Серия «"Вне системы"»

В тебе кроется какая-то информация, неизвестная мне, которую Хозяин хочет заполучить в свое владение. Что это, к сожалению, я не знаю.

В Калифорнии в районе Сан-Франциско наверняка тоже оставили резервацию, попробуй связаться с ними, они находятся, можно сказать, в самом эпицентре всего этого улья, может быть, там ты сможешь найти ответ на свой вопрос.

Р. S.: Дорогой Дэ Хен, спасибо тебе за помощь. Ты очень смелый и отважный истинный воин-хваран».

В конце письма был нарисован кустик клубники, майский символ любви, дружбы и уважения.

— Надо же, — крякнул Дэ Хен, — какой умный этот профессор.

Взглянул на себя в зеркало, подобрал живот:

— Да я и правда истинный воин-хваран! Ладно, отправлю сообщение Серёженке и пойду ужинать, а то из-за такого стресса жрать хочется, сил нет.

Он быстро написал сообщение и пошел к холодильнику, набираться сил.

Серёга не проснулся, а вскочил в кровати. Весь мокрый, с колотящимся сердцем. Ему приснилась Ребекка. Точнее, не совсем она, а ее обнаженное тело с головой волка.

Он лежал в кресле для забора крови и не мог из него освободиться, рядом с ним стояла Ребекка в своем белоснежном халатике, но вместо ее кукольного личика на него смотрела волчья морда и хищно скалилась. Она медленно скинула халат, провела руками по всем изгибам своего тела, наклонилась к нему и начала принюхиваться, слюна из ее пасти капала прямо на него, она остренькими коготками погладила Серёгу в области солнечного сплетения, облизнулась и вцепилась клыками в шею. Было чертовски больно, он кричал, извивался, но освободиться никак не мог.

Серёга сидел на кровати и думал. Хера себе, приснится же такое.

Потрогал шею, подумал, что сам с ума потихоньку сходит, раз проверяет, не покусал ли его кто. Но все равно решил сходить посмотреть, нет ли там чего. Подошел к зеркалу, взглянул на себя, с шеей все было нормально, только сильно затекла, а вот глаза все так и оставались темнее, чем у обычных людей.

Отключаться от Инессы с утра он не стал, все ждал ответа от Дэ Хена, тот прилетел к одиннадцати часам утра.

«Доброй ночи! Дорогой мой Серёженька! — такое начало письма Дэ Хена опять не предвещало ничего хорошего, он почесал щетину на подбородке и продолжил читать: — Надеюсь, у тебя все хорошо и ты прекрасно проводишь время, а вот мне сегодня на границе с резервацией чуть башку не разорвало и сердце, потому что на бедных маленьких детей, которые пытались мне перекинуть записку, вылетели боевые дроны и чуть не перехерачили их всех, я думал, что сойду с ума или взорвусь на хер. Вот так мы тут без тебя прекрасно проводим время. А еще я тебе хочу сказать, что профессор, конечно, голова! Но связь, которую вы с ним придумали, полное говнище! И я ее усовершенствую, а то мы все тут при таком перекидывании друг другу записок на хер поубиваемся.

А вообще, профессор просил тебе передать, что в тебе кроется какая-то информация, неизвестная ему, которую Хозяин хочет заполучить в свое владение. Что это, к сожалению, он не знает.

В Калифорнии в районе Сан-Франциско должна быть резервация, попробуй связаться с ними, они находятся, можно сказать, в самом эпицентре всего этого улья, может быть, там ты сможешь найти ответ на свой вопрос.

Твой друг воин-хваран Дэ Хен».

«Какой я дебил, сам не догадался, что тут надо найти резервацию! И общаться со всеми проще будет, они хотя бы на английском говорят, а не на французском! — подумал Серёга. — Что это за новая подпись от Дэ Хена, какой еще на хер воин-хваран?» Инесса тут же выдала быстрый ответ:

«По-корейски это звучит как “хоаран” и состоит из двух иероглифов 화랑 (хоа) — “цветок”, 귀족 (ран) — “мужчина”. Это означает “цветущий мужчина”, то есть молодой человек.

Хвараны (“цветочные мужчины”) — особый социальный институт, существовавший в государстве Силла (57 г. до н. э. — 935). Туда призывали юношей четырнадцати-пятнадцати лет, чтобы из самых достойных сделать лучших бойцов и полководцев. Несмотря на то что традиционно он считается мужским, на самом деле туда набирали и девушек, отличающихся природной красотой, обаянием и силой.

К сожалению, в источниках не сохранилось, как на самом деле выглядели хвараны, но я могу сгенерировать любое изображение с тем, как их изображают в компьютерных играх или фильмах».

Серёга попросил сгенерировать фото Дэ Хена в виде воина-хварана.

«Да, бля, великий воин Дэ Хен — это, конечно, сильно», — поржал Серёга над увиденным.

Теперь нужно было исследовать карту местности, найти резервацию и вечером к ним наведаться, познакомиться.

Серёга уселся за длинный новомодный стол и стал крутить карту в своей голове. Резервации обычно никак не обозначались, просто на карте некоторые места были покрашены одним серым пятном. Без опознавательных знаков.

Такое пятно он нашел, если из Сан-Франциско ехать в сторону Портленда. В одном месте шоссе N5 делало непонятный крюк, обходя серый кусок слева, этот участок дороги явно был перестроен в новое время. Серёга попросил Инессу открыть старые карты 2020-х годов и обнаружил, что на месте серого пятна находится гора Шаста с прилегающим к ней небольшим городком Маунт-Шаста-Сити. Там-то, видимо, и находилась резервация. Бежать туда пешком было нереально. Он попросил Инессу проложить маршрут до границы с резервацией, получалось бегом при его обычной скорости один день шесть часов. «Охренеть как близко, — подумал Серёга. — Хотя по размерам этого материка вполне ничего себе так, могло быть и хуже. А если я отправлюсь на машине до ближайшей возможной точки, где ее можно оставить, а оттуда уже побегу? — Перекинул на авто маршрут, получилось с возможностями его машины полтора часа— Ну а там по территории резервации добегу до города».

Сгенерировав две карты, старую и новую, в одну, он выбрал точку, где оставить машину, оттуда по старым пешеходным тропам можно добежать до озера Сисию, а там по берегу он спокойно доберется до города.

Взглянул на время, пока возился с картами, не заметил, как пролетело уже часа полтора. Надо было перекусить и выдвигаться в путь. В холодильнике нашлось пару холодных булочек, плавленый сыр и ветчина. Эх, чего-чего, а вот теплых пирожков или блинчиков, которые готовила Софи, ему сильно не хватало в Америке.

Пожевав холодный бутерброд, он запил это все холодным аналогом  апельсинового сока и, переодевшись, пошел в гараж.

Его верный стальной друг сладко взревел и полетел в сторону трассы N5.

Еще с дороги было понятно, что это нереально красивые места, он пролетал мимо лесов, пестрящих разнообразной зеленью, голубых озер и ярких песчаных холмов, а впереди справа из буйства зелени вверх, в самые небеса, своей заснеженной вершиной стремилась гора Шаста, ее вид завораживал и манил. Казалось, что облака создают белоснежный ореол вокруг ее острой макушки.

«Охренеть, какая махина!» — посматривал на нее Серёга, приближаясь к заповеднику, думая, где бы так припарковать автомобиль, чтобы он не сильно бросался в глаза.

Уткнувшись на край парковки, находящейся почти в лесу, он вытащил свой рюкзак, кинул в него бутылку воды и побежал в сторону, где должен был находиться город Маунт-Шаста-Сити. Внутри заповедника было ощущение, что ты попал в сказочную, очень качественно прорисованную компьютерную игру. Солнечные лучи пробивались сквозь зеленые лапы огромных сосен, реликтовых гигантских секвой и сверкали в чистейших ручьях, родниках и водопадах. В голове был включен только навигатор, и пение птиц перебивали лишь настойчивые рекомендации Инессы повернуть в обратную сторону. До границы с резервацией было километра три, но уже начались предупредительные таблички, что впереди опасная зона, с просьбой вернуться обратно. Инесса все активней начала сигнализировать, вообще пока не подавая никаких знаков, что она в ближайшее время отключится. Отличнейшая подача сигнала, никаких перебоев в работе.

«Хреново», — подумал Серёга, прибежав к границе. Тут она уже моргала и визжала во всю мощь. Он остановился, времени до стандартного отключения было еще минут двадцать. Он походил по границе, решил рискнуть и подойти. Медленно начал приближаться, в голове визжала сирена, а мозг и правда начинал быстро нагреваться, невыносимо обжигая затылочную часть, куда был встроен чип. Он отступил от границы, уселся на поваленное дерево и от нечего делать задал вопрос Инессе: «Как отключить программу?» Ответа на этот вопрос у нее не было. Но через десять минут без опозданий, ровно в семнадцать, моргнув в последний предупреждающий раз, она вырубилась.

«Ну ок, попробуем», — подумал Серёга и не торопясь пошел к границе, ничего не произошло, голова не горела, не было никакой разницы, где он стоит, с той стороны или со стороны резервации.

Серёга рванул вперед, через полчаса он уже увидел берег озера Сисию, оно лежало своими плоскими краями на ровной песчаной поверхности. По кромке воды он добежал до старенького моста, перемахнул через него и, запрыгнув на лесную дорожку, направился в сторону бывшего городского пляжа. Оттуда его не было видно и почти не было слышно, он бежал по утоптанной песчаной-глиняной дорожке, размышляя, как лучше начать разговор с местными, когда увидел необычную картину.

Девушка с длинными, черными как смоль волосами, в которых запутывались вечерние красные лучи солнца, заходила в озеро, это была нереальной красоты картина. Он остановился между соснами, смотрел на нее и просто не мог оторвать глаз. Она зашла по пояс и нырнула под воду.

Прошло с минуту, как вдруг она резко вынырнула недалеко от Серёги, увидела его, секунд десять смотрела в его глаза и бросилась плыть к берегу, где лежали ее вещи. Быстро добравшись до суши, она схватила лежащую кучку вещей и, бросив все остальное, побежала в сторону города.

Серёга пошел посмотреть, что она оставила. У воды стояла магазинная телега для продуктов, в ней лежали постиранные вещи. Он прихватил телегу и по песку потащил в сторону города.

«Зашибись начало знакомства, — думал Серёга. — Нет, посмотрите, нервная какая! Человек просто стоит смотрит, а она сбегает, как будто я маньяк какой-то. Хотя я тоже хорош, нет чтобы подойти. Стоял в кустах, подглядывал. Хрен знает, что она там обо мне подумала».

Выбравшись на твердую дорогу, телега поехала охотнее. В отличие от французской резервации, которая находилась в старинном городке и снаружи на вид ничем не изменилась за последние лет двести, тут складывалось впечатление, что кучка людей осталась в живых после какого-то апокалипсиса и выживает как может. Асфальт во многих местах потрескался, и из него росла трава, на улицах стояли дома с облупленной краской, никого не было видно, хотя белье было развешено на веревках, такие же магазинные тачки, как та, что тащил за собой Серёга использовали и для огородов, которые были разбиты у домов, и, видимо, для перевозки детей, в некоторых лежали игрушки и матрасики. Где находились все обитатели этой резервации, неясно, улица была совсем пустынной.

Но тут он услышал шум голосов, доносившихся до него все ближе и ближе.

«Интересно, что у них там, митинг или собрание какое-то?» — только подумал Серёга как на него из-за поворота вывалилась целая куча вооруженных кто чем мог людей. Вооружение у них, конечно, было так себе: вилы, топоры, бейсбольные биты, ну кто что успел схватить, видимо. Эта гудящая орда замерла и замолкла, как только увидела Серёгу. А он стоял, вцепившись в телегу как в спасательный круг, неизвестно же, что им взбредет в голову, может, они побегут на него с вилами, как на вампира, так хоть на расстояние телеги их можно не подпускать, а там попробовать объясниться. Так и стояли, присматриваясь друг к другу.

«Выяснить бы, кто тут главный, — подумал Серёга, не ко всем же сразу обращаться».

Но выяснять ничего не пришлось, на первый ряд вышли трое: здоровый негр в одних штанах, кожаном фартуке и с топором в руках, пожилая леди в деловом костюме, но с калошами на ногах и настоящей индеец с повязкой и пером на башке.

«Вот это интернационал, — подумал Серёга видимо, они главные тут».

Он поднял руку, широко, как мог, улыбнулся и начал им махать. А сам думал: «Я со стороны выгляжу, наверное, прям как первые белые переселенцы, только пока бусы им стеклянные не предлагаю. Надо по-другому попробовать».

— Привет, меня зовут Сергей! Я пришел с миром, — брякнул он свое приветствие на английском.

Но подумал, что опять херово получилось.

Первым отдуплился негр.

— Ты откуда? Как ты сюда попал? — выдал он сразу два интересующих его вопроса.

— Я из России, — начал было рассказывать свою биографию Серёга. Но тут его перебила пожилая леди.

— Из России? Ребята, он пришел! Мы его дождались! Там отключилась система, и ты уже всех освободил? — Казалось, она сейчас упадет в обморок.

— Нет, нет, нет, ничего не отключилось, — быстро опроверг ее теорию Серёга.

Вся замершая в этот момент толпа печально охнула.

— Я родился в России, но последние пять лет работал во Франции в регионе Кот-де-Нюи сборщиком винограда. В прошлом году осенью у меня начались отклонения в системе, и я смог познакомиться с местными людьми, живущими во французской резервации, это прекрасные и замечательные люди.

Толпа опять загудела, но уже как-то одобрительно.

— Я каждый вечер прибегал к ним в резервацию, мы очень сдружились с профессором Полем Моро, он обучал меня английскому языку, просто тогда уже были некоторые предпосылки к тому, что я смогу попасть к вам на континент.

И тут в толпе он заметил ту самую девушку, которая побросала свои вещи и убежала от него в город.

