Черное и белое Часть 2 глава 2⁠⁠

Пробуждение

Когда она открыла глаза, то первое, что почувствовала – это боль, горящую, разливающуюся по всему телу, зудящую и, естественно, неприятную. Алиса попыталась подняться, но ничего не вышло: тело как будто налилось свинцом.

– Лежи. Не шевелись, – раздался чей-то голос. – Тебе необходим покой. Это не обычный кинжал. Тебе надо отдохнуть.

– Где я? – сказала она, не слыша собственного голоса. – Кто ты?

– Это неважно. Главное – ты в безопасности. А теперь – отдыхай.

А потом она почувствовала укол, и снова сгустился туман. Сон. Снова безмятежный сон, где неслись ее прожитые годы. Алиса постаралась поскорее проснуться: она не любила свою жизнь, не хотела её пересматривать; хотела вынырнуть из этого моря прошлых обид.

Сначала это почти не получалось, но потом она все же смогла добраться до поверхности сознания и снова открыла глаза. Это была квартира. Красивая, хорошая квартира. С трудом повернув голову, она заметила шкаф с книгами и красивый резной деревянный стол. Кто бы ни был её спаситель, он был достаточно обеспечен. А значит, соответственно, и стар. Так всегда: если есть деньги, значит, мужик в возрасте.

Она попробовала пошевелить рукой. Вышло слабо. Вообще каждое движение давалось ей тяжело. Она вздохнула. Кто бы ни был её спаситель, в одном он был прав: она очень слаба и ей действительно надо отдыхать. А потом голову прорезала мысль: – Вадим? Что с ним? С ребятами. Неужели они мертвы?

Она снова попыталась подняться, но всё так же упала на кровать. Нет, она даже встать толком не может – слишком тяжело. Алису снова резанула память. Точно – её же ранили. В ногу. Тот чертов маньяк с ножом. Она посмотрела вниз. Да, все верно: нога перевязана. Но из неё всё ещё течет кровь. Как это вообще возможно? Неужели так глубоко?

– Она не сворачивается, точнее тяжело сворачивается, – раздался знакомый голос. – В этом и проблема. Так-то заживание проходило бы куда быстрее, особенно если учитывать сколько спирта я на неё потратил.

Алиса повернулась на звук. Это был священник. Такой типаж без особого труда различишь в любой одежде. Тем более, этот даже дома был одет в белую рубашку со строгим воротничком. Нет. Это невыносимо. Сколько же можно её мучить?

– Где я?

– У меня дома. Если бы я оставил тебя на улице, тебя бы либо убили, либо ты бы истекла кровью.

– Мне нужно к Вадиму.

– Это тот мальчик, с которым ты была?

– Да.

– Это невозможно, их забрал карательный отряд.

– Мне нужно к нему.

– Ты и встать толком не можешь. Так что, увы. Как я и говорил, это невозможно.

– Но я должна.

– Алис, всё что сейчас ты должна – это выжить. Ты серьезно ранена, к тому же, освещенным оружием. Дай бог не будет гангрены, и ты останешься при своей ноге. А то ведь можно её и лишиться.

– Мне надо идти, священник.

– Увы, – он подошёл к ней и вытащил шприц, – тебе надо отдыхать, так лучше. Верь мне. Своим друзьям ты в таком состоянии не поможешь. Да и правильней будет сказать, что ни в каком состоянии ты им не поможешь. А теперь спи. Тебе нужен отдых.

Она посмотрела на него. Теперь, перед тем как снова погрузиться во тьму, она хотя бы заберет этот образ. Ведь он совершенно не старый. Он молодой. Обеспеченный, молодой, красивый. Ещё одно удивительное событие в её жизни. Совсем не такой, как остальные, в чьих квартирах ей довелось побывать и на чьих кроватях ей пришлось лежать.

Она сделал вдох. Снова тьма, снова это погружение в прошлую жизнь. Вадим. Вадим, ты где? Я хочу тебя увидеть, друг мой, не уходи, не убегай, я знаю ты где-то здесь. К черту. Иди. Никто из вас мне нужен, я одна смогу за себя постоять. Так было всегда: и до вас я могла выжить, а это трехмесячное путешествие – не более чем сон. Ещё один, в череде этих мутных воспоминаний. Резкая боль. Черт, что это? Зачем?

Алиса открыла глаза. Боль была более чем ощутимой. Она посмотрела вниз: чертов извращенец что-то делал с её ногой. Черт, как же больно! Она дернулась: теперь сил было куда больше. Священник обернулся, и она увидела рану. Сколько гноя, боже, сколько его! Он буквально охватил всю её ногу, наподобие извергающегося вулкана. Она потянулась к ноге: чертов священник сдавил её так, что боль стала практически невыносимой. Остановись демон. Хватит. Стой.

