Дурацкий конфликт⁠⁠

— Мы самая многочисленная организация! Наши люди есть везде, мы — дураки. Признайтесь самому себе, разве вы не дурак? Вы что, понимаете, как работает наша экономика и политика? Вы что-нибудь понимаете про эти индексы ВВП и ВНП, про паритет покупательной способности или про голосования по одномандатным округам? Правильно! Никто не понимает! Потому что это придумали какие-то умники, чтобы запутать нас, простых обывателей. А я — дурак, и мне нужно попроще. Я не хочу знать про рост промышленности в этом квартале относительно прошлогоднего! Я просто хочу, чтобы цены на мою еду перестали лететь вверх! И таких дураков, как я миллионы. Я не хочу, чтобы мне из года в год говорили про небывалый экономический рост, не объясняя про дыру в моём кошельке. Я хочу, чтоб моя зарплата поспевала за всеми эти налогами, поборами, штрафами и простыми потребностями в еде и одежде. И да, может быть, кто-то скажет, что я прошу слишком многого! Но я дурак, и я ваш главный избиратель, и ничего другого мне не надо. Не говорите мне, что это невозможно, нельзя, неэтично, неправильно или радикально! Дуракам закон не писан! Я буду думать по простому, я как избиратель буду выбирать тех руководителей, которые смогут дать мне этот простой результат, и поэтому я выбираю…

— Это что, шутка? — перебил речь выступающего Стэн Возняк.

Пухленький лидер партии прогрессивной демократии Возняк слегка опешил от такой презентации, его кругленькие очки сползли с носа и комично упали в стакан с водой. Установилась гробовая тишина, остальные члены партии притихли как мышки и молча смотрели за развитием событий. Они находились в конференц-зале главного телецентра, советник по информационной политике должен был представить им новую предвыборную программу, он обещал им настоящую бомбу и в каком-то смысле сдержал обещание.

Советником являлся некто Эдмон Пикман, и, будучи аферистом крупного уровня, он мыслил слишком бесстыжим образом: главное добиться своего и слинять в закат. А то, что тебя запомнят как мерзавца, его вообще не интересовало, так как личность всегда можно было поменять на другую.

Энергичный Пикман за словом в карман не лез, как только он увидел, что его клиенты притихли, то сразу перешёл в атаку, не дожидаясь конкретики:

— Да ладно вам, парни! Чё стухли как яйца просроченные? Вы что, не поняли юмора? Это ж наша фишка! Видели какие все остальные скучные? Все ваши оппоненты что-то мудят и цифрами заваливают, того глядишь и графики начнут чертить на доске. И в этой гонке вам их уже не догнать, они от вас слишком далеко оторвались. Правящая партия и их союзники уже создали себе ауру спокойных хозяйственников и консерваторов, и им это всё прекрасно идёт. Поэтому нам надо одновременно разрушить их светлый образ и создать свой альтернативный, и чтобы он был ярче, свежее, громче и привлекательнее.

— Стойте, хватит! — Возняк, наконец, собрался с силами, встал и принялся отчитывать Пикмана. — Вы пришли из мира бизнеса и не понимаете наших правил. Нельзя превращать серьёзную предвыборную кампанию в рекламный балаган. Мы не на ярмарке! Вы что, предлагаете в последний момент переименовать нашу партию, начать низкопробную дурацкую агитацию и намерено выставить нас идиотами, лишь бы привлечь хоть немного внимания?

