Благородные из Денкре. Часть 3⁠⁠

Благородные из Денкре. Часть 1

Благородные из Денкре. Часть 2

8

– Что черт подери твориться? – Крайт начертил в воздухе защитный знак, хотя никогда не был религиозным.

Тости только слабо улыбнулся.

– Колдовство, – на что получил испепеляющий взгляд командира. Но какого ответа тот ожидал.

Минуту назад брошенные на произвол судьбы телеги вспыхнули, словно были набиты просмоленной соломой. Золото плавилось будто воск, шелк летел по ветру огромными серыми снежными хлопьями. Освобожденные от упряжи лошади разбежались кто куда, испугавшись вспышек фосфоресцирующего света. Мир в мозгу Крайта застыл в двух положениях – «до», когда странное все еще можно было игнорировать, забыть как страшное наваждение и «после», когда мир утерял былую невинность, молоко портили ведьмы, в шахтах жили кобольды, а темные сущности исподтишка игрались человеческими жизнями как фигурами на шахматной доске.

– Мне нужно потолковать с твоей ведьмой. Может она скажет хоть что-то объясняющее этот бардак.

– Она уже сказала, – Тости едва удержался от комментария «она не ведьма», так как понял что сам в этом не уверен – Наш наниматель опасный человек, он хочет чтобы игра была окончена и если попытаться его надуть он будет мстить. Только что мы все как есть и увидели.

– Хочу услышать это лично…

– Он прав командир, – услышали они исполненный жизнелюбия голос, слова произносились на распев, в каждой нотке искрилось неиссякаемая радость – о счастье, старая ведьма наконец-то научилась говорить правду. Это удивляет. Даже сказал бы, обнадеживает. Но вы господин Крайт Брюгер честно говоря меня огорчили. Мне отзывались, будто вы человек слова и если уж беретесь за работу, то исполняете ее по букве уговора, не виляя и не умыкивая. Как же вы меня разочаровали.

– Кто ты? Покажись. Такие обвинения должно высказывать в лицо а не прячась в тени как вор, сукин ты сын.

Между горящих повозок неуверенной походкой прошагала тень. Дым скрывал ее очертание, но она показалась Крайту знакомой, даже слишком.

– Ворт? Мать его, Ворт что проис…

Тут он запнулся. Человек, который приближался к ним, не мог быть жив. Из обоих глаз, ушей и рта у него торчали стрелы. Кровь заливала его лицо и бороду грязными ручьями. Но не смотря на это он продолжал спотыкаясь идти.

– Нет командир. Не Ворт – голос казалось, лился из огромной журчащей посудины – К сожалению, я тоже ограничен в действиях неким договором и не могу находиться на территории замка лично. Потому я решил использовать вашего товарища в качестве эээ… посланника. Дабы донести весть.

– Урод… – прошипел командир – дай мне только до тебя добраться, я вырву твои кишки и повешу тебя на них же.

Но то что использовало тело Ворта угроз казалось не боялось совсем. Оно спокойно шагало в направлении командира под перешептывание, а кое-где и неприкрытую брань солдат. Оно двигалось вприпрыжку, словно пьяный кузнечик и длинные волосы солдата развевались в такт покачиванию безвольной искалеченной головы. Когда к цели оставалось шагов десять оно остановилось. Своевременно, надо сказать, Крайт уже собирался пустить в дело меч.

– Я не убивать пришел – мягко проговорил голос – хотя мог бы перерезать вас словно стадо овец. Даже в этом никчемном теле.

– Тогда что тебе надо?

– Обсудить условия договора, еще раз…

– Значит это все-таки ты, Кристофер Шварцбрайт – лживый сукин сын.

Изуродованное тело заметалось, словно от приступов сдерживаемого смеха, это продолжалось где-то минуту, прежде чем вновь послышался голос.