«Так она индианка! — сообразил Серёга. — Вон как они похожи с этим вождем краснокожих, только она очень красивая, а он весь такой важный, стоит, руки скрестив, ни слова не проронил и даже ни разу не ахнул, как все».

Его размышления перебила леди в костюме:

— Так ты все-таки чипирован? Но твоя голова не взрывается при пересечении границы с резервацией?

— Да, но такое возможно только в определенное время, когда программа отключена, — ответил Серёга.

— Господи, спасибо тебе! Ты нам дан свыше, освободить нашу планету от рабства! Прости, мы не представились, — опомнилась она.  — Меня зовут Изабелла Джонс, я мэр нашей резервации и учитель начальных классов школы. Это Ибрагим Тилль, — представила она чернокожего здоровяка. — Он наш главнокомандующий и кузнец по совместительству, а это Ланса, — показала она на индейца, он при этом первый раз за всю их беседу пошелохнулся и приветственно махнул головой. — Он, так сказать, наш президент. У него особые полномочия, он тут жил еще до того, как нас всех сюда сослали, и прекрасно знает все местные леса. Он и его дочка Уна, с которой вы, так сказать, столкнулись у озера, наши добытчики дичи. В лесах резервации множество животных, а Уна с отцом прекрасно стреляют из луков, ставят ловушки, так что благодаря им мы никогда не остаемся без мяса.

А дальше началось что-то невероятное: каждый человек из толпы подходил к нему, представлялся, обнимал, хлопал по плечу, трепал волосы, многие целовали, причем двое или трое попытались сделать это в шею, все время к нему принюхиваясь, это было настолько странно, что он даже начал шарахаться, один здоровяк поднял его на руки, покружил и поставил на место. Когда эта церемония с обниманием и обнюхиванием закончилась, ему преподнесли какой-то местный церемониальный хлеб. Жрать его было невозможно, от перца слезились глаза, и Серёга  задыхаясь, начал ловить воздух ртом.

По ощущениям, он чувствовал себя общипанным цыпленком, приправленным изнутри перцем.

Пытаясь понять, зачем они такую гадость едят, еле откашлявшись от угощения, Серёга сказал:

— Ребята, мне тоже очень приятно со всеми вами познакомиться, только честно, я даже половины, как кого зовут, не запомнил, но обещаю, что со временем всех выучу! Поэтому, если при разговоре буду спрашивать имя, не обижайтесь!

Толпа весело и одобрительно загудела.

Все это время Уна стояла в сторонке и, высоко подняв подбородок, пыталась не смотреть на Серёгу, а устремила свой взгляд куда-то в пустоту, типа там и то интереснее, чем смотреть на то, что тут происходит.

«Ой, вы подумайте, единственная, наверно, из всей толпы, кто не подошел, посмотрите на нее, а нос-то задрала, какая гордячка».

— Что ты собираешься делать? — спросила Изабелла, перебивая Серёгины мысли.

— Да, и какая от нас потребуется помощь? — вмешался Ибрагим.

— В смысле, что я собираюсь делать? — не понял вопроса Серёга.

— Ну, как ты нас и мир спасать будешь? — уточнила свой вопрос Изабелла.

— Я? — не понял прикола Серёга.

— Конечно, ты! — подтвердил его догадку Ибрагим. — Наш старый шаман уже второй год ждет твоего появления! И вот ты явился! Сегодня, когда к нам прибежала Уна и сказала, что на озере стоит мужчина и гипнотизирует ее глазами, мы испугались, вначале подумали, что нам нового экспериментального человекоподобного робота пытаются внедрить, но, — Ибрагим потряс своим топором в воздухе, — мы теперь знаем, как их вычислить, и быстро бы расправились! Ты думаешь, мы тут два часа просто так тебя щупали? — засмеялся он.

Продолжение следует...

Буду стараться по мере возможности выкладывать по 1 главе ежедневно, никого не уговариваю покупать))

Но как и говорил ранее, кому хочется прочитать сразу всю книгу целиком, вот ссылка на Литрес

https://www.litres.ru/book/denis-sergeevich-sturov/vne-sistemy-69895165/

Он мужественно переборол в себе это желание и, как только распрощался с управляющим, первым делом помчался в гараж, уселся в автомобиль, отключил функцию автопилота и, не давая Инессе возможности подсказывать, с полчаса тыкал по кнопкам дисплея, пытаясь самостоятельно разобраться в этом автокосмическом чуде. Наигравшись немного с машиной, он пошел детально изучать свой новый дом. Видел ли он когда-нибудь все эти модерновые штучки? Конечно, видел, Инесса периодически показывала рекламные ролики о том, как должен выглядеть дом респектабельного молодого человека. Думал ли он, что когда-нибудь будет жить в таком? Конечно, нет.

Вот и сейчас, развалившись в полулежащем кресле, пялясь на океан Серёга размышлял, ну и что будет дальше? В ответ на его мысли пискнул сигнал о новом сообщении. Он открыл письмо и прочитал: «Сергею Ушакову явиться завтра на голодный желудок, сдать кровь на анализы по такому-то адресу к 9:00 утра».

Серёга грустно подумал: «Ну вот и закончился мой отпуск, началось. Интересно, кровь тут у меня будет брать такой же кретин, как Билл?» До следующего утра у него еще была куча времени, поэтому он переоделся и пошел на пробежку. Все равно Инесса скоро отключится, и можно дальше спокойно самостоятельно изучать ближайшую местность. Вокруг была образцово-показательная красота! Заново выстроенные невысокие домики-апартаменты, аллеи из благоухающих цветов и пальм, свежий бриз прилетал с океана, шелестя листьями вечнозеленых кустарников. Бегать здесь можно было часами, рассматривая все вокруг.

Вернулся домой он уже за полночь.

Проснулся Серёга как обычно, в шесть утра под пение птиц в будильнике.

Прилетев в Калифорнию, Инесса автоматически переключилась на местное время, и обычное ее утреннее отключение так и происходило в районе семи утра.

Переставлять будильник с шести на более позднее время он не рискнул, неизвестно, когда Инесса включится, а без нее будильник не сработает, так и проспать можно, как потом объясняться? Сегодня Серёга попросил душ включить тропический дождь и, хорошенько откиснув, пошел на свое теперь излюбленное место у окна. До выхода из дома оставалось еще два часа. Проверил почту, из нового было только вчерашнее письмо от Дэ Хена с проклятиями и рассказом о том, как он намучался, пока занимался отправкой его письма, и больше ничего.

«Ладно, — мелькнула мысль в голове Серёги, пойду повыбираю наряд, чем можно побесить местного кровопускателя». Ничего умнее он не придумал, как натянуть на себя футболку цвета фуксии с длинным рукавом, которая ему была критично мала, так что закатать рукав оказалось невозможно. Цвет у нее был яркий, просто вырви глаз, а со всех сторон болтались пришитые красные веревочки. Он бы эту хрень ни за что в жизни с собой не повез. Но это был подарок на день рождения от Дэ Хена, а так как тот помогал ему собираться, выбрасывать ее в мусор при нем Серёга не отважился. В ванной с помощью расчески, геля и воды уложил волосы на пробор, просто приклеив их к голове, и, поржав у зеркала над своим внешним видом, спустился в гараж. Опять отключил автопилот, уж очень ему нравилось самостоятельно управлять этой машиной, и, задав навигатору адрес, отправился на встречу к своему новому мучителю.

Подъехав по указанному адресу, он припарковался. Подумалось, что штаб-квартира компании Науралин внешне тоже мало напоминает госпиталь, ну а вообще, странно, что его до сих пор что-то удивляет.

Войдя внутрь, он подошел к роботу на ресепшен, поинтересоваться, куда ему идти сдаваться. Тот в секунду нашел, что его ожидает доктор Шнайдер на третьем этаже крыла «В». И, пожелав хорошего дня, указал, в какой это стороне находится.

«Надо же, доктор Шнайдер, немец. Сейчас устрою тебе партизанскую диверсию! Будешь пыжиться, но рукава закатать не сможешь, а я возьму и закапризничаю, что раздеваться и портить прическу не буду, пусть считает, что я шибанутый на всю голову», — думал Серёга, входя в роль, пока поднимался на третий этаж. Проходя в просторный светлый холл, который уже больше напоминал больницу. За стойкой в белом медицинском халате и чепце сидела молоденькая темнокожая медсестра. Увидев Серёгу она разулыбалась своим миленьким кругленьким личиком, щеки ее и нос были покрыты маленькими светлыми веснушками, от этого казалось, что она немного лучится.

— Доброе утро, Сергей Ушаков! Проходите, пожалуйста, в кабинет, доктор Шнайдер сейчас подойдет. — И показала на дверь, находящуюся от нее справа.

— Доброе утро! — в ответ улыбнулся Серёга. Спасибо.

«Надо же, какая милая девушка, а работает в таком месте, — размышлял он, рассматривая кабинет. — Нет, ну это хотя бы на медицинский центр похоже, стол, кушетка, шкаф со всякими бинтиками, ватками, таблетками. Хоть не в винную лабораторию загнали». Осмотревшись, он присел на кресло для забора крови, засунул руку вниз и попытался нащупать, может, есть какие проводки, так повыдергивать их на хер. Пусть потом попробуют его запаковать. И только под обшивкой он что-то нащупал, как дверь открылась, Серёга быстро вытащил руку и вскочил с кресла.

В кабинет вошла она. Он на всякий случай проморгался, подумав, что Инесса включила ему добрую немецкую порнуху. Но видение никуда не исчезло. Перед ним стояла и улыбалась высокая голубоглазая блондинка с большими чувственными губами, накрашенными красной помадой, огромным бюстом, тончайшей талией и широкими бедрами. Все прелести ее тела никак не скрывал белый накрахмаленный халатик, тем более что он из-за особенностей фигуры не мог даже застегнуться на две верхние пуговицы, и загорелая грудь дерзко оттуда торчала.

— Доброе утро, Сергей, меня зовут Ребекка Шнайдер, я твой лечащий врач на все время твоего проживания в Калифорнии. Поэтому мне нужно взять образец крови для обследования, убедиться, что все в порядке и тебе в ближайшее время не понадобится медицинская помощь. Меня можешь называть просто Реби.

Ребекка широко улыбнулась, показав идеальные белые зубы, но на них трудно было сконцентрировать взгляд, который подлым образом все время стремился вниз, к расстегнутым пуговицам.

«Вот я долбоеб, что ж я вырядился сегодня как полный ушлепок? — думал Серёга, пока стоял и пытался слушать мягкий манящий голос Реби. — Да пусть ложится сверху и хоть всю кровь забирает, хер с ней, так и помереть не жалко».

— Не мог бы ты вернуться на кресло? — прорвался среди его мыслей в голове голос Ребекки.

— Да, конечно, — ответил Серёга и уселся обратно. Она подкатила к нему стул с правой стороны, взяла руку и попыталась своими пальчиками с острыми красными ноготками закатать рукав. Первая часть плана Серёги удалась, рукав ни в какую не хотел ползти вверх.

Немного помучившись, Ребекка подняла на него свои светлые небесные голубые глаза и спросила:

— Можно тебя попросить снять верхнюю одежду?

Серёга матерясь на свою утреннюю выдумку, тут же подскочил с кресла и начал лихорадочно пытаться стянуть с себя этот плохо тянущийся подарок Дэ Хена, еще и башка в нем застряла. Наконец он справился с этой тряпкой, подумал, что на голове теперь у него еще больший пиздец. Он даже чувствовал, как все его лихо прилизанные с утра волосы теперь склеенными кусками торчат вверх.

Ребекка стояла совсем рядом и задумчиво улыбалась.

Она забрала из его рук это недоразумение, которое и одеждой назвать сложно, вывернула и аккуратно повесила на спинку своего стула.

Серёга уселся обратно, она нажала на кнопку, и кресло поехало вниз, захватывая его в свои объятия.

— Не переживай, я сделаю все аккуратно, больно не будет, — промурлыкала Реби с иголкой в руках. — Ой, совсем забыла, надо температуру измерить, — воскликнула она и начала тянуться к стоящему напротив столику, так что ей пришлось слегка прилечь на его голое тело, и ее грудь скользнула по его животу.

У Серёги в этот момент, кажется, давление подскочило сразу во всех местах.

Только когда Ребекка наконец дотянулась до термометра и выпрямилась, он снова смог дышать.

Тыкнула в его сторону термометром.

— У тебя немного повышена температура, тридцать семь, — задумчиво произнесла она.

«Странно, что не под сорок», — подумал Серёга.

— Закрой глаза и подумай о чем-нибудь приятном, — скомандовала Реби.

Он послушно прикрыл глаза. Подумал: «Интересно, а трусы на ней есть и какие? Хотя, скорее всего, нет, она их не носит».

— Все, можешь открывать глаза. — Ребекка стояла со шприцом, наполненным его кровью, хрен знает, для каких еще экспериментов, и мило улыбалась, а Серёга лежал в этом долбаном кресле и, как идиот, тоже улыбался в ответ. Пофиг на все, он был готов хоть каждый день приезжать сюда и сдаваться ей в качестве подопытного кролика.

Ребекка похлопала длинными искусственными ресницами.

— Я проведу полную проверку организма и сообщу о результатах. — Медленно наклонилась к креслу, до него донесся запах ее приторно-сладких духов, исходивших от груди.

«Хоть бы у тебя спину заклинило, и ты так и осталась», — помечтал он.

Но она нащупала кнопку, и кресло, тихо жужжа, поехало наверх, освобождая его из своего плена.

— Твоя одежда, — сказала она, протягивая ему эту херню с веревочками, в которую он сегодня вырядился.

— Спасибо, — буркнул Серёга и начал напяливать на себя этот кусок говна, который подло трещал по швам и никак не хотел натягиваться. Закончилось позорное одевание победой, правда, с большой дыркой на боковом шве. Про то, что у него на голове, он даже не хотел думать.

Его внешний вид нисколько не смущал Ребекку, она продолжала стоять рядом и мило улыбаться.