Но тут снова укол. Снова. И вот она безмятежно падает на кровать, не в силах пошевелить ни руками, ни телом, ни ногами. Лишь мыслями, которые привычно плюхаются о черный океан памяти.

Не хочу, не буду. Отпусти. Отпустите же меня, наконец. Я так устала, я хочу назад, в свой маленький город. Там, где меня никто не найдет. Снова в этот старый дом, туда. Под вонючий плед. Отпусти!

А потом она проснулась. И снова была на той же самой кровати, только теперь боль в ноге была куда сильнее, а на повязке, помимо крови, было что-то ещё. Да и возле неё появился какой-то странный запах. Алиса принюхалась. Кажется, он её мыл. Точно – это запах мыла.

Она огляделась. Света в квартире не было, и, так как была ночь, разглядеть что-либо толком не получалось. Она поискала глазами священника. Нет, вроде не было. Но только вот его и в прошлый раз не было, и появился же откуда-то! Она попробовала пошевелить рукой. Получилось. Затем еще. Слабо, но вышло. Она потянулась и привстала. Черт возьми. Да, она может двигаться, а то и ходить.

Алиса выдохнула и посмотрела на пропотевшую простынь. Интересно, когда он менял её? Судя по всему, постелили её недавно. Неужели он все это время так заботился, но зачем? Да и сколько прошло дней?

Она попыталась подняться и сделать несколько шагов. Получилось довольно скверно. Но ведь, главное – получилось. Она шагнула ещё. Потом ещё. Главное – добраться либо до телевизора, либо до календаря, либо до телефона, если такой тут вообще имеется. Или?..

Она посмотрела по сторонам. Нет. Главное – найти священника, понять одна ли она в квартире. Хотя нет, к черту священника. Надо добраться до двери, а там на выход. Алиса заковыляла к двери. Стальная, черная – она легко определялась в этой освещенной луной квартире.

Остановившись перед металлической махиной, она посмотрела вниз. Черт, она в трусах. Как же так, она не заметила этой простой вещи? Неужели придется убегать так? В одних кружевных. Этом старом подарке от старого еврея. Но пофиг. Впрочем, можно надеть что-нибудь сверху. Она открыла шкаф напротив двери. Вот: черное, длинное пальто. Обернувшись, она нажала ручку, но увы – замок лишь тихо щелкнул, но не открыл столь вожделенный проход. Зато щелкнул переключатель, осветив комнату светом.

– А тебе идет,– задумчиво сказал священник, стоя в дальнем углу комнаты в серой, строгой пижаме. – Правда, немного длинновато, конечно, но идет.

– Выпусти меня.

– Минуту, – священник порылся в кармане, – только ключи найду.

Он и вправду порылся в кармане и, чем-то, забренчав, подошел к двери. Он был немного выше её, хотя, по росту, она превосходила многих девушек. Встав напротив неё, священник невозмутимо вставил ключ в двери и крутанул замок.

– Только там холодно. Идут дожди, и, боюсь босиком, тебе будет неудобно. Рекомендую одеться.

– Где моя одежда?

– То тряпье я выкинул. Оно воняло.

– Что?

– Я просто не мог это тут оставить.

Алиса почувствовала гнев. Все! Она сверкнула глазами и посмотрела на священника. Нет, с таким выплеском ему точно не справиться. Вероятно, расшибет себе башку о дверной косяк. Но, увы, её не остановить.

– Это не работает, Алис. Не на меня, – вздохнул священник и отошел от двери. – А вот соседи поругаться могут. Я куплю тебе одежду, мне нужен лишь размер и предпочтения. И ботинки тоже закажи. Увы, их пришлось выкинуть, так как я даже не смог определить, что к ним прилипло.

– Я все равно уйду.

– Я знаю. Только вот твоя рана ещё не до конца зажила, и с неё все ещё идут выделения, но зато теперь скажу точно: гангрены больше нет.

– Зачем ты это сделал?

– Что?

– Спас меня.

– Я же священник, кстати, меня зовут Антон. И буду рад, если ты будешь хоть иногда обращаться ко мне по имени.

– Мне нужно выпить.

– Да, конечно. Алкоголь в холодильнике. Только прошу: не переусердствуй. Сейчас важно знать меру.

Алиса посмотрела на замок. Затем на священника, который, потянувшись, пошел в другую комнату. Внутри всё еще рокотало, но только вот какая от этого польза, если этот мужик, никак не реагирует? Она сжала кулаки. Как же всё это бесит!

– Ты куда? – сердито спросила она, впиваясь ему в спину.

– Как куда? Спать. Я почти не высыпаюсь все эти дни, – устало сказал священник, закрывая за собой дверь.