Дедушка. 2 часть⁠⁠

Дедушка

Уже в тамбуре я ощутил пронизывающий, пробирающий до костей ночной холод. Дрожащими руками я ухватился за бегунок молнии и одним движением поднял его до самого верха. Затем я втянул шею, а руки спрятал в карманы джинсов. В таком виде я подобрался к открытой двери вагона и выглянул наружу. Густую черноту нарушал лишь тусклый свет единственного фонаря, торчащего прямо посреди станции. Ржавый и сгорбленный. Он кланялся грубо сбитой деревянной скамье, которой, похоже, давно никто не пользовался.

Я обернулся на проводницу. Та стояла, запахнув форменное пальто. Поймав мой растерянный взгляд, она пожала плечами. По ее напряженному лицу можно было понять, что она пыталась решить, как со мной поступить или по крайней мере найти слова утешения.

- Наверное, дедушка где-то рядом, - сам того не ожидая произнес я.

Проводница заметно расслабилась и кивнула.

- Будь уверен, дружок. Ты выходи, а мы еще немного подождем. Мало ли что, - произнесла проводница.

Я кивнул в ответ и ступил на подножку. Всего несколько ступеней отделяли меня от темноты и жизни, представления о которой я еще не имел. Поняв, что эмоции вновь начинают захлестывать меня, я поспешил соскочить на землю. Все. Назад пути нет. Все, что составляло раньше мою жизнь, уедет в последнем вагоне поезда и никогда не вернется. Оно прошло, пусть я этого еще и не осознал. Осталось позади. Вскоре я уже сидел на той самой лавочке, поджав колени к груди и обняв их обеими руками. Дедушка так и не пришел. Не пришел вообще никто.

Через десять минут из вагона выглянула проводница.

- Эй, дружок, - ласково позвала она. – Может, вернешься? Похоже, что твой дедушка не появится. Свяжемся с диспетчером и что-нибудь придумаем.

- Он придет, - заявил я с такой уверенностью, что даже сам поверил в своим словам. – Дед просто задерживается. Такое часто с ним случается.

Девушка скорчила гримасу.

- Ну же! Поехали, парень! Мы не можем больше ждать, - почти с мольбой проговорила проводница.

Я молча покачал головой и порадовался тому, что фонарь светит недостаточно ярко, чтобы проводница могла видеть мое кислое лицо. Тогда мне меньше всего хотелось повиснуть на еще чьей-либо шее. Зависеть и ждать, когда мне помогут. Когда мне поможет молоденькая проводница с веснушками на носу. Уж если я никому не нужен, лучше замерзну насмерть прямо здесь под этим скрюченным фонарным столбом. Впрочем. Замерзшими пальцами я нащупал в кармане плитки шоколада.

- Нам правда пора! – выкрикнула проводница и скрылась в вагоне. Затем она вновь появилась в дверях и бросила мне свернутое одеяло. – Дружочек, пожалуйста, не замерзни….

Ее последние слова заглушил скрип закрывающихся дверей и звук набирающего ход поезда. Когда я потянулся за одеялом, он уже мчался вперед где-то там в бесконечной темноте. Я с тоской посмотрел ему в след и помахал рукой удаляющимся красным огням. Одеяло я накинул на плечи и вновь взгромоздился на лавочку, подобрав ноги. Пришлось тщательно пеленаться, чтобы хоть как-то согреться. Я чувствовал себя бабочкой в период окукливания. Не знаю сколько прошло времени, но я уже начал трястись от холода, когда на мое плечо легла чья-то рука. От неожиданности я вскочил со скамейки, вмиг сбросив с себя одеяло, которое так долго оборачивал вокруг себя.

В свете фонаря стоял старик лет семидесяти – здоровый и крепкий. Одет он был в стеганую фуфайку, поверх вязаного свитера с высоким воротом. Ловким движением дед ухватился за цепочку, торчавшую из нагрудного кармана, и выхватил круглые часы. Он взвесил их на ладони, протер большим пальцем и внимательно всмотрелся в циферблат. После этого часы вернулись на прежнее место. Старик вперил в меня серьезный взгляд своих суровых глаз. Несколько секунд он внимательно осматривал меня с ног до головы. Казалось, что дедушка пытается заглянуть куда-то внутрь, приоткрыв дверь в душу. От этого взгляда мне стало не по себе, но я не отступил. В ответ я тоже посмотрел дедушке прямо в глаза. Попытался принять наиболее суровый вид, выпрямив спину и сложив руки на груди. Вдруг кустистые брови старика потянулись вверх, и он рассмеялся. Он смеялся так весело и заразительно, отчего я сам стал хихикать. От смеха на лице старика появились слезы. В какой-то момент он перестал смеяться и протянул мне свою огромную руку. Она казалась грубой и скрюченной. Я пожал ее, и старик добродушно кивнул.