— Да, агитация будет дурацкой, это вы правильно поняли, а вот со всем остальным вы умудрились ошибиться, мистер Возняк. Вы уже посмешище, вы проигравшая сторона, вы проиграли прошлые выборы, и вас выкинули из парламента. Теперь вы оппозиция только на словах. И если вы не сможете вернуться в игру, то что подумают инвесторы? Зачем им бесполезный инструмент, который никак не может продвигать их законы? Если честно, то я не понимаю, почему мистер Морган решил дать вам второй шанс. Но раз уж дал, то давайте использовать деньги инвесторов с пользой! Зачем вы собираетесь играть по правилам ваших конкурентов? Если вы видите, что правила не принесут вам победы, то нужно выйти за эти сдерживающие рамки, разве это не очевидно? Сейчас ваша партия — это просто мелкая серость среди остальных неудачников, вам нужно как-то подняться над этой заурядностью, но обычный эпатаж для этого уже не подходит. Уже слишком часто появлялись крикливые политики, строящие из себя крутых парней, якобы способных сильной рукой навести порядок. Поэтому нужен одновременно и эпатаж и простой действенный лозунг, в который можно поверить. Вот тогда клиент и обратить на нас внимание, тогда вы сможете вернуться в парламент и плевать, что таким дурацким образом. Смех смехом, а победа не нуждается в оправдании. Шутки в свой адрес ещё можно пережить, их можно даже обратить в свою пользу и сделать бесплатной рекламой, а вот урезание бюджета ещё никому не шло на пользу!

— Вот, видите! Что за термины вы используете? У нас не инвесторы, а спонсоры, у нас не клиенты, а избиратели! Видимо, мы давали вам слишком сложные задания, и вы надорвались. Если в прошлом вы адекватно выполняли наши поручения, то сейчас совершенно вышли из берегов. Наверное, ваш удел это диверсии против врагов, чёрные информационные кампании, кражи, шпионаж, отмывание денег и другие дела среднего уровня…

— Что?! — перебил его Пикман от возмущения. — Ещё никто так сильно меня не оскорблял! Дела среднего уровня?! Я что, похож на человека с какими-то ограничениями? Я продавал Зарин на Ближнем Востоке, я возил наркоту на натовских самолётах из афгана в Боснию, и именно я начал моду на кассетные бомбы в военных конфликтах! Я связался с вами только потому, что мистер Морган платит самой твёрдой валютой из всех возможных. Я специалист по любым вопросам. Если я говорю, что надо выйти за старые рамки, то это надо сделать.

— Считайте себя больным! Вам нужен отпуск!

— Ты чё, Стэн! — Пикман сходу сменил подход, лишь бы продавить свою идею. — Дурацкий проект уже на низком старте, я всё подготовил, даже футболки и торжественные вечеринки с прессой, тема огонь, мы взорвём настоящую инфобомбу!

— Что?! Вы уже потратили деньги спонсоров на эту ерунду?! Вы заплатите за это из собственного кармана! Вам ясно это, мистер Пикман? А после этого считайте себя отстранённым от дел, будете ждать второго шанса.

Эдмон Пикман внезапно успокоился и расплылся в улыбке Чеширского кота:

— Конечно! Господа, извините за мою настойчивость. Я всё прекрасно понял, дурацкий проект закрыт, я возмещу все убытки. Более не смею тратить ваше время и силы…

Пикман сделал небольшой театральный поклон и, пятясь назад, уплыл из конференц-зала. Он довольно хорошо знал устройство телецентра, и поэтому выбрал самую быструю дорогу наверх к управляющему медиакомпании Хорвитцу. Матёрый проходимец Пикман даже и не думал сдаваться. Поражения вызывали у него лишь прилив упрямства, теперь дурацкий проект стал его бзиком, и он не мог его бросить. Пикман подпрыгнул к столу секретарши Хорвитца и посмотрел ей прямо в глаза:

— Я знаю, что он занят.

— Эм… Мистер Хорвитц просил никого не впускать.

— Он занят мной, он ждёт моего визита на очень важнючий и секретный разговор. Но ты же знаешь меня, детка, я должен был позвонить заранее и предупредить его предупредить тебя, что гость уже близко. Но я опять забыл. Вот тебе роза вместо звонка, — достал из большого внутреннего кармана пиджака свежий цветок в прозрачном пластиковом контейнере.