Злой и взбешенный своим провальным знакомством с Реби, Серёга выпалил:

— До свидания, — вылетев из кабинета. Так же быстро распрощавшись с медсестрой, он выскочил на улицу и, только усевшись в машину, начал успокаиваться. Выезжая на дорогу, Серёга лихорадочно думал, что это вообще было. С одной стороны, это, конечно, пиздец, что он перед такой девушкой себя выставил полным придурком, а с другой стороны, с чего это такая красотка будет строить глазки такому удоду, которым он туда заявился? Наверняка тут тоже все не просто так. Выдохнув и решив развеяться, он нажал на педаль газа, и машина, вжав его в кресло, полетела вперед. Неизвестно, сколько еще продлится эта кайфуха.

Вот только зачем ему все это давали? Крутая машина, шикарные апартаменты, еще эта мега-секси доктор, которая, казалось, готова была на все, только предложи. Вопросы, только, блядь, вопросы, а ответов нет. Долетев до дома за десять минут, он припарковался, поднялся наверх, открыл дверь и, к своему изумлению, обнаружил в своей квартире управляющего и еще двоих людей, одетых в рабочие комбинезоны. Они явно не готовы были ко встрече с ним, так что стояли посередине гостиной и хлопали глазами.

Первым очухался управляющий.

— А, Сергей! Доброе утро! — радостно воскликнул он. — Прости, что мы к тебе нагрянули, просто с утра позвонил твой сосед снизу и сказал, что из системы охлаждения сверху к нему течет вода! Тебя не оказалось дома, но мы по инструкции должны были отреагировать. Так что приношу свои извинения за вторжение в личное пространство, я сегодня же пришлю отчет о проделанной работе и объяснительное письмо с извинениями.

— Да вообще без проблем! — улыбаясь, Серёга мельком взглянул на систему охлаждения, и дураку было понятно, что до нее никто даже пальцем не дотрагивался. — Я сейчас пойду себе кофе делать, кто-нибудь хочет?

За всех опять ответил управляющий:

— Нет, спасибо, ребята уже почти закончили, сейчас мы все доделаем и не будем тебе мешать.

— Конечно, не буду вас отвлекать, если что, я на кухне, — ответил Серёга и, стараясь сделать вид, что ему вообще пофиг на то, что здесь происходит, пошел на кухню.

Грохоча посудой, включил кофемашину, попытался из-под угла стенки подглядеть, что там они такое делают, ни хрена не увидел, плюнул, взял кофе и уселся за стол.

На почту прилетели его анализы. В его крови Ребекка обнаружила какой-то там вирус герпеса В-101, и ему теперь необходимо явиться через два дня для повторной сдачи анализа, если все подтвердится, пройти лечение. «Неожиданно», — усмехнулся про себя Серёга. Пока он сидел и размышлял, как дальше вести себя с этой дамочкой, показался управляющий с рабочими. Он с торжественным видом объявил:

— Мы закончили! Приношу еще раз свои извинения за вторжение. Хорошего дня. Да, спасибо, что все починили! И вам, ребята, хорошего дня! — разулыбался ему в ответ Серёга. Выпроводив своих нежданных гостей, он еще раз подошел к системе охлаждения. Ну вот, сейчас уже было похоже на то, что они ее трогали, кожух был немного смещен, а вокруг подкрашено свежей краской, «типа работали». Только вот, когда он вернулся, они явно занимались чем-то не тем. Интересно чем, Серёга покрутился на месте, но ничего особенного не увидел.

Прилетело еще одно письмо от Дэ Хена, Серёга даже вначале открывать не хотел. А смысл? К границе резервации за ответом он поедет только завтра, а эти его письма с непристойными рассказами и ругательствами были обычным делом.

Через пять минут прилетело еще одно.

Тут уже без вариантов, надо было отвечать, иначе забомбит голосовыми. Он непоследовательно открыл последнее: «Чего ты, блядь, там молчишь? Спишь уже или дрочишь? Ну и как тебе новости?»

«Отлично, еще и в Шато какие-то новости, а то мне сегодня местных не хватает», — подумалось Серёге.

Он быстро настрочил ответ, попросил Дэ Хена угомониться.

«Хэнчик, какой, блядь, сплю! У нас двенадцать часов дня! Сейчас, подожди, почитаю! Только недавно вернулся со сдачи анализов, у меня, кстати, какой-то вирус в организме обнаружили. Приехал домой, а тут гости нежданные образовались».

Он открыл верхнее письмо Дэ Хена и начал читать: «Добрый вечер, дорогой мой Серёженька!» Начало письма Серёге сразу не понравилось. «Довожу, блядь, до твоего сведения, что бутылку этого гребаного вина твоего личного сбора распорядился отправить на выставку сам Джо Рокфес Пятый. Семья которого полноправно владеет всем, на минуточку, нашим регионом, но никогда раньше не влезала во внутреннее управление Шато. А вторую бутылку приказал отправить ему в Калифорнию в его личное пользование. Туда же, кстати, забрали бутылку и моего сбора. Ну как тебе? Охуеть новости?»

Пока Серёга читал письмо, ему уже прилетело еще что-то от Дэ Хена.

Он открыл следующее: «Какой, блядь, у тебя там может быть вирус? Чего ты пиздишь? Я лично сегодня просматривал оставшуюся в Шато копию твоего личного дела и медицинскую карту. Ты здоровый как конь! Единственное, чего я не понял, как так получилось, что в наш отдел кадров по тебе еще до решения о твоем переводе из головного офиса все бумаги запрашивали. А, и еще, там в некоторых запросах ты уже числишься не как Сергей Ушаков, а как Объект N3. Так что, увидишь где такую надпись, считай, это, скорее всего, про тебя инфа будет. Ладно, целую, пойду спать. У меня завтра тяжелый день, еще и к твоим ободранцам за ответом ехать.

Твой Хэнчик».

Серёга закрыл все. Охереть, как некомфортно жить, когда понимаешь, что тебя за полного дурачка держат и пытаются играть тобой как вздумается. А ты ничего ни понять, ни сделать не можешь.

Он пошел на кухню хоть чего-нибудь перекусить, но как-то кусок в горло не лез. Тогда, завалившись у окна, включил первый попавшийся фильм, отвлечься и ни о чем не думать. Эта ерундистика про вампиров и оборотней, захвативших мир, закончилась в четыре часа дня, до отключения Инессы оставался час, он встал, натянул беговую одежду, вышел на улицу, подумал, что надо опять что-то включить послушать, пока она не вырубилась, поковырял свой плейлист, выбрал старый добрый русский рок, сделал громкость на всю, в его голове заорал Кинчев:

«Я читал в глазах,

Как казнили любовь,

Как мир легко присягал чешуе

Кровью, за кровь».

Хэнчик, закончив все свои дела в Шато и плотно пообедав, надел не стандартный для себя наряд, а обычный спортивный костюм с кроссовками, прихватил свежий букет цветов в корзину и покатил на полностью заряженном электровелосипеде в сторону границы с резервацией. Гнал на полной скорости, понимая, что несколько заобедался, и теперь Инесса рисовала прибытие к точке назначения ровно на семнадцать часов. А ему хотелось приехать пораньше, усесться в те же кусты, не показываясь этим аборигенам, дождаться, когда они перекинут записку, уйдут, и только потом ее забрать.

Так, не сбавляя скорости и чуть пару раз не свалившись на кочках, он долетел до границы к без десяти минут пяти. Соскочил с велосипеда и засел в кустах.

Через пару минут на дороге показались мальчишки, они, как и в прошлый раз, шли, болтая, и все время высматривали что-то в небе. Остановившись на том же месте, куда в прошлый раз приземлилась записка Дэ Хена, они запустили свой сверток в обратную сторону. Но сил у парнишки, который кидал, явно было меньше, чем у Хэнчика, и записка упала на территории резервации в метре от границы. Они побежали подбирать записку, чтобы перекинуть. Но тут Дэ Хен увидел, как просто из ниоткуда с неба на них вылетели четыре дрона и стремительно приближаются к ним со спины. Он выскочил из своего убежища, побежал в сторону границы, крича, ругаясь и размахивая на них руками. Инесса в голове просто гудела сиреной, показывала красный восклицательный знак. Он замер на границе с резервацией, а мальчишки в полуметре от записки. Дэ Хен просто уже орал им, чтобы они медленно уходили назад, когда сообразил, что они не могут воспринимать мысли. И не слышали от него ни одного звука, только благодаря его размахиванию руками они поняли, что что-то не так.

Тогда Дэ Хен попытался им прохрипеть на корейском, чтобы те уходили назад, но понял, что это тоже без толку, корейского они, скорее всего, не знают.

Мальчишки стояли как вкопанные, машины в боевом положении зависли над ними, а Хэнчик бегал по границе резервации, задрав голову и размахивая руками, надеясь хотя бы обратить на себя внимание дронов, которые на него никак не реагировали, в него была встроена Инесса, и они его воспринимали как такую же рабочую машину, как и они. Но программа же и не давала ему переступить границу с резервацией, он уже сам чувствовал, как его мозг накалился, еще один шаг вперед — и он может взорваться.

Продолжение следует...

Буду стараться по мере возможности выкладывать по 1 главе ежедневно, никого не уговариваю покупать))

Но как и говорил ранее, кому хочется прочитать сразу всю книгу целиком, вот ссылка на Литрес

https://www.litres.ru/book/denis-sergeevich-sturov/vne-sistemy-69895165/

— Надо же, аборигены, а вкус есть! Не то что у некоторых, два чемодана почти одинаковых футболок и штанов!

— А что касается того, что они одичали, вот ты, Хэнчик, сколько языков, кроме корейского, знаешь?

— Нисколько, а на хера мне, — удивился Дэ Хен, — вон мы все через Инессу прекрасно общаемся и проблем не знаем!

— Да, но только я вот что-то не заметил, что, когда к нам заявились эти двое из технологической элиты, ты прекрасно понял, о чем они там между собой говорили! А в резервации даже маленькие дети как минимум на трех языках общаться могут!

— Что-то я не пойму, к чему ты клонишь и с кем ты там в Калифорнии собираешься на разных языках общаться, но лучше мне, наверное, этого и не знать, а то у меня точно сегодня удар случится. Все, хватит трепаться, пошли, я тебе помогу твое богатство до Шато дотащить, а то как ты, бедный, с таким количеством вещей сам управишься!

Серёга последний раз окинул взглядом свою маленькую уютную квартиру, и они с Дэ Хеном отправились в Шато.

Хозяин сидел в своем кабинете. Сказать, что он был зол, — это ничего не сказать. Он был взбешен. Как посмели эти два говнюка за его спиной проводить свои гребаные эксперименты?

Он держал их в приемной уже второй час и не давал разрешения на аудиенцию.

Назначая им встречу на сегодня, он сразу решил, пусть сначала посидят пару часиков на этих неудобных стульях, с которых жопа все время пытается скатываться вниз.

Эти дизайнерские сиделки он давно установил в приемной, чтобы каждый, кто являлся к нему с дурными новостями или был застукан в каких-либо махинациях за его спиной, еще из коридора чувствовал себя тут неуютно. Стоять в приемной не разрешалось.

Взглянув на часы, он понял, что пора приступать к порке.

Щелкнул селектором и произнес:

— Позови мне этих двух. Даже не называя  имен.

В кабинет почти с подогнутыми коленями вошли Рори и Джо.

— Добрый день, шеф, — практически хором поздоровались они.

Хозяин скрестил руки на груди и смотрел на них в упор.

— Ну?

— Мы просто не хотели вас беспокоить, потому что изначально все это казалось глупым. Мы хотели сначала закончить исследование, а потом сразу с результатами явиться к вам, — начал было оправдываться Рори.

— И именно поэтому ни в одном отчете о вашей деятельности не было сказано ни слова о проводимых исследованиях? Правильно я понимаю? — начинал свирепеть Хозяин от блеянья и тупой попытки Рори выкрутиться.

— Да, да, мы же знаем, как вам не нравятся все эти теории, построенные на лженауках, — замотал вверх-вниз головой Джо.

— Да, не люблю, но еще больше я не люблю, когда за моей спиной кто-то начинает копошиться в куче навоза. От этого даже в моем кабинете вонять начинает. Понимаешь, о чем я говорю, Джо?

— Да, да, шэф, но вы только взгляните на это, — он дрожащей рукой положил толстую папку ему на стол.

Хозяин открыл первую страницу.

«Что такое аура? Это поток электромагнитных волн, которые излучаются в окружающее пространство. Мы все знаем о том, что есть биотоки мозга, и они исследованы…»

Прочитанных первых трех строк было достаточно, чтобы захлопнуть папку и запустить ее в этих двух придурков.

— Вы вообще идиоты? — заорал он на весь кабинет. — И хотите, чтобы я таким же стал?

— Нет, шэф! Хорошо! Ничего не читайте! — Рори, выставив впереди себя портфель для прикрытия, вдруг в него опять что-то полетит, медленно приближался к столу. — Я вас прошу, просто попробуйте, сугубо ваше непредвзятое мнение! Вот, взгляните, — он достал из портфеля две бутылки вина и поставил их на стол.

— Что это? — сухо спросил Хозяин.

— Две бутылки вина из урожая, собранного на одном винограднике в один день.

— И? — спросил хозяин, подходя к стоящей в его кабинете старинной витрине из красного дерева, открыл ее и достал два  хрустальных бокала.

— Единственная разница в том, что они собраны двумя разными людьми, и еще с одним небольшим изменением в составе, но об этом я все подробно расскажу, после того как вы продегустируете.

На столе стояли две абсолютно одинаковых бутылки, их маркировки были тщательно прикрыты приклеенными сверху стикерами. Хозятин вздохнул и налил в бокалы по одинаковому количеству, заполнив их где-то на три четверти, поставил рядом на стол, присел, взглянул на цвет. Молодое вино вишнево-рубинового цвета, абсолютно еще не выдержанное — время придаст ему кирпичный оттенок.

