Героин и самокат. Ч1
Короткий текст о:
1. О самокате.
2. Обо мне.
3. О героине.
4. О смысле жизни.
Привет, это мой первый пост на Пикабу, и прогнозируя реакцию, полагаю последний. Немного жаль, что ограничение в 30 000 символов не позволяет мне ебануть текст целиком, и вторая его часть о героине и о смысле жизни вероятно никогда не будет опубликованной.
Изредка я почитывал на Пикабу раздел “Исследователи космоса” и “SpaceX” без регистрации и смс, не ввязываясь в дискуссии, лишь пощупывая в комментариях пульс стабильности по шуткам о батуте. Посты по поп-психологии в сети и на Пикабу в частности, я предпочитаю обходить стороной. Психология даже как научная дисциплина, по-прежнему очень специфична и несмотря на позитивные сдвиги в последнее время, происходящее на ее отдельных направлениях все еще напоминает научные потуги гомеопатов и эзотериков. Если же говорить о практической психологии, то в этой сфере все еще хуже. То, что не стесняясь транслирует в мир подавляющая масса психологов, сравнимо по своему воздействию на мой мозг только со звуком трущихся друг о друга кусков пенопласта. Если разброс компетенций практикующих электриков выглядит скорее как плоская шкала, и редко встретишь долбоёба не способного заменить розетку, то многих психологов, психотерапевтов и психиатров, продолжая метафору, нельзя допускать даже до замены батареек в телевизионном пульте.
Изредка, на другом ресурсе я пишу длиннющие статьи, выходящие далеко за пределы привычного с тэгом “длинопост” на Пикабу , про синдром дефицита внимания и гиперактивность (СДВГ), которые ни один СДВГшник не в состоянии дочитать до конца. Те же СДВГшники, которые все же осиливают мои статьи, обычно испытывают лютый баттхёрт от того, что никакая волшебная таблетка или магическая техника, мгновенно аннигилирующая их проблематику, даже не названа. Вместо этого написана какая-то дичь про путь длинною в вечность, про бесчисленную последовательность маленьких шагов и вздор про годы работы над собой. Совсем не то, что интересует нормального СДВГшника, ведь времени на такую ерунду у него вовсе нет, а мир нужно было захватить еще вчера, и в самом крайнем случае эта задача может быть отложена разве что до завтра. Короче, я совсем не популярный у целевой аудитории автор. И никаких шансов обрести популярность в будущем у меня нет.
Также, иногда я пишу статьи о механизмах внимания в целом и отдельных аспектах их функционирования в частности. Однако, хотя мои статьи и преследуют популяризаторские цели, они все равно выходят скучными и переусложненными, поэтому редко получают высокие оценки. Я уверен, что так глубоко и полно как я, проблематику и причины СДВГ понимает от силы еще полдюжины людей во всем мире, но у меня нет никаких оснований пенять на читателей. Когда я получаю от моего двоюродного брата - великолепного хирурга, способного сутками, как промышленный робот проводить операции без потери концентрации, в качестве отзыва на свою очередную статью: “Слишком сложно, слишком нудно и слишком длинно, еле осилил…” - у меня не остается сомнений, что проблема совершенно точно не в кривом зеркале. Мой брат человек редкого таланта, его слова отрезвляют меня и на некоторое время приводят в чувства. Обычно проходит пол года, прежде чем зуд в голове становится нестерпимым и я снова сажусь за клавиатуру, точно зная, что мне не стоит этого делать при моей врожденной дисграфии и столь очевидной бездарности.
Но если мои нудные статьи о механизмах внимания можно объяснить чрезвычайной тяжестью уникальных знаний, которые так трудно носить в одиночку, не поделившись с другими людьми, то этот пост в формате дневника ремиссии, которые периодически публикуют на Пикабу наркоманы, пытающиеся завязать со своей дурной зависимостью, является для меня довольно неожиданным жанром.
Вопросы наркотической зависимости неплохо изучены и описаны, в том числе и профессионалами в области нейрофизиологии, психиатрии и психологии, которые сами прошли через подобное. Маловероятно, что в этом тексте я смогу сообщить что-то новое, никем и никогда ранее не публиковавшееся, а желание написать об этом объясняется очень просто. Тема наркотиков и отказа от них очень эмоциональна, особенно когда дело касается героина. Почти так же эмоциональна для наркоманов, как тема котов для кошатников. С той лишь разницей, что большинство наркоманов пытаются завязать со своей зависимостью, и не заваливают соцсети фотографиями и глупыми возгласами умиления, по поводу объекта собственной страсти.