- Суровый парень! Значится, ты у нас и есть Дмитрий? – проговорил старик.

- Да, - ответил я. – А вы – Петр Иванович?

Старик хлопнул меня по плечу.

- Он самый! – произнес дедушка и извиняющимся тоном добавил: - Припоздал я чутка.

Петр Иванович потянулся рукой за спину и словно фокусник вытащил откуда-то фуфайку и протяну мне. Я ухватился за нее, как утопающий хватается за спасательный жилет и тут же накинул себе на плечи. Конечно, она мне была велика. Что и говорить, я буквально утопал в дедовской фуфайке, однако в ней было тепло. Это все, что мне тогда было нужно. Старик оценивающе смотрел на меня.

- Ну, не твой размерчик, но от холода защитит. Знать, свое дело делает.

- Спасибо, - выдохнул я, все еще пытаясь согреться.

- А вещи твои где? – спросил старик.

Я развел руками, а потом вернулся к скамейке и подобрал с земли одеяло, которое дала мне проводница.

- Ну так даже и лучше, - усмехнулся дед, а потом повернулся ко мне спиной и махнул рукой, призывая идти следом.

Вещи. «Если бы мне дали возможность их собрать?» – думал я. Ничего особенного у меня не было. Так, мелочевка. Коробка с вкладышами, складной нож, да пара фотокарточек с мамой. Все это легко помещалось в карманах. Тогда как настоящих вещей, которые можно было бы надеть, кроме тех, что на мне, у меня не было. «Ты растешь как на дрожжах!», - возмущалась тетка. «Скоро тебе понадобится новая обувь и куртка», - говорила она, попивая вино из бокала. В конце недели, она подсчитывала прибыль магазина, в котором я был ее личным бесплатным грузчиком. В эти дни настроение у нее резко менялось с отвратительного на плохое и она обещала, что завтра купит мне новые вещи. Может быть, даже рюкзак. Тогда бы я смог вернуться в школу. Но… Кого я обманывал? Вещи. Пока я донашивал те, что покупала мне мама, проблем не было. Иногда Витек приносил свои старые вещи. Именно его кроссовки сейчас были на мне. В итоге, к моим вещам теперь добавилось только одеяло от проводницы с поезда. Сколько вещей нужно человеку?

По мере удаления от фонарного столба мои глаза стали привыкать к темноте и вскоре я стал хорошо различать громадную фигуру деда. Мы шли поперек небольшой поляны, заросшей цветами и высокой желто-зеленой травой. Растительность у нас под ногами была примята и стало ясно, что именно этой дорогой дед продвигался к станции.

Несмотря на обилие кочек и неприветливых растений под ногами, дед шел на удивление бодро. При этом он тяжело и громко дышал, каждый раз выпуская облачка пара. На спине у дедушки висел видавший виды рюкзак цвета хаки. Он подпрыгивал при каждом шаге и внутри него что-то бренчало. Я старался не отставать.

Я плохо чувствовал расстояние. Казалось, что мы прошли пару-тройку километров, когда я стал различать впереди очертания леса. Усталость продолжала напоминать о себе. Ноги стали тяжелыми и каждый шаг давался все трудней. Возникало ощущение, будто мои ноги вязнут в непроходимой топи. В какой-то момент дед резко остановился, отчего я врезался лицом прямо в рюкзак на его спине. Петр Иванович никак на это не отреагировал. Он просто стоял и смотрел на небо.

Я проследил за взглядом старика. На небе рассыпалось такое огромное количество звезд, словно само это черное полотно выткано из мерцающих огней. Где-то там вдалеке, наверняка, сотни девичьих рук трудились над этим произведением искусства. Огромные блестящие каменья были сшиты воедино, создавая замысловатые рисунки созвездий. Тогда мне казалось, что это не просто звезды, а целые миры, полные жизни и загадок. От увиденного у меня захватило дух. В городе мне ни разу не доводилось видеть такого неба.

