Часть 1 в продолжение о правомерности привлечения к административной ответственности за нарушение самоизоляции⁠⁠

Если вкратце- ниже подробно расписано и объяснено почему указ собянина в частности и подобные указы в других регионах незаконны:

а) противоречит конституции

б) противоречит существующим ФЗ

в) неоднозначен в трактовках, т.е. допускает двусмысленное понимание применения

г) не соответствует принципам адекватности, пропорциональности, соразмерности и необходимости.

По поводу мнения: "дурачки, зачем вам обращать внимание на законность, все правильно он делает, а иначе все перезаряжаются", сразу скажу.

Здравый смысл конечно же никто не отменял и ему надо следовать, но эта ситуация с такими спорами мне очень сильно напоминает другую: если вдруг случилось такое несчастье, что гуляющую ночью в парке девушку изнасиловали какие то утырки, то конечно может существовать такое частное мнение, что она сама виновата, но по закону надо и необходимо даже найти и покарать именно этих утырков.

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

о признании нормативного правового акта недействующим в части

ОБЖАЛУЕМЫЙ НОРМАТИВНЫЙ ПРАВОВОЙ АКТ:

Указ Мэра Москвы от 05.03.2020 № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности»

в редакции указа Мэра Москвы от 04.04.2020 № 39-УМ в части пункта 10.3 об обязании граждан не покидать место проживания

опубликован 04.04.2020 на официальном портале Мэра и Правительства Москвы http://www.mos.ru

НАРУШЕННЫЕ ПРАВА:

Право на свободу передвижения

Право на осуществление адвокатской деятельности

Право на получение доходов от осуществления профессиональной адвокатской деятельности (право на труд)

НЕСООТВЕТСТВИЕ ЗАКОНАМ:

Статьям 27, 37, части 3 статьи 55 Конституции РФ

Статье 8 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»

Статьям 1, 31 пункту 1 и 3 Федерального закона от 30.03.1999 № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»

Статям 1, 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»

Статьям 2, 6, 18 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»

5 марта 2020 был принят указ Мэра Москвы № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности», в который в дальнейшем были внесены многочисленные изменения.

В настоящее время этот указ действует в редакции указа от 04.04.2020 № 34-УМ, согласно пункта 10.3 которого «граждане обязаны не покидать места проживания (пребывания), за исключением случаев обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью, случаев следования к месту (от места) осуществления деятельности (в том числе работы), которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом, осуществления деятельности, связанной с передвижением по территории города Москвы, в случае если такое передвижение непосредственно связано с осуществлением деятельности, которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом (в том числе оказанием транспортных услуг и услуг доставки), а также следования к ближайшему месту приобретения товаров, работ, услуг, реализация которых не ограничена в соответствии с настоящим указом, выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания), выноса отходов до ближайшего места накопления отходов».

Таким образом, нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации на граждан возложена обязанность не покидать места проживания (пребывания), за исключением ряда случаев.

Считаю, что указанный нормативный правовой акт в части обязания граждан не покидать места проживания (пребывания) не соответствует Конституции Российской Федерации, ряду Федеральных законов и нарушает мои права на свободу передвижения, на осуществление адвокатской деятельности и право на труд, по следующим основаниям:

Возложение обязанности на граждан не покидать места проживания (пребывания) не соответствует Конституции Российской Федерации, Федеральным законам и нарушает права граждан на свободу передвижения.

Право каждого человека на свободу передвижения закреплено в международных актах, в том числе в ч. 1 ст. 13 Всеобщей декларации прав человека 10.12.1948, ч. 1 ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах 16.12.1966, ч. 1 ст. 2 Протокола № 4 от 16.09.1963 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Право граждан на свободу передвижения гарантировано частью 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации.

Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации).

Пункт 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации является нормой-принципом, в соответствии с которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены лишь федеральным законом (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19.05.2009 № 545-О-О).

Допускаемые согласно части 3 статьи 55 Конституции РФ ограничения прав и свобод гражданина возможны лишь на федеральном уровне, субъекты Российской Федерации, к числу которых относится Москва, такими полномочиями не наделены. Положения нормативного правового акта, принятого Москвой с превышением своих полномочий, правомерно признаются недействительными с момента его принятия (определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.12.2000 № 5-Г00-137).

Соответственно, субъект Российской Федерации самостоятельно не вправе ограничивать права, установленные Конституцией Российской Федерации права граждан, в том числе и право на свободу передвижения.

Согласно статье 8 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», право на свободу передвижения ограничивается на территориях с определенным режимом:

в пограничной зоне,

в закрытых военных городках и административно - территориальных образованиях, в зонах экологического бедствия,

на территориях, где введено чрезвычайное или военное положение,

на отдельных территориях и в населенных пунктах, где в случаях опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности.