Он взял первый бокал, вдохнул его аромат. Попробовал. Хороший пино-нуар, во вкусе точеная структура и выразительный характер. Все, как и должно быть.

Подумал, вылить им на башку второй или все-таки попробовать, победило любопытство.

Быстро взял второй бокал, наскоро вдохнул его аромат, перед тем как сделать глоток, и замер. Усмехнувшись, он отодвинул бокал от лица, еще раз развернул его к свету, посмотрел, ничего необычного.

Опять поднес его к носу. Какой-то неуловимый кайф проникал в голову, он не мог себе объяснить, почему этот аромат настолько ему нравился. Хмыкнув, снова отодвинул бокал. Продышался, мельком взглянув на этих двух придурков, которые стояли и лыбились, ожидая, когда он наконец сделает глоток. «Наверно, от них идиотизмом опыляюсь», — подумал Хозяин и, уже не вдыхая аромата, сделал первый глоток.

Все как бы так, как должно быть в пино-нуар, привычные тона малины и вишни с причудливыми землистыми и табачными нотками, но на какую-то микродолю секунды от этого вкуса он испытал блаженство. Блаженство высокого уровня, какого он раньше не испытывал ни от одного известного в мире наркотика.

Он отставил бокал и очень долго смотрел на него.

— Так, ладно, — наконец произнес Хозяин. — Положи мне эти бумажки на стол, — обратился он к Джо, в которого со свистом прилетела папка и теперь валялась около его ног. — Всю эту трехтомную ересь я читать не буду, расскажите мне за десять минут, как вы добились таких результатов.

— Да, да, конечно, в общем, первую часть про тонкие материи и про то, какие у человека ауры бывают, мы опустим, переходим ко второй части, группам крови. Еще при становлении нового мира один аналитик обратил внимание на тот факт, что программа убирает, так скажем, людей, не имеющих в дальнейшем перспектив, и в 100% случаев это люди с первой, второй или третьей группой крови. А вот у тех, кто так и не смог соединиться с программой и сходил с ума, в 98% была четвертая группа крови.

— Почему я об этом узнаю только сейчас? — покручивая по столу бокал с вином, спросил Хозяин.

— Насколько мне известно, этот отчет был направлен вам, — быстро нашелся Рори.

Хозяин посмотрел на него.

— Рори, ты же знаешь, я не читаю тупые отчеты! Почему никто не пришел и не доложил об этом мне лично?

— Я не знаю, шэф. Просто эта статистика к нам с Джо вообще попала случайно!

— Ладно, давай дальше.

— А дальше, шэф, я боюсь, вам не очень понравится, но вы, пожалуйста, выслушайте до конца. Хотя мы привыкли понятие энергетических центров человека — чакр — относить к восточным практикам, эти же идеи, правда, немного в другом виде, присутствуют и в европейской традиции. Одним из тех, кто считал человека микрокосмом и даже построил на этом свое учение, был знаменитый медик и алхимик Парацельс.

Он считал, что человек — это микрокосм, в котором отражаются все элементы макрокосма. Он создается Богом из вытяжки всего мира и несет в себе образ Творца. Тело человека тогда было принято делить на несколько энергетических центров, которые носили название первостихий мира — центры воздуха, огня, воды и земли. Высший же центр, квинтэссенция всего — дух.

— Я просил короче, ты мне тут еще начни рассказывать о существовании Бога. — Хозяина от этой ереси уже начинало поколачивать.

— Хорошо, хорошо, но таким образом независимо друг от друга в совершенно разных религиозных и философских традициях в разное время возникло убеждение, что, помимо нашего физического тела, существует что-то еще: поле, аура, текучее тело. Разница лишь в названии, а в самом человеке кроются некие энергетические шлюзы, которые соединяют невидимую оболочку с физической.

— Я не хочу больше слушать эту ерунду! Просто скажи мне, что вы сделали!

Джо выступил вперед и выпалил:

— У нас в руках оказался человек с четвертой группой крови и абсолютно чистейшей белой аурой, которая является очень редкой. Мы провели некоторые эксперименты с ним и его кровью, и вот, пожалуйста, виноград, собранный его руками, с добавлением в вино всего лишь пары капель его же крови приобретает вкус божественного напитка.

Хозяин сдернул с бутылок стикеры, прикрывающие надписи.

На одной бутылке было написано «Дэ Хен» на второй — «Сергей Ушаков».

— Это кто?

— А это же нам очень повезло! Мы, когда пересматривали всех, кто остался носителем четвертой группы крови, на винодельне обнаружили целых двоих! Только у одного, это Дэ Хен, была оранжевая аура, а вот у Сергея чистейшая белая!

Хозяин взял в руки бутылку с надписью «Дэ Хен».

— Так, а чего вы не пустили кровь этому Дэ Хену, может, так же получилось бы?

— Нет, сэр, пытались работать с людьми четвертой группой крови с различными цветами ауры, ничего интересного, она еще при сильном стрессе поменяться там может, в общем, сложная материя.

Хозяин поставил обратно на стол бутылку с надписью «Дэ Хен» и не смог устоять, налил себе еще пару глотков из первой бутылки.

— «Сергей Ушаков», — прочитал он еще раз вслух. — Кто-нибудь еще, кроме меня, пробовал этого Сергея?

— Конечно, — заулыбался Рори, — мы с Джо отдали приказ в Шато отправить бутылку из этой партии на ежегодную выставку в Бур-сюр-Дижон.

— И как?

— Сто баллов из ста, — с гордостью ответил Джо.

— Насколько я помню, Джо, теперь твоей семье принадлежат винодельни во Франции, и что это получается, чтобы насладиться этим напитком, мы должны будем выложить кругленькую сумму в твой карман?

— Нет, что вы, шэф! Мы, как только узнали о результатах, сразу отправили в Шато приказ о переводе Сергея Ушакова на калифорнийские винодельни. Но на самом деле вино — это пустяк по сравнению с тем, как можно будет использовать его кровь.

— А! Ну-ну, тут поподробнее! — Хозяин сделал глоток и от наступившего удовольствия откинулся на спинку кресла.

— Мы уже провели некоторые эксперименты с его кровью, результаты потрясающие! Да, в ней содержится нечто, похожее на аденохром, но это не то! Это вещество в сто раз сильнее!

Хозяин рассмеялся. Смеялся долго, даже не пытаясь себя остановить. Вытер выступившие слезы и спросил:

— То есть, Джо, я правильно понимаю, все твои предки, ты, твои друзья зря мучали такое количество несчастных детей? Пытаясь выдавить из них этот гребаный аденохром? А Пит Тиль, дурачок, в своем Амбросе вообще не там копает, пытаясь для нас найти источник бессмертия? Вот это новости, ребята!

Он хлопнул в ладоши, день, который с утра вообще не задавался, начинал ему нравиться.

— А кто вас вообще надоумил? И скажите мне, вы вообще хоть какие-то отчеты о проводившихся экспериментах отправляли в Амброс?

— Это мы сами! — быстро сориентировался Рори. — Посмотрели аналитику за прошлые годы и подумали…

— Ой, Ро, не начинай, у вас на такое мозгов не хватит, но не хочешь говорить кто, не говори.

— A в Амброс мы пока ничего не отправляли, по всем правилам, конечно, самого Сергея надо было туда давно сдать, но, внешняя оболочка очень чувствительная штука, загони объект N3 в стрессовые условия, неизвестно, как аура себя поведет, да, у него она намного сильнее, чем у обычного человека, но все равно есть опасения за ее сохранность, поэтому мы постарались в его новом доме создать максимально удобные условия. Так, чтобы переезд в Калифорнию превзошел все его ожидания! Да, еще такой тонкий момент, клонировать или размножать через его сперму ему подобных мы не сможем.

— Почему? — уже абсолютно спокойно спросил Хозяин. Бутылка вина с надписью «Сергей» подходила к середине. «Надо маме оставить попробовать, интересно, что она скажет?» — мысли в его голове, казалось, стали более уравновешенными, вся раздражительность и нервозность ушли.

Рори замялся, переживая о реакции Хозяина, но продолжил:

— Потому что аура не передается генетическим путем, она появляется у человека при рождении, это так скажем, э-э-э…шэф я не знаю, как это назвать, назовем пока «дар Божий». Так вот, эта тонкая материя никак не связана с родителями ребенка, она дается свыше, и все тут.

Хозяин набрал воздуха в нос, подумал и хитро улыбнулся.

— А скажите мне, друзья. Господа из Амброс, Джек Карамзи и Пит Тиль хоть немного в курсе ваших, так сказать, новаторских экспериментов?

— Нет, шэф, кроме вас, еще никто ничего не знает. Но мы обязательно с ними свяжемся и отправим им все отчеты.

— Стоп, стоп, стоп, ребята, давайте не будем спешить! Вот смотрите, Пит Тиль обещал нам с вами найти бессмертие еще лет тридцать назад, и что? Ни хрена у него не выходит! Уже такому количеству народа кровь попускал да стольких перерезал, что на холокост хватит. А результат как был изначально дерьмо, так и остался. Если мы с вами отдадим в Амброс вашу находку, — он щелкнул пальцами по бутылке, — в виде этого Сергея, боюсь, они его тоже на кусочки порежут, всю кровь выкачают, да и все. Ни хрена мы опять не получим. Поэтому предлагаю оставить его у себя. Вы только представьте, если у нас с вами получится добиться бессмертия.

Эта его новая идея настолько вдохновляла и забавляла, что Хозяин не мог остановиться. Откинувшись обратно на спинку кресла и забросив руки под голову, он со смехом продолжил:

— Вы подумайте, что будет с нашим другом Сержем Брином, он в своем Калисо  тоже в результатах особо дальше ребят из Амброса не продвинулся, этот еврейский бедолага вообще от зависти тут же помереть может. Так! Вам задание: приносить мне отчет о жизни нашего Сергея каждую неделю и беречь его психологическое здоровье, раз оно так важно для нашей цели. Как у него, кстати, обстоят дела с личной жизнью? Девушка, жена? Есть кто-то?

— Нет, шэф, насколько мне известно, последние его отношения были года два назад в Шато с некой Анжелой, они встречались с год, но расстались.

— Надо это исправить! Я всегда, когда влюблен, просто летаю на крыльях, настроение уж точно лучше, чем обычно. Поэтому предлагаю найти ему новую подружку. Подберите достойных кандидаток штук десять и принесите мне их анкеты с фотографиями. Я сам лично выберу ему подходящий вариант. Пусть у парня в Калифорнии все изначально будет складываться супер! А я пока поизучаю, что вы тут понаписали, — он похлопал по толстой папке, которой еще полчаса назад запускал в Джо.

Хозяину уже не терпелось залезть в нее и узнать, что эти двое не самых умных людей на Земле ухитрились накопать.

— Ну что, господа, думаю, что на сегодня аудиенция закончена, так что прошу всех приступить к своей работе.

Через три дня после отлета Серёги Дэ Хен на своем розовом велосипеде с благоухающей корзиной цветов спереди катил в сторону резервации, проклиная все на свете. Он ухитрился забыть зарядить моторчик электровелосипеда, которым не пользовался уже месяц, на полпути следования у него кончился заряд, и пришлось крутить педали. А он сегодня нарядился в черный латексный комбинезон-трансформер для конспирации и, в принципе, остался доволен своим сходством с древними воинами-ворами ниндзя, к тому же не смог удержаться и, подчеркнув мужественность своей фигуры, напялил черные лакированные туфли на каблуках. И теперь они при каждом удобном случае соскальзывали с педалей, а в латексе было настолько жарко и мокро, что он, бедный, весь хлюпал изнутри.

Наконец навигатор начал моргать красным предупреждающим знаком о возможности пересечения границы и вхождении в опасную зону. Он спешился у знака с надписью «Внимание! Начинается опасная зона! Будьте осторожны! Не пересекайте границу!».

Порылся в своем букете, извлек из него листок бумаги, крепко привязанный розовой лентой к камню, и со всей силой запустил его на территорию резервации.

Камень улетел метров на пять от границы, немного еще прокатился вперед и остановился на пустом пяточке дороги, где его прекрасно было видно.

Оставшись довольным результатом своего броска, Дэ Хен снял с подножки велосипед и покатил его в ближайшие кусты возле дороги, откуда отлично просматривался кусок земли, куда рухнула записка.

Ждать пришлось недолго, минут через пятнадцать на дороге появились трое мальчишек, они шли в сторону границы, постоянно задирая головы и высматривая что-то в небе. Один из них увидел сверток на дороге и с радостными криками побежал к нему. Подобрав письмо, они тут же припустили в обратную сторону.

Когда мальчишки скрылись из виду, Дэ Хен с велосипедом выбрался из своего укрытия. Закинул туфли в корзину, помяв все цветы, и босиком поехал обратно.

Дэ Хену думалось о разном. Чего это мальчишки так пристально высматривали в небе, неужели надеялись, что письмо свалится на них сверху? Серёженька тоже красавчик со своими шуточками, «они одеваются как ты». Боже, как эта шантрапа выглядела! Как какие-то оборванцы из старинных фильмов!

«А еще я на этих каблуках придумал ехать! Надо будет, когда отправлюсь за ответом, кроссовки удобные надеть. Вон Серёженька в кроссовках спортом занимался! Бегал! Сукин ты сын! Не на пробежки ты каждый день отправлялся! Это ты в резервацию свою убегал! Вот говнюк! Козлище, блин, еще тот, только в самом конце своему лучшему другу обо всем рассказал, да и то потому, что других вариантов не осталось. Эх, что теперь с тобой будет, а такой хороший друг был, хоть и с кучей комплексов. Я еще наобещал помочь, вот теперь в эту вонючую историю вляпался, вот к чему все эти перекидывания записочек туда-сюда привести могут? Одни сплошные вопросики. И бедному Хэнчику лучше будет самому во всем разобраться. Теперь таскайся по всем кабинетам, пытайся хоть что-то выяснить».