Уточню, что я не психиатр-нарколог, а мои познания в психиатрии довольно поверхностны, за исключением отдельных направлений, касающихся разных форм маниакальных и гипоманиакальных состояний, шизоидного расстройства, шизофрении, тревожной симптоматики, различных психозов, депрессий, некоторых личностных расстройств и других патологий непосредственно затрагивающих функции внимания. Ну, а мое понимание наркологии таково, каким оно может быть у компетентного в области общей психологии, когнитивистики и нейрофизиологии полинаркомана с пятнадцатилетним стажем. Не без искажений.
1. О самокате.
“Что я сделал?” - осознание пришло быстро, окатив словно ледяной душ. Я театрально держался за голову, сидя напротив штатива, в котором был закреплен смартфон. С экрана на меня смотрела мой психотерапевт. “Ты ведь его не сдашь назад?” - риторический вопрос, на который она сама знала ответ. Я еще театральнее втянул голову в плечи, поэтому выдержав паузу она сама же и ответила: “Н и з а ч т о…”
Это была не совсем спонтанная покупка. Я давно посматривал на эту модель, но останавливала меня не только конская для самоката цена в две с половиной тысячи долларов. В Израиле все безумно дорого. Меня гложили сомнения, стоит ли покупать себе такую штуку, по совсем другой причине. Я слишком хорошо знаю себя. Но несколькими днями ранее, в перерыве на кофе, мой шеф, подошел ко мне за советом, сообщив, что подумывает купить себе электросамокат. После того, как он расписал мне свои хотелки и требования к аппарату, я поделился, что давно присматриваюсь к Zero 10X. Поэтому когда утром он припорол на работу верхом на Zero, сообщив, что забрал предпоследний, и в магазине остался только выставленный на витрине экземпляр, моя когнитивная машина мгновенно обвалилась, выдав “синий экран смерти”. С этого момента управление взяла на себя лимбическая система, а все мои дальнейшие действия были продиктованы чистыми эмоциями. Я немедленно позвонил в магазин и потребовал, чтобы они убрали с витрины мой самокат. На работе был завал, и вырваться до их закрытия не было ни единого шанса. Я орал в трубку, что самокат мой и я сожгу их поганую лавку, если они его кому-нибудь отдадут. Уточнив, готов ли я заплатить наличными, продавец любезно согласился закинуть его к себе в багажник после работы, и мы договорились, что вечером я подъеду к нему домой и заберу то, что принадлежит мне. Он пообещал сделать предпродажную подготовку, а также снять блокировку скорости, устанавливаемую в соответствии с техническими требованиями государства Израиль к электросамокатам.
Когда я пришел забирать его вечером, то просто охуел. Продавец протянул мне бумаги и зарядку, а затем выкатил эту громадную, в сравнении с сяокатом херовину. "Будь очень осторожен!" - сказал он мне с недоверием, когда я запрыгнул на него без каски, после минутного инструктажа. "Да, буду," - крикнул я в ответ и врубил режим максимальной мощности. Я вваливал первый раз в жизни на этом лютом-бешеном ебалете по Жаботински, в левой полосе, в оживленном потоке машин, хватая ртом воздух словно выброшенная на берег рыба, задыхаясь от восторга.
Через пять минут с момента, как я взял его в руки и нажал курок газа, я отчетливо осознавал: мне пизда.
2. Обо мне.
Одна из прелестей дистанционной психотерапии, помимо отсутствия необходимости переодевать пижаму в том, что на очные занятия со своим психотерапевтом я просто не пошел бы упоротым, проигнорировав их. С Сашей мы никогда не встречались оффлайн, однако это нисколько не помешало выстроить исключительно доверительные отношения. За последний год мы вместе решали все мои бытовые проблемы, конфликты на работе, выстраивали экологичные связи с женщинами, и определяли попить ли мне водички или вызывать немедленно амбуланс, когда меня колотило в судорогах от передоза кокаином.
