История четвёртая. Братья по разуму⁠⁠

Представьте, что вы с женой приехали отдохнуть на своей даче. Поздний вечер, мясо на огне, дымок и стрекотание цикад. Прекрасно всё. И вдруг с неба начинают падать три звезды, прямо к вам, что делать? Загадывать желания? Бежать? Просто смотреть? Поздно метаться, когда к вам из приземлившихся звёзд выходят трое - гуманоиды с хвостами и красными мордами...

(на фото выше показана Анастасия Михайловна, которая выглядит примерно как упомянутая в тексте коллега, приглашённая на розыгрыш студентов)

Как-то раз мы всем семейством поехали на дачу. Молодому поколению в лице дочки и сына была поставлена почётная задача тащить мясо и овощи, а нам с Катей достались разная снедь и напитки, коих мы набрали на три дня вперёд. От железнодорожной станции до дачи было километров пять, и большая часть пути проходила через густой лиственный лес. Хорошие места, тихие, хищного зверья почти не наблюдалось — вольные обитатели листвяка были приучены лесниками обходить стороной дачи и главную дорогу в лесу. Особенно радовало то, что осень проявила себя очень достойно, балуя нас солнечной, но нежаркой погодой, пока мы добирались до нашего домика с участком.

На даче мы сразу растопили печку, вскипятили воду и заварили индийский чай. Молодёжь выпендривалась и тянула его через соломинки, мол, так вкуснее. Плавали, знаем. Особенно, когда осенняя сырость выгоняется из дома теплом от печи. Часа через полтора я пошёл готовить дрова для самодельного мангала, а Катя начала суетиться вокруг вынесенного из дома столика. Дети куда-то запропастились, видимо тоже нашли себе занятие по душе. Я подозреваю, что они пошли проверить дальних соседей — вдруг тоже выбрались на природу, пока позволяет погода.

Ближе к вечеру я зашёл на главную цель — стал жарить на мангале мясо. На запах от него все подтянулись и обступили меня с немым вопросом в глазах: «Пап, ну когда уже?» На что я им так же молча ответил: «Попозже», — и указал глазами на овощи, мол, готовьте картошку для запекания в фольге, перцы для обжарки на огне и огурцы с помидорами для салата.

В конце концов мы расселись с тарелками на ослинчиках вокруг отдельно запалённого костра и начали есть. Удобно, на мангале всё так же можно готовить, а в костре — ворошить угольки прутиком. Я под шумок налил себе немного достанного из тайничка вина и наслаждался жизнью по полной программе, посматривая на довольные лица своего семейства.

— Эх, хорошо сидим! — сказал я. — Так же и наши первобытные предки сидели вокруг огня, только держали они в руках кости мамонтов и пили не отличное вино, а в лучшем случае отвары из трав... А может... Может и сок от сбродивших сладких фруктов... Молодёжь, вы когда-нибудь видели, как звери объедаются такими фруктами? Нет? Вот и зря. Настоящая агитация за трезвый образ жизни. Хорошо, что у них там во время злоупотребления естественной брагой перемирие объявляется. Вы бы видели, как пьяные кабаны лежат рядом с пьяными обезьянами и вместе пускают пузыри.

Вот так с таким настроением бегут поесть плоды марулы кабаны в Африке

На следующий день они выглядят так, не понимая, как они оказались в северных лесах под боком у Михаила Потапыча.

Всё бы было хорошо, если бы в самый неподходящий момент, когда я потянулся за добавкой «Орлеца» из Золотой Долины, не раздался голос моей непоседы Сашки.

— Пап, а пап? А расскажи чего, например, очередную небылицу. Самое время передать мудрость подрастающему поколению, которое внемлет тебе по полной программе и готово с уважением постигать науку от старшего поколения.

Я уж было хотел сказать, что никаких небылиц не знаю, и всё, о чём или что рассказываю, чистая правда, но тут мне пришла в голову отличная мысль, когда я посмотрел на небо. Небо будто подыграло мне, и Катя быстро-быстро проговорила:

— О, глядите, звёзды падают! Скорее загадывайте желания!

