Фанфик. Глава 4⁠⁠

Пролог https://pikabu.ru/story/poka_bez_nazvaniya_5368543

Глава 1 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_1_5485999

Глава 2 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_2_5489599

Глава 3 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_3_5496918

Глава 4

Мюллер

- Не понимаю суть ваших претензий, - нагло удивился Игорь Сергеевич, смотря на нас троих, как на дебильных детей. – Аванс мы затребовали вернуть назад?

- Нет, но… - начал было Шевцов, однако посредник оборвал его:

- Послушайте, Евгений! У вашего отряда было численное превосходство? Было. Мы вам маршрут дали? Дали.

- Экзоскелеты… - снова заикнулся Женя.

- Ой! Экзоскелеты! Воины, блядь! – Игорь Сергеевич неожиданно рассердился. – Ни один из вас не догадался с собой взять «муху». Может, кончились в заначке? Или продать вам со скидкой? По оптовой цене, а?

Во взгляде Волкодава я прочитал четкий призыв немедленно линчевать гаденыша на фонарном столбе с применением парашютной стропы. В принципе, дело нехитрое и весьма, весьма доставляющее. Долго ли умеючи? Охо-хо… Умеючи как раз-таки долго.

- Ладно, замнем для ясности… - поморщился Игорь Сергеевич. – «Акела промахнулся». Джентльмены, дабы не возникало ненужных споров и разногласий, предлагаю оставить вам аванс на возмещение морального ущерба.

- Морального?! – вскинулся Волкодав, гневно затрепетали ноздри. – У меня пацан погиб!

- А у меня один пропал во время эвакуации с поля боя, - вставил я.

- Да. Первый влетел в «электру», сдав весь отряд своим жареным запашком. Второй какого-то хера попал к «Монолиту».

- Как это – к «Монолиту»?! – удивились мы чуть ли не хором.

- А я знаю?! Шел ваш Бард с автоматом и вздумалось ему зайти в сектор, подконтрольный «монолитовцам». Кстати, Шевцов, ты что, не наказывал им карту выучить, как «Отче наш»? Сколько раз вам повторять: низ-зя заходить к чужим без спросу! Низ-зя заходить к чужим без спросу!

- И что с Бардом? – взволновался я.

- А ты не знаешь, что становится с человеком, который к ним залезает? Отключка, кратковременная амнезия, удивленные «монолитовцы». И слегка огорченные. Они его вытащили к Периметру, где и был обнаружен патрулем. Отослали в психушку.

Оей, Бард. Прости меня, своего тупого командира. Но кой черт тебя занес к «Монолиту» - мне не понятно, хоть убей. Всем же известно, что у них по всему Центру монтированы какие-то антенны, по сути - миниатюрные копии Выжигателя. Хитро, но поговаривают, что яйцеголовые для военных уже готовят специальные шлемы с защитой. А еще рассказывают, как некая группировка смогла заполучить прототип подобной защиты и зайти практически в эпицентр.

- Так что, братцы-кролики, на меня вышли представители «Монолита» с почти официальной жалобой на твою, Евгений, халатность. И повторной просьбой: не лезть без спросу и соблюдать правила игры.

- Да ясно, ясно, - ответил Шевцов, нахмурившись. – Ну что, тогда – все? Мы пошли?

- Стоп… Куда же вы? Женя, я вижу, тебя терзает какой-то вопрос. Спрашивай.

- Барда вытащить можно?

- Можно. Но не сейчас. Сейчас возле него сидят с блокнотами и диктофонами твои бывшие коллеги. Ответить по существу вопросов в таком состоянии он все равно не сможет, поэтому бояться не следует. Внимание ослабнет – тогда выдернем из палаты. Еще?

- Да в принципе…

- В таком случае, вы двое идите, - это нам с Волкодавом. – А мы с Евгениусом еще потрещим о своем, о девичьем.