- Зима значит будет холодной, - заключил дед, выдохнув очередное облачко пара.

- Ага, - машинально ответил я.

- Хорошо хоть дровишки есть. Печку будем топить. А коли что, так ты мне поможешь еще снести.

- Ага, - вновь кивнул я.

Дед посмотрел на меня, а затем на небо и заулыбался. Еще добрых пару минут я все стоял, уставившись вверх, словно загипнотизированный. Думаю, если бы старик тогда ушел, я бы и не заметил. Потом на меня вновь навалилась страшная усталость. Будто все горы мира взвалили мне на плечи. На ум пришла совершенно дурацкая мысль упасть в траву и заснуть прямо на этом месте. Я долго и протяжно зевнул и поспешил за дедом.

В этот момент что-то пронеслось рядом со мной, отчего я замер на месте. Я огляделся по сторонам и заметил среди травы какое-то маленькое существо. Оно тут же нырнуло в траву и вскоре выпрыгнуло в метре от меня, шмыгнуло между ног и прильнуло к деду. Тот не обернулся.

- Вот ты где, старый плут, - произнес дедушка.

Он наклонился и протянул к существу свою раскрытую ладонь. Маленький лохматый комочек вытянулся и жадно схватил угощение. Приблизившись, я увидел небольшую собачонку, которая теперь с интересом разглядывала меня из-под густой копны волос. Она приветливо вертела хвостом и переминалась с лапки на лапку.

- Ну, поздоровайся с новым другом, - предложил дедушка, посмотрев на пса.

Собачонка звонко гавкнула.

Я присел на колено и похлопал по земле перед собой, на что собака опасливо, оглядываясь на деда, подошла ко мне. Я погладил ее косматую голову, и она благодарно лизнула меня в щеку.

- Умкой звать. Прибилась ко мне этой весной. Может, выбросил кто. С тех пор вожусь с ней. Все веселее, - сказал дед.

Собачонка торопливо забралась мне на руки, и я обернул ее одеялом. Умка высунула свою голову, и довольная посмотрела на дедушку.

- Далече не пойдем. В этом лесу ночью делать нечего, - дедушка осекся. - Ветер в лесу не такой лютый, конечно, но переночуем здесь, - он указал на небольшой холмик, у подножия леса.

Я в недоумении посмотрел на деда.

- Подготовился я. Айда! - старик махнул мне рукой и пошел в сторону холмика.

Действительно, место ночлега было уже близко и вскоре в небольшом холмике я стал различать настоящую палатку. Точнее, наспех сооруженный вигвам. Конструкция его была максимально простая: несколько длинных палок, сложенных в форме конуса, а также поперечные балки образовывали скелет, покрытый плотными полотнищами.

Подойдя к палатке, дед присел на землю и занялся костром, с помощью заранее приготовленных дров и сухой травы. Умка радостно скакала вокруг палатки и гавкала.

- Ляг, поспи. Утром оно все ясней будет.

Я не возражал. Без лишних слов, я прошел в палатку и плюхнулся на кипу травы. Сон быстро захватил мой разум. Во сне я видел деда. Его лицо освещало пламя танцующего рядом костра, глаза его мерцали. Рот вытянулся в улыбку. Из небольшого мешочка старик высыпал в ладонь горстку синего порошка и бросил его в огонь. Пламя взорвалось синим цветом, его языки потянулись вверх, к небу. На кончиках их являлись звезды, которые превращались в дым. Дедушка улыбался. Он бросил в костер другую горсть порошка и пламя окрасилось уже зеленым цветом, осыпав землю россыпью искр. В месте, куда падали они, вырастали миниатюрные деревья. Старик набрал полную грудь воздуха и дунул на костер, как какой-нибудь соловей-разбойник, отчего костер разгорелся сильнее. Из самого сердца костра взметнулась стая огненных птиц, которая расселась на ветки деревьев. Следом за птицами из костра волной хлынуло зверье: зайцы, волки и медведи. Самым последним вышел человек, который боязливо озирался по сторонам. “Пора проснуться”, - проговорил дед и бросил в костер черный порошок.