Детвора обернулась и стала наперебой желать то карманное радио, то книжку про малахитовую шкатулку и тайны городов русских, то ещё чего, потому что звёзды с неба посыпались россыпью, наверное, несколько крупных метеоров развалились один за другим на части...

— Так, все, значит, внимательно слушаем папу. Расскажу я вам, про один случай, который произошёл у нас с мамой на этой даче, только очень давно.

— Ой, сейчас опять что-нибудь придумаешь на ходу, а потом спать отправишь, а мы так к мудрости предков и не прикоснёмся!

— Ну, коли не хотите слушать, посижу спокойно, посмотрю на огонь... А говорили и про небылицу, и про уважение...

— Нет, нет, нет, рассказывай, теперь точно слушаем, и внимательно. — вернули они мне мою же фразу, засранцы.

— Лааадно.

Дело, как я и сказал, давнее, вас ещё на свете не было, а мы с мамой только получили эту дачу. В те времена народу в стране было чуть поменьше, чем сейчас, и молодым семейным специалистам достаточно быстро выдавали приличные квартиры, дачи и многое другое. Так вот, собрались мы в очередной раз поработать на природе, взяли с собой разного, чтобы было веселее, и выдвинулись. Так же, как и сегодня, добрались, потом разожгли костёр, постелили сложенное в несколько раз одеяло на траву и сели поближе к огню, чтобы прутиками подправлять дрова и сбивать сильное пламя. Хорошо было... Мясцо шкворчало на шампурах... И тут, слышу, Катя мне говорит:

«Вась, гляди! Три звезды падают!»

Я присмотрелся и вижу, точно, прямёхонько на нас летят, быстро увеличиваясь в размерах!

«Быстро в дом», — скомандовал, — «махну рукой», — показал, как, — «выходи ко мне. Если сделаю такой жест», — снова показал, — «то быстро собирайся и тихо уходи на станцию».

Звёзды тем временем сильно приблизились, и стало видно, что на самом деле это три космических капсулы. Вот как в книжках рисуют, точно такие же. Сели, значит, они на свои распорки и стоят. Открываются одновременно через минуту дверцы, изнутри белые клубы чего-то вырываются, жуть как страшно, и выходят трое. Невысокие, серые на вид, а рожи красные, и сзади хвосты висят длинные. Подходят к костру. Один чуть поближе, здоровается по-нашему, по-русски. Я на автомате: «И вам добрый вечер, располагайтесь у костра», а затем выдаю первое, что приходит в голову:

«Как там у вас в антитентуре?»

Вся трое переглянулись, как-то печально вздохнули и сказали вразнобой:

«Паршиво. Пели мы „Папу“ по галактике, завоевали симпатии что кацупов, что чудьлан. Культурный движ с нами во главе такой организовали, деньги рекой полились, хоть лопатой загребай. Слава наша дошла до самых альтцурян, так они, натурально, озверели, начали нас и наших фанов ловить и в кактусы превращать. Не понравилось им, что популярность „Папы“ у них в обществе стала расти. Мы едва успели хвосты в трубку свернуть и в вашу тентуру прыгнуть, гравикапы пожгли начисто. Для таких сложных перемещений спецмашинка нужна. Перемещательная. Кнопку нажал — и переместился в тентуру. Теперь мы и без гравикап, и без перемещалки».

«Дела... Грустная история. Может, накатим?» — тут я махнул рукой, вышла Катя, спросила, чего изволят гости. Я ей и говорю:

«Неси пару бутылок, её, родимой, и кружки металлические, три штуки, а потом в дом, не мешай мужскому разговору».

Сходила, принесла, я чуть разлил по кружкам и сказал:

«Мяса не предлагаю, сами решайте, насчёт метаболизма вашего не знаю ничего, но спирт разбавленный водой, коли дышите кислородом, вам точно можно».