Перечисленные основания для ограничений права выбирать место пребывания и жительства сформулированы в названном Законе исчерпывающим образом, недопустимо расширять этот перечень в подзаконных актах (п. 3 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 02.02.1998 № 4-П).

Таким образом, права на свободу передвижения могут быть ограничены, в частности, на территориях и в населенных пунктах, где в случаях опасности распространения инфекционных заболеваний введены особые условия и режимы проживания населения.

Особые режимы проживания населения в случаях опасности распространения инфекционных заболеваний предусмотрены:

Федеральным конституционным законом от 30.05.2001 № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении», согласно которому эпидемии относятся к обстоятельствам, представляющим угрозу жизни и безопасности граждан (пункт «б» статья 3), а введение карантина рассматривается в качестве меры, применяемой в условиях чрезвычайного положения, введенного при наличии обстоятельств, указанных в п. «б» ст. 3, то есть при эпидемиях (п. «б» ст. 13);

Федеральным законом от 30.03.1999 № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», согласно которому в случае угрозы распространения инфекционных заболеваний ограничение передвижения населения осуществляется в рамках карантина (статья 1, пункт 1 статьи 31), карантин вводится на основании предложений, предписаний главных государственных врачей (пункт 2 статьи 31), порядок осуществления карантина устанавливается нормативными правовыми актами Российской Федерации (пункт 3 статьи 31).

В Москве не введен карантин в связи с распространением инфекционных заболеваний в соответствии с этими Федеральными законами, то есть не введено особого режима проживания населения.

Соответственно, обжалуемый указ Мэра Москвы противоречит:

- Конституции Российской Федерации,

- Закону Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»,

- Федеральному закону от 30.03.1999 № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения».

Режим повышенной готовности, предусмотренный Федеральным законом «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», не является особым режимом проживания, при котором могут ограничиваться права на свободу передвижения.

Не является особым режимом проживания населения и режим повышенной готовности, введенный обжалуемым указом Мэра Москвы на основании Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Согласно статье 1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»

режим повышенной готовности – это режим функционирования органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, это порядок организации деятельности органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и основные мероприятия, проводимые указанными органами и силами.

То есть режим повышенной готовности адресован органам управления и силам государственной системы предупреждения чрезвычайных ситуаций и определяет режим работы, порядок организации деятельности и проводимые ими мероприятия.

Иными словами, режим повышенной готовности – это режим, в котором работают органы управления (сил государственной системы предупреждения чрезвычайных ситуаций), а не особый режим проживания населения.

Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» не устанавливает никаких особенностей проживания населения.

В силу изложенного, этот Федеральный закон не может быть основанием для введения особых условий и режима проживания населения в случаях опасности распространения инфекционных заболеваний.

Это означает, что этот Федеральный закон в соответствии со статьей 8 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» не может быть основанием и для ограничения прав граждан на свободу передвижения.

Федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» не предусматривает возможности обязания граждан не покидать места проживания.

Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» не предусматривает у органов государственной власти субъектов Российской Федерации полномочий на обязание граждан не покидать места проживания (пребывания).

Полномочия высшего должностного лица субъекта Российской Федерации, при введении режима повышенной готовности, установлены пунктом 10 статьи 4.1 названногоФедерального закона и могут включать:

а) ограничение доступа людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону чрезвычайной ситуации;

б) определение порядка разбронирования резервов материальных ресурсов, находящихся в зоне чрезвычайной ситуации, за исключением государственного материального резерва;

в) определение порядка использования транспортных средств, средств связи и оповещения, а также иного имущества органов государственной власти, органов местного самоуправления и организаций;

г) приостановление деятельности организации, оказавшейся в зоне чрезвычайной ситуации, если существует угроза безопасности жизнедеятельности работников данной организации и иных граждан, находящихся на ее территории;

д) осуществление мер, обусловленных развитием чрезвычайной ситуации, не ограничивающих прав и свобод человека и гражданина и направленные на защиту населения и территорий от чрезвычайной ситуации; создание необходимых условий для предупреждения и ликвидации чрезвычайной ситуации и минимизации ее негативного воздействия.

Ни одно из этих полномочий не предполагает права высшего должностного лица обязывать граждан не покидать мест проживания (пребывания).

При этом обязание граждан не покидать места проживания (пребывания), установленное обжалуемым указом Мэра Москвы, не равнозначно ограничению доступа людей на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, предусмотренному пп. «а» п. 10 ст.4.1 названного Федерального закона.

Подпункт «а» п. 10 ст. 4.1 названного Федерального закона сформулирован как «…ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию...». Такая формулировка означает выделение некоторой проблемной территории и ограничивает туда допуск всех людей.