- Сука! – в праведной ярости шепчет Волкодав, выходя из кабинета. Кажется, слишком громко.

Да, весьма хамовитый и неприятный человек – этот Игорь Сергеевич. Но парадокс: всеми ненавидимый – и всем необходимый. В свое время за продажу оружия чуть не закатали под трибунал, однако, как я подозреваю, там простым зампотылу не ограничивалось, так что наш ворюга сумел извернуться и уйти в запас.

У нас Волкодавом, вообще-то, две разные группы. В моем отряде сплошь зайчики-попрыгайчики, то бывшие «должники» прибьются, то уголовники. У Волкодава же - профессионалы ратного труда, которых общество отвергает, как мутантов. Оно и неудивительно. Таких личностей можно встретить в африканских саваннах, в панамских джунглях, в кавказских ущельях – куда судьба не заносит! Да и сам Волкодав – человек-война, мне порой тоже жутко становится от его выходок, хотя в другой параллельной Вселенной мы бы могли стать побратимами, ведь у меня были все предпосылки повторить его судьбу.

В смутный период, когда постсоветское пространство лихорадило от независимости, я написал рапорт об увольнении. Душа болела, так как службу я любил и с трудом представлял себя на гражданке. Но еще сильней она болела от царящего вокруг блядства, от бессмысленности моих старлейских погон, когда дома семья холодная-голодная. Вообще, крутились как могли. Мишка Таченко налегал на подсобное хозяйство, я ночью работал сторожем на консервном заводе. Потом вместе с Михаилом, живущим рядом с заводом, ехали в казарму.

Увольняли со скрипом. Комбат Мухамедян уговаривал, матерился с диким акцентом, но все-таки в его глазах я увидел понимание и сочувствие. Ау, офицерская честь – где ты? И можно ли тебя обменять на дубленку для жены?

Потом звали днепропетровские к себе в бригаду, но я не пошел, предпочел днем продавать картошку на рынке, а по ночам вышибалой быть в ночном клубе. И тут в моей жизни снова возник Женька Шевцов – мой старый приятель. Настолько разные, что трудно представить, как вообще мы с ним могли подружиться? Я, которого воспитала бабка-пропойца на дальнем хуторе, уберегая от детдома, и он – отпрыск династии торгпредов. Сливки общества, да…

Пока я плохо торговал овощами, Шевцов сделал карьеру в СБУ, в департаменте по борьбе с экономическими преступлениями. Ушел он туда из ОБЭП благодаря связям. И пока еще не уволили, предложил пойти работать к его «подопечному» бизнесмену в какую-то торговую сеть. Само собой, в СБ, на низкую должность. А кем еще? Продавцом что ли снова?

Потом Женька сам «попал» на службе. Влетел так, что спасать пришлось общими усилиями всей семьи, включая высокопоставленного тестя. Но Шевцов умудрился здорово поднасрать почти бывшему руководству, почему и был признан «невыездным» в течении трех лет, а также уволен по несоответствию. «Плохо мне без Конторы» - ныл он постоянно, подвыпив. Ну, думаю, это просто чувство реваншизма: не потому что сам ушел, а потому как выгнали, исключили из касты.

- Что будешь делать?

- Что-нибудь да подвернется.

Первые репортажи я с любопытством отслеживал по телевизору, смутно подозревая неладное: то ли ЧП на учениях, то ли просто учения. Нашу-то отдельную роту частенько гоняли к ЧАЭС: в пустой Припяти отрабатывать сценарий городского штурма ах как удобно! И безлюдные лесные массивы пленили разум командования. Ага, а еще Таченко знал, куда нас свозить на предмет браконьерства, да так, чтобы егеря не поймали.

В Припяти однажды на таких мероприятиях мне удалось напороться на арматурину, а двое бойцов со взвода Михаила чебурахнулись в подвал. Вот это было ЧП! «Скорую» прям со станции пригнали.