– Клятвопреступник упрекает меня во лжи. Ну что же, не ново. Спишу на то что Белая Дама уже развратила твой дух Крайт Брюгер. С ней всегда так, словно под увеличительным стеклом, трус становиться вдвойне трусом. Герой преисполняется маниакального желания доказать свою доблесть и погибает. Обычный пастух становиться «видящим» пророком, – он замолчал, словно что-то обдумывая – Но в любом случае вы здесь по ее воле, исполняете прихоть женщины, не видящей жизни без игры, и вы останетесь здесь, до той поры пока контракт не будет исполнен.

– Мы не знали, что будем иметь дело с магией. Это бесчестно, о подобном должно уговариваться наперед.

– Ложь. Отговорка. Возможно немножечко неверия – Шварцбрайт звонко засмеялся – Правда на моей стороне в любом случае. Я вас купил, для Нее, для защиты Ее крепости, каждое слово договора соблюдено, закон не нарушен и по завершению контракта вы будете свободны. Но попытаетесь нарушить соглашение и можете не рассчитывать на милосердие. Я найду вас даже в стране смерти, ваши жизни до остатка дней будут воплощением агонии, каждый человек что вам дорог умрет, каждый дом давший вам кров превратиться в труху и пепел. Это мое последнее слово командир. Любой дезертировавший больше не может рассчитывать на милосердие легкой смерти.

Тело Ворта вспыхнуло. Несколько человек попытались приблизиться к телу чтобы сбить огонь но тщетно. От него не осталось даже костей.

Крайт присел. Грудь сдавило от боли. Пришло осознание что ему сорок пять. Слишком зажился он для солдата.

– Командир, все хорошо… – Тости.

– Проведи меня к женщине, – сказал он – нам многое стоит обсудить.

В глазах замутилось. Он понял что умрет здесь. Не сейчас так позже.

– Ну, чего встали? Закрыть ворота. Готовимся – затем про себя добавил – Нас ждет веселая ночка.

9

– Я не смогу дать вам того чего вы хотите командир, ¬– она печально улыбнулась Тости. Он ответил ей слабым подобием улыбки, она была слишком красива, больше напоминала сон чем настоящую живую женщину – У меня есть некоторые ответы, но я не могу помочь вам чем-то существенным или дать надежду. Я так же ограничена условиями договора как и все замешанные в этой истории.

– Хоть что-то? – проворчал Крайт. В его глазах плясали злые дьяволята. Даже несмотря на то что Белая Леди только что спасла его от как она это назвала эээ… «инфаркта». Целых пять длинных минут Тости наблюдал как ее белые пальцы плясали над грудью командира сплетаясь в витиеватых, почти невозможных узорах – Не может же он быть в самом деле непобедим?

– Но так и есть командир. Для вас, даже для меня. Он куда древнее чем кажется и если когда и был человеком давно избавился от всех слабостей с помощью Искусства – заметив замешательство Крайта она разъяснила – Колдовства по-вашему. Могущественного. Я знаю его уже пять сотен лет. Он был моим учителем, затем любовником, после врагом, и всегда Черныш был невозможно силен. Как не парадоксально я смогла спастись от участи его рабыни только ценой собственной свободы.

– Но почему он тогда не правит этим миром? – не смог сдержаться Тости – Если он столь могуществен?

Она посмотрела на него взглядом которым одаряет мать несмышленого ребенка. Укоризненным, но любящим.

– А зачем? Он может взять все что пожелает и так. Есть ли причина объявлять каждому дереву что сад твой, ты просто – она сделала жест рукой – рвешь яблоки.

– Почему он так озабочен вашей защитой если вы враги, как вы говорите? – спросил Крайт.

– Он озабочен соблюдением закона чести, а не моей защитой – громко засмеявшись ответила она – Глупая игра которую он сам и придумал чтобы не брать силой то что можешь. Наверняка он думает что выиграв меня как приз получит мое признание. Это единственная причина по которой он не может сравнять крепость с землей.