Выпили, сидим дальше. Молчим, но вижу, что рожи у них малость побледнели — другая в отличие от нас реакция на спирт... Думаю, надо поддерживать разговор, трое их, мало ли чего им голову прийти может:

«Парни», — говорю, — «как так получилось, что альтцуряне вам на голову сели? Я слыхал, что вас там по галактике миллиардов пятьсот живёт, стоит всем разом газануть, так их струёй вынесет на выселки галактики».

Опять грустные вздохи:

«Дело обычное, мы все наособицу устраиваемся, каждая планета свои правила ставит. Нет, есть, конечно, общие приличия для кацупов на чудьланских планетах и наоборот, но по большому счёту как-то все сами за себя. Альтов намного меньше, но они организованнее, высокие технологии освоили, общественный строй нормальный сделали, с социальным рейтингом. А наш строй... Да что наш? Говно, да и только. Ты уж прости нас за такие слова грубые...»

«Ничего, не расстраивайтесь, тут злиться не стоит. Как говаривал мой дед, всё в этом мире говно, ну, разве что, кроме мочи. Ваши альты наверняка то же, что и вы проходили, просто не отсвечивают и сор из избы не выносят».

«Чего?» — переспрашивают.

«Не „Чего?“, а откуда. Из своего общества. Не показывают, имею в виду, что между собой тоже ругались когда-то. А что за социальный рейтинг у них?»

«Эээ, брат, там целая наука, в двух словах не расскажешь. На сухое-то горло».

«Дело исправить несложно». — сказал я и разлил остатки белой из первой бутылки по кружкам, заодно толкнув дежурный тост:

«За всё хорошее, против всего плохого!»

«Вот, правильно! В шести словах суть их соцрейтинга выразил, можно сказать, что почти процитировал девиз системы».

«Так что за система у альтцурян?» — спросил я, скручивая пробку на второй бутылке с напитком для снижения барьеров между разными менталитетами. Вредная вещь, но иногда необходимая. Особенно при межгалактическом контакте разумов. — «И как вас хоть величать?»

Познакомились. Старшего звали Кузя, среднего — Сан Саныч, а младшего — Стёпа или Стёпочкин. «Странно», — подумал я, но решил на этом моменте особого внимания не заострять.

«А меня Василием Ивановичем зовут». — сказал я. — «Продолжим культурный обмен знаниями?» Инопланетяне утвердительно закивали, а Сан Саныч начал рассказ.

«Система жёсткая. Очень жёсткая. Шаг влево, шаг вправо — предупреждение. В первый раз. Во второй раз штрафуют. Там искусственный интеллект за всем следит, они его нейросетью „Ада“ назвали. У Ады запрограммировано несколько триллионов разных параметров, вплоть до того, сколько в туалете сидишь. Везде понаставили камер, „умных“ домашних приборов, которые шпионят безпрерывно за каждым альтом. Мы к ним часто на форумы через пиратские коммутаторные узлы заходим, читаем, что простой народ пишет. Один жаловался, как поел неправильной пищи несколько раз — с него сняли очки рейтинга, потом не мог несколько дней нормально сходить в туалет — за долгое сидение тоже сняли. С каждым разом, когда он видел, как падает социальная оценка, тужился по утрам всё дольше и дольше. Получилось, что без прироста даже единого очка за сезон остался. А система комментирует: „За созданную в будущем нагрузку на систему здравоохранения“, — иногда она снисходит до объяснения своих решений. Впрочем, это может быть всего лишь совпадением. Альтов без прироста очков за сезон на общественные работы отправляют — убирать туалеты в курортных зонах для кацупов и чудьлан. У рейтинговых деньги считать умеют, не чураются приглашать диких — как нас на Альтцуире называют, — но в специально отведённые места для отдыха. Для особо богатых виртзоны создают — надел шлем на голову и можешь примерить на себя роль верховного правителя или главнокомандующего в армии».