А вот когда рассказали, что творится со стороны Белоруссии… Да, тогда мне стало не по себе. Оставил взволнованную супругу около зомбоящика, пошел покурить. Стою, значит, на балконе, дымлю…

И над районом пролетает целая эскадрилья вертолетов. Все прохожие на улице задрали головы, соседи повыбегали, как и я, на балконы. МИ-8, «двадцатьчетверки», «коровки» - вся эта гудящая армада еще с полчаса рокотала на западном направлении.

Трель телефона.

- Ну и что? – смеется Кит, бородатый амбал в выцветшей «афганке». – Тебе еще повезло, хоть семья в безопасности. Мороз, ну-ка скажи ему…

Мороз, прозванный так мною за нелюдимость и прямо-таки ощутимые флюиды похуизма к внешним раздражителям, неуклюже прыгает на траве, пытаясь переобуться. Казенные ботинки оказались малы, поэтому дядька занялся мародерством: снял понравившуюся обувку с трупа на перевернутом «восьмидесятом» БТР. Ничего себе нервишки у гражданского лица.

- Это ж какую силищу надо иметь, чтоб его перевернуть? – хмыкает Кит.

- Че смешного-то? – злюсь я. – Щас хлебнем по полной горюшка. Отделение, стройсь!

Что такое «нормально»? Нормально – это когда у тебя есть работа, квартира, любимая жена и двое детей. Дома все в порядке, на работе тоже идет своим чередом – стабильность.

Ненормально – это когда тебя выдергивают с запаса, ставят ультимативные требования и дают под командование всякий сброд. Этот сброд называют добробатом, тебя нарекают заместителем комбата и гонят произвести строевой смотр.

Можно было уйти? Да, конечно! Пусть суд, пусть неприятности со спецслужбами. Только у тебя же семья.

Комбат кто? Крылов Валерий Андреевич, из армейских. Подполковник, тоже с запаса. Мужик крутой – я сразу понял. Он и слова нашел, к которым я неравнодушен остался. На чем меня сломали? Да ни на чем… Сам поехал, каюсь. Но когда меня привезли в оперативный штаб, развернутый в школе аж за Погонным, я увидел там целую ораву чинов из армейских структур, СБУ, милицейское начальство, какой-то научный лагерь посреди моря палаток, охранявшийся покруче Верховной Рады.

- Короче, сначала на место выехали «эмчээсовцы», - мрачно рассказывал Крылов, с которым мы тихонько присели за полевым госпиталем. – Потом ОМОН, те подали сигнал бедствия еще со Свалки. Во время последней передачи успели сообщить, что ведут бой и отступают к старому депо.

- С кем бой? – офигеваю я.

- Ну так слушай! – раздражается комбат. – Послали СОБР, а тут все разом навалилось: и рота охраны на объектах ЧАЭС вдруг снялась и ушла в Рыжий Лес, и на вторую роту около Периметра какие-то собаки напали. Эсбэушники приезжают в спецгарнизон – а там почти все умерли. А кто не «двухсотый» - тот умом повредился.

- Собаки?!

- Собаки, чтоб их... Черные, здоровенные, пуля не берет…

Комбат нервно потирает щеку и жадно закуривает.

- Ну… - он кашляет. – Дело запахло керосином. Срочно мобилизуют ваш батальон и кидают за собровцами. Связи нет, не работает ни хера по всей Зоне. Иногда кто-то пробивается, но несет всякую муть – без пол литра не разберешь. Дали авиацию в поддержку, а толку? Две вертушки уже навернулись, беспилотники почти все пропали.

- А кто…

- Мухамедян и Таченко, - роняет комбат те слова, что и пробивают мою броню.

- Мишка… - горестно вздыхаю я.

С западной стороны гулко загрохотала артиллерия. Вот это поворот.