Ограничение доступа людей на территорию предполагает обозначение (огораживание) определенной территории от проникновения граждан, то есть это полномочие не впускать на определенное место людей, а не выпускать людей (во внешний мир) из места жительства (пребывания).

Обжалуемым же указом в Москве по сути вводится не ограничение доступа «на определённую территорию», а вводятся ограничения по пребыванию во всех публичных и частных пространствах и помещениях в Москве, что несовместимо с положениями пп. «а» п. 10 ст. 4.1 названного Федерального закона.

Если же под территорией, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, понималась бы территория Москвы, то это означало бы, что на территорию Москвы ограничивается доступ людей извне Москвы. Если же лицо уже находится на территории Москвы, то невозможно ограничить доступ к этой территории.

Более того, следует учитывать, что обжалуемый указ запрещает каждому гражданину покидать свое место проживания, например, конкретную квартиру, то есть каждый гражданин должен находиться в своей квартире и ему запрещено выходить за пределы своей квартиры и нахождение в местах проживания других лиц (в квартирах других лиц).

Если считать запрет покидать место жительства реализацией полномочия по ограничению доступа людей на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, то к такой территории относились бы и чужие места проживания, где в то же время находятся другие лица.

Очевидно, не может быть территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, где обязаны находится другие граждане по причине того, что это их место проживания. Также очевидно, что к территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, не относится вся территория за пределами места жительства (квартиры), как то: места общего пользования в многоквартирном жилом доме, придомовая территория, места общего публичного доступа в городе.

Указанные доводы подтверждаются статьей 1 названного Федерального закона, обозначающего «территорию, подверженную риску возникновения быстроразвивающихся опасных природных явлений и техногенных процессов» как участок земельного, водного или воздушного пространства либо критически важный или потенциально опасный объект производственного и социального значения, отнесенный к указанной территории путем прогнозирования угрозы возникновения чрезвычайных ситуаций и оценки социально-экономических последствий чрезвычайных ситуаций». Такая формулировка предполагает обособление такой территории. Однако никто не определял в качестве территории, на которой возникает угроза чрезвычайной ситуации, пространство за пределами моего места проживания.

Поэтому запрет гражданам покидать места жительства не является реализацией высшим должностного лица субъекта Российской Федерации полномочия по ограничению людям доступа к территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, предусмотренного пп. «а» п. 10 ст. 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Таким образом, Федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» не предусматривает возможности обязания граждан не покидать места проживания.

Обжалуемый указ Мэра Москвы не мог быть основан на Федеральном законе «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Обжалуемый указ Мэра Москвы с даты его принятия 5 марта 2020 года ввел режим повышенной готовности со ссылкой на пп. «б» п. 6 ст. 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Основанием для введения режима повышенной готовности в рамках реализации названного Федерального закона в обжалуемом указе обозначена угроза распространения в городе Москве новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV).

Между тем, Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» в редакции действующей 05.03.2020 имел иной предмет регулирования, не включающий в себя отношения по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в т. ч. по предотвращению возникновения и распространения инфекционных заболеваний.

Абзац первый преамбулы Федерального закона «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» устанавливает предмет регулирования этого Закона – определение общих организационно-правовых норм в области защиты от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

Таким образом, предмет регулирования этого Федерального закона - защита от ситуаций природного и техногенного характера, к которым не относится распространение инфекционных заболеваний.

Статья 1 названного Федерального закона в редакции, действующей 5 марта 2020 года, также определяла чрезвычайную ситуацию природного и техногенного характера как обстановку на определенной территории, сложившуюся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей.

Распространение инфекционных заболеваний не было обозначено и в этой статье названного Федерального закона как обстановка, создающая чрезвычайную ситуацию или угрозу ее возникновения.

Следовательно, на 5 марта 2020 года не было оснований руководствоваться нормами Федерального закона «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» при угрозе распространения в городе Москве новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV).

Соответственно, 5 марта 2020 года Мэр Москвы не имел полномочий по введению режима повышенной готовности.

Этот вывод подтверждается Федеральным законом от 01.04.2020 № 98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций».

Часть 1 статьи 2 Федерального закона от 01.04.2020 № 98-ФЗ внесла изменение в определение чрезвычайной ситуации по Федеральному закону «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Только в редакции Федерального закона от 01.04.2020 № 98-ФЗ статьей 1 Федеральному закону «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» распространение заболеваний, представляющих опасность для окружающих, было признано чрезвычайной ситуаций.

Это подтверждает, что Федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» до 1 апреля 2020 года не применялся к распространению заболеваний, представляющих опасность для окружающих.