До нее у меня уже был опыт психотерапии. Я также по скайпу работал со специалистом из Москвы. Когда я к нему обратился, это был экстренный запрос, который он очень быстро помог отработать. Опытный психиатр и скилованный когнитивно-поведенческий психотерапевт, он очень хорош в решении острой симптоматики. СДВГшные кейсы он не прорабатывает комплексно, работая посимптомно, потому что справедливо считает, что ничего в СДВГ не понимает.
По правде говоря, Саша тоже ничего не понимала в СДВГ. Теперь она понимает самое главное. Я ее спросил недавно, не возьмет ли она на терапию одну мою подругу с тяжелой формой гиперактивности, и она не раздумывая ответила: “Ни за что!”
Когда я обратился к ней год назад, моя идея состояла в том, чтобы совместно с психотерапевтом-практиком сделать гайд на русском языке по работе с тяжелыми СДВГшниками. Мысль монтировать видосы прямо из записей наших психотерапевтических сессий, превратив мой собственный кейс в учебное пособие казалась просто охуенной. К тому моменту идея просветительских лекций для СДВГшников, уже давно протухла в моей голове. Упоротое, невменяемое племя, абсолютно недоступное зову разума… Такие же заводные машины глупости как и я. Это сразу виделось безнадежным. Но периодически, когда моя вечная гипомания ненашутку разыгрывается, практически теряя приставку гипо-, и обретая безудержную силу своей старшей сестры, выносит одну за одной все запертые двери, врываясь неистовым потоком в машинный зал когнитивных вычислений, в моей голове начинают рваться разноцветные фейерверки абсурдных желаний, делать этот сраный мир лучше. И если победа над СДВГшной тупостью не кажется мне достижимой даже во время самых жестоких мескалиновых трипов, то мысли расчистить мозги психологов от того интеллектуального поноса, который они носят в своей голове, расплескивая и разбрызгивая по сторонам, периодически захватывают меня. Жестокая правда, однако, заключается в том, что я не могу расчистить даже свою комнату от грязного белья.
Конечно, пренебрежительно отзываясь о познаниях и глубине понимания предмета основной массы психологов, из-за своего высокомерия я не вполне учитываю одну важную деталь. Большинство из них - нормальные люди, которые имеют семьи, любят почитать на ночь Бродского, посмотреть интересное кино, попеть песни под гитару и вкусно поесть. Я же давно не читаю кроме профильных статей ни художественную литературу, ни новости, ни развлекательный контент. Никогда не слушаю музыку, почти не смотрю кино, не езжу с друзьями на шашлыки, не собираю стол на день рождения, не праздную Новый Год. У меня нет никаких других страстей и увлечений кроме психиатрии и психологии.
Я давно приспособился жить в мире идиотов. Раньше, та запредельная ебанина, которой заполнены головы людей причиняла мне чудовищную боль, а осознание того, что с этой планеты мне не съебаться никогда, приводило в отчаяние. Невыносимой пыткой, сродни казни огнем, была каждая минута, проведенная наедине с человеческой тупостью. Предельно идиотские мысли и рассуждения обывателей о мотивах и душевной организации людей совершенно не кажутся мне забавными, и до сих пор провоцируют у меня приступы тошноты. Но сейчас, я почти научился не обращать на это внимания. Я действительно проделал большую работу над собой и у меня уже почти не печет, когда я натыкаюсь на рассуждения болванов о сознательном и бессознательном, зовущих себя философами сознания. В конце концов, у меня не вызывают сильных эмоций рассуждения попов, каббалистов, раввинов или эзотериков о природе человеческого сознания. Невежественные люди, плохо понимающие границы своих компетенций, живущие дивными фантазиями и рассуждающие о явлениях в которых ни ухо ни рыло, вовсе не являются чем-то невиданным. Но когда я слышу то, что частенько несут с подиумов конгресс-холлов дипломированные психологи у меня начинает щемить сердце. Эта острая боль в груди, от которой не так просто отмахнуться, заставляет меня нарезать круги по залу, схватившись за голову, повторяя снова и снова: “Пастор совсем не умел ходить на лыжах”.
Когда же я слышу рассуждения чуть ли ни каждого первого психолога о природе СДВГ или же о “фокусе внимания”, я словно превращаюсь в девятилетнюю Ким Фук, а мой мозг воспламеняется как напалм.
В силу самой специфики СДВГ, именно фокус внимания является главным объектом моего нездорового любопытства и именно в этой точке, моя компетентность и объем моих знаний достигают максимума.