— Вау! Что вы ещё носите в костюме?

— Да так, обычный шпионский набор, пистолеты, ножи, яды и динамит, — ответил Пикман, поднимаясь с её стола и направляясь в заветную дверь.

Хорвитц, занятый видеосовещанием, вначале гневно посмотрел на гостя, но потом узнал его и заметил, как он показывает знак «Окей». Это заставило Хорвитца смягчиться и позвать к себе рукой. Пикман, не теряя ни секунды, подбежал к хозяину кабинета, взял с рабочего стола ручку и стал писать на первом попавшемся документе послание:

— Мне дали добро!

Хорвитц от удивления выпучил глаза и даже отвлёкся от своего совещания:

— Господа, мне нужно оторваться на полминуты, тут случилось совсем неожиданное, — выключил микрофон и камеру, чтобы переключиться на Пикмана. — Да неужели?! Неужели Стэн дал добро на это?! Я почему-то думал, что в этот раз тебя ждёт эпический провал.

— Нашёл в ком сомневаться! Стэн сказал идти мне в авангарде, я должен буду лично представить миру новую партию дураков взамен старой скучной партии прогрессивной демократии, мы начинаем полный ребрендинг.

— А он что, типа уходит в тень или всё-таки остаётся руководителем организации?

— Типа в тени, но это секрет, — слово секрет Пикман добавил специально, обычно после этого информация точно выплывала наружу, — если проект взлетит, то я формальный босс новой организации. Стэну как-то не хочется быть главным дураком.

— Это на него похоже. А что насчёт финансирования?

Тут Пикман прикинул, сколько у него средств было под рукой, чтобы лично платить по чекам:

— Шестьдесят семь миллионов на первую неделю. И по всем денежным вопросам обращаться сразу ко мне.

— Вижу дела серьёзные!

— И срочные. Большие люди сказанули, что будут громкие события через полторы недельки, поэтому надо спешить. Отдай приказ, чтобы твои парни заводили шарманку на полную прямо сегодня. А я как куратор проекта подрихтую детали прямо на ходу, если придётся.

— Без вопросов, мы ж были на низком старте и только ждали команды, — ткнул пальцем на нужную кнопку и отдал указания своим техническим заместителям, — всё, шестерёнки завертелись, Эдмон, — прокомментировал событие Хорвитц.

— Чудненько! Больше не буду отвлекать тебя от совещания и пойду отвлекать простой народ.

— А ну да, я же на совещании! Но пока не уходи, стой. Тут как раз пришли данные по аналитике и по фокус-группам, которые ты запросил, — достал белую папку из стола и подкинул к Пикману, — если вкратце, то в начале ожидается всплеск хайпа с линейным угасанием, но потом возможна угроза от подражателей. Наиболее вероятный вариант — это создание партии мудаков, как единственной категории людей, способной тягаться с дураками в нашем обществе.

— Как же мы могли про них забыть! — захватил папочку с собой. — Но если серьёзно, то тут можешь не беспокоиться, если начнётся какая-то подобная движуха снизу, то я её быстро возглавлю и направлю куда надо.

Пикману не нужно было спешить специально, он делал это на автомате, с большим энтузиазмом и горящими глазами. Людям казалось, что Пикман вдохновлён своим проектом, хотя в первую очередь он испытывал чувство азарта и предвкушения от особенной победы. Ему словно как ребёнку запретили делать определённую ерунду, а он приближался к тому, чтобы всё-таки нарушить запрет и сделать её. Мысленно он уже потирал ручки. Работники медиакомпании не задавали ему вопросов и выполняли все инструкции, вскоре в интернете стала появляться нужная реклама, посты, статьи, видеоматериалы и даже небольшие новостные ролики, разогревающие интерес к главной сегодняшней теме: «Неужели у нас теперь есть партия дураков, в которой ждут буквально всех?». Пикман намеренно создал множество параллельных рекламных компаний под разными именами, чтобы вся эта куча затерялась, и её труднее было отменить.