«Такие деньги просаживают сумасшедшие в виртуальных приключениях, но, говорят, оно того стоит». — мечтательно протянул Стёпочкин, перебив Сан Саныча. — «Вот бы попробовать! Наш рейтинг у альтов на пике популярности хоть и дотягивал до нижней планки для пропуска на курорты, но денег всё равно маловато было. Река донатов была полноводной, но недолго».

«Стойте, погодите!» — произнёс я, обновляя содержимое кружек. — «Они вас в свою систему вносили и высчитывали ваши социальные очки?»

«Ну, да. У нас очки в ней имеют жёлтый статус, для преступников — красный. Красный значит „Стой“. Для альтов предназначены разные оттенки зелёного и голубого — изумрудный оттенок для чиновников и самый высокий по статусу. Кто-то говорит, что наоборот, но это только слухи... В общем, мы устанавливаем себе специальную учётную программу — СУП, — на коммуникаторы, и вперёд».

«Теперь понятно, почему вы всем миром собраться не можете. За зелёные штаны многие из ваших на карачках, наверное, полгалактики проползут... пока будут кушать «СУП». — задумчиво протянул я.

«Так и получается, что нейросеть Ада следит за каждым членом общества, раздаёт штрафы и пряники, за которые приходится потеть до седьмого пота. Зато, если добрался до некоторого уровня, всё становится бесплатным, и чтобы спуститься с него, нужно очень постараться ничего не делать пять лет или что-то очень плохое совершить. Типа режим „Непогрешимость“ включается, мол — все дела на благо общества». — дополнил Кузя товарищей. — «Обычно, так и есть. Впрочем, результаты их системы налицо — высокие технологии сразу внедряются, а не пылятся десятками лет в спецхранах. Обратные стороны тоже есть, например, „Непогрешимые“ умирают часто раньше срока, у них мозги изнашиваются и привет трясучка или сумасшествие. На кой нужны заработанные богатства, если ничего уже не соображаешь, а рейтинг стал жёлтого цвета?»

Сидим, значит, дальше, я уже и не рад, что спросил про социальный рейтинг с его очками и штрафами. Мы с инженерами-энтузиастами как-то в шутку на «День космонавтики» и «День математика» сделали лохотрон, ой, то есть лототрон, он заранее запрограммированную последовательность шаров из барабана выбрасывал. Вот мы на этом целое представление сделали, когда оценки за экзамен по матану разыгрывали. Пригласили совсем молодую коллегу с соседнего института, умницу и красавицу, заранее представили её как новенькую, даже пару раз на пары пришла, к доске вышла попозориться... Зато каков эффект был на лотерее при объявлении результатов... Эх, это всё в шутку было, а в антитентуре — жизнь на кону.

«Василий Иваныч», — вдруг сказал один из пришельцев, — «А какую ты зарплату жене платишь? Так быстро вышла, лихо принесла напитки, слова лишнего не сказала, мечта, а не женщина».

«Вы что-то недопоняли. Она тоже работает, в дом деньги приносит ненамного меньше меня, существенно пополняет семейный бюджет. Её на работе очень ценят и уважают за профессионализм и умение уладить любой конфликт, а также за деликатное накручивание хвоста нерадивым подчинённым. У нас с ней мир да любовь, и по хозяйству делает, что может. А у вас по-другому что ли?»

«У нас плотность населения огромная, конкуренция большая, мы вынуждены все правила в обществе прописывать и постоянно уточнять. Своим жёнам нашим мужикам приходится платить зарплату — она и с ребёнком сидит, и уборкой занимается, и готовит, и стирает, и в пищеблок ходит за продуктами... Пойди найми несколько человек для этого, разориться можно, поэтому приходится платить ей зарплату».

«А если развод и всё такое?»

«Так при разводе ей мужчина ещё и должен остаётся, она потом может в более обеспеченный вэшангал уйти — так у нас называется ячейка с одним далеко не бедным мужчиной и несколькими женщинами».