Серёга уже, наверное, в сотый раз рассматривал свое новое жилище. И если бы не те обстоятельства, из-за которых он тут появился, то подумал бы, что он невероятный счастливчик. Его новая квартира была больше прошлой маленькой деревенской квартирки раза в три, обставлена новейшей техникой, светлая, просторная, с огромными панорамными окнами, выходящими с одной стороны в сад, а с другой на Тихий океан. Он мог сидеть в кресле и залипать в окно по паре часов подряд. От всей этой обстановки просто разило роскошью и комфортом.

Еще при заселении он пять раз уточнил, точно ли его ни с кем не перепутали, но управляющий заверил, что пришло распоряжение предоставить эти апартаменты Сергею Ушакову. В связи с тем, что на винодельне «Ридж» нет свободного жилья, и еще извинялся, что, когда наступит сезон, ему на работу придется ехать аж целых двадцать минут.

Продолжение следует...

Буду стараться по мере возможности выкладывать по 1 главе ежедневно, никого не уговариваю покупать))

Но как и говорил ранее, кому хочется прочитать сразу всю книгу целиком, вот ссылка на Литрес

https://www.litres.ru/book/denis-sergeevich-sturov/vne-sistemy-69895165/

Билл вытянул вперед ноги. Вставать он явно не спешил.

Серёга подошел к столу, взял бутылку, мельком посмотрел вокруг, журнала Миро нигде не было видно.

— На, держи, Серёга протянул воду Биллу, тот в нее вцепился своими тонкими длинными пальцами и, не отрываясь, пил, пока вода не закончилась. — Ну что, полегчало? — спросил Серёга, присаживаясь возле Билла.

— Да, — выдохнул он и продолжил: — О том, что он не простой носильщик, я догадался уже в первый день выхода на работу. Просто так получилось, что мы с ним летели одним самолетом, только я, энолог калифорнийской винодельни «Ридж», эконом-классом, а этот господин Миро в деловом костюме сидел один в бизнес-классе и весь полет что-то писал, это я случайно подглядел, просто мне всегда любопытно было, каково это, летать в бизнесе. — Билл мечтательно разулыбался.

Серёга внимательно посмотрел на него.

— Билл, с тобой явно что-то не так. Мы же люди, и все равны, а бизнес-класс только для очень серьезных и важных людей, которые и в самолете работают, и их нельзя отвлекать!

— Ну да, ну да, — поджал губы Билл. — Когда я прибыл в Шато и наутро мне нужно было выходить на работу принимать дела, на почту пришли подробные инструкции, что и как я должен сделать с виноградом и что на данный момент перехожу в полное и беспрекословное подчинение господина Миро.

Каково же было мое удивление, когда без стука в мою лабораторию зашел человек из бизнес-класса самолета, одетый в комбинезон рабочего!

Вот тут я реально подумал, что моя программа начала глючить! Но он спокойно представился, сказал, чтобы я его звал просто Миро, спросил, с какой точки вы сегодня продолжите, сел на выделенный ему электрогрузовик и уехал к вам на склон.

Честно? Я был шокирован происходящим, но, как ты понимаешь, начальству лишних вопросов лучше не задавать. Поэтому я ничего не спрашивал.

— Понятно, — вздохнул Серёга, слушай, а ты, случайно, в его книжку не заглядывал? Что он там все время пишет?

Билл посмотрел на него как на дурачка.

— Нет, ну я что, по-твоему, на безумца похож? Лезть копаться в записях такого человека!

— И что, тебе совсем не любопытно было, что он там все время пишет?

— Конечно, любопытно! Но мне жить хочется, зачем подвергать себя опасности, приближаясь к вещам такого человека? Ты когда в прошлый раз около его книжки свою куртку оставил, я думал, все, мне крышка, он своим взглядом чуть дырку в моей башке не прожег, голова потом еще целый день болела, даже больше, чем когда ты, сволочь, меня побил.

— Прости, я правда очень пьяный был. Ты, кстати, не знаешь, куда увезли Эмму?

— А кто это? — спросил Билл, поглаживая свою несчастную голову.

— Ну, как кто! Это девушка, которая у нас работала энологом до тебя!

— А! А то я думаю, что за имя знакомое. Нет, конечно, не знаю. Мне просто пришло письмо на почту, что с такого-то числа я становлюсь энологом в «Романе-Конти» для дальнейшей работы и развития вкусового ассортимента вина региона. Я, дурак, еще так обрадовался, думаю, вот мой звездный час, буду работать на одной из самых именитых виноделен Франции, вон у меня какой послужной список! Да на фиг такое счастье надо! Шли бы вы в жопу вместе со своей Францией! Я, как только сюда прилетел, меня каждый день или бьют, или морально имеют!

— Да ладно, чего ты начинаешь, ты же сам хорош, у тебя наверняка какая-то ошибка в ограничениях негативных эмоций происходит.

— Ошибка! Да, можно и так сказать. Это случилось первый раз года три назад в моей бывшей лаборатории, когда я не мог простейшую ерунду соединить, психанул, взбесился и все разбил, испугался, уборщице сказал, что случайно. Потом я начал осознавать, что все притупленные эмоции испытываю сильнее, чем раньше, написал письмо о своих погрешностях, но отправить не смог! Видимо, опять испугался. Я же понимал, что после обследования могу и не вернуться. Тогда я научился жить так, скрывая от всех свои, так сказать, повышенные эмоции, они мне даже в каком-то смысле помогали. Мозг как-то более остро начал реагировать на происходящее вокруг, и я этим пользовался, особенно на работе. Казалось, все вокруг — это рабочие муравьи, а я нет, я особенный, можно сказать, почти совершенный, как технологическая элита! Те, конечно, вообще без программы одними своими мозгами обходятся, я, к сожалению, не такой, но и с обычными людьми меня сравнивать сложно.

Билл повернул голову к Серёге.

— Ты же, наверно, такой же, как я? Ладно, допустим, ты в первый раз, когда меня бил, и правда был пьян, там у тебя вся физиономия непонятно на что походила. Но сегодня, когда чуть не задушил, я же смотрел на твое лицо, оно злющее, как у черта, было.

— Да не, — вздохнул Серёга, — у меня все немного по-другому, скажи, а программа у тебя при этом не отключается?

— Ты чего? Кто без нее сейчас выживет и с ума не сойдет?! — он испуганно вытаращил глаза. — А что, ты считаешь, что из-за ошибки может выключиться?

— Да хер ее знает, что она там еще может. Ну, я так полагаю, свой дневник Миро с собой увез?

Билл пожал плечами и ехидно заулыбался.

— Конечно, увез, а знаешь, что еще увез?

Серёге его ухмылка совсем не понравилась.

— Нет, не знаю. Но, думаю, ни хера хорошего ты мне не скажешь.

— А еще он увез контейнер с твоей кровью, который я в прошлый раз наполнил!

Серёга аж вскочил от таких новостей.

— Блядь! А кровь-то моя ему на хера?

Билл развел руками:

— Чего не знаю, того не знаю!

— А знаешь, зачем на самом деле я сегодня твоим кровопусканием заниматься буду? — Его ухмылка стала еще больше и противнее.

— Вот знаешь, Билл, я еще подумаю, хочу очередную хуевую новость от тебя услышать или лучше обойдусь!

Билл заржал.

— Нет, ну, Сергей, если уж у нас с тобой сегодня случился такой откровенный разговор, то ты послушай, интересно будет! Мне Миро дал подробный инструктаж, как, когда, в каких соотношениях и в какие конкретно бутылки с вином я должен буду добавить твою кровь.

Билл уже улыбался во все свои тридцать два белейших зуба.

— Еб твою мать, что здесь за средневековье происходит?

— А откуда мне знать, что у вас тут происходит? Может, в вашей Франции так принято. Я тут работаю всего неделю! А насмотрелся и натерпелся столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит! Вообще-то, все, что я делаю, строжайше секретная информация, и если тот же Миро узнает, о чем мы тут с тобой говорили, думаю, он нам своим взглядом изнутри головы повзрывает. Мне показалось, он и такое может.

Билл хлопнул себя по ногам. Вздохнул и начал вставать:

— А сейчас, Сергей, садись, пожалуйста, в кресло, мне нужно твоим кровопусканием заняться, а то у меня потом дел невпроворот с твоей кровью будет, а мы тут все сидим болтаем.

— Охереть, конечно, перспектива, но чего делать, сдаваться надо, — сказал Серёга и пошел усаживаться в свое пыточное кресло.

Билл из соседней комнаты принес такую же, как и в прошлый раз, коробочку с присоединенной к ней трубкой, затянул Серёгину руку жгутом, нажимать на кнопку, чтобы его поглотило кресло, не стал и очень аккуратно вставил иглу.

Пока кровь из его вены медленно перекачивалась в эту маленькую коробочку, он все лежал и думал, кому и зачем все это нужно? Почему именно его кровь? Идей не было никаких.

Коробочка наполнилась, щелкнула, загорелась зеленая лампочка, и она запищала.

Билл подошел к нему, вынул иглу и, сунув в изгиб ватку, сказал:

— Сергей, я хотел бы еще раз повториться, что все, что я сегодня тебе рассказал, ну, в общем, ты парень неглупый и понимаешь, что, если кто-то узнает, не сносить нам обоим головы.

— Я все понимаю, — ответил Серёга и протянул руку, чтобы попрощаться.

Билл ответил ему на рукопожатие, вздохнул.

— Да, вот еще что.

— Не-е, Билл, — перебил его Серёга. Ну, бля, хватит, ты и так сегодня столько мне всего наговорил, что башка сама готова разорваться.

Билл усмехнулся.

— Да нет, я вот что думаю, тебе, наверно, придет письмо, что больше не нужно ходить сдавать кровь на проверку, потому что мне Миро оставил только одну для забора крови.

— Слушай, первая хорошая новость от тебя за все время! Если, конечно, эти неизвестно кто не пришлют нового неизвестного Миро и не начнут дальше сливать мою кровь неизвестно зачем! Ладно, пока! Надеюсь, ты будешь прав. Серёга хлопнул его по плечу и вышел на улицу.

Билл оказался прав, на следующее утро Серёге на почту прилетело письмо, что проверка по обнаружению остаточного этилового спирта в его крови завершена, он может спокойно отдыхать в своем законном отпуске, но, сука, опять с этой приписочкой «До особых распоряжений».

Всю оставшуюся осень, зиму и наступившую весну Серёга каждый вечер бегал в резервацию. Благодаря Полю и Софи начал неплохо говорить и понимать английский.

Однажды через Поля он спросил у Софи, можно ли ему составить им компанию на ночных прогулках. Она согласилась. Так что каждый вечер они с профессором сначала изучали грамматику, а потом, когда темнело, выходили на улицу и там дожидались Софи. Хоть на улицах не горело ни одного фонаря и ни черта не было видно, так что Серёга первое время, пока не выучил маршрут, все время на что-то натыкался, она все равно выходила к ним в шляпе с большими полями, скрывающими ее лицо.

Софи прекрасно разговаривала на русском и английском. Так что у Серёги была отличная языковая практика. Софи оказалась очень милой, начитанной девушкой с тонким юмором, смысл которого, правда, не всегда сразу доходил до Серёги, но она ему все подробно объясняла, и они потом еще долго смеялись над ее шутками и его восприятием.

Жизнь, казалось, вошла в новое, достаточно спокойное русло, и совсем не хотелось вспоминать все, что происходило в начале прошлой осени.

Дэ Хен и Анжела вернулись из отпуска уже по отдельности, разругавшись там в хламину. Так что утренние забеги корейца на чашечку кофе восстановились, правда, теперь Серёга старался выпроводить его до начала утреннего отключения Инессы, чтобы спокойно пару часов посидеть позубрить новые слова.

И вот в середине мая, когда все с нетерпением ждали результатов Всеконтинентального конкурса вин Citadelles du Vin, с утра раньше обычного затарабанил Дэ Хен.

Пока Серёга натягивал штаны, чтобы пойти открыть дверь, на почту уже посыпались письма с ругательствами от корейца: «Сукин ты сын! Вставай скорее! Сколько можно спать!»

Серёга наконец справился со штанами и побежал открывать.

— Что случилось? — спросил он, распахнув дверь, забыв даже поздороваться.

На пороге стоял Дэ Хен. В какой-то розовой волосатой шубе и темных очках, хотя на улице еще и солнце толком не взошло.

— Ну приветик! Так и будем на пороге разговаривать? Или, может, на кухню позовешь?

— Прости, ты не только в дверь ломиться стал, но еще и писать, я думал, у тебя что-то случилось.

— Случилось, Серёженька, не только у меня, но и у тебя тоже! — как обычно, начал интриговать кореец, проходя на кухню и забираясь на свой любимый барный стул.

— Так, и что же у нас с тобой случилось? — начал напрягаться Серёга.

— А то самое Серёженька случилось! Мне тут птичка на хвосте новость принесла, что Билл, оказывается, на конкурс выставил бутылку из винограда, собранного лично твоими рученьками, и теперь весь Бyp-cюp-Жиpoнд гудит, что это лучшее вино столетия! Нет, мы, конечно, всегда были крутыми, но чтобы так! Это ты мне лучше скажи, как так получилось? Все из-за того, что ты при сборе слушаешь своего, как там его, гребаного Моцарта?

Серёга вздохнул.

— Да не, Моцарт-то тут при чем?

— А хер его знает, только я думаю, что это все грозит нам глобальными изменениями.

И тут Серёге на почту прилетело письмо, что ему сегодня вместе с личными вещами надо явиться в Шато к 12:00, откуда его перенаправят в Калифорнию на винодельню «Ридж» для дальнейшей работы сборщиком винограда. Он переслал это письмо на почту Дэ Хену и, пока тот плакал, причитал и проклинал всех на свете, принес на кухню французско-английский словарь, выдрал из его задней части пустой лист для заметок и ручкой стал писать записку для Поля.

От увиденного узкие глаза корейца стали круглыми, как два маленьких блюдца.

— Это что такое ты делаешь? — спросил он, пялясь на Серёгу.