А вот рядовые члены прогрессивной партии проявили сомнения, и им пришлось вешать лапшу на уши и использовать банальный подлог документов. Пикман просил всех сохранять секретность на как можно больший срок, якобы главное событие ещё не случилось и остальные должны узнать об этом позже, чтобы слухи ничего не испортили. Многие из однопартийцев Пикмана задавались вопросом, что теперь будет с их родной организацией, будет ли простое переименование или всё-таки разделение, возможно ли вернуться на прежний курс после шумихи и как долго продлится этот безумный эксперимент. Они беспокоились, но всё-таки выполняли его приказы и помогли организовать две пресс-конференции с журналистами. Многим было неловко ходить с футболкой с надписью: «Да, я дурак!», и поэтому Пикману пришлось отобрать людей с чувством юмора и даже пару случайных прохожих, готовых помочь по «приколу» и поучаствовать в забавной массовке.

И вот уже после этого информационная бомба действительно взорвалась, партию дураков стали обсуждать во всех СМИ, на улицах и интернетах. На мобильник Пикмана посыпались гневные звонки и СМС сообщения от высшего партийного руководства, это стало сигналом для бегства. Аферист отправился в уборную и по заветам классиков выпрыгнул в окно. Он зацепился за деревья, упал в кусты, поднялся, отряхнулся и, как ни в чём не бывало, побежал к парковке, где его уже ждал лимузин с боевыми подругами.

Здесь необходимо сделать вынужденное отступление и объяснить, что Пикман доверял только двум людям на целом свете, с ними он прошёл огонь, воду и медные трубы, они вместе неоднократно оказывались на самом дне общества и вместе же из него поднимались на самый верх. Всех остальных он мог бросить, а их он действительно любил. Обе его женщины выступали телохранителями и помощницами по экстренным вопросам, они старались утихомирить своего босса, но это не всегда удавалось.

За Пикманом уже бежала охрана телецентра, ворота парковки закрывались, но он успел запрыгнуть на багажник лимузина, потом залез на крышу и провалился вниз через люк в потолке. На последних секундах Сюзанна, сидевшая за рулём, выехала наружу и встроилась в поток машин на главной городской автостраде.

— Чёрт возьми! Я сделал это! — радовался прохиндей Пикман. — Ребекка, нацеди шампусик с креветульками, у меня сегодня хорошее настроение! Я словно кот, которому удалось нагадить в самые роскошные хозяйские тапки!

— Ну, Эдмончик! Опять ты за своё! — Ребекка, сидевшая рядом, покачала головой, но всё-таки открыла мини-бар и стала готовить бокалы.

— Да ладно тебе. Я долго держался, поэтому заслужил немного хулиганства.

— Немного?

— Да вродь всё? Дело сделано? Теперь можно смотреть и наслаждаться результатом. Включи мне новости, дорогуша! Сегодня они должны быть как никогда интересны.

На потолке появился экран с экстренными новостями про дурацкий день, но, к своему удивлению, Пикман увидел, что журналисты уже обсуждали не саму новую партию, а реакцию общества на неё: несколько средних профсоюзов с ходу присоединились к движению, заявив, что они готовы побыть дураками, лишь бы им платили зарплату выше инфляции. А на это уже откликнулась масса простых обывателей и тоже решила записаться в партию. Народ таким образом устроил флэшмоб, желая показать свою боль по этому вопросу. Вроде бы дурацкий проект сработал, но не совсем так, как планировали его создатели — экономический подтекст вылез на первый план, а шутку превратили в формальность.

Пикман почувствовал что-то жареное и интересное, он приказал своим дамам колесить по городу, а сам стал обзванивать знакомых из прогрессивной партии. Он узнал, что молодые представители организации с радостью восприняли новость о ребрендинге, когда увидели результаты. Молодые и инициативные направили поток новых людей на митинги, забастовки, пиар-акции и на создание шума в интернете. В то время как старички выпучили глаза и просто самоустранились, они либо ушли в тень, либо сбежали. Де-факто организация дураков появилась и начала работу, а де-юре происходил ползучий распад старой прогрессивной партии.

