Серия «Эссе Бермант-Поляковой»

В школе Ронка училась не очень. Зато она была отличная пловчиха и рано начала выигрывать соревнования: городские, областные, республиканские. Оценки ей ставили какие надо, конечно, но в старшие классы не взяли - отправили в училище.

На очередных сборах тренер поговорила с ней о перспективах. Международные квалификации выигрывали другие спортсменки, более талантливые. Звучали слова про потолок возможностей, профессию, которая будет кормить, и необходимость устраивать личную жизнь.

Родители привыкли, что она приносит в дом хорошую спортивную стипендию и премиальные, и планы тренера восприняли в штыки. Учиться Ронка пошла на фармацевта. В училище она попробовала выехать на былой славе, но её быстро поставили на место: или знаешь дело, или давай, до свидания.

Так безнадёжно ей было только раз в жизни, когда на соревнованиях в другом городе из-за накладок организаторов их пять дней не кормили. Ходили воровали еду в магазинах и на рынке, вместе с ребятами, так и продержались.

Ребята-спортсмены помогли и на этот раз. Друзья по сборной на каникулах познакомили её с новой компанией, коммерсов.

Глаз на Серёгу она положила сразу. В прошлом самбист. Три своих магазина на рынке, своя дорогая машина, евроремонт в квартире, ездит за границу не по разу в год.

- Ронка, - представили её.

- Ника, - поправила она. - Моё полное имя Вероника, но можно просто Ника.

- Богиня победы, - улыбнулся тот.

Ронка потупилась в смущении.

Через три месяца они легли в одну постель.

Учёбу она дотянула. Работать за копейки не хотелось, но белый накрахмаленный халатик ей нравился, а Серёге тем более. С любым его мнением она заранее была согласна. Любой выбор, что он сделал, ей однозначно нравился.

- А что твоя Ника сама об этом думает? - спрашивала Серёгу его главбух.

Продавщицы в Серёгиных магазинах, которые сами имели на него виды, не верили в её искренние чувства, за глаза называли "присоской" и "прилипалой" и гадали, сколько он с ней выдержит.

Они прожили вместе семь лет.

Он был ей как тренер, который всё решает за неё и организует каждую минуту жизни. После расставания она осталась в своей однокомнатной квартире, без понятия, куда жить дальше.

Старые друзья по сборной предложили криминальную схему с веществами и пойти получать ещё одно образование.

Что лучше, она пока не решила.

Источник

Артёму восемь лет. Когда он приходит на занятие к психологу, его первый порыв - взять Animal Domino, в которое мы вот уже месяц играем. Всей его семьёй.

Вместо точек на косточках домино картинки: слон, попугай, жираф, черепаха, лев и панда.

- Мама, давай, ходи уже! - не может он скрыть нетерпения.

Мама играет вдумчиво, просчитывая комбинации. Со стороны выглядит, что она погрузилась в себя и не замечает других игроков, так что Артём просто говорит вслух то, что думают все.

Говорить вслух название животного, которое выставляешь, мама забывает. Похоже, она уверена - раз у Артёма нет логопедических проблем, проговаривание излишне. Я знаю, что за игрой мы формируем двухходовку "действие - оречевление действия", и произносить "я ставлю того-то" обязательно каждый ход.

Произносят все игроки, чтобы Артём не чувствовал себя "пациентом, которого исправляют".

К папе Артём во время игры не обращается.

В принципе, папа поддерживает идею, что сыну нужна хорошая эмоциональная саморегуляция и формирование алгоритмов действий, социальных и учебных. В принципе, папа "за" занятия с психологом. На деле он изнывает от монотонности происходящего.

Чтобы папа не нудился так откровенно, я дала ему задание - начертить на листе бумаги таблицу, написать имена всех членов семьи и психолога в колонках и разграфить пять строчек: мы играем пять раундов.

Пока мама обдумывает свои очередные ходы, папа успевает начертить таблицу, найти на столе точилку и поправить все карандаши, до каких дотянулись руки.

"Тупизм" наших разговоров под домино (я ставлю попугая - я ставлю слона) папу видимо угнетает. После очередного раунда он не выдерживает и предлагает:

- А давайте договоримся, что когда выставляем льва - говорим "шоколад", когда выставляем панду - говорим "чупа-чупс", когда выставляем попугая - говорим "конфета"?

- Давайте! - тут же оживляется мама. - Так интереснее, зашифрованно играть!

Артём теряется. Я вмешиваюсь:

- Ставим панду - говорим "Я ставлю панду".

- А давайте по-другому учёт в таблице вести? - продолжает фонтанировать идеями папа. Сейчас в конце каждого мы раунда вслух считаем, у кого сколько косточек осталось и заносим в таблицу результат. Мы можем учитывать ещё и число сделанных ходов и сравнивать эффективность игрока!