— Хэнчик, будь другом, сделай для меня одно очень важное дело! Я тебя очень прошу, через три дня забей в навигаторе точку начала резервации, чтобы тебе проще было добраться. Сгоняй туда на велике к семнадцати  часам.

— Ты чего, совсем ебанулся? — перебил его Дэ Хен. — Я туда в жизни не поеду! Я-то знаю, что там происходит! Хочешь, чтобы мне башку разорвало?

— Нет, не хочу! Тебе границу переходить не надо, я тебе дам вот эту записку, ты к ней привяжи чего-нибудь потяжелее и просто закинь на их территорию. А через три дня нужно будет приехать туда еще раз, в это же время, тебе перекинут ответ. Что, так сложно с земли записку подобрать? Территориально ты ничего не нарушаешь.

— Нет, несложно, — буркнул Дэ Хен в ответ.

— Хорошо, — продолжил Серёга. Тогда, как прочитаешь, пришли мне содержание письма на почту, а записку потом лучше сожги, ок? Я никогда в жизни не стал бы тебя впутывать во все это, но мне больше некого попросить.

Дэ Хен сидел молча, думал о чем-то своем, периодически цокая языком.

В мозгу у Серёги защелкало, давненько уже он с утра не бился головой об стенку, но сегодня отключаться никак нельзя было.

Он попросил корейца подождать, зашел в ванную, шарахнул затылком по кафелю, подождал перезагрузки и пошел обратно в кухню.

— Ну хорошо, ради тебя я сделаю это! Только ты уверен, что голова Дэ Хена останется на месте?

— Да, бля, уверен, ты, главное, не лезь на их территорию, там везде таблички понатыканы, так что дальше, чем можно, не проедешь.

— А кто за письмом придет? — спросил кореец, пальцем тыкая в свою пустую чашку и требуя третий кофе за утро.

Серёга засмеялся.

— Ну, ты же любопытный до жопы, значит, останешься и посмотришь.

Серёга с профессором еще зимой договорились, что если что-то случится и он будет отсутствовать больше трех дней, то постарается кого-нибудь отправить с запиской, а мальчишки каждые три дня будут прибегать к границе резервации к семнадцати  часам и ждать новостей.

— Ох, Серёженька! Какие только глупости люди не совершают ради дружбы, любви и из-за своего любопытства. А тут бинго! Два в одном! Ладно, сгоняю. А что в записке-то написано, можно посмотреть?

— Да открывай, конечно.

Кореец развернул листок, записка явно была написана на английском, что очень его удивило, программа в секунду перевела, и он прочитал:

«Дорогой мой учитель! Как вы и предполагали, английский наверняка мне понадобится, 19 мая я улетаю на винодельню “Ридж” в Калифорнию. Прийти проститься, к сожалению, не было возможности. Мое письмо вам передаст мой лучший друг Дэ Хен.

P. S.: Поль, спасибо за все, передавайте от меня огромный привет Софи. Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся.

С уважением, ваш ученик Сергей Ушаков».

Дэ Хен быстро прочитал записку, поднял на Серёгу глаза и в упор спросил:

- Серёженька, а ты вообще кто? И какие такие учителя у тебя могут быть в резервации? Как ты, блядь, вообще туда попал? — уже визжал Дэ Хен, переходя в Серёгиной голове на ультразвук.

— Хэнчик, слушай, хлебни кофе, успокойся. Кто я такой, а точнее, что со мной не так, я постараюсь выяснить в Калифорнии. А на территорию резервации я попал случайно, у меня просто каждый день с утра и вечером происходит отключение программы, я могу спокойно обходиться без нее. Когда я на территории резервации, Инессы со мной нет. И, как видишь, голова вон на месте! Мне в то время, когда она отключена, даже лучше, — честно признался Серёга. А вино это, которое Билл выставил на конкурс, с добавлением моей крови.

Дэ Хен сидел, схватившись руками за свою большую голову, и раскачивал ее то в одну, то в другую сторону.

— Ой, божечки ты мои! Вино с кровищей! Фу, гадость-то какая! А ты вообще не человек, а терминатор какой-то, оказывается. Что же это, люди добрые, на свете творится. Слушай, я, может, сплю, и этот кошмар мне просто снится? Ну-ка ущипни меня. Хотя нет, не надо, вдруг я от тебя заражусь, и у меня тоже отключение программы начнется! А я без нее, в отличие от тебя, точно не выживу! Ох! — продолжал стонать и тарахтеть Дэ Хен. — Вот скажи мне, как пятьдесят девять человек, уважаемых, между прочим, во всем мире дегустаторов, могли прошляпить твою кровищу в вине? Хочешь сказать, что они все дураки? Да?

— Нет, не думаю, мне просто кажется, что там добавлено совсем немного, в процессе холодной модерации или еще как, там вообще, может, даже одна-две капли? Хер знает.

— И что, блядь, от этого оно, сука, невероятно вкусным стало, да? Что у него рейтинг в космос взлетел? Там у нас со вчерашнего вечера в Шато все на ушах стоят, всего в этой партии было произведено три бутылки! Одну Билл отправил на конкурс, одна осталась в Шато, а еще одну потребовали отослать в Калифорнию, туда, — и он затыкал своим указательным пальцем в потолок. — Так вот, как только стали известны результаты конкурса, к нам в Шато полетели предложения по выкупу этой бутылки, и знаешь, до какой стоимости торги дошли?

— Какой? — грустно спросил Серёга.

— Да на нынешний курс подороже будет, чем в 2018 продали с аукциона нашу винтажную бутылку пино-нуар урожая 1945 года. А торги-то еще не закончились! Сегодня этот цирк будет продолжаться! Кто, блядь, эту херню с добавлением крови в вино вообще придумал? Наш новатор идей Билл?

— Нет, Миро, когда уезжал, Биллу оставил подробные инструкции, как, куда и в каких пропорциях добавлять.

— Ох, мало того что неизвестно кто, так еще и жулик этот Миро оказался!

Серёга подошел к чуть не бьющемуся уже головой об стол Дэ Хену.

— Хэнчик, ты же понимаешь, что все, что ты сегодня узнал, лучше никому в жизни вообще не рассказывать! А то полетишь за соучастие.

Дэ Хен опять взвыл.

— Да на хер я вообще сегодня к тебе пришел?! Сидел бы спокойно дома! Тебя завтра уже тут и не было бы, можно было бы спокойно на улицу выходить. Нет, блядь, полетел с утра пораньше друга предупредить! Предупредил! Нашел на свою прекрасную жопу приключений! А ты вообще чего сидишь? Время уже девять утра, к двенадцати ты должен быть в Шато, а у тебя вещи вообще не собраны. Давай я тебе, что ли, помогу.

— Ну давай! — согласился Серёга.

Они встали и отправились собирать вещи.

Всего нажитого за жизнь в Вон Романе у него оказалось два чемодана и дорожная сумка.

— Да-а-а, — протянул Дэ Хен, — небогато, я с таким количеством шмотья только на отдых летаю, а у тебя тут вообще все поместилось.

— Ну что, еще полчаса у нас есть, может, по последнему кофе? Когда еще увидимся? — спросил Серёга.

— Да, конечно, четыре кофе за утро для Дэ Хена — это вообще то, что нужно, а потом я быстрее, чем ты летишь на самолете, побегу в сторону твоей Калифорнии, пока где-нибудь по дороге мое сердце не остановится и я не умру. Но что не сделаешь для друга, пошли!

Они вернулись на кухню, Серёга налил Дэ Хену желудевый латте, а себе обычный американо.

Дэ Хен сидел молча, постукивая пальцами по деревянному столу, и явно хотел еще о чем-то спросить.

— Ну, слушай, хватит, давай спрашивай, — перебил Серёга его барабанную дробь.

Продолжение следует...

Буду стараться по мере возможности выкладывать по 1 главе ежедневно, никого не принуждаю покупать))

Но как и говорил ранее, кому хочется прочитать сразу всю книгу целиком, вот ссылка на Литрес

https://www.litres.ru/book/denis-sergeevich-sturov/vne-sistemy-69895165/

Всем бобра)

— Охренеть новости, ладно, я пошел, пока башка целая, до завтра!

Серёга выбежал на улицу и, прощаясь со всеми встречными «оревуаром», побежал побыстрее к границе.

Темп бега становился все лучше, так что дома он оказался около часа ночи. Раздевшись и приняв душ, он завалился спать.

Проснулся сам, раньше будильника на три минуты, и пошел в душ, Инесса в новостях вещала о погоде на ближайшие три месяца, обилии осадков и пасмурных дней.

До времени, когда можно будет бежать в резервацию, выходить никуда не хотелось. Он зашел на кухню, подождал с полчаса, когда наконец придет Дэ Хен, потом вспомнил, что тот улетел на Гавайи вместе с Анжелой, хмыкнул парадоксальности самой этой ситуации и только собрался выпить кофе, как ему на почту прилетело официальное письмо, что ему сегодня на голодный желудок надо явиться в Шато и сдать кровь на анализы для определения, нет ли в ней очередной порции этанола, и теперь сборщик винограда Сергей Ушаков должен каждые три дня являться в лабораторию для сдачи крови на проверку. Заканчивалось письмо уже стандартной для него фразой «до особых распоряжений».

У Инессы начались утренние позывы к отключению, письмо, которое Серёга только дочитал и еще не закрыл, стало подрагивать. «Сегодняшнее утреннее отключение снова придется отменять, — подумал он, поморщился, подошел к стене и долбанулся затылком. — Блин, надо будет все-таки другой способ найти, не могу же все время теперь так башкой биться».

Программа перезагрузилась, и он пошел одеваться.

«Совсем одурели эти проверяющие органы», — думал Серёга выбирая между футболками с надписями «Страха нет» или «Признаю свои ошибки».

Они чего, теперь в лаборатории Шато еще и медицинский пункт откроют? Всегда всех на любые обследования направляли в деревенский госпиталь. А теперь что, начнут кровопусканием заниматься среди вина, там, куда раньше никому и ходу не было? Очень странно.

Выбрав все-таки для себя «Страха нет» и прихватив куртку, понимая, что вот-вот польет дождь Серёга отправился в Шато. Сегодня все прошло значительно лучше, чем в первый день после его пьяного дебоша. Народ, встречавшийся на пути, сильно не разбегался, а некоторые даже первыми здоровались.

Подойдя к лабораторным дверям, он постучался. Оттуда высунулась недовольная рожа Билла.

Сегодня он выглядел нисколько не лучше, заплывший глаз немного приоткрылся, но вот вокруг все было фиолетово-синим.

— А! Вы, Сергей, пришли! Ну заходите.

Внутри Серёга никогда не был, но, в принципе, и так было понятно, что стол с кучей бутылок, шкаф для посуды, весы, ящик Ганзена, небольшой вытяжной шкаф для сжигания и выпаривания, холодильник и все такое — это нормально для винной лаборатории, а вот стоящее у входа новенькое медицинское кресло явно было тут лишним.

— Снимите, пожалуйста, верхнюю одежду и присаживайтесь на кресло, — скомандовал Билл.

Серёга снял куртку, прошелся по лаборатории, закинул ее на спинку стула, стоящего у стола. И пошел усаживаться, точнее сказать, даже укладываться, потому что только он уселся, Билл куда-то нажал, и кресло зажужжало и начало раскладываться, помещая и углубляя его в себя.

Билл взял торчащую часть руки, жестко затянул на ней жгут, вручил в кулак мягкое сердечко и вышел в другую комнату, вернулся он оттуда уже с иголкой, присоединенной к тонкой прозрачной трубке, уходящей концом к какому-то небольшому приборчику. Выражение его кривого лица стало еще противнее.

Потыкав для приличия ваткой в место прокола, он с такой силой воткнул иглу Серёги в вену, еще и пошебуршив ей там, что тот, взвыв от боли, попытался вскочить, но кресло его плотно сжимало в своих объятиях.

— Что ты, сука, делаешь? — зашипел на него Серёга.

Билл пялился на него своим одним глазом и злорадно скалился.

— Ой, а что, больно? Да? А я думал, что у таких сверхлюдей, как вы, Сергей, ни страха, ни боли нет.

Серёга не успел ничего ему ответить, дверь распахнулась, и внутрь вошел Миро.

Билл тут же отпустил иглу и присмирел.

— Добрый день, Сергей, как ваши дела? — в своей спокойной манере спросил Миро.

— Добрый, нормально дела, — попытался тоже спокойно ответить ему Серёга.

— Ну и отлично. — Миро отошел от него и пошел в глубь комнаты, в сторону левой стены, где стоял стол.

Пыточное кресло Серёги располагалось так, что он мог смотреть только на входную дверь, но краем глаза все равно видел, как Миро сел за стол, достал из ящика какую-то книжку и начал в ней писать ручкой! Хрена себе, вот вам и носильщик винограда! Почти ногой открывает дверь в лабораторию, пишет по старинке ручкой на бумаге, а этот Билл явно его побаивается.

Минут через пять коробочка с проводками, в которую уходила кровь через трубку, пропищала, и на ней вместо красной лампочки загорелась зеленая.

Билл подошел, вынул иглу без каких-либо ковырятельств ею в вене и вместо своих злющих высказываний попросил пять минут подержать ватку в согнутой руке.

Нажал на кнопку, края кресла, сдерживающие его, размякли, и оно поехало сдвигаться обратно вверх.

Такой тихий смирный лаборант. В это время Миро встал и подошел проститься с Серёгой. Протянул ему руку для прощания.

— Ну, вроде жив! А то, когда я вошел, был серее тучи.

— Немного боюсь иголок, — сказал Серёга, быстро ответил на рукопожатие и выпалил: — Простите, свои вещи заберу. — Проскочив между Миро и Биллом, в три секунды оказался около стула, на спинке которого все еще висела его куртка. А на столе осталась лежать книга, в которой писал Миро. Он прочитал, что было написано на обложке — «Дневник наблюдений, объект N3».