Во время своих звонков Пикман случайно нарвался на Стэна Возняка, который оказался рядом и выхватил трубку:

— Ах ты, наглец! Змея! Гадёныш! — вместо приветствия сказал номинальный лидер прогрессивной партии.

— Да-да, это всё я, но ты забыл добавить: профессиональный наглец и гадёныш. Именно поэтому вы меня и наняли.

— А ну заканчивай балаган! Это моя партия и никто не смеет ей распоряжаться без моего ведома!

— Успокойся. Я уже давно кончил и наслаждаюсь полученным результатом.

— Верни всё как было!

— Да ну на хер! Чтоб я порядок наводил? Ни за какие коврижки. Да и вообще, вы сами во всём виноваты, надо было сразу сделать так, как сказал вам специалист.

— Хватит нести чушь! Я приказываю немедленно исправить ситуацию! Немедленно возвращайся в телецентр и готовь ещё одну пресс-конференцию! Ты скажешь журналистам, что всё это был первоапрельский розыгрыш!

— Минуточку, а сегодня первое апреля? А я даже не курсах был, забавно!

— Езжай немедленно!

— Да-да, конечно! Уже в пути, можете собирать журналюг и готовить студию. Клянусь своим родным домом, что буду вовремя.

С этими словами он бросил трубку и повернулся к Ребекке с жалостливой улыбкой как у кота из Шрека.

— Что ты хочешь? — спросила она в ответ.

— Ну, так… Ещё немного похулиганить. У нас ведь есть компромат на Возняка? Можешь слить его в сеть прям сейчас? Нужно похоронить его как человека.

— Эдмоша, родненький! Пирожок мой, изюмный, ну угомонись уже, пожалуйста. Мы же хотели отдохнуть! Это был наш совместный план, переехать в новую страну, начать новую спокойную жизнь, оставить большие аферы и потрясения. Покой пошёл тебе на пользу, ты даже перестал бредить по ночам. А если мы теперь вытащим эту грязь на Возняка, то и нам тоже перепадёт, это же были наши совместные дела, нас вообще объявят в розыск!

— Ребекка, дорогая моя… — его рука сжала телефонную трубку со всей силой, и она треснула. — Я всегда знаю, чего хочу на самом деле. Либо ты похоронишь Возняка фигурально, либо я буквально. Этот тип посмел мне приказывать. Он с какого-то перепугу вздумал, что стоит надо мной. Теперь я из принципа сделаю ситуацию ещё хуже. Я хочу, чтобы ты обезглавила прогрессивную партию, пусть молодёжь берёт власть в свои руки и разжигает огонь.

— Я поняла.

Ребекка прекрасно знала, что если Пикман сфокусировался на цели, то его уже нельзя было остановить. Оставалось лишь надеяться, что ему не будут сильно мешать, иначе он совсем разойдётся. Она достала особый рабочий ноутбук и принялась разносить грязные письма по всему свету. Журналисты с радостью схватились за горячие новости и сделали этот день ещё более шумным. Пока Ребекка топила старичков, Пикман звонил знакомым из партии и рассказывал им свою версию событий, якобы Возняк уже давно перестал справляться со своими обязанностями, и его хотели как-нибудь аккуратно отстранить, но он решил самовольно взяться за новый проект про дураков, и его пришлось экстренно убирать раньше времени. Молодёжь с радостью приняла эту версию и побежала дальше формировать свою партию.

Дела приближались к концу, по старой доброй традиции профессионального афериста, Пикман приказал Сюзанне ехать в частный аэропорт, чтобы сбежать из страны. Лимузин съехал с главной магистрали и отправился объездными дорогами к последней точке. Но уже на выезде из города возник сюрприз. Сюзанна увидела полицейский кордон и резко затормозила:

— Ой! — крикнула она. — Впереди гости.