«Хорошо, что не в шалман», — тихо пробормотал я.

Снова выпили. Я закусил, а они от своих воспоминаний загрустили ещё сильнее, стали тянуть заунывные мотивы, чёт на своём... Мне тогда пришла в голову гениальная мысль:

«Братья по разуму, а спойте-ка вашего «Папу».

Спели, а затем понеслась старая, как мир, песня, правда на их манер: фанов нет, бабки теперь зарабатывать негде, перед другими снова макакать... В этот момент я-то и обнаружил, что беленькая закончилась, поэтому пришлось толкнуть речь:

«Так, печаль в сторону, седлайте одну из машинок и дуйте на юг, километров пятнадцать, там должен быть ларёк, мимо не пролетите, возьмёте ещё парочку стекляшек — только сначала отдайте две трёхи за них», — протянул я им деньги, — «а дальше сообразим, как быть. Вы, правда, хвосты попрячьте да на голову капюшоны натяните, легко за местных сойдёте в это время суток».

Нет, ну а что мне ещё им говорить? Вы бы что на моём месте делали? Тот самый случай, когда двух мало, а трёх — уже много. Теперь, даже если захотят подебоширить, их легко можно будет, пьяных, скрутить и уложить спать, а с утра им вообще ни до чего будет от отравления водкой. И поделом, если что.

Слетали, и через десять минут и захода на третью дела пошли веселее. Их языки зажили собственной жизнью. Особенно, когда попробовали мясо.

«Иваныч! У тебя элитный синтезатор или пищеблок отдельный?» — спросил Кузя. — «Сочнее в жизни ничего не ел. Идеальное сочетание вкуса, запаха и консистенции у шашлыка на абрикосовых дровах. Ммм... Мы бы с такой едой разбогатели бы больше, чем когда песни пели».

«Да не, это обычное мясо, купили у местных, на железнодорожной станции, я только правильно замариновал и выдержал несколько часов. Дрова, правда, действительно хорошие. Коптил уже на них сало и рыбу, жаль, что угостить не могу, копчения закончились».

Хорошая компания, вкусная еда и внимание к словам собеседника творят чудеса. Инопланетяне стали выкладывать прям всю подноготную их общества. Рассказали, как у них из воды делают особое топливо, как центры космической связи им питают, из которых можно в любую точку галактики дозвониться и говорить, будто рядом человек стоит. Поведали, что у них там хвосты научились отращивать, мол, чтобы все видели — уважаемый кацлуп или чудьланин. По длине хвоста сразу определяется, сколько раз в знак уважения надо подпрыгнуть-макакнуть...

«Вы, земляне, берегите природу, она ваша Мать, воду вам дала в большом количестве. Только поначалу кажется, что океан неиссякаем, потом воды в нём станет не хватать, если будете горючку из неё делать. Придётся со временем стратегические запасы топлива расходовать на приготовление питья. У вас хорошо, просторно, не так, как у нас. На головах друг у друга сидим. У нас за такую „скромную“ дачу большинству приходится всю жизнь тешачить. Биологам заплати за выведение дружественную к тебе растительности, роботов купи для защиты, оплати воду и удобрения... Вот оно, землянин, твоё счастье». — заныли они.

«Зря вы, мужики, отчаиваетесь. Вы бы знали, как дед мой, который войну прошёл, в таких случаях говорил. Научился как-то раз у старого соседа. У того внук залез на высокое дерево, совсем мелкий, а бабка вокруг дерева бегает, суетится: „Слезай, внучок, упадёшь, разобьёшься!“, соседу надоело это слушать, он возьми и выдай: „Шо? Упадёт? Разобьётся? Будет кровь хлестать из раны, придётся везти в больницу? Ну, и фииииг с ним!“. Давайте применим к вашей ситуации. Потеряли фанов и пожертвования от них? Лишились авторских отчислений? Пришлось покинуть антитентуру? Дед бы точно припечатал сейчас: „Ну, и хер с ней!“ Пробуйте мудрость народную освоить и заодно разливайте остатки из стекляшки». — говорить о том, что дедов сосед заранее все камни повыбирал из-под дерева и колючки повыдёргивал, я уже не стал.

