно пить.

Чтобы отдохнуть во время жары, сайгаки приходят искупаться к каналу, протекающему по территории заповедника. Ещё они любят полежать среди пересыхающих соляных озёр: вода под корочкой соли обеспечивает приятную прохладу, а ветер, вольно гуляющий по открытым пространствам, успешно сдувает кровососущих насекомых. Кроме того, такое "место отдыха" обеспечивает полный обзор, а сайгаку очень важно, чтобы ничто не перекрывало видимость вокруг.

Зарослей камышей и тростника боязливые антилопы опасаются. В прежние времена эту их особенность даже использовали, организуя охоту: выстраивали "коридор" из воткнутых в почву веток, которые заставляли копытных мчаться по строго определённому маршруту не хуже, чем пресловутые красные флажки — волков. Но вид и тут показал удивительную приспособляемость: в наши дни сайгаки, хоть и не любят кустарники и заросли, в которых может скрываться хищник, уже вполне способны при необходимости пройти мимо них. Точнее, не пройти, а стремительно пробежать — модель "сначала беги, а там разберёшься" по-прежнему спасает шустрых антилоп от того, чтобы стать лёгкой добычей. Если, конечно, охотится на них не человек.

Принцип «сначала беги, а там разберёшься» в действии. Колышущиеся на ветру заросли тростника пугают сайгаков несколько раз подряд. Видео: Заповедник «Черные земли»

Автор: Ольга Ладыгина отсюда

Государственный природный заказник "Степной" находится на территории Астраханской области. Примыкающий к нему природный биосферный заповедник "Чёрные земли" находится в Калмыкии.