— Давай назад! Надо уехать с открытой местности!

Но над ними уже завис полицейский вертолёт с недвусмысленными намерениями. Стражи порядка открыли огонь из автоматов и задели колёса. Сюзанна, видевшая и не такое, не запаниковала и просто поехала назад. Лимузин был бронированным, а шины имели автоподкачку. Они проехали ещё метров сто, но перед спасительным поворотом появился фургон спецназа SWAT, который на полной скорости въехал им взад.

Лимузин, наконец, остановился. Из вертолёта раздался голос через громкоговоритель:

— Остановитесь! Или будем стрелять на поражение!

Пикман вздохнул, поворчал и просто вышел из лимузина, прихватив бокал с шампанским. Он раскинул руками в стороны и как бы спросил у полицейских: «Ну и что дальше?». Через десять секунд к нему подъехала пара чёрных автомобилей с тонировкой, оттуда вышли люди в строгих костюмах и в чёрных очках. Самый главный подошёл к нему и протянул телефон. Пикман молча поднёс его к уху и услышал:

— До вас трудно дозвониться, мистер Пикман.

— Так, стопульки! Ничего не говорите, сейчас попробую догадаться, кто это может быть. Мистер Джеральд Морган? Глава финансового дома Морган? Инвестор прогрессивной партии?

— Браво. Как вы догадались? Особенно с учётом того, что вы не могли слышать мой голос ранее. Я ведь не публичный человек.

— Да тут вопрос не про голос, а про инструменты. Я порылся в памяти и вспомнил, что уже видел этих парней в чёрных костюмах, когда они убивали ваших врагов. Так сказать, сложил два и два.

— Тогда перейдём к примеру посложнее. Как вы думаете, что я от вас хочу?

— Наверное, то же самое, что и Возняк? Вернуть всё в зад? Хотя, наверное, на самом деле он просто передал ваши пожелания.

— Я даже не буду спрашивать вашего согласия. Я просто спрошу, как скоро вы сможете вернуть статус-кво.

— Зависит от вариантов решения. Можно за неделю, но грубо и с последствиями. Можно за месяц, но плавно и без сучка и задоринки. Можно за пару дней, но рисково и дорого. И нужны будут специфические ресурсы.

— Понятно, готовьте третий вариант и отправляйтесь в мой особняк. Жду вас ровно в восемь вечера. Я хочу знать все подробности, это дурацкое дело стало слишком серьёзным.

— Я хочу кое-какую мелочь взамен.

— После всего того, что вы натворили, вы ещё смеете торговаться?

— Да. У меня профессия такая. Я ж профессиональный наглец.

— Хорошо, попробуйте профессионально понаглеть, но в рамках разумного.

— Скажите публично, что Возняк отстранён.

— И всё?

— И после его кончины я весь ваш с потрохами.

— Хм. Ну ладно… — Морган задумался над тем, чего хочет Пикман на самом деле. — Но я не понимаю, зачем? Вы вроде бы и так его уже опустили?

— Не, этого недостаточно. Это только нападки с моей стороны, он их сможет пережить с моральной точки зрения. А вот удар от вас уже полностью его сломит.

Этот ответ удовлетворил Моргана, и разговор был закончен. Полицейские, вертолёт, спецназ и агенты спецслужб исчезли так же быстро, как и появились. Пикман остался стоять один посреди пригородного шоссе рядом со своим лимузином. Он не спеша вернулся к нему, нагнулся вниз и обратился к Ребекке:

— Дорогая, у меня к тебе есть неожиданное задание!

— Слово неожиданное от тебя звучит вдвойне неожиданно.