Она сделала несколько шагов к фонтану и подставив ладонь под струю быстрыми движениями умыла лицо. Затем повернулась к Крайту.

– Вы всего лишь защищаете честь дамы в извращенной дуэли. Благородные из Дэнкре – лучшие мечи которые можно купить за деньги, лучшие наемники своего времени против его личной гвардии бессмертных головорезов. Продержитесь семь дней и Черныш оставит меня в покое еще на сотню лет, – она обвела захудалый двор злым взглядом – гнить в своем собственном доме будто в тюрьме, и так пока мир не погрузиться во тьму, пока найдется кто-то достойный меня защищать.

По необъяснимой причине Тости почувствовал как в его сердце зажегся тусклый огонек ярости. Насколько же подло так поступать с другим человеком – подумал он. Жестоко. Оставить без права на выбор, запереть в клетке подобно животному.

Словно прочитав его мысли она слабо улыбнулась. Он вспомнил как она сказала о нем тогда – «герой». Теперь он и правда себя им почувствовал. Понял что у него есть за что сражаться и выжить. Хотя бы ради того чтобы еще раз увидеть ее улыбку но только теперь это будет улыбка пускай горького но триумфа. Возможно он даже останется после с ней, если она позволит.

– Но вы можете нам помочь? – с нажимом произнес Крайт – он уже убивал моих людей, использовал колдовство против нас. Значит можете и вы?

– Он вмешался только потому что вы нарушили договор, пытались покинуть замок. Если я буду сражаться на вашей стороне Черныш сделает то же самое и тогда считайте все потеряно. Он убьет ваших людей даже не пошевелив пальцем а я навсегда останусь в его власти. Я могу лечить раненых – она указала на флакон который все еще сжимал в руке Тости – Единственное послабление которое он позволил.

– Понятно – коротко сказал Крайт, но в его голосе слышалась обреченность – Есть хоть что-то еще что может вам помочь.

– Благосклонность богов, – грустно сказала Белая Леди – Но вы же в них не верите?

Крайт Брюгер задумался.

– Уже не знаю.

Они ушли. Слишком мало времени осталось до начала очередной битвы. Нужно было подготовиться. Крайт никогда не был разговорчивым человеком, редко шутил, еще реже улыбался, но сейчас Тости мог поклясться что видел ауру молчания разделяющую его и командира. Она напоминала полупрозрачную стену, клубок призрачных змей готовых удушить любое ненароком произнесенное слово.

– Как вы думаете, он его убил? – произнес Тости.

– Кого? – невнимательно переспросил Крайт.

– Шельму? Он до последнего противился. В какой-то момент я думал что он вас убедит.

Командир ничего не ответил. Даже кивка головой не последовало.

– Мне вот что интересно – сказал он спустя несколько минут, когда они были уже возле казарм где был расквартирован их отряд – Слова Шварцбрайта о ней, что она пробуждает все что таится на самом дне человеческой души. Добродетель, порок…

– Да? Что с того? – сквозь странное чувство дискомфорта произнес Тости.

– Порок и добродетель, что одно что другое можно использовать против человека ослепленного чувствами. Тем более в случае когда они чувство и есть. Особенно когда сложно понять чем из этого оно продиктовано. Она из тех женщин ради которых мужчины вырывают из груди сердце только чтобы доказать преданность, короли начинают войны принося голод и страдания своим подданным а поэты берут в руки мечи.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего. Бред старого дурака. Просто будь с ней осторожнее, ладно?

– Хорошо – соврал Тости – Буду.