Его речь журчит для сына, как весенний ручей, я ясно вижу это по глазам Артёма. Он не понял смысла папиной речи.

Похоже, монотонность выводит папу из себя, и он ищет разнообразие где может - одновременно неимоверно усложняя Артёму жизнь.

Именно поэтому на приёме я играю и с ребёнком, и с родителями. Так без лишних слов понятно, где и как родители, сами того не желая, устраивают ребёнку дополнительный стресс.

- Ведём таблицу как договорились, - несокрушимо, как скала, стою на своём психологическом я. - На следующем занятии вы только начертите, а вносить данные и вести таблицу Артём будет сам.

- Мы его дома можем научить с таблицами работать! - зажигается новой трудной задачей мама. Забыла, видно, про дисграфию киндера, и что всё начертательное ребёнок терпеть не может.

М-да.

Мы вместе, родители, ребёнок и психолог, одна команда - которая играет против болезни. О сути лечения я уже рассказывала, в посте про слова-пароли. Но в моей команде пока разброд и шатание. Родители то и дело забывают, что мы сейчас ставим во главу угла предсказуемые задачи, которые посильны Артёму и формируют его чувство "я могу". Укрепляют его agency.

Задача терапии на ближайшее время - научить его следовать чёткому алгоритму действий. Придумал ход - назвал словами ход - подвёл итоги своей деятельности - сравнил их с итогами других игроков и своими собственными несколько раундов назад.

На базе этого алгоритма выстроится потом всё остальное.

Поэтому каждое наше занятие начинается с одного и того же: фрукты или животные? Какое сегодня выбираем домино?

- Животные! - спешит застолбить любимую тему Артём.

- Вы, наверное, уже с закрытыми глазами можете в это домино играть, - ехидно замечает мне папа.

- Давай "загоним" его на панд, - подговариваюсь я с Артёмом.

За своими страданиями папа не заметил, как на предыдущем приёме его сын выучил новый навык, планирования своих действий - и умеет считать, сколько зверей уже выложены на стол и вышли из игры.

Сегодня мы разучим поведенческую трёхходовку "подговариваться нечестно".

Жертвой побудет папа.

Он только что сам на это напросился.

Источник

Продолжение следует.

Ей 17. У неё отец-компьютерщик и мать-колхозница. Отца она ненавидит за то, что орал на неё и заставлял заниматься математикой. Мать презирает за примитивность и попытки её "прогнуть". Она уехала от них сразу, как ей предсказуемо отпраздновали совершеннолетие - табором скучных родственников, надоевших идиотскими советами и зачитыванием открыток с банальными четверостишиями.

Ей 19. У неё первые в жизни серьёзные неприятности на работе. На фоне стресса пошатнулось здоровье. Ей пришлось вернуться к ним. Отец помогает ей судиться, а мать готовит примитивные блюда, которые ей прописал врач.

Ей 20. Суд выигран. Родители купили ей машину, чтобы приезжала домой почаще. Новая работа приносит больше денег. У неё молодой человек, который занимается компьютерами и с удовольствием советуется с её отцом.

Ей 21. Они живут вместе. Все праздники они проводят у родителей её гражданского мужа. Мнение её родителей об этом её не интересует. В семье мужа подают блюда национальной кухни, - она научилась их готовить.

Ей 22. Он делает ей предложение. Они переезжают к её родителям, чтобы накопить на первый взнос за квартиру. Отец оплачивает её вечернее обучение, - все её ровесники давно получили высшее образование, пока она работала. Мать, оказывается, умеет быть на кухне по сменам утро-вечер, а не стоять над душой, комментируя каждое движение, так ли готовишь.

Ей 24. Они въехали в новую квартиру. Родители подарили крупную сумму на обзаведение своим хозяйством. "Чтоб не говорил, что без приданого взял", - пропадающим от волнения голосом говорит отцу мать и теребит рукой передник. Его родители попросили оплатить его сестре учёбу, - раз молодые при деньгах.

Ей 26. Отец счастлив, - она доучилась и работает по специальности. Муж помогает своим, - то отцу на ремонт машины, то матери на отпуск, то сестре на новую машину. Она готовит привычные с детства, простые, но родные блюда.

Ей 27. Она хочет разводиться. Устала пахать на его родственников. Рассказывает родителям, как тяжело с мужем, которого нужно нянчить.

- Где себе постелила, там и спи, - жёстко обрывает нытьё отец. За свои выборы в жизни каждый отвечает сам.

- Я молчала, когда ты тиранил её в детстве с этой проклятой математикой, а сейчас молчать не буду, - вступается за неё мать. Если тебе там плохо, уходи от него. Найдём другого, кто будет тебя на руках носить.