Современный мир захватила эпидемия синдрома дефицита внимания. Симптомы СДВГ диагностирует у себя каждый третий. Прокрастинация превратилась в настоящий бич и один из главных источников стресса городского населения планеты.
Однако первая проблема в словосочетании “синдром дефицита внимания” состоит в том, большинство из вас более или менее понимают значение слова “синдром”, а также имеют примерное представление о том, что обозначает термин “дефицит”. Но НИКТО из вас не понимает, что такое “внимание”. Это я могу утверждать с уверенностью, потому каждого, кто это понимает я знаю поименно, и ни один из этих замечательных людей, не станет читать этот дерьмовый текст. (иначе мне будет нестерпимо стыдно)
Большинство формулировок сводятся к механизму селекции, но если бы вы захотели понять феномен внимания, то вам бы пришлось отказаться от редукции, сводящей все к простой softmax функции.
Внимание рождает наши чувства и мышление. Внимание собирает из разбросанных по памяти осколков единые полотна наших воспоминаний. Внимание переплетает восходящие сенсорные потоки с нисходящими, определяя то, на что мы смотрим и что видим. Что слышим, и что воспринимаем. От вовлеченного объема внимания зависит точность нашей моторики, способность к запоминанию, скорость обучения, глубина переживаний, а также качество прогнозирования последствий наших действий с учетом опыта и совершенства моделей, и, в конечном итоге, результат наших усилий. На периферии фокуса внимания живут заученные до рефлексов реакции и речевые обороты, которые мы называем автоматизмами, либо же автоматическими действиями и мыслями. Наконец, при сверх концентрации, когда фокус нашего внимания сжимается до ширины клинка, на его острие мы теряем разум и сгораем от любви, если этот клинок вонзается в самый центр наших эмоций.
“В начале было слово…”, - только в головах невежественных древнееврейских пастухов могла родиться такая ахинея. Слово может и было, но каждый понимал его по своему. Наш лексикон полон слов обозначающих несуществующие явления, например “грех”. Или же терминов, выражающих чрезвычайно примитивно и убого сложные многофакторные явления, вроде словосочетания “сила воли”. Силы воли просто не существует в том виде, в каком вы интуитивно себе это представляете. Данное явление можно препарировать, обнаружив, в первом приближении, множество разных механизмов мозга, отвечающих за генерацию поведенческих актов, в той или иной степени относящихся к волевому поведению. Но уточнять слова "сила" и "воля", мы тоже будем очень долго, если нам потребуется серьезно поговорить о мозге и психологии человека. И наконец, есть такие глыбы как “ВНИМАНИЕ”. Нечто намного превосходящее своей сложностью столь примитивное и карликовое в сравнении с ним явление, которое скрывается для вас за словом “бог”.
Проблема номер два, состоит в том, что если уж мы и закроем глаза на то, что никто из вас не понимает значение слова “внимание”, и продолжим употреблять оборот “синдром дефицита внимания”, так, как будто вы чего-то там понимаете, то быстро выясним, что как симптом дефицит внимания и расстройство внимания в самых разных формах сопровождает целый букет психиатрических патологий от астенического шизоидного расстройства до… А впрочем, не стану даже пытаться очертить этот круг. Что конкретно каждый идиот, кто взялся жонглировать этой терминологией понимает под “СДВГ” не разберет сам еврейский бог в суде Синедриона. Для этого ему придется привлечь в качестве эксперта меня.
Проблема номер три заключается в том, что очень часто отделить невежество от слабоумия не представляется никакой возможности. Никогда нельзя сказать наверняка, что явилось первопричиной той дикой ебанины, которой заполнены головы людей. Просто они безнадежные идиоты, или же банальное невежество, отсутствие знаний и убогость культуры, которые их формировали, превратили их мозги в выгребные ямы, доверху заполненные дерьмом.
И точно также никогда нельзя сказать уверенно (без долгого и серьезного инструментального исследования), обусловлены ли проблемы с концентрацией внимания нейрологическими особенностями мозга, или же родители, приняли решение о зачатии, не осилив даже инструкцию к стиральной машинке, не то что учебник по детской психологии и просто доверили воспитание ребенка и формирование его мозга планшету и смартфону.
Множество раз мне казалось, что вот эта сессия была последней каплей, и Саша просто откажется от работы со мной.
А она мне, во-первых, нравится.
