Берегиня⁠⁠

Я проснулась от собственного крика. Открыла глаза, пытаясь сообразить, отделить реальность от мира Морфея. Получалось паршиво. Вздохнула, и не включая свет отправилась на кухню. Налила стакан томатного сока и подошла к окну, разглядывая шелестящую за ним листву тополей. Сделала глоток... И в следующий момент бокал вылетел из рук. Судорожно хватая ртом воздух, я попыталась удержаться на ногах, вцепившись руками в подоконник. Образы наплывали неумолимо, лишая меня способности двигаться и говорить...

Пламя. Повсюду. Из-за дыма ничего не видно. Я бреду на ощупь к подполу, нужно лишь добраться, там тайный лаз, который ведет на полянку в лесу, который начинается прямо за околицей. Лишь бы добраться... Лишь бы Доля на до мной смилостливилась, а ее сестрица отступила! Лишь бы добраться... Я нахожу на ощупь металлическое кольцо. Кричу, схватившись за него - металл раскален. С силой дергаю и ныряю в открывшийся проход. С наслаждением вдыхаю затхлый воздух, лишенный дыма и пробираюсь по знакомому пути к спасению...

Я очнулась. Вздохнула, посмотрев на осколки и разлившийся по полу сок. Было бы неплохо, если бы память так услужливо подкидывала воспоминания моих предшественниц в более подходящее время. Впрочем, мне грех жаловаться. На фоне открывшихся способностей это все такие мелочи...

Остаток ночи я не спала. Прокручивала в голове все произошедшее за последние месяцы, вспоминая день, когда все вокруг перевернулось с ног на голову. Путешествие в маленькую деревушку, встреча с удивительнейшей из женщин, что открыла мне правду, к которой я совсем не была готова... Но жизнь продолжается, течет своим размеренным чередом, и постепенно мысли о некоторых фактах моей родословной перестали смущать. Я приняла как данность то, что по моим венам течет кровь тех, кому в древности приносили требы, и потихоньку училась использовать открывшиеся знания и силы. Может, поэтому и приняла? Впрочем, поначалу было страшно. Я понимала, что слухи о чудесном враче быстро разлетятся и привлекут ненужное внимание. Использовала свои силы потихоньку, как учила Светлана, стараясь не перегибать палку. Все изменилось солнечным зимним днем...

В приемном покое всегда шумно и суетливо. Такова уж его специфика. Но истошный женский крик не мог не привлечь внимания. Я выбежала из кабинета и устремилась в сторону источника звука. Увидев происходящее, я почувствовала подкатывающуюся слабость. Черт, я никогда к этому не привыкну! На каталке лежал мальчишка лет десяти. Одного взгляда хватало, чтобы понять - не жилец. Ломаный-переломанный, уже не приходящий в сознание ребенок еле дышал. Кричала его мать, которую удерживали два дюжих санитара, не подпуская к сыну. Я кинулась в сторону пациента, но путь преградила Лина, медсестра из приемного покоя.

- Четвертая отрицательная.

Я нервно сглотнула. Черт, черт, черт!

- Ульян, даже будь она у нас в нужном количестве, без шансов. - бледная девушка прикусила губу. - Его Михалыч привез. Вердикт поставил. Чудо то, что ребенок до сих пор жив.

- Пусти. - отстраненно, чужим голосом, просипела я.

- Сдурела? Его никто оперировать не возьмется!

- Я. Готовьте его. Живо!

Сложно сосредоточится, когда вокруг столько людей. Руки выполняют привычные действия, но сознание отстранено. Я вспоминаю. Прошу Светлых за ребенка. Не уходи малыш, ты нужен здесь. Тоненьким ручейком вливаю в него силу. Прошу деревья, шелестящие за окном могучими кронами. Прошу матушку землю. Прошу ветер, что бьет в лицо прохожим своими безрассудными порывами. Эта сила во мне. А я ее часть... Не уходи, малыш. Твои родители, там, за дверью, молят Рода о твоем спасении, пусть и называют его иначе. А я попрошу тех, кто поближе. Тех, с кем я связана кровью. Они помогут, ты только живи!

Руки трусятся. Все в тумане. Я отхожу от операционного стола, пошатываясь. Кто-то подхватывает меня и усаживает на кушетку. Я откидываю голову, закрываю глаза и улыбаюсь.

История быстро разлетелась по местным СМИ. Мальчик уверенно шел на поправку. Любознательный, смышленый паренек терпеливо сносил все необходимые, но не становящиеся от этого менее болезненными процедуры, опровергая все неутешительные диагнозы. Нет, он не останется инвалидом. Да, через полгода он наверняка встанет с инвалидного кресла, что-бы не твердили мои коллеги. Я смотрела на его родителей, хлопочущих вокруг сына, и понимала, что вряд ли меня теперь остановит страх за свою тайну.