Бесогон⁠⁠

Надоело одному мужику в городе жить, и переехал он на дачу. Погулял с недельку, да стал думать, чем бы себя занять. Крапиву повыдёргивал, в грядках покопался и понял, что не по нему это. Взялся в сарае разбираться и наткнулся на старый, ещё дедов, самогонный аппарат. Обрадовался мужик такой находке. Отмыл прибор от грязи, браги намутил и опробовал устройство. Работает, красавец! Запасся отшельник дрожжами, сахаром, набрал по окрестным кустам пустых бутылок и с головой в дело ушёл. Ожила дача. Во флягах брага зреет-пенится; аппарат на электрической плитке кряхтит, продукт производит; по шлангам из колодца ледяная вода бежит; в костерке уголёк берёзовый доходит. В доме на полках первач второй отгонки дожидается. В банках ягоды, сахарком засыпанные, преют. Яблоки резаные на нитях вялятся. Пучки трав сохнут. В плошках смородина, рябина, шиповник, боярышник. А, дух стоит такой, что губы невольно сами в улыбке раздвигаются, и душа начинает в предчувствии томиться.

Мужик трудится не покладая рук. Смешивает, перегоняет, титрует. В тетрадь результаты записывает и новые рецепты вынашивает.

Год пролетел, за ним другой. Алхимик наш таких высот достиг, о которых прежде и помыслить не мог. В дубовых бочках спирт трижды выгнанный старится, золотом наливается. На стеллажах настойки выстроились: на тараканьих крыльях, на ершовой колючке, на птичьем помёте, на лепестках подсолнуха. В одном углу из воронок с угольком очищенный продукт хрустальной слезой капает. В другом - марганцовочка по бутылям клубится, сивуху оттягивает. Благолепие!

Выглянешь в окно, там, у ворот народец, в ожидании толпится. Одни с соседних участков, другие из окрестных деревень, третьи, вообще, из дальних сёл. Знамо дело, и радость и горе на Руси без напитка не встретишь. Выпьешь, так и беда не так страшна, и веселье мальвой расцветёт. Наш же мужик только рад людям помочь. С каждым поговорит, в тетрадочку заветную заглянет и нужное питьё за малую денежку отпустит. А, вот, с пьяницами у него разговор короткий. Болит голова и тело дрожью трясётся – поди, в прорубь окунись, дров наколи или рассолом полечись. Тут тебе, брат, не винная лавка, а обитель творца и художника.

Остановиться бы на этом мужику. Жить припеваючи в трудах праведных и любви народной. Так нет. Решил он, что дар ему не много ни мало, а самим Создателем ниспослан. Теперь ждёт Господь ответного шага. И, что удумал дачник! Набрал на Крещение святой воды и принялся на ней брагу ставить. Ощутил себя, сукин сын, этаким графом Калиостро. А, тут уж дети малые знают, что со святой водой обращаться надо бережно и почтительно, а не в самогонный аппарат лить.

Роздал-распродал мужик новый продукт, и покатилась беда по району. Там именинник махнёт рюмку и огнём вспыхнет, здесь невеста за свадебным столом синим пламенем взовьётся, а то и полицейские всем нарядом обуглятся. Замер народ в испуге, затаился по домам.

Первым сельский батюшка смекнул что к чему. Пришёл на дачу к мужику, обозрел его хозяйство и тотчас бутыли искомые опознал. Налил стакан, выпил единым духом и укоризненно головой покачал.

— Возомнил о себе? – спрашивает.

— Вам, святой отец, помогаю.

— Не нуждаемся, — отвечает батюшка. – Не так всё просто на Земле затеяно. Мысли у тебя, может быть, и благие, да исполнение не то. Закрывай, сын мой, дачу и домой поезжай. Покуролесил и хватит.

Собрал бутылки, что на святой воде отогнаны, сложил в корзину и унёс. Мужик же, в голове почесал, поплакал, да в город на электричке уехал. И никогда больше не возвращался.