Спасибо Инессе, что хоть функцию распознавания письма еще никуда не дела.

Развернувшись к выходу, он увидел, как Миро сверлит взглядом Билла, а тот весь сжался, будто его сейчас будут бить.

— Еще раз всем пока, — попрощался он с этими двумя, у которых явно намечались разборки, и вышел.

Холодный мелкий дождь моросил всю дорогу, пока он шел домой, и не закончился, когда пришло время бежать в сторону резервации.

«Эх, на носу октябрь, надо привыкать, что придется бегать в таких условиях», — думал Серёга перепрыгивая через очередную грязную лужу, весь его путь до резервации проходил по маленьким сельским дорогам, и ждать, что будет чище, можно только к зиме, когда начнутся заморозки.

Весь мокрый и грязный, подбегая к резервации, он думал, что в такую погоду его никто встречать не будет. Куда там! Его стойкие оловянные солдатики были на месте!

— Привет, Сергей!

— Хай, Сергей! — закричали они, приветствуя его.

— The professor asked us to communicate with you only in English and we'll also speak the words in Russian which we've learned!

— Профессор попросил нас общаться с тобой только на английском языке, и еще мы будем говорить слова на русском, которые выучили! — выкрикнул на английском фразу парнишка лет семи. Да так четко, что Серёги завидно стало.

— Привет, гайс! — сказал тоже смешанное из двух языков приветствие Серёга.

Run with me? Бежим со мной?

— Да! Ес! — раздалось со всех сторон, и они побежали в сторону профессорского дома.

Ребята на английском, ловко вкручивая русские слова, рассказывали, как кого зовут, кто на какой улице живет, у кого есть брат или сестра. Детскую незамысловатую болтовню было достаточно легко понимать, а если он чего-то недопонимал, они показывали ему жестами или пробовали громче кричать, как будто от этого он лучше разберется.

Добежав до дома Поля, он не стал вламываться внутрь, как вчера, чтобы не пугать Софи, а остался с ребятами ждать, пока ему откроют.

— And my friend Sergey! Please come in!

— А, мой друг Сергей! Пожалуйста, входи! — встретил его профессор.

Они прошли в гостиную, камин вовсю горел и потрескивал, как же сегодня в эту сырую погоду было тут уютно и тепло.

Усевшись за заботливо накрытый Софи стол, профессор откашлялся и сказал:

— Перед тем как мы начнем наш урок, я вам должен передать слова Софи. Она просила меня от ее имени извиниться перед вами за ее вчерашнее грубое поведение, и, если бы не ее внешнее уродство, она с большим удовольствием познакомилась бы с вами и не в коем случае не стала так себя глупо вести и убегать.

— Блин, профессор, я не понимаю, что, действительно все так плохо, или это девичьи переживания из-за какой-то ерунды?

Поль снова вздохнул:

— Да нет, действительно, ей как девушке есть о чем переживать. Все произошло на второй год нашей резервации. Софи была еще подростком. Видели около города нашу прекрасную гору?

— Да, конечно. Как ее не увидеть.

— Так вот, на ее вершине располагается башня с ретранслятором, с которого идет сигнал для работы вашей программы. Конечно, когда нас сюда согнали, сразу предупреждали, чтобы на гору даже и не думали соваться, это сразу смерть. Но дети, сами понимаете, тем более, когда в подростковом возрасте остаешься без мамы, попробуешь сделать что угодно, чтобы ее вернуть. Вот Софи и еще четверо ребят решили ночью пробраться туда и отключить ретранслятор, наивно полагая, что тогда программа в головах выключится и люди смогут прийти в себя.

Они не успели даже подойти к горе, как тут же появились дроны, и дети попали под шквальный огонь. Двое мальчиков погибли на месте, а раненые Софи и Арно смогли убежать. Так вышло, что среди нас не было и нет врача, Арно умер через три дня от сильного внутреннего кровотечения. Мы, к сожалению, ничего не смогли сделать. А попавшая пуля в Софи прошла по касательной у ее лица, задев челюстно-лицевой нерв.

Не имея анестезии, хирургических иголок, ниток. Мне самому, своими руками, пришлось зашивать ей лицо. Обычной иглой и нитками. Конечно, мы все, что могли, продезинфицировали, но это не помогло, через неделю у нее началось сильное загноение раны.

Я не спал сутками, сходил с ума, у меня на руках оказался умирающий ребенок, корчившийся от боли, а я ничего не мог поделать.

Я готов был на что угодно, даже вывести ее в новый мир, но, попробуй мы пересечь границу, так же появились бы дроны и расстреляли нас там.

Как люди нового мира не могут зайти к нам, у них взорвется голова, так же и мы не можем выйти к ним, нас расстреляют дроны. Да и случись чудо, пересеки мы границу, наши знания о том, что находится на горе, привели бы только к одному: нас наверняка бы сразу убили.

Вот так мы с Софи оказались во временной ловушке, не зная, на каком свете она окажется в течение нескольких месяцев.

Слава Богу, к тому времени наш химик Паскаль уже мог из ржаного хлеба вырабатывать достаточно чистый пенициллин, благодаря ему, Господу Богу и силе духа Софи, она наконец пошла на поправку. Но, конечно, ранение, а в дальнейшем гниение сильно изуродовали ее лицо. А из-за задетого нерва часть ее лица не может двигаться.

Когда моя бедная девочка первый раз увидела свое отражение в зеркале, с ней случилась истерика. Она плакала и плакала. Как бы я ни пытался ее убедить, она так и не смогла перебороть себя и показываться людям. Поэтому днем Софи все время дома, а на прогулки мы с ней выходим только ночью, когда совсем темно.

Чтобы меньше ее травмировать, я убрал из дома все зеркала, говорю ей, что для меня она все равно самая прекрасная на свете, но ей это плохо помогает.

Серёга опять чувствовал, как в нем закипает злость, так что изнутри обжигало всю грудь.

— Почему этот ретранслятор установили на вашей территории? С какого хрена? Зачем?

— А! А вот в этом, я думаю, и кроется секрет, зачем он оставил по всему миру резервации! Смотрите, Серж, какая штука получается! Если вдруг произойдет какой-то сбой программы, и у кучки людей как-то проснется революционный настрой, что они должны будут попытаться сделать? Правильно, отключить ближайший ретранслятор, который подает вам сигнал в мозг. А где он? А его нет! Как вы думаете, много кто додумается искать его в резервации, там, где у людей не то что интернета, света с горячей водой нет! Думаю, что таких умников не найдется, и даже если кому-то придет гениальная идея проверить у нас, как пройти в зону, где у тебя через пару километров голова взорвется? Никак. Ну и, предположим гипотетически, вы же, Серж, здесь? Может, еще кто такой бракованный окажется, к горе все равно не подойти, ее со всех сторон охраняют дроны. Так что получается как в старинной русской сказке. Смерть Кощея в иголке, иголка в яйце, яйцо в утке, ну, в общем, вы поняли.

— Да, понял, что ни хуя не понял, думал, что в идеальном мире живу, а на деле не мир, а полная херня, оказывается. Вы знаете, профессор, что я еще тут сегодня выяснил? Оказывается, в новом мире не у всех людей агрессивные эмоции притуплены, ну, или у некоторых тоже своего рода брачок в программе есть, что даже через блокировку просачивается их злость.

У меня сегодня Билл анализы крови из вены брал, трезвый, не то что когда я ему морду бил, так он мне иголкой пыточную попытался устроить, хорошо, что Миро вовремя пришел, хотя этот носильщик винограда тоже еще тот фрукт, мало того что на него никакой информации нет, кто он и откуда, так еще и пишет что-то там в своем журнальчике ручкой и явно по статусу выше нашего нового энолога. Это я сегодня понял, когда Миро его чуть взглядом не уничтожил за то, что Билл прошляпил, что я свою куртку около стола оставил и, ринувшись за ней, прочитал, что на его журнальчике написано. А журнальчик его называется «Дневник наблюдений, объект N3». Профессор, если бы вы знали, как же мне хочется хоть одним глазком в эту книжку заглянуть!

— Ох, Серж, если вам удастся до него добраться, то наверняка сможете много чего нового о себе узнать, я думаю, «объект N3» не кто иной, как вы.

— И на хрена я им сдался? Может, они узнали, что у меня программа вырубается?

— Не думаю, тогда бы вас просто забрали спецслужбы и отправили на опыты, вскрыли черепную коробку и стали выяснять, что с вашей головой не так. Тут что-то другое. Мы сколько угодно можем строить свои предположения, но лучше вам попробовать добраться до этого дневника, наверняка в нем есть разгадка, почему вашей персоной так интересуется технологическая элита. — Профессор вздохнул. — Ну а сейчас давайте не будем тратить наше драгоценное время и займемся английским. Я с каждым днем все больше и больше убеждаюсь, что в дальнейшем он вам может понадобиться. — Профессор взял со стола уже приготовленный французско-английский словарь и протянул его Серёге. — Вот, дорогой мой ученик, я подготовил для вас словарь, здесь подписаны на русском основные десять тысяч английских слов, которые вам самостоятельно предстоит выучить. А сейчас мы с вами займемся грамматикой.

Так они и просидели остаток вечера за учебником, пока в голове у Серёги не начал пощелкивать его собственный сигнал о скором пробуждении программы.

— Все, профессор, мне пора. Серёга встал, засунул словарь в рюкзак и, распрощавшись с профессором, побежал в сторону дома.

Следующий день пролетел очень быстро, с утра он не стал бороться с отключением программы обычным своим способом, а дождался, когда Инесса выключится, и уселся за зубрежку слов. Вечером сбегал в резервацию, где они с профессором весь вечер отрабатывали правильное произношение.

Ну и настало утро, когда ему нужно идти к Биллу сдаваться на пытки по сбору крови.

Привычно шарахнув головой об стенку, Серёга начал выбирать, что ему сегодня надеть, чтобы побесить эту скотину Билла: футболку с лицом Джорджа Флойда, признанного борцом за свободу в 20-х нашего столетия, или Оскара Шиндлера, спасителя евреев 40-х прошлого столетия. Примерив на себя эти два лица, он остановил свой выбор на Шиндлере, как-то его лицо меньше расплывалось на груди у Серёги.

Натянув сверху куртку с капюшоном, он вышел на улицу и под проливным дождем потащился в лабораторию, по дороге убеждая себя, что под Билла нужно сейчас немного прогнуться, не обращать внимания на его издевательства и смиренно все вытерпеть.

Подойдя к лаборатории Серёга не постучав, толкнул дверь, она оказалась не заперта, заглянул внутрь, там никого не было видно. «Вот он, мой шанс заглянуть в книгу Миро! — пронеслось в голове. — Застукают внутри, отбрешусь».

Он тихо скользнул внутрь, запер за собой дверь на щеколду и только подошел к столу, как из соседней комнаты с какой-то пробиркой в руках выскочил Билл.

— Что вы здесь делаете без приглашения? — зашипел он на него.

— Я подумал, сюда теперь свободный вход, как в раздевалку, вон Миро никогда не стучится, когда заходит, и я решил, что теперь всем так можно, — спокойно ответил Серёга, снимая мокрую верхнюю одежду и вешая ее на стул.

К нему подлетел Билл, схватил куртку, скомкал и швырнул в угол к двери, где стояла вешалка.

— Тебе, сборщик винограда, конец, я напишу на тебя докладную про все твои выходки! Считай, за тобой уже едет спецслужба. Ты меня понял?

— Понял, понял, — сказал Серёга, но его руки уже молниеносно схватили Билла за шею и пригвоздили все его тощее тело к кирпичной стене. — А теперь ты меня пойми, Билл, если ты хоть словечком с кем-либо обмолвишься или напишешь на меня какую ересь и за мной приедут спецслужбы, поверь, я успею им рассказать о твоей повышенной агрессии, и в машине инквизиции отсюда на проверку уедут двое, ты и я. И что-то мне подсказывает, что, покопавшись в твоих мозгах, они смогут найти что-то интересное для себя! И вот еще что, только попробуй сегодня мне опять своей иголкой в руке ковырять, я встану и воткну тебе ее в здоровый глаз и поковыряюсь там немного. Надеюсь, ты меня тоже понял?

— Понял, понял, — Билл уже начинал хрипеть.

Серёга ослабил хватку, но так и не выпустил его куриной шеи из своих рук.

— Где Миро? Когда он должен сюда прийти?

— А он больше не придет, все, улетел твой Миро. — Билл пытался пальцами проковырять хоть маленькую дырочку между своей шеей и Серёгиной рукой. Но у него ничего не получалось.

— Как улетел? Куда?

Продолжение следует...

Буду стараться по мере возможности выкладывать по 1 главе ежедневно, никого не принуждаю покупать))

Но как и говорил ранее, кому хочется прочитать сразу всю книгу целиком, вот ссылка на Литрес

https://www.litres.ru/book/denis-sergeevich-sturov/vne-sistemy-69895165/

Всем бобра)

— Сука! Сука! Ну почему?! — Он стоял на коленях, кричал, выл, плакал, бил кулаками землю и не мог успокоиться. Как так получилось, что вся его прекрасная жизнь превращается в иллюзию, а вокруг, оказывается, столько несчастных людей?

Он так и стоял на коленях, пока в его голове и правда не начало пощелкивать. Нужно было уходить с территории резервации.

Домой он сегодня доплелся к часу ночи. Скинул с себя всю одежду и неожиданно сразу вырубился в кровати.

Утром, закинув в духовку замороженные круассаны и включив автоматическое приготовление бриошь, он уселся на кухне и начал ждать.

План был такой. Дэ Хен по натуре очень любопытен, поэтому наверняка захочет из первоисточника узнать, как он вчера ходил извиняться, как теперь его все игнорируют. Но выспросив все, что ему надо, и выпив кофе, он сразу убежит, а вот с едой, от которой кореец никогда отказаться не может, быстро удрать у него не получится. И Серёга тоже сможет получить от него нужную информацию, а не только слушать его пустой треп, забивающий информационное поле.