10

Доктор Ульрих отнесся к снадобью подаренному Белой Леди с изрядной долей недоверия. Долго ворчал что-то о том что между настоящей медициной и базарными фокусами лежит огромная пропасть и если они желают угробить чьих-либо пациентов то им стоит поискать себе другого врача. Его скептицизма не смог пошатнуть даже тот аргумент что всего несколькими часами ранее он видел в действии реальное колдовство. Он заявил что искалечить проще чем вылечить и если бы с помощью каких-то снадобий можно было бы лечить этим ремеслом занималась бы каждая деревенская ведьма а он давно бы по миру пошел. Вопрос решился только после вмешательства командира. Он пригрозил казнить Ульриха на месте если тот откажется испробовать снадобье по крайней мере на безнадежных пациентах. Только тогда доктор скрипя зубами подчинился.

Первым на ком решили испробовать снадобье стал Кокер, на тот момент солдату стало хуже. Под его глазами появились темные мешки, дыхание стало прерывистым а кожа вокруг ранений стала черной и из них начал сочиться гной вперемешку с кровью. Было ясно что долго он не протянет. Тости размышлял взвешивая в руке маленький пузырек, две или три капли?

– Три… – вслух сказал он.

Лишняя предосторожность не помешает. Доктор Ульрих открыл Кокеру рот. Тости вскрыл восковую печать, его рука дрогнув замерла. Безумие. Что если… Он не смог понять какое именно «что если» его беспокоит, слишком много страхов, часть о том что может и не получиться, часть что получится, но не так как бы хотелось.

– Чего ждешь? – спросил Крайт.

– Сссомневаюсь… – зубы Тости отбивали ритм лихорадочного аритмичного танца.

– Нет смысла. Он умрет либо сейчас от снадобья если оно может навредить, или часа через три–четыре испытывая все это время адскую боль. Ты не сделаешь хуже Тости, все плохое уже случилось.

Тости кивнул и решился. Остекленевшие глаза Кокера равнодушно таращились в пустоту за гранью мира. Крайт прав, он уже ступил на тропу, сомнения не помогут ни ему ни Кокеру.

Он осторожно распечатал флакон и дрожащими руками уронил три капли черной маслянистой жидкости на дно серебряной чаши. Крайт тяжело вздохнул и схватив чашу с стола поднес ее к губам солдата.

– Была не была, – прошептал он. Капли черными горошинами соскользнули вниз и исчезли в приоткрытом рту Кокера.

Ничего не произошло. Неодобрительный взгляд дока стал еще более колким чем раньше. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не сказать – «вот что происходит, когда доверяешь шарлатанам, ничего», но док молчал, видимо понимая что чувствует командир. Кокер был для капитана больше чем просто очередным солдатом. Когда ты наемник смерть всегда следует за тобой по пятам, люди приходят, уходят, гибнут. Ты грубеешь, с каждым разом все больше воспринимая ее как данность, обычное положение вещей. Но порой случается что ты теряешь того кого считал другом и боль возвращается с новой силой.

– Командир… – начал было Тости.

– На стены – глухо прорычал Крайт – Приготовиться к обороне.

11

Заходящее за горизонт солнце пылало красным полу диском, прячась за горизонтом. Уходишь – с горечью подумал Лев, даже ты бросаешь меня старый Бог. В стране, откуда пришел Лев, солнце было Богом. В дни солнцестояния, два раза в год огромные толпы верующих, стекались в огромный храмовый комплекс – Коловрат, надевали белые одежды с вышитыми на них солнечными лучами, танцевали в пламени костров ритуальные танцы возвещающие о близости с Богом. Седобородые старцы и древние старухи собирались у костров, вслушиваясь во вплетенные в древние легенды наставления о мудрости, молодые укрывались в потемках слишком короткой ночи следуя зову бурлящей крови. Сколько раз сам Лев поддавался ему. Сейчас Коловрат разрушен, Лев был одним из проигравших в той войне. Формально она была между князьями, но проигравший князь был сыном Бога, а победивший не желал видеть за спиной тень от отраженного кинжала жрецов его отца. Лев же, он был одним из тех кто по кусочку унесли Бога в чужие страны чтобы сохранить, по крайней мере в сердце, расплылись по миру как река, бурлящим потоком, распадаясь на русла, блестя в солнечном отражении. Но сейчас Бог уходил, Лев был слишком стар, его многочисленные дети пустили корни на чужой земле, питались из иного ручья. Сегодня Лев уйдет вслед за Богом.