Во-вторых, также как и мой брат она считает, что никаким экстраординарным даром или талантом не располагает, являясь исключительной посредственностью, к тому же, без большого опыта в профессии. Поэтому каждую свою сессию Саша тщательно готовит, а беря тот или иной кейс обязательно затрачивает уйму сил вне основновного рабочего времени на дополнительное образование и прочтение свежих исследований на заданную тему. Конечно же, именно такой подход к делу и создал из моего брата замечательного хирурга. И конечно, именно эта стратегия возвышает ее словно Гулливера над безмозглыми лилипутами, горделиво именующими себя психологами.
В-третьих, меня подкупила ее приверженность доказательной психологии и ориентированность на научную методологию в оценке эффективности психотерапевтических техник.
В-четвертых, зацепила ее этичность и скромность.
В-пятых, обескураживающе низкая стоимость часа, при столь глубоком вовлечении в психотерапевтический процесс. Восемь сессий за месяц в Скайп режиме Киев - Рамат Ган мне стоили меньше четверти той суммы, которую я тратил за тот же период на наркотики. Сейчас это соотношение изменилось, но не потому, что сильно вырос ее гонорар, я, конечно, убедил ее поднять цену, но для меня все осталось по прежнему. Однако мои расходы на наркотики сильно сократились. Трава, на которую приходилась наибольшая часть наркобюджета, исключительно плохо сочетается с самокатом. Каннабиноиды столь фатально разваливают фокус внимания, что я перестаю получать удовольствие от того бешеного драйва, который мне ежедневно дарит мой ебалёт.
В своей глубокой приверженности когнитивно-поведенческому направлению Саша всегда ориентируется на конкретный результат и конечный план терапии, в отличие от психоаналитиков, которые выстраивая свои отношения с клиентом, нацелены подписать пожизненный договор, предлагая вместо понятного результата, жевать фрейдистскую ахинею вечно, а конечную цель терапии как правило формулируют так, что я не успеваю добежать до раковины, начиная блевать еще до того, как они заканчивают фразу. Но в моем случае ее предельно четкий план формирования эффективной версии меня сразу же накрылся медным тазом. Потому что я сам по себе являюсь совершенной машиной разрушения любых планов. Что может пойти не так, если в деле участвую я? Спросите ее. Все, абсолютно все, и всегда пойдет не так самым неожиданным способом. Например, вернувшись из отпуска услышать в ответ на вопрос: “как дела?” - “У меня кажется проблема. Я должен был сказать тебе до отпуска, я одиннадцать недель на героине!”
Ее выпученные глаза и вот этот возглас: “Что, блядь?” - я буду помнить еще долго.
Должен сказать, что впервые я осознал какой важной частью моей жизни стал мой психотерапевт, когда она прервала наши сессии, перестав отвечать на сообщения, принудив шантажом меня заменить велокаску на мотошлем.
Перечисляя ее достоинства, я забыл указать самое главное: она переученный на психолога программист. Ее технический подход к решению психотерапевтических задач, сразу же бросился мне в глаза. Всю сессию в день покупки самоката мы шароёбились по форумам, анализируя статистику травм при падениях и выживаемость самокатчиков. Мне удалось отбиться от фуллфейс шлема. Касательно остальной защиты вроде моточерепахи и тяжелой экипировки речь и не шла. Шорты и сандали. Мы оба понимаем, что когда речь идет обо мне, моем внимании и моей безудержной дикости вопрос о том, разъебусь ли я на этом ебалёте, сам по себе абсурдный. Вопрос лишь в том, когда. Я разъебывался на всем: на роликах, на велосипеде, на машине, на мотоцикле, на квадроцикле…
В моем случае уточнения о том, действительно ли я гиперактивный или ищу себе оправданий вызывает улыбку. Первая авария с моим участием произошла, когда мне не было еще и года. Пока дед с отцом рубились в шахматы на диване, я совершил успешный побег из детской кроватки, хотя не умел еще не то, что бегать, а даже ходить. Дело закончилось травмпунктом, куда меня экстренно доставили после отвесного пикирования головой в пол.