— Нужно сделать срочный подарок нашему дорогому другу Стэну Возняку через третьих лиц. Пусть думает, что его решили морально поддержать давние знакомые в этот сложный час. Достань из наших закромов статуэтку лошади из фильма «Гудзонский ястреб». Передай этому олуху, что это действительно работа Да Винчи, он точно купится.

— Эдмон, мне не нравится твоя хищная улыбка.

— Я бы хотел уверить тебя в обратном… Но знаешь, я тут совсем не виноват. Эти люди сами нарываются на проблемы!

— Просто они не знают, что проблемы — это твоё второе имя.

*** Как решить дурацкую проблему ***

— Я знаю, о чём вы думаете, но я не псих, — сказал Пикман, обращаясь к телохранителям Моргана, которые водили его кругами по огромному семейному поместью.

На этой территории располагался гольф-клуб, охотничьи угодья, рыболовная зона, парк, фамильный музей, перетекающий в кладбище и склепы, многоуровневый гараж, свой аэропорт и тупо пирамиды Ацтеков, созданные специально для того, чтобы люди смотрели на них издали и удивлялись, что они тут делают. Но Пикману как всегда удалось очутиться в самый неподходящий момент, он прибыл, когда начался сильный туман, и никак нельзя было насладиться чудесным видом на все эти семейные сокровища Морганов.

У большого человека была большая занятость, поэтому его охранники были вынуждены гулять с Пикманом и ждать разрешения зайти в главный особняк. Бывшие спецназовцы ходили с пистолетами-пулемётами MP5 наперевес и постоянно проверяли обстановку, часть из них следила за местностью, другая поглядывала на самого Пикмана. Матёрый аферист заметил косые взгляды и попытался завести разговор.

— Чё ты там мелешь? — буркнул самый главный в отряде на вопрос Пикмана.

— Пургу. Просто не врубаюсь, на кой лад вы ждёте от меня сюрпризов? Я что, похож на полного психа?

— А это тут ваще не причём. Нам сказали, что ты долбанутый на голову и с тобой нужно быть начеку, поэтому мы будем смотреть на тебя как на долбанутого и будем начеку. Логика понятна?

— Логика железная, тут не поспоришь. Вы делаете то, что вам сказали. Ну а сами-то вы что думаете по этому поводу? У вас же там внутри должны быть собственные мысли?

— Думаем про что? — не понял вопроса бугай.

— Про меня? Наверное, решили, что я какой-то опасный отморозок? Мерзавец? Плохой человек?

Бугай резко остановился, вместе с ним остановились и все остальные. Он внимательно посмотрел на Пикмана, прищурился и выдал результат, прежде чем продолжить прогулку:

— Нормальные люди такой ерунды точно не вытворяют. Вот, что я думаю. И ты вообще видел, какую шумиху поднял? Там на улицах уже баррикады строят и дороги перекрывают. Твои олухи уже вовсю кричат: «Дураки всех стран объединяйтесь!», «Вся власть дуракам!», «Дуракам — дурацкий парламент!».

— Как бы да, но нет, это просто издержки моей профессии.

— Какой ещё профессии?

— Я — носитель хаоса. Я искра, которая ищет свой высохший лес. Кто-то же должен рушить старые порядки? — улыбнулся Пикман.

— А людей не жалко?

— Всем свойственны сомнения. Но в данном случае я вижу, что эти самые люди объединяются, потому что очень сильно хотят конкретных вещей. Для меня это довод, чтобы подлить ещё больше масла в огонь.

На этом моменте туман стал рассеиваться, как будто они нашли ориентир в этом мире сомнений. Лучи солнца стали разгонять мрак перед ними. Наконец Пикман увидел исполинские пирамиды в центре поместья и присвистнул от удивления.

— Что, впечатляет? — усмехнулся главный бугай. — Эта махина всех гостей впечатляет.

— А, что? Махина? Меня не размер удивляет, а скрытый смысл. В центре всего стоит жертвенный мемориал, вещь, которая требует постоянных жертв. По-моему это идеальная аллегория нашей экономической системы.