Она с удивлением замечает, что "примитивная клановость" матери больше её не бесит.

Источник

Никите 19, и у него есть своя коллекция Мерседесов. Купил пять авто ребёнку, конечно же, папа.

Насте 20, и у её папы яхта выше классом, чем у Никитиного.

За плечами у каждого годы жизни вдали от семьи, в престижных западноевропейских интернатах, отличные спортивные достижения и ноль психологического бэкграунда.

Она призналась ему в любви на третий месяц знакомства.

Он послал ей эмодзи в WhatsApp. Ни слова в ответ.

Им трудно.

Никита статный, красивый, спортивный парень с прекрасным управленческим будущим в бизнесе отца-олигарха. Девушек он называет "тёлками" и даже записывать их имена в телефон перестал.

Настя всё знает про девочек, которые вокруг него вьются. У неё самой небедный папа, и дружит она с ребятами из "семей с деньгами". По-русски - семей с многомиллионным состоянием. Их поколение - социальный лифт, на котором многие хотят покататься.

Настя модная, с выразительной внешностью, в отличной фитнес-форме девушка, работает в хорошей фирме на начинающей позиции (папина идея).

Никита не знает, как её вернуть.

Три месяца спустя после расставания по WhatsApp он снова попросился к ней в друзья в социальных сетях и подписался на её Инстаграм. Она не ответила.

...Мы сидим в лобби средиземноморского отеля, куда я приехала по делам. "Скажите мне, как психолог," - заводит он разговор на волнующую его тему.

У него все атрибуты успешного, состоявшегося в жизни мужчины и эмоциональная жизнь третьеклассника: классно погуляли с пацанами во дворе (в отпуске в другой стране), покатались на крутых аттракционах в парке (на Геликах по проспектам), поиграли в новую компьютерную игрушку полдня (это, скорее, про девушек).

Он, похоже, подкарауливал возможность поговорить со мной без свидетелей. Показывает Настин Инстаграм и предлагает проанализировать фотографии профессиональным взглядом.

- Зачем? - не понимаю я.

- Вы психолог, можете вычислить человека и сказать, что ей написать, чтобы она меня для начала снова добавила.

Любопытство берёт верх, и я разглядываю Инстаграм Насти. Никита не единственный в их поколении, кто верит в кнопки, которые можно нажать, чтобы другой человек сделал то, что ты хочешь.

- Как вариант - сесть в машину времени, вернуться в день, когда она искренне тебе написала, и так же искренне ей ответить, дружеские у тебя к ней чувства, симпатия или что-то большее на сердце. Желательно лицом к лицу, а не по телефону.

- Отбросим этот вариант, машины времени у меня нет. Что надо делать?

"Писать письмо Деду Морозу, с просьбой устроить вам случайную встречу, и учить наизусть стихотворение", - тянет меня сказать.

Но говорю я ему, конечно, совсем другое.

Конец.

Источник

Начало

- Аня, кто будет выполнять первым, папа или мама? Ты решаешь.

Мы будем делать простое задание, - собирать игрушечный паровозик. По очереди.

У неё округляются глаза.

- Как ты скажешь, так мы и поступим, - выразительно смотрю я на родителей. Те понимают намёк и поддерживают психолога:

- Да, скажи, как ты хочешь.

Мечты сбываются. Ане не обязательно ждать много лет, чтобы стать полицейским и командовать взрослыми.

В том, чтобы быть ведомым, есть своё удовольствие - груз ответственности давит не на тебя.

Родители ещё не осознают, что уподобились Ане на бессознательном уровне. Она ничего не решает в семье, а родители ничего не решают сейчас, во время игры в паровозик. Они все станут немножко другими после этой игры. И семья Артёма, и другие семьи.

В этом и есть суть психотерапевтического вмешательства – перевернуть баланс сил.

Тот самый паровозик, и тот самый дубовый стол в клинике

- Папа! - с торжеством в голосе объявляет Аня.

Задача - запомнить, как выглядит паровозик; смотреть, как я медленно разбираю его; а потом самому собрать точно таким же.

Это могут даже трёх-четырёхлетние дети, не говоря уже о родителях

Папа собирает и правой, и левой рукой. Он комплектует вагоны по одному, а потом соединяет блоки в один состав. Папа "не ловит", что некрашеные детали лежат первым слоем, а цветные над ним, и слегка путается с крышами от вагончиков: какая на два штырька, а какая на четыре. Детали не налезают, и папа начинает психовать, громко возмущаясь тем, что не успевает.

- Как звучала инструкция? - интересуюсь я у мамы невинным голосом.

- Собрать такой же, как был, - отвечает мама.

- Похоже, папа собирает на скорость, - роняю замечание я. - Собирать точно такой же как можно быстрее не просили, папа. Вы сами привнесли это соревнование в ситуацию, в здесь и сейчас, замечаете?