- Да, - кивнул Крылов, уловив мой взгляд. – Подвезли «саушки», обещали и «Грады» подтянуть, если нужно будет. Знаешь, в чем фишка? Мы не знаем, с кем воюем. Тут связались с нами российские армейцы с белорусского КП, у них та же беда. Только еще и шнягу несли, мол, какие-то неопознанные существа их атаковали, да по земле непонятная хрень мешает продвижению.

- Валерий Андреевич, я не понимаю, что Вы от меня хотите. – прервал я его. - Идти туда добровольно?! Да кто ж на это согласится в добром уме и здравии?

- Завтра-послезавтра ты встретишь Таченко на гражданке. И хорошо, ой хорошо будет, если у него окажутся руки-ноги целы. И спросит он тебя: а почему же ты не пришел, дружище? Сможешь ответить и глаза не отвести. Скажи, как мужик, ну?!

Я не знаю, что сказать. Я глух и нем. Подполковник закурил еще одну сигарету, и я увидел, как резко он осунулся и постарел. Совесть, говоришь? Да ведь это тебя она сейчас жрет, Крылов, за то, что ты здесь живой-здоровый, а с тем, что увидел в том спецгарнизоне – не можешь справиться. С таким настроением либо тоже стреляться, либо стрелять в других.

- Помоги мне, Витя, а? – чуть ли не униженным тоном вдруг попросил Крылов. Глаза опустил, да и мне так легче. – Я сам пойду с добробатом, но мне нужен толковый зам. Там же половина уголовники, половина вообще рогулье. Не справлюсь я один с таким контингентом.

- Какая задача? – спросил я, подергивая брезент палатки, стоящей около нас. – Здесь кто?

- Хирургия там, готовятся принимать «трехсотых»… Задача добробата: провести поисково-спасательные работы, по возможности соединиться с остатками ОБОН и провести наступательную операцию.

- Хороша идея, - сплюнул я со злостью. – Гражданские сдохнут, да и х…й с ними, да? Главное, приказ о запрете ввода дополнительных сил не нарушить! Ну, и кто же добровольно вступил в это подразделение?

Комбат кривит губы:

- Да кто как. Кому амнистию пообещали, кого с запаса сдернули. Это не наше дело.

- Техника будет?

- Нет.

- Ну, вообще здорово, - буркнул я. – А как раненных эвакуировать? Кто прикрывать будет?

- А то, что ни одна единица не вернулась, тебе о чем-нибудь говорит? Судя по данным, передвигаться на своих двоих куда безопасней. И тем более, нужно узнать для начала с чем мы столкнулись.

- Ага. Собачья стая – сильно, да… - иронически заметил я.

- Иди расспроси бойцов в госпитале, - катнул желваками Крылов. – За что купил, за то и продаю. Три тушки в кузове привезли псиные, в клочья изорваны пулеметом. И знаешь, что? Одна сука все равно дышала. Лежала и дышала, на меня смотрела.

- Добили?

- Зачем? Сама сдохла через минут десять. Но здоровенная, как волчара откормленный.

Ни я, ни Крылов тогда даже не догадывались о хитрожопости командования. Как списали потом добробат под видом пропавших без вести при Втором Взрыве, потому что не зря рекрутировали из числа местных. Все уже было продумано, как была продумана и смерть самого Крылова – ему не было места среди живых по замыслу вышестоящих мудаков. На какое-то время развели нас дорожки Зоны по разным углам, слышал только, что подполковник исхитрился остаться на этом свете и даже поучаствовать в становлении «Долга».

- Дайте позвонить, товарищ подполковник, - сказал я, тяжело вздохнув.

- Да или нет, старлей?

- Ну, Вы сами-то как думаете?

Понабрали бойцов, нечего сказать! Даже в новеньких «комках» выглядит большая часть нелепо. И еще одна плохая новость: автоматическое оружие им решили не доверять, только тем, у кого есть военный билет и отсутствует судимость. Ну, хоть многие из ополченцев догадались взять собственные охотничьи ружья.