12

Он как всегда нервничал. На то он и бой, только глупцы не чувствуют страха в пылу сражения и им это, Тости мог это сказать с уверенностью человека повидавшего многих глупцов, не дает ни единого преимущества. Разве что умирать не так страшно, но когда ты мертв так ли важно обгадился ли ты или погиб в чистых портках? Тости разницы не видел, потому разрешал себе бояться сколько угодно, обычно перед боем его била дрожь, а уже во время ему некогда было об этом думать. Он был трусом, и ему не казалось это позорным. Ведь он выходит на бой каждый раз в конце концов. Сражается плечом к плечу с остальным отрядом. Если бы не одно недоразумение, и чертов неуемный язык Кокера никто бы даже не заметил.

Кокер. Магия не сработала. Может потому что Кокер черный, возможно на них магия действует иначе? Он разочаровано вздохнул. Конечно, все верно подмечено командир, мне очень не хочется верить что Белая Леди может лгать. В этом царстве кошмара должно же быть хоть что-то светлое. Ведь так? В сказках всегда так. Добро – зло, чистая дева – злобный колдун пытающийся украсть ее душу, глуповатый но добрый мельник – коварный черт то и дело попадающий в свои же ловушки. Но это не сказка, дева непонятно зачем, но соврала благородному рыцарю, вместо благородного рыцаря правда трусоватый наемник, только злой колдун на месте, да и тот если подумать какой-то неправильный. Он громко захохотал понимая всю нелепость собственных мыслей. Стоящий подле него солдат, Вирхард с беспокойством уставился на Тости. Заметив это все еще давясь смехом, Тости сказал:

– Это не сказка Вирхард. Это нихрена не сказка.

13

– Они каждый раз чтобы их, по-другому появляться – Чечет недовольно теребил козлиную бородку вглядываясь в горизонт, где бессмертные солдаты Шварцбрайта поднимались с земли подобно огромным уродливым стальным грибам – Для большего пафоса что ли? А Рене?

– Не знаю, – Рене молодой парнишка из Раубица, мрачно смотрел на возникающую с земли армию – Чечет слушай?

Он замолчал, нижняя губа тряслась. Сложно говорить такие вещи.

– У меня есть невеста, она живет в Раубице – Клара.

Чечет с подозрением покосился на парня.

– Ну поздравляю. Не забудь пригласить на свадьбу.

– Я не о том… Чечет, я, если я… Ты понимаешь, если я…

– Не понимаю парень, – он уже насмотрелся вдоволь на подобные картины, парень просто снимает ответственность за свою жизнь. Соглашается на меньшее, делает вид что сделал все что мог перед тем как сдаться. Наверняка попросит передать какую-то бессмыслицу типа колечка и денег, – Трахнуть ее за тебя что ли?

– Что? – на лице молодого наемника непонимание и ярость быстро сменяли друг друга. Чечет не удержался от внутренней улыбки. Зацепил за живое, значит. Хорошо.

– Альтруизм высшая форма эгоизма парень. Ты хочешь чтобы та девушка была счастливой? Сделай все чтобы вернутся домой. Выгрызи себе право увидеть ее счастливое лицо смотрящее на твою уродливую, запачканную дерьмом рожу. Все остальное не важно. Думаешь она обрадуется получив посылку от трупа? Как бы ни так. Вернись к ней живым, или исчезни в небытие давая ей возможность найти утешение в ненависти.

Рене молчал. Его взгляд пылал от ненависти. Чечет вздохнул, переживет поблагодарит, а даже если нет, то что с того?

Загрохотала сталь. Бессмертная Армия бросилась на штурм в очередной раз. Третий.