Братья по разуму начали наперебой пробовать: «Лишился космической яхты, ну, и фиг с ней! Модные зелёные портки достались главному комиссару альтов? Ну и к чёрту их! Вместе с комиссаром ... Мало воды на родной планете? Ну и сделаем новую!»

Сеанс психотерапии продолжался минут пятнадцать. После него они, наконец-то, откинулись на траву и стали смотреть в небо на звёзды, умиротворённые и почти счастливые, что теперь можно налегке идти по миру. Без груза на душе.

Глядя на это, я попытался подбодрить их ещё сильнее:

«Мужики, так что вы переживаете? У нас альтов точно нет, бежать никуда не надо. Теперь сможете на Земле укрыться, переждать, пока в вашем мире всё не успокоится. А если слетаете на другую сторону нашей планеты, найдёте продвинутых контактёров. Они, конечно, не такие сурьёзные специалисты, которые в ваших космических центрах связи сидят, но тоже кое-что могут. Эти ребята в отдельных домах собираются и общаются друг с другом, делятся новостями из космоса. Отдельные таланты даже из прошлого духов вызывают, просвещаются по части древней истории и сакральных знаний. Да и вообще, для вас, с вашим „Папой“, которого в согласии с местными порядками нужно немного причесать, станут открыты лучше культурные площадки, типа Вудстока...»

Детвора моя сидела, раскрыв рот, слушая рассказ.

— Что, пап, правда, полетели на другую сторону планеты?

— Думаю, полетели. Не зря же у них появилась музыкальная группа «Гориллаз» и задала моду на трансляции по закрытому телевидению, которое потом в интернет превратилось. Причём они не просто выступали, а под каждое выступление вместо самих себя мультики крутили — нанимали специально обученных людей под каждую песню отдельную анимацию делать...

— А контактёров нашли?

— Хэх, конечно, нашли. Помните, какой бум за океаном недавно был с зоной «Я51», толпа собирались штурмовать, искать доказательства существования внеземной цивилизации... Сан Саныч, видимо, зашёл на огонёк не в тот «центр связи», забыв хвост спрятать, вот и понеслась... А может это Стёпа был, он умел даже на ровном месте попасть в передрягу.

Когда дети заснули, мы с Катей сели погреться у костра. После длинного рассказа, в котором я упомянул ещё про то, как «братцы» ещё несколько раз неформально приезжали к нам в гости, и эти «гости» заканчивались самыми разными ЧП городского и областного значения, захотелось непростого чаю на свежем воздухе. Потягивая из кружек наш особый сбор, Катя спросила:

— Вась, ну, в самом деле, что ты такое им рассказываешь?

— А что тут такого?

— Неужели не мог рассказать, как трое десантов со стратосферного самолёта выпали в спецкапсулах, как едва приземлились и вышли на подгибающихся ногах, а за ними шланги от кислородных масок волочились... И как с утра весь район был оцеплен военными, искали пропажу, которая решила дождаться утра и по свету добраться хоть до какого-то узла связи, чтобы выдать в открытый эфир заготовленную на подобный случай песню? И не водку они принесли, а чистый спирт для дезинфекции из аптечки, только разбавили водой из бочки...

Я немного помолчал и сказал:

— Кать... Думаешь, им ещё рано знать?.. Ведь уже сейчас их надо готовить к настоящей взрослой жизни и передавать знания о том, как на самом деле устроен мир... Не всё ограничивается нашим городом, им придётся поездить по стране и по Земле, а, может, и не только по ней... А там... Сама знаешь, какие данные с Луны получены, что пришлось засекретить...