От мала до велика: и пожилые с бородами, и молодые с наколками меж пальцев. Всех уравняло обмундирование, но строй на импровизированном плацу был далеко не идеален. Какой, к черту, батальон?! Здесь и сотни человек не было.

Я нервно покрутил головой, размеренно вышагивая перед «новобранцами». Крылов ушел договариваться с медиками насчет какой-то вакцинации и заодно потеребить делегацию из СБУ, нехай помогают налаживать связь.

Из окон школы на наше построение пялилось несколько десятков чьих-то глаз. Очень неуютное ощущение.

- Батальо-он, равняйсь!!! – гаркнул я, останавливаясь перед серединой строя. – Смирна-а!!

О чем разговаривать с этой разношерстной толпой?

- Я – заместитель командира батальона старший лейтенант Такой-то, - представился я. – Кто из вас проходил службу в подразделениях особого назначения – шаг вперед.

Несколько человек тот же час вынырнули из строя. Ну, слава Богу!

- Представьтесь по очереди, - говорю я им.

- Шуменко Ростислав Николаевич, сержант ВДВ, командир отделения разведывательной роты, - будто нехотя докладывает седоватый мужичок, угрюмо глядя мимо меня.

- Местный? – оживился я.

- Так точно, товарищ старший лейтенант.

- Хорошо. Очень хорошо. Ты? – обращаюсь к бугаю, до ушей заросшего бороденкой.

- ДШР, морская пехота, - улыбается детина, явно гордясь.

- Специальность?

- Снайпер я.

Мда… Вот так морпех. По-моему, немного туповат.

- А имя ты скажешь? – устало спрашиваю я. – Тебя с кичи сняли, что ли?

- Так точно, - скромно опускает взгляд морпех. – Семен я, позывной – «Кит».

- За что сел?

- Тяжкие телесные. По пьянке, товарищ старший лейтенант.

- И сколько дали?

- Два года.

- Ни хера себе, - удивляюсь я.

- Так не одного отмудохал ведь. Четверых, нет – пятерых…

- Ну-ну, - невольно хмыкаю. – Отделение доверю, справишься?

- Попробую, - отвечает пунцовый морпех Кит и разглядывает свои кулачищи.

Оцепление. Свежий бетон с колючей проволокой, бронетехника располагается по периметру на равной дистанции друг от друга, тут и там торопливо монтируют строительные прожекторы.

«Кто шагает дружно в ряд?..». Идем тремя колоннами: Крылов и я возглавляем первую, Кит – вторую, мужичок вэдэвэшник, которого я прозвал Морозом, сутулится впереди третьей. По пути он неожиданно разговорился, выяснилось, что соседствует с Таченко, даже на охоту два дня назад вместе ездили. А потом жахнула Зона ночью, эвакуация.

- И зачем ты пошел с нами? – полюбопытствовал Крылов. – Поехал бы к дочке с жинкой.

- Я тут сызмальства живу, - отрезал Мороз. – И родители мои жили. Значит, пришла беда – убегай кто куда, так получается? Да и, - сержант запаса смутился, – выбора не было.

- В смысле?

- Эвакуируют в первую очередь семьи тех, кто записался добровольцем. Вот так вот, мужики.

- Суки! – не выдержал я.

Ох, забытое чувство тяжести автомата. Но даже боль от брезентовой лямки кажется такой знакомой! Мне посчастливилось урвать из оружейной комнаты добротный АКМ с потертой ствольной коробкой, но вычищенный на совесть кем-то из предыдущих владельцев. Два БК, бинокль, охотничий нож, в разгрузке сиротливо грустит одна-одинешенька «эргэдэшка» с уже завинченным запалом. Фляга с водой и, конечно, индивидуальный перевязочный пакет.