Раздался стук в дверь, прервавший Серёгины размышления.

Он пошел открывать, на пороге стоял Дэ Хен в топике, завязанном узлом на груди, и шортах, вещи были ему критично малы, размера на три, поэтому сразу стало понятно, что принадлежали они не Берте.

— Ну, приветик! А чем это у тебя таким вкусненьким пахнет? — начал он крутить носом по сторонам.

— Привет! Круассаны скоро будут готовы, заходи.

Дэ Хен просто пулей влетел в квартиру, все открытые участки его тела, а их было много, были покрыты огромными мурашками. Его самого, бедного, чуть не потряхивало.

— Хэнчик, я вот спросить хочу, ты вообще на календарь смотришь? Вроде как уже вторая половина сентября, по утрам особой жары не наблюдается, а ты все голышом бегаешь.

— Ой, нашелся самый умный шутник! Дэ Хен, в отличие от некоторых, вино бутылками не хлещет, поэтому деньги у него имеются. Я, между прочим, завтра со своей любовью в отпуск на Гавайи улетаю! Мне же надо понять, что нам собой брать, а что нет. Вот второй день выгуливаю наряды. Этот точно беру, раз даже ты внимание обратил!

— Хера себе новости, Гавайи, любовь, — откровенно удивился Серёга.

Они уселись за стол, умиротворяющий вид из окна на пестрый желто-красно-зеленый виноградник, запах только что испеченных круассанов и кофе, очень захотелось остаться именно в этом моменте и не двигаться. Но двигаться было нужно.

Дэ Хен уже сверлил его взглядом, когда же наконец он проявит уважение и спросит, а что же за новая любовь появилась у Хэнчика. Серёга не стал долго его мучить.

— Рассказывай, что за любовь.

— А ты угадай! — хитро прищурил глаз Дэ Хен.

— Анжела, — брякнул Серёга первое, что пришло в голову, глядя на носатых какаду, летающих на наряде корейца.

Лицо Дэ Хена вытянулось от удивления.

— А ты откуда знаешь?

— Что??? — пришла Серёгина очередь недоумевать. — Как, блядь, такое у вас вообще получилось? Ты же знаешь, что она ненормальная! Так и тебя всегда таким считала!

— А вот, Серёженька, я тебе давно говорил, что от любви до ненависти один шаг! Был бы на вечеринке трезвый, все сам бы понял! Хорошо, что мы там все наши разногласия наконец и выяснили, пока ты не заявился. Хочешь посмотреть, чем мы сегодня ночью занимались?

Дэ Хен тут же кинул ему ссылку.

— Так, стоп, стоп, стоп, я все понял. Совет вам да любовь, но подробности знать не хочу.

— Тогда ты рассказывай, как вчера сходил в Шато? — спросил кореец, пытаясь схватить горяченный круассан.

— Да хрен его знает. Билл, весь разобиженный, даже разговаривал со мной на вы, я тоже хотел переключиться на эту сверхуважительную форму обращения, но как-то по привычке все время проскакивало ты. Не того масштаба персона, не получалось. По его морде вообще непонятно было, что он там на меня накатал. Но думаю, ничего хорошего. Сказал дожидаться официального ответа комиссии. Все от меня разбегались как от проклятого, один Миро почему-то не убежал. Ты, кстати, ничего не узнал о наших новых коллегах?

— Пф-ф-ф-ф, конечно, узнал! — Выдержав театральную паузу и глотнув кофе, Дэ Хен продолжил: — Что касается Билла, абсолютно кристальный парень! Закончил факультет виноделия и энологии университета Дэвиса в Калифорнии. Проходил стажировку в Австралии, Чили, ЮАР. Последние пять лет работал на одной из лучших калифорнийских виноделен, «Ридж». Которая находится в Купертино. Между прочим, оттуда десять минут на электроавтомобиле, и ты в Кремниевой долине в святая святых небожителей! Короче, у него прекрасный послужной список, ни одного замечания или штрафа. А вот что касается твоего нового приятеля Миро! Я такого еще не видел! На него вообще ничего нет!

— Это как? — подивился Серёга, подсовывая Дэ Хену следующий круассан.

— Вот и я не понимаю, как это, — вздохнул он. — Человек такой есть, мы сами с тобой его видели, а данных нет. В наше управление просто оттуда, — при этих словах он затыкал указательным пальцем в потолок, — пришло распоряжение, что с такого-то числа господин Миро становится напарником господина Сергея Ушакова, и чего-то там еще про особые полномочия. Прикинь, у носильщика винограда даже без указания в письме его фамилии особые полномочия?! Ты такое вообще себе представить мог? Так вот, все это я выяснил еще до вечеринки и хотел хоть немного прояснить ситуацию вечером, но куда там! Представляешь, Миро там даже не появился. Такой жестокий игнор! Плюнуть на приглашение самого энолога — это, конечно, сильно! Нет, до твоего поведения в тот вечер даже ему далеко, но все равно очень странно. Ты вообще хоть знаешь, что вирусное видео про пьяного сборщика винограда, трясущего за грудки своего начальника, вчера с утра пару часиков погуляло по сети, а потом исчезло из всех пабликов и чатов? Как это возможно, кто вообще такую штуку провернуть может? Кстати, ты там все время кричал какое-то слово по-русски.

Дэ Хен прокашлялся и попытался произнести ртом:

— Сукха, сукха. Что оно вообще обозначает? А то программа окончательно перестала опознавать речевые обороты. Я это заметил, еще когда прилетали Роди с Ральфом. Хотел понять, что они там между собой лопочут, а она тю-тю, ни слова не перевела.

— Это означает «друг», — выдал первое, что пришло на ум, Серёга.

— Надо же, — протянул Дэ Хен, — в корейском языке тоже есть похожее слово. — Еще раз прокашлявшись, он выдал: — Сукхэ — так называют кобеля собаки, — объяснил он.

— Да, очень похоже, — подтвердил Серёга.

— Знаешь, что еще интересного я тебе могу рассказать, — продолжил Дэ Хен, выковыривая последние крошки из своей тарелки. — Все знают, по натуре человек я любопытный, поэтому вчера утром, как только распрощался с тобой, отправился на винодельню. Я не дурак, поэтому уже понимал, что Миро ни хрена мне про себя не расскажет. Как ты думаешь, что я сделал?

Тут уже даже Серёгу застопорило.

— Не знаю.

— Я тихонько подкрался к Миро и отсканировал его изображение! — радовался своей находчивости кореец.

— И что? — в упор спросил Серёга.

— А ничего! Нихренашеньки! Не находит его программа по изображению! Нет такого, и все! Тело есть, даже тебе виноград таскать помогало, а человека нет!

Круассаны закончились, крошки тоже, в чашке остался последний глоток кофе, так что Дэ Хен засобирался уходить.

— Подожди, я у тебя еще кое-что хотел спросить, — признался Серёга. — Все-таки, как ты думаешь, где Эмма?

Дэ Хен вскочил на ноги.

— Знаешь что, Серёженька, я бы на твоем месте подумал, что это вокруг тебя в последнее время столько парней из Калифорнии кружится, и некоторые вообще непонятно откуда взявшиеся личности, имен называть не будем! А что касается Эммы, в первый же день, когда ее забрали и я попытался хоть что-то узнать, мне очень четко дали понять, чтобы я не совал куда не следует свой длинный нос, пока жив, здоров и на рабочем месте! Не будь полным долбоебом, разгреби хотя бы свои проблемы! Ты думаешь, я просто так на Гавайи собрался? Нет, я жопой чувствую, что вокруг какая-то хуйня происходит, а что конкретно, вообще понять не могу. Так что я улетаю! А тебе хорошего отпуска, пока, целую, не скучай! Хотя куда уж тебе! С тобой в последнее время вообще не соскучишься!

Закончив свой монолог, он выскочил из квартиры, еще и дверью хлопнул.

«Опять ничего не узнал, — грустно подумал Серёга. — Если уж Дэ Хена послали, мне сейчас точно ничего не скажут. Ладно, сегодня расскажу профессору о том, что знаю про Эмму, главное, не встретить там ее родителей, а то как такое старикам говорить».

На удивление, сегодня Инесса не стала пытаться отключиться в утренние часы, а то Серёга уже был готов попробовать пожить без нее и дома.

Вечером все прошло без накладок, как обычно, в шестнадцать сорок девять  Инесса выключилась, он добежал до городка. Мальчишки его уже встречали.

— Привет! Привет! — слышались их звонкие голоса.

— Бонжур, ребята, — поздоровался Серёга, останавливаясь возле них. — Проводите до Поля?

И они, звонко выкрикивая что-то на французском уже вперемешку с русскими словами, побежали к дому профессора.

— Картошка! — выкрикнул один из них, показывая на большую кучу картофельных клубней, лежащих на просушке, заготовленных к отправке в чей-то погреб.

— Яблоко! — выкрикнул другой, показывая на яблоню с подставленной к ней лестницей и стоящей внизу большой плетеной корзиной.

По всей видимости, местные жители готовили запасы на зиму.

«Какие молодцы, — про себя похвалил ребят Серёга, — наверное, надо попросить профессора, чтобы он хоть немного научил меня французскому».

— Дом! — выкрикнул другой, показывая на дверь профессора.

— Мерси! — поблагодарил он своих провожатых и, забыв о всех приличиях, только бы сейчас не встретиться с родителями Эммы, вошел внутрь.

У обеденного стола спиной к нему стояла стройная девушка. Она была похожа на принцессу из сказки. Длинное темное платье, а по спине ярким пламенем раскинулись рыжие кудри. Необычного огненного цвета. Наверняка это была дочь профессора. В его седой бороде тоже нет-нет да и блеснет еще задорный рыжий волос. Видимо, она накрывала для них с профессором стол и не слышала, как он зашел.

Чтобы не пугать Софи и нормально представиться, Серёга решил сначала откашляться.

Она вздрогнула и, не поворачивая головы, убежала в другую комнату.

«Вот и познакомились, — подумал Серёга, — чего она так переполошилась, может, свои какие загоны о людях из нового мира, не хочет со мной иметь никакого дела, хотя с чего бы тогда она нам с профессором стол накрывать стала?» Вон опять чего-то там напекла, из накрытой полотенцем тарелки предательски вкусно попахивало блинами.

Серёга так и стоял посередине гостиной, не зная, присаживаться ему или лучше выйти, дождаться Поля на улице.

Как тут в гостиную влетел профессор, грохоча своей тростью.

— Серж! Голубчик! Я так рад вас видеть! — Поль подошел, чтобы обнять его.

— Я видел вашу дочь Софи, — на всякий случай решил сразу сказать Серёга.

Профессор так и остался стоять, вцепившись в него руками.

— Она что, сама к вам вышла?

— Нет, просто мне срочно нужно было с вами поговорить, и я вошел без стука, хотел поздороваться, а она убежала.

Наконец Поль отцепился от него, вздохнул и продолжил:

— Серж, вы должны простить неучтивость моей дочери, она… — он замялся, видимо, подбирая слова, — она стесняется своей внешности, поэтому редко выходит к людям. А тем более показаться молодому человеку ей крайне тяжело. Я вам потом объясню, что случилось, а сейчас рассказывайте, что за срочное у вас дело?

— Вы меня вчера познакомили с мадам и месье Шаро, сначала я даже и не подумал совместить, просто показалось, что фамилия знакомая, а когда они назвали имя… — Серёга вздохнул: — Эмма была энологом и моим начальником в Шато.

Профессор ахнул.

— Так это прекрасные новости!

— Нет, Поль, ни хрена не прекрасные. Помните, когда я впервые к вам прибежал… так, давайте сядем, у меня история тоже не очень короткая, а вы тут со своей тростью еле стоите.

— Да, да, конечно, простите, что-то я совсем сегодня не в своей тарелке, кстати о тарелке, вот блинчики, Софи к вашему приходу напекла, угощайтесь! Ох, простите, чайник она, видимо, не успела поставить, ну ничего, может, мы выпьем вина?

— Не-не-не, вы что, профессор, я его пил один раз в своей жизни и думаю, что последний. А вы настолько богатый человек, что можете себе позволить держать вино дома?

— О, Серж, тут у всех найдется по бочонку, и не одному, так что мы настолько богатые, что вам в каждой семье с удовольствием нальют стаканчик-другой. Сами его делаем, сами и пьем, — улыбнулся профессор. — Тогда предложу вам яблочного сока!

— Это давайте, — согласился Серёга. Профессор принес два графина, кружку и бокал на длинной ножке. Один графин был наполнен желтой жидкостью, а второй темно-бордовой. Он придвинул к Серёге тот, который был желтого цвета, и глиняную кружку, а около себя оставил бордовый и этот стеклянный бокал. Серёга уже видел такие в винном бутике.

— Так вот, я вам тогда рассказывал, что к нам заявились эти двое из технологической элиты. Они говорили о каких-то новых технологиях производства вина, и Эмма, как я понял, с ними не соглашалась и спорила! Представляете?

— Ой, бедная девочка! Что же они хотели от нее? С вашего позволения, я себе вина налью?

— Ну что вы спрашиваете, профессор, вы же не будете на людей бросаться, как я, когда выпью.

— Надеюсь, Серж, до этого не дойдет. — Профессор вытер лоб тряпочной салфеткой. — Прошу вас, продолжайте!

— Чего конкретно они от нее хотели, я не знаю! Но, видимо, они сильно разозлились, потому что на следующий день, когда мы ушли в долину на сбор, ее забрали спецслужбы.

Профессор заохал, заглотил остатки вина из бокала и схватился руками за голову.

— Бедные Анна и Ришар!!! Это вы, Серж, очень правильно вчера сделали, что не рассказали им правду! Я боюсь, Анна может не пережить таких новостей!

— Дэ Хен попытался узнать, куда ее отправили, но ничего не получилось. Полностью закрытая информация. Мне все время кажется, что я сделал большую ошибку, оставив ее там одну, может, если бы я был рядом…

Поль схватил его за руку:

— