Благородные из Денкре. Часть 2⁠⁠

4

– Как он?

– Словно тараном ударили – недовольно прорычал Ульрих и почесал лысую грифъю макушку – Несколько ребер сломаны. Но если легкие не задеты, жить будет. Завтра станет ясно, я дал ему макового молока, если не умрет ночью, значит все хорошо.

Крайт кивнул. Кокер выглядел плохо. Лицо покрытое потом. Нижняя губа подрагивала, иногда с губ срывались свистящие нечленораздельные звуки.

– Бредит – объяснил врач – Это молоко.

– Что? – рассеяно спросил Крайт.

– Маковое молоко – терпеливо повторил Ульрих – У него галлюцинации.

– Ясно… – ответил Крайт – Много еще раненых?

– Три десятка, – буднично сказал доктор – Пятеро, скорее всего не выживут, семь навсегда останутся калеками, остальным повезло больше.

– Я тебя понял. Делай что можешь. К обеду уходим.

Ульрих скривился.

– Не всех здесь можно перевозить.

– Выбора нет.

Он покинул палату. Птичьи глаза доктора неодобрительно буравили его спину, он буквально чувствовал это. Но что, черт подери, он мог сделать? Либо несколько сейчас, по пути из замка, на тряских упряжках, либо завтра вдвое больше. Ему тоже было что терять, как минимум – друга. О том чтобы оставаться не было и речи.

Мертвецы. Как только угораздило их попасть в такой переплет.

5

– Ты видел? – молодой парень, имени которого Тости не помнил, бросил кости и разочаровано мотнул головой, – Четыре. Я пас. С моей удачей будет перебор. Эти трупаки. Рассеялись словно дым как только наступило утро.

Чечет – седой мужчина с козлиной бородкой кивнул.

– Да, только они не трупы, – он указал на карты – можешь заплатить двойной и войти с двумя вместо четырех.

– Я помню правила. Пас. Два почти наверняка недобор. Вот тройку бы – мечтательно сказал он.

– Так почему не трупы то? – спросил Хомут, третий из играющих.

– Кровью истекают, кричат от боли, и о пощаде просят, хотя как-то по своему. Какие же тут трупы, живее всех живых, только заколдованные – ответил Чечет – Хомут бросай деньги на стол.

– Я пас. У меня перебор.

Чечет облизнулся словно кот из под носа которого умыкнули сметану.

– Я говорю что трупы, – вмешался младший – Так как убивал их. Дважды.

Седой только стиснул плечами.

– Нельзя убить дважды. Смерть – ребро монеты, на которую та падает только раз. Поговорка Меркурийцев. Умереть нельзя дважды. Потому мы не убиваем их вовсе. Так как они, – он поднял вверх длинный палец профессионального шулера – заколдованы. Кто-то укрыл их от смерти – магия.

Молодчик фыркнул. Хомут глупо хихикнул.

– У этой поговорки есть другая версия. Золотой – падает в дерьмо только раз.

– Это не о том, – сказал Чечет.

– Да какая разница – Хомут бросил кости - золотой дерьмом вонять будет до конца жизни, сколько не оттирай, потому как, ты помнишь в чем он извалялся. Так и здесь, мертвы они или нет, а ситуация дерьмовая, как не крути.

– Да уж, знаток, – подмигнул седой – Только нам уж дела никакого, мы уходим. Командир объявил.

Тости дальше не слушал. Ушел незамеченным, как всегда. Он должен был радоваться, все шло, как ему хотелось, но странное чувство тревоги не покидало его. По какой-то причине он всегда чувствовал подвох. Возможно, потому ему так не нравилась кличка которой наградил его Кокер. Из-за другого значения. Он правда чувствовал неприятности задницей.

Он спустился по ступенькам вниз и оказался в небольшом дворике, одном из множества в лабиринте крепостных стен. Кроны могучих дубов растущих по четырех углам дворика, стояли голые, и это несмотря на разгар лета. Старый фонтан в форме водяной лилии, тоже умирал. Единственная тонкая струйка воды пробивалась сквозь трубку во внешнем лепестке. Все дело в месте, оно напоминало красивую женщину, умирающую, на последнем издыхании.

Но больше всего ему докучали глаза, маленькие, практически незаметные с маленькими красными точками зрачков. Они были везде, иногда нарисованные, иногда в виде настенной лепнины или изваяний, вплетенные в узоры ковров и штор. Возможно это свидетельство зоркости владельца крепости, или глупый фетиш, но Тости казалось иначе. Они пристально наблюдали за всем происходящим. Были слишком живыми. Он ловил себя на мысли, что не знает, чего больше боится - мертвецов за стеной или пристального внимания того Нечто – уродливого куска нервных окончаний, стоящего за каждым из глазков.

– Их здесь нет, – сказала девушка в белом, ее черные длинные волосы развевались, хотя ветра не было – только здесь. Этот дворик только мой, как и все крыло замка.

– Что? Как ты… – Тости опешил – Кто ты?

– Я…ммм… – она оголила белоснежные зубки – скажем так, Хозяйка Замка. Была когда-то ею.

– Но, разве не Шварцбрайтеру принадлежит крепость? Ты его жена, дочь?

Она звонко засмеялась.

– Этому проходимцу? Нет. Он не хозяин, скорее, жулик, узурпатор и убийца – на ее лице появилось странное выражение – по совместительству мой главный поклонник.

– Это не важно. Я здесь чтобы предупредить вас, остальное подождет более теплой поры.

– Предупредить о чем?

– Вы не должны пытаться покинуть крепость до завершения контракта. Он узнает, скорее всего уже знает. Он убьет каждого покинувшего ворота. Для того кого вы называете Шварцбрайтом это так же легко как раздавить муху, у этого человека нет совести, но есть странное чувство чести. Он будет играть за правилами созданными им же пока игра продолжается, но, о боги, что будет, попытайся вы его надуть. Ваш единственный шанс победить, обыграть Черныша в его же игре.

– Но…

– Да, – она внимательно посмотрела на Тости – время на исходе. Держи, это для ваших раненых. Достаточно одной капли, раны заживут, кости срастутся. Две помогут отрастить утраченные части тела или поднять человека со смертного ложа. Но никогда, слышишь, никогда не используйте его на живых.

Она протянула руку и уронила в ладонь Тости что-то, едва коснувшись его руки, холодной как зима кожей.

– Поспеши. Герой…

Он проснулся. В его ладони поблескивал в солнечном свете, небольшой запечатанный воском флакон. «Солнце в зените» – только успел подумать он и сломя голову бросился к воротам.

6

Груженые возы покидали двор через центральные ворота. Золотые подсвечники и дорогой не тронутый, по какой-то причине временем шелк. Несколько бочек с вином томящихся до этого во тьме погреба, несколько сундуков со старинными монетами, даже большой хрустальный светильник, бережно снятый в бальном зале главного помещения, мешать солдатам грабить и насиловать, это – то же что сладкие булочки без варенья и Крайт это отлично понимал. Его люди рисковали жизнью и умирали каждый день, избавлять их от возможности получить достойную награду, было бы не честно. Тем более сейчас, когда их мораль была подорвана по сути проигранным боем.

В жопу Шварцбрайта и его магическую войну. Ни один человек в здравом уме на подобное не подпишется. Ни один здоровый человек в подобное не поверит, нет, люди верят в богов и ведьм, покрытых сосками от шеи до ступней ног, но что боги, что ведьмы прелестны тем, что их никто никогда не видел. Верить в подобное проще, чем сталкиваться с этим в живую. Потому они уходили, умирать это обычное дело для солдата, но с чертовщиной пускай разбираются священники.

Сейчас он понял, – как удобно исчез Шельма. Он отказывался от этой затеи до последнего, грозился что сбежит, убеждал Крайта что этот человек, Шварцбрайт – зло воплоти. Шельма всегда был своенравным, ему виделось всякое, но дезертиром никогда. Все потому что для него, как и для Крайта с Кокером отряд был единственной семьей во всем мире.

Последними ехали три повозки с ранеными. Люди стонали, через бинты просачивалась кровь, а старый похожий на хищную птицу Ульрих, вооружившись опахалом и несколькими помощниками, отгонял от повозок рои мух и оводов. Кокер ехал во втором, все еще без сознания.

Внезапно появился Тости, кажется он бежал. Его льняная сорочка прилипла к телу а в глазах полыхали искорки панического страха.

– Поворачивай… – заорал он словно сумасшедший – Быстро.

– Тости, какого х… – Крайт разозлился не на шутку. Он что пьян?

– Поворачивай сукины дети, если жизнь дорога.

Крайта он игнорировал. Несколько человек повернулись на его зов и смотрели то на него, то на командира. Крайт схватил его за плечо и что есть мочи влепил оплеуху.

– Тости, что мать твою происходит? Ты можешь толком объяснить?

– Сэр, прошу… Она сказала… Прошу…

Крайт заглянул в глаза Тости.

– Поворачивай.

Люди зашептались, но начали поворачивать повозки.

– А сейчас ты мне все расскажешь, – прошипел он Тости – и пеняй на себя, если я поворачиваю людей из-за твоего пьяного бреда. Выпорю при всех, а затем повешу.

Тости кивнул.

Хорошо. Боги только б не было слишком поздно.

На горизонте появился всадник одетый в черное с головы до пят. Рядом с его лошадью бежало пять тварей напоминающих незаконнорожденное потомство ящерицы с собакой, только уродливее.

7

Ворт всегда верил в судьбу и она его как ему казалось за это награждала. Пять лет назад он присоединился к Благородным и с той поры дела пошли в гору. Он принял участие в войнах четырех держав, на стороне пяти законных монархов и еще дюжины бастардов, свергал псевдографов и народных мстителей пахнущих духами, мылом и иноземным золотом, прелесть быть наемником в том что ты дерешься не из чувства долга а пока у твоего нанимателя не опустеет кошелек. За это время Ворт не получил ни одного существенного ранения, судьба всегда подсказывала ему какую позицию защищать а какую уступить другому. Нет он ничего не смыслил в тактике или стратегии. Просто «знал» где быть не следует. Сейчас он знал одно. Уходить было правильным решением. Эта кампания, исчезновение Шельмы, его единственного настоящего друга, да и странное чувство тоски по дому это все знаки, пора уходить на покой, дни его боевой славы прошли. Он заработал достаточно денег, чтобы до конца жизни жить припеваючи, не заботясь ни о чем. Наверное стоит завести семью, детишек… или еще немножко погулять, жениться с такими деньжищами всегда успеет.

Он настолько замечтался, что забыл про все на свете. Вырвал его из розовых мыслей оклик.

– Поворачивай. Приказ командира.

Ворт тупо уставился на рыжего парня которого даже не помнил. Это шутка? Ужасное решение. Так близко к своей цели и теперь. Соседи по повозке тоже казались недовольными. Он раскрыл было рот чтобы возразить что командир же не сумасшедший отдавать такие приказы когда в глаз рыжего черной гадюкой впилась стрела. Парень упал на землю как бревно, не проронив ни слова. Слева от Ворта послышался крик. Огромная тварь на вид дракон или что-то подобное разорвала горло Хомута, одного из старожилов отряда.

Ворт выхватил меч и наотмашь рубанул чудовище несколько раз. Первый удар оказался удачным, тварь лишилась глаза. Второй отскочил от твердой словно сталь шкуры и по кривой вошел в плечо Хомута. Ворт дернул меч, раз, второй, меч не поддался. Внезапно он понял что приоритеты у судьбы поменялись словно карты на руках у шулера. Он должен быть в замке, возможно, если судьбе так хочется он даже продлит контракт. Только бы выжить. Бежать. Сделав учитывая его тучную фигуру пирует достойный аплодисментов он спрыгнул с телеги и бросился бежать к замку.

Отупевшая от боли и злости, раненая тварь ринулась за ним. Ворт повернул голову чтобы увидеть переполненный яростью желтый глаз. Тварь подпрыгнула вверх, оголив в прыжке по три ряда тонких острых зубов на каждой челюсти. Две стрелы врезались в ее тело. Одна в разинутую пасть, вторая в мягкое брюхо. Испустив протяжный булькающий стон, чудовище испустило дух. Лучник улыбнулся своей меткости. Но только для того чтобы потонуть под тяжестью еще одного драконопса. Он вопил долго.

Ворт же благодарил судьбу за своевременное спасение. Но не долго. Латник бежавший впереди него зацепившись за ветку шиповника повалился наземь. Ворт попытался притормозить. Не вышло. Он ударился ногой в лежащего на земле солдата и, подлетев в воздух, упал .возле него. Было сильно больно, словно в его теле не осталось ни единой целой косточки. Может притвориться мертвым?

Что-то зарычало возле его уха но внезапно латник всхлипнул, а затем начал истошно вопить. Топот копыт. Откуда? Интересно, успеет ли он, распрячь лошадь пока уродец доедает несчастного латника. Нет. Придерживаемся первоначального плана. Пока что работает.

– Тише Шива, я знаю ты злишься, тебе больно, но Кали всегда была неосторожной – послышался ласковый голос, а затем нежное, даже жалостливое ворчание зверя – Я создам тебе новую подружку, скоро. Ну а сейчас нам нужно поздороваться. Будь приличной собакой Шива. Не каждый день встречаешь подобный талант.

Ворт услышал негромкий стук, словно кто-то спустился с лошади. Затем тихие шаги сапог из мягкой кожи. Ворт подумал что не плохо бы после окончания службы стать сапожником. Хорошая обувь нужна всем.

- Можешь не притворяться. Я знаю что ты жив, просто чувствую это. Хотя маскировка отличная.

- Спасибо – проворчал Ворт.

Но ответом ему была только вздернутая бровь. Незнакомец был чрезвычайно красив, черная одежда идеально сидела на нем, а лисьи глаза задумчиво улыбались Ворту с идеально выбритого юного лица. Он над чем-то задумался.

- Я понял – он довольно кивнул, словно подтверждая, что бы ни случилось, все будет, как он сказал – Ты поможешь мне.

Он достал из колчана черную идеальной формы стрелу и играючи нанес на нее какие-то знаки. Затем взял лук в руки.

- Я искренне прошу прощения, но ваш командир нарушил уговор и я должен доставить ему послание – он грустно вздохнул – и уже из-за обещаний данных мной к замку я приближаться не могу, во плоти, по крайней мере.

Он прицелился.