Если бы до 1 апреля 2020 года распространение заболеваний, представляющих опасность для окружающих, относилось бы к сфере регулирования этого Федерального закона, то не было бы необходимости вносить изменения в части определения чрезвычайной ситуации Федеральным законом от 01.04.2020 № 98-ФЗ.

Таким образом, на дату принятия обжалуемого указа Мэра Москвы - 5 марта 2020 года - положения Федерального закона «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» не подлежали применению к распространению опасных заболеваний, а значит, указ не основан на Законе.

Впервые гражданам было запрещено покидать места проживания пунктом 9.3 обжалуемого указа в редакции указа Мэра Москвы от 29.03.2020 № 34-УМ. На эту дату Федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», а значит и режим повышенной готовности не могли применяться к угрозе распространения заболеваний, не относящихся к чрезвычайным ситуациям.

Формулировки обжалуемого указа в части обязания граждан не покидать места проживания как в редакции указа от 29.03.2020 № 34-УМ (пункт 9.3), так и в действующей редакции указа от 04.04.2020 № 39-УМ (пункт 10.3) идентичны.

Следовательно, даже формально обязание граждан не покидать места жительства было установлено обжалуемым указом Мэра Москвы принятия Федерального закона от 01.04.2020 № 98-ФЗ, то есть в период, когда распространение опасного заболевания не относилось к чрезвычайным ситуациям, а значит Мэром Москвы не мог быть принят режим повышенной готовности.

Таким образом, обжалуемый указ Мэра Москвы основан на Федеральном законе от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», который на 5 марта 2020 году - дату принятия обжалуемого указа и на 29 марта 2020 года – дату введения запрета покидать место проживания, не подлежал применению к распространению опасных заболеваний.

Обжалуемый указ Мэра Москвы в части обязания граждан не покидать место проживания не отвечает требованиям ясности, недвусмысленности, адекватности, пропорциональности, соразмерности и необходимости.

При введении ограничений на свободу передвижения высшее должное лицо субъекта Российской Федерации проигнорировало основания и порядок введения карантина, предусмотренного Федеральным законом от 30.03.1999 № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Обязанность граждан не покидать места проживания, установленная обжалуемым указом, не предусмотрена ни одним Федеральным законом.

Более того, даже Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» не предусматривает возможности обязания граждан не покидать места проживания. Даже при чрезвычайном положении гражданам не запрещено выходить из квартиры (места жительства) на лестничную площадку или из подъезда.

Очевидно, что ограничения гражданских прав, вводимые региональным чиновником, ни при каких обстоятельствах не могут быть выше ограничений, накладываемых при введении чрезвычайного положения.

Как разъяснено в постановлении Конституционного Суда РФ от 30.10.2003 № 15-П публичные интересы, перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей. Ограничительная норма должна быть формально определенной, точной, четкой и ясной, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 18.02.2000 № 3-П обратил внимание на недопустимость таких ограничений прав, которые, в силу своей неопределенности и при отсутствии законных пределов усмотрения правоприменителя, могут применяться произвольно.

В постановлении от 27.03.1996 № 8-П Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что, при ограничении прав и свобод человека и гражданина, государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры, публичные интересы, перечисленные ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату.

Обжалуемым указом по существу введен особый правовой режим жизни граждан, сходный с режимом домашнего ареста.

Гражданам запрещено покидать место проживания с 30 марта 2020 года в силу изменений, внесенных в обжалуемый указ указом от 29.03.2020 № 34-УМ.

Обоснования причин введения такого запрета с 30 марта 2020 г. нет.

Также нет обоснования целесообразности запрета гражданам выходить из квартиры на лестничную клетку, посещать соседние квартиры, выходить из подъезда многоквартирного жилого дома, находиться в парках и зонах отдыха.

Нет обоснования отличий обстановки с распространением новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) на 29.03.2020, когда впервые был введен запрет на выход граждан из места проживания, с предыдущими днями, когда такого запрета не было.

Обжалуемым указом установлена обязанность граждан соблюдать дистанцию до других граждан не менее 1,5 метров (социальное дистанцирование) (п. 10.1). Эта мера направлена не предупреждение заражения людей. Если социальное дистанцирование в 1,5 метра предупреждает заражение этой инфекцией, то вызывает обоснованное сомнение необходимость одновременного введения запрета гражданам выходить из своих квартир.

Не ясен статус места проживания, установленный обжалуемым указом, такой термин отсутствует в законодательстве. Не определено, соответствует ли это выражение месту жительства или нет.

Таким образом, обязывая граждан не покидать место проживание, обжалуемый указ не только противоречит федеральному законодательству и международным обязательствам Российской Федерации, но и не отвечает целям, закрепленным ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации.

Обжалуемый указ Мэра Москвы вводит ограничение на ведение профессиональной адвокатской деятельности.

Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (статья 48 Конституции Российской Федерации).