— Аля, что?

— Гория, не важно, забей.

На пороге главного особняка показался дворецкий с классическим маслянным фонарём, он помахал охранникам, чтобы они все, наконец, вошли внутрь. Пикмана завели в особую комнату для проверок и тщательно обыскали, дополнительно проверив вещи с помощью металлодетектора. Они осмотрели даже обувь и складки кожи, чтобы гость ничего не смог пронести на встречу. Пикман возмутился такой долгой процедурой:

— Может, хватит уже? Меня всего облапали уже при входе в поместье. Вы так всех шмонаете?

— Нет, только особых гостей как ты.

Потом к Пикману подошёл дворецкий, выглядящий как типичный чопорный англичанин, и пояснил, что от него будут требоваться хорошие манеры. Если Пикман вздумает перебивать хозяина, то бугай Брок сломает ему какую-нибудь кость на своё усмотрение. Пикмана снова взяли под ручки и повели по помещениям, похожим на музей и пятизвёздочный отель одновременно. Статуи рыцарей в позолоченных доспехах стояли вдоль стен и соседствовали с современными аппаратами по очищению воздуха; над каминами висели широкопанорамные телевизоры; картины из эпохи Возрождения чередовались с мастерами постмодерна; роботы-пылесосы чистили старые персидские ковры и шкуры убитых львов; каменные стены покрыли дорогой декоративной штукатуркой, и сделали с её помощью кучу витиеватых узоров, дополнив россыпью полудрагоценных камней. Когда-то это был настоящий средневековый замок, который жил по своим старым мрачным традициям, а теперь его слегка припудрили, чтобы скрыть кровавое наследие. Что, впрочем, касалось и самого семейства.

Охранники провели Пикмана через лобби и библиотеку, остановившись в зале для переговоров. Его посадили в центральное кресло и снова заставили ждать. Эдмон Пикман вздохнул, зевнул, потянулся и расслабился. Он прекрасно знал, что сейчас должно было произойти: большой человек должен был показать насколько он большой. И вот раздался стук каблуков по коридору, из темноты появился аристократ с аккуратно выстриженной дьявольской бородкой. Мистер Морган холодно оглядел своих слуг и остановился на помощнике главного дворецкого:

— Томми, сделай негрони, но не переборщи со льдом, как в прошлый раз, — парень с радостью собачки побежал исполнять приказ.

Морган продолжил последовательно идти взглядом по людям и дошёл до секретаря прогрессивной партии:

— А ты, Тимми, чем меня порадуешь? — человека даже близко не звали Тимми, но никто на это не обратил внимание.

— Не все наши старые партийные функционеры разбежались, мистер Морган! Более сорока процентов не успели сложить партбилет и поэтому могут в теории влиять на дела в партии.

— Ерунда какая-то, — небрежно махнул рукой в его сторону, — не вижу от тебя и твоих коллег действий. Едва в партии началось что-то неожиданное, как вы все сдрейфили. Ну и поделом вам, будем искать новых пресмыкающихся для новой партии.

В этот момент к нему подошёл Томми с подносом и коктейлем. Морган сделал небольшой глоток, потом поднял бокал на свет, внимательно посмотрел на него и разжал пальцы. Стакан с грохотом разбился о каменный пол. Морган сместил взгляд на своего слугу и спросил:

— Скажи мне, Томми, сколько там кусков льда?

Томми, как послушный мальчик, сразу нагнулся вниз и принялся считать кубики на полу:

— Десять, сэр!

— Десять — это перебор. Убери мусор и сделай нормальный коктейль негрони.

— Разрешите спросить, сэр, а сколько кубиков льда должно быть?

— Вменяемое количество! Будешь тренироваться хоть весь день, пока не научишься делать так, как мне нравится.

— Да, сэр!

продолжение в закреплённом комментарии ниже (всего два коммента)