У подполковника почти то же самое, только вместо нормального оружия он предпочел «ксюху» с китайским коллиматором. Старый лентяй…

Кит успел похитить у кого-то из наших СКС. Я одобрил. Срать я хотел на запреты чиновных душ. Один добротный снайпер – это, знаете ли, лишним не бывает. Тут, конечно, есть разница между просто хорошим стрелком и настоящим асом снайпинга, тем более с мощью СКС есть где развернуться. Прицельная дальность – до километра, жаль оптики нет. Может, снять у кого-то с охотничьего ружья?

На оцеплении задействованы армейцы, смотрят на нас с непонятным сочувствием.

- Удачи вам! – желают некоторые вполголоса.

Крылов на ходу тычет мне картой:

- Вот здесь лесополосу огибаем, заброшенная пожарная часть – видишь? Там вторая рота десантировалась. Оттуда и начнем прочесывать.

- Лучше бы утра дождались, - буркнул я, перебрасывая автомат на другое плечо. – Негоже по ночи шарахаться по таким местам.

Да, мы шагаем прямо во тьму, распахнувшую перед нами необъятный мир Зоны с неведомыми опасностями. Солнце уже упало за горизонт, пахнет травой и порохом. И нефтепродуктами.

Первая же печальная находка – за поворотом речушки. Перевернутый БТР с трупом в камуфляже, окровавленные бинты на истоптанной земле. Мороз переобувается в берцы покойника, кто-то блюет, увидев размозженную голову с застывшей субстанцией внутри черепа.

Потом невольно приглушаем голоса, чувствуя враждебную среду вокруг. Крылов дает мне одно отделение и посылает обогнуть Черную Рощу с южной стороны.

- В саму Рощу не заходи, - жарко твердит подполковник. – Вдоль, чтобы нырнуть в нее или от нее в случае атаки. При обнаружении противника – в бой не вступать, если не навяжутся.

- Понял.

- Точно понял?

- В огневой контакт не вступать без крайней на то необходимости, - продублировал я.

- Выполняй приказ, старлей.

Сюрприз, сюрприз… В самом начале маршрута – прямо-таки расстелившиеся щупальца электричества, преграждающие путь. И дальше по курсу целые островки искрят.

- Ну ни ху…

- Вот это…

- Стоять! – бешено шепчу я всему отделению. – Мороз, как еще можно Рощу обогнуть? В самой Роще что вообще есть, кроме деревьев?

- Да что-то мне кажется, и с другой стороны не лучше будет, - отвечает Мороз, глядя на аномалии, словно загипнотизированный. – А в Роще не пройдем, там машин брошенных много. И если ток везде, то…

Ну, понятно. И двинулись мы вперед, помолясь. След в след, соблюдая дистанцию. Наверное, издалека мы были похожи на муравейник, ползущий навстречу замыкающим розеткам. Я полз вторым после Мороза, прямо возле этих непонятных молний на земле. Страшно! Зубы стучат, автомат прижал к себе. Вот это угораздило меня согласиться. Вот это попал я.

А Мороз невозмутимо полз как змея, по непонятной диагонали.

Какой-то вскрик сзади и резкий хлопок. Оборачиваюсь, когда над нами проливается дождь из внутренностей и крови бедолаги. Напоминаю остальным: передвижение по единой траектории, потом блюю в сторонку, потому что солоноватый вкус человеческой крови на губах – это вкус чужой крови, не моей.

Сколько это длится? Наверное, до глубокой ночи. Рация в кармане жилета иногда сердито шипит, иногда я взываю в микрофон. Толку нет.

- Мороз, блядь! – пыхчу я. – Я тебе в задницу сейчас выстрелю! Куда уводишь маршрут?

- Товарищ старший лейтенант, - возмущается часть головы, которую я вижу, - если есть желание, прокладывайте свой маршрут сами, я обеими рогами – «за». Вас пропустить?

- Хренушки! Чего притормозил? Пошутил я, да…

Вот так начался мой путь в Зону – ползком да рачком. Впереди, на пригорке, чинно-мирно сидел командир отряда «Монолита». Он улыбался и ждал.