Ив Монтан, "Солнцем полна голова". Моменты жизни. /1⁠⁠

М., "Искусство", 1956.

По сути - автобиография в литературной обработке Жана Дени, перевод М.Кочарян.

Буду выкладывать небольшие отрывки.

***

Взрослые слишком много говорят о работе, но это, должно быть, невесёлая штука, потому что, разговаривая о ней, они никогда не смеются.

Я работаю. У меня слишком много работы. Я остался без работы. Я ищу работу. Это не работа. Такая работа убивает. Вечно – работа.

Мать разрезает хлебец в длину и вкладывает в него кусок сыра. Все это она заворачивает в газету и уходит вслед за отцом. Это работа. Мы остаёмся одни – сестра, брат и я.

В такие дни, когда работа отнимала у нас отца и мать и отпускала их, измученных, только к вечеру, нам часто приходилось делить между собой одно-единственное яйцо.

Иногда дома бывал хлеб и сыр, и тогда все было просто. Но всё-таки нам часто приходилось довольствоваться этим единственным яйцом.

- Осторожней с яйцом! – говорила мать.

Во дворе слышались её шаги, смешивающиеся со стуком шагов отца, и камешки громко скрипели под их башмаками. Потом шаги замирали. Яйцо одиноко сверкало на маленьком буфете, гордое, как бриллиант. Мы не могли оторвать от него глаз.

Охраняла его сестра, которая была старше всех. Она же и решала, в каком виде оно будет съедено. Важно было использовать его до последней крошки, разделить поровну, и, главное, не разбить.

Мне было четыре года, и, играя в свои незатейливые игры, я то и дело вспоминал про яйцо. Могла прийти кошка и столкнуть его на пол. Его мог стащить вор. Сквозняк мог сбросить его с буфета. Я мчался к дому, и на душе у меня становилось легче, когда я видел яйцо, непоколебимое и спокойное. Вечное.

Яйцо, сваренное вкрутую, было легко разделить на три части. Всмятку – уже сложнее. В мешочек – требовало особых приготовлений. Зажарить яичницу было невозможно, так как не было масла. Одним словом, это яйцо доставляло нам массу хлопот, а мы были в том возрасте, когда сегодня хочется желтка, а завтра – белка, что ещё более усложняло дело. Как бы то ни было, едва мы проглатывали последний кусочек, голод охватывал нас с новой силой.

Теперь, вспоминая об этом дьявольском яйце, которое издевалось над нами, мы смеёмся. Но в то время оно нередко бывало причиной наших слёз.