Умный мужик. Я ещё договариваю, а он уже начинает понимать, куда я клоню.

- Я всегда соревнуюсь, так интереснее. А когда не с кем, то соревнуюсь сам с собой за лучший результат, - признаётся он. Думал бы, каково Ане с ним, цены бы ему не было.

Потом мы будем обсуждать игру, и я скажу папе всё: и про то, какой признак он пропустил, и что вовлекает в своё бессознательное соревнование с неведомым соперником Аню, которой нужна совсем другая стратегия решения жизненных задач. Но это потом, сейчас игра. Пояснения психолога по ходу дела могут повлиять на исполнение других членов семьи.

Мама собирает одной, правой рукой. Медленно, методично, лентами: основу из вагончиков, некрашеные детали, крашеные, крышу. Копирует легко, выполнила без ошибок.

Похоже, мама если что задумала, то от плана не отступит, и папина когнитивная стратегия, - браться то за один вагончик, то за другой, то за одну задачу, то за другую, не её конёк. Потом обсудим, как они планируют отпуск и на чём ссорятся. К гадалке не ходи, флегматичная основательная мама и холеричный соревновательный папа дают огня.

Аня собирает сосредоточенно, уверенно, обеими руками, в хорошем темпе. Никак не может справиться со скошенными фигурами, крутит их и так, и этак, но они не собираются в одно. Прямо на моих глазах она сникает, как нежный цветочек от порыва стужи. Она сжимается внутри.

Телефонофото другой девочки, для демонстрации затруднения

Аня не просит о перерыве или о смене задания на более лёгкое. Она сидит затаив дыхание, в глазах стоят слёзы.

- Тебе перерыв или подсказку? - спрашиваю её я.

- Перерыв, - шепчет она. Ребёнок запуган и боится, что психолог обрушит на неё гнев.

- Перерыв с печенькой и чаем или выйти подышать свежим воздухом, как ты обычно отдыхаешь?

Это недоработка учителей, воспитателей, родителей - она не умеет слышать себя и свой темпоритм, не действует в удобном для себя ритме.

- В Инстаграм, - признаётся Аня.

- Значит, перерыв десять минут. Тебе на Инстаграм, а нам на взрослые разговоры.

Похоже, у Ани вообще нет никакой стратегии сборки, - ни от частей к целому, ни целиком снизу вверх. Это и есть "лоб", отсутствие сформированного, автоматизированного алгоритма действий. На сравнении действий папы, мамы и Ани это очевидно. Как только алгоритмы сформируются, нарушения обучаемости станут сходить на нет.

Рабочий момент

Как многие "лобные" дети, Аня "застревает" на том, что не получается. Казалось бы, отложи в сторону трудные скошенные детали, переключись на другой вагончик. "Лобному" ребёнку очень трудно переключаться! Именно это я буду в первую очередь формировать. Играя в домино, между делом.

Кубики, домино и карты под разговоры - так психологи и проводят время.

Рабочий момент, ребёнок упростил сам себе задачу. Это тоже стратегия, хорошая

Снова, - это "лобный" ребёнок с сохранным интеллектом. Она понимает задачу - надо собрать паровозик таким же, как увидела. Она визуально помнит, какой вагончик за каким и что некрашеные внизу. Объём внимания у неё достаточный. Интеллект нормальный. Она просто очень быстро истощается, и ей жизненно необходимо рассредоточение. Тот самый взгляд "в никуда", который выводит из себя её папу.

Родители привыкли настаивать, побуждать Аню, чтобы ещё постаралась. Чем больше они давят, тем меньше шансов, что она быстро восстановится и с новыми силами одолеет задание. Девочка заранее знает, что у неё снова ничего не получится. Она не лелеет самообманов.

У "лобного" Артёма не было критики к прописям родителей. У Ани критика сохранна, и она всё понимает.

Для сравнения, вот так собрал паровозик ребёнок с органическим дефектом:

Телефонофото копии паровозика в исполнении другого мальчика

У "органика" нет критики к своим действиям. Он будет доволен собой и радостно продемонстрирует психологу результат, который совершенно не похож на образец.

Ане горше, чем другим детям. Она знает, что "всё будет плохо". Знает, что снова будут ругать. Знает, за что. Но ничего не может сделать.

Это я и взялась поменять.

В упражнении про паровозик есть вторая часть. После того, как каждый член семьи скопировал, я перемешиваю детали в кучу-малу, и прошу собрать паровозик "как тебе нравится".

Куча-мала из деталей с которой можно делать всё, что хочешь

По сравнению с копированием по памяти творческая задача - это задача другого рода, и её тоже делают и мама, и папа, и киндер.

Продолжение следует.

Источник