Когда я подрос, дорога до травмпункта стала мне чем-то настолько привычным, что после очередного неудачного штурма черемухи, на который я лично вел дворовую детвору, обернувшийся полетом головой вниз с высоты третьего этажа, я деловито оставлял пацанам наказ не расходиться, поднимался домой, звонил в родное заведение, уточнить на месте ли мой хирург, дядя Саша, и после вопроса, топать ли мне к нему с веткой в голове или отломить тот куок, что торчит снаружи, отправлялся по до боли знакомому пути. Мама обо всем узнавала уже вечером, вернувшись с работы и обнаружив меня во дворе с забинтованной головой.
Как-то раз я бесился у бабушки дома, хуяря сальтухи на кровати и в очередной раз, что-то пошло не так, а конкретнее я въебался вверх тормашками головой в острую спинку кровати. Брызги крови на стенах и потолке порадовали бы Тарантино. Что-то такое я видел в финальной сцене “Джанго”. И хотя сам я не присутствовал во время следующего акта, мое живое воображение вполне позволяет восстановить все произошедшее. Мама пришла меня забирать, однако ее встретила соседка. Пол, стены, потолок были залиты кровью, но ни меня ни бабушки дома не было. Мне в это время накладывали двенадцать швов. На вопрос: “Где мой сын?”, соседка начала нести пургу: “Лена, ты только сначала сядь!” Естественно после этого, вопрос: “Где мой сын?” уже сотряс воздух ста восьмьюдесятью децибелами. Не знаю, что сказала матушка получив ответ, что я в травмпункте с рассечением бошки, но я бы бросил что-нибудь типа: “Тупая пизда, всего-то, блядь…”
Хотя я подчеркиваю, что не являюсь практикующим психотерапевтом и специалистом в психокоррекции, а тема психологического консультирования бесконечно далека от меня, после моих статей мне частенько пишут родители гиперактивных детей, спрашивая тех или иных советов. Я всегда уточняю, насколько тревожны их детки. Дело в том, что существует два вида СДВГшников. Тревожные СДВГшники и мертвые СДВГшники. Я, конечно же, из вторых. Мне просто по какому-то невероятному стечению обстоятельств удалось выжить вопреки законам статистики.
После долгих повторений: “Осознаешь ли риски? Принимаешь ли последствия?”, Саша махнула рукой. Раздробленные колени, оставленное на асфальте ебало, размолотая в муку челюсть, единственное в чем она была непреклонна, это в сохранении моего беспокойного мозга. По какой-то неясной мне причине, в этом вопросе она демонстрировала железобетонную позицию, отметая мою бетонобойную логику, что я не являюсь ученым внутри институционализированной науки, и следовательно от меня не приходится ожидать научных открытий и публикаций, без которых прогресс человечества ощутимо замедлится, а Илон Маск так и не выпустит свой нейроинтерфейс. Мой мозг не представляет для человечества никакой значимой ценности. Свою возможную научную карьеру я запорол еще в институте. Но так или иначе, покатавшись неделю или полторы в велокаске, и вслушиваясь в тишину, которая была ее неизменным ответом на все мои сообщения, я бессильно выругался: “Какая ссука!” и отправился за мотошлемом.
Слишком долго объяснять, почему мне так необходима Саша в моей жизни. Я знаю, что большая часть обсуждений по вопросам психологии на страницах инстаграм-психологов так или иначе сводится к пиздостраданиям. И это точно, не тот случай. Изредка подобная чушь колоситься у меня в коре больших полушарий, а мысли о том, какой конченный я мудак и еблан, раз разрушил свою семью, довел свою теперь уже бывшую жену, которую так люблю до психиатрической больницы и о том, что такой неземной обезьянки больше никогда не будет в моей жизни, обжигают мои внутренности как царская водка, превращая меня в один сплошной комок боли, но все же, я очень далек от тупых страданий в поисках утраченной любви. Ебанина, про выйти замуж/жениться, найти родную душу, не про меня.
Вся эта роящаяся хуита в голове, берется из пустоты, что находится внутри у людей. Мне, конечно, легко говорить, и чтобы не испытывать всю эту боль, достаточно направить свое внимание на какую-нибудь захватывающую деятельность. При моем патологически узком фокусе внимания, пронзающим мысли и чувства словно лазер, у меня умещается в поле внимания, то есть в области осознаваемого только один процесс. Если я страдаю, то я страдаю всем своим чудовищным объемом внимания. Если я занят антиобщественным поведением - я занят этим целиком, отдаваясь процессу без остатка. У вас так, конечно, не получится. Помимо основного процесса, находящегося в фокусе внимания, на его периферии, которая у меня почти отсутствует, у нормального человека вполне умещается букет самых разных эмоций.
Откровенно говоря, переходя на понятный вам язык, в отсутствии захватывающего все внимание увлечения, фокус, пошароёбившись по пустым унылым мемчикам на Пикабу, начинает шариться на предмет того, кому бы поебать мозги. Если никого под рукой нет, он упирается в разную хуету, наполняя примитивные пиздостродальческие ветки когнитивно-эмоциональных конструкций могучей энергией и буйством красок, пробуждая к жизни всю эту тошниловку.
Нет, мои отношения с моим психотерапевтом, это совсем о другом. Читая рекомендаций психологам при работе с СДВГ-пациентами, вы с удивлением обнаружите, что там не стесняясь рекомендуют взять психотерапевту на себя функцию префронтальной коры пациента. И я в целом согласен с такими методическими наставлениями. Как долго рекомендуется исполнять эту роль? Как получится. Рекомендуют постепенно передавать управление планированием и поведением пациенту по мере обучаемости, как только тот начнет приходить в сознание. Утверждается, что в любом случае, даже если префронтальная кора появляется на один час всего раз в неделю, это уже оказывает живительное воздействие на жизнь пациента. Умозрительно кажется, что префронтальная кора требуется человеку чаще чем раз в неделю, но это точно лучше чем никогда.
Я, конечно, немного утрирую. Ну хорошо, я утрирую просто пиздец как. Но в целом, наша префронтальная кора, отвечающая за сложное целеориентированное поведение бла бла, долгосрочное планирование бла бла, общую согласованность мышления бла бла, подавление сиюминутных импульсов бла бла… является той структурой, в которой и формируется изрядная часть того, что мы относим к области осознаваемого. Подробное разъяснение того, что такое осознаваемые и неосознаваемые процессы сознания займет адов объем текста, и поймут его все равно три с половиной когнитивиста. А простыня выходит уже и так пиздануться. Более того, наш мозг действительно наполнен квантовыми эффектами, но не в смысле той ебанины, которую порют некоторые имбицилы, имея в виду реальные квантовые эффекты, а в том смысле, что наша сложная культура, речь, и предыдущий опыт, запечатленные в динамическом взаимодействии нейронов, действительно создают неопределенности, непредсказуемости и сложности квантового порядка. Все это пытаться объяснить вам в короткой статье о героине и самокате, было бы той еще воздушной гимнастикой с медведями на мотоциклах, парящими под куполом адского шапито. Поэтому скажу просто, что осознаваемое, или на понятном вам, но корявом языке сознательное, это продукт работы и физических структур мозга и способ мышления.
С нейрологическими структурами в популяции чаще всего полный порядок, а с мышлением беспросветная мгла. Вместо мышления, как только люди выходят за границы формальной логики в рамках специализированных навыков вроде: поменять карбюратор, заполнить CRMку, внести в 1С перечень складских запасов, начинает колоситься такая ебанина, что мне немедленно хочется вставить дробовик себе в рот, лишь бы только этого не слышать.
Я прекрасно понимаю от чего так популярна та чудовищная ебанина на страничках инстаграм-психологов, которой они там дрищут. Объяснять людям, читающим эти откровения, что они там осознают, а что не осознают, все равно что учить мартышку тензорному исчислению. Очень долго, невероятно трудозатратно, а самое главное совершенно бессмысленно. Правда в том, что никакого сознательного и бессознательного не существует. Речь можно вести лишь о более осознаваемом и менее осознаваемом в интенсивно перемешанном потоке из физиологических ощущений, эмоций и густой идиотии внутри головы, переходящих одно в другое без всякой четкой границы. Но я увлекся. Статья то собственно про то, как я упарывался героином внутривенно, и как перестал, а не про то, какой блевотиной народ ширяется интрацеребрально и совершенно не собирается заканчивать.
Саша за этот год, стала неотъемлемым продолжением моего мозга и моего когнитивного аппарата. И так я к этому привык, что когда она замахала руками, говоря, о том, что на это ее компетентности точно не хватит, лечение героиновой зависимости представляет собой невероятно сложный, комплексный процесс, а работать с героинщиками во время фазы активной наркомании это такая эквилибристика, которую она точно не сдюжит, я испытал тянущую боль внизу живота, словно у меня сейчас будут ампутировать без наркоза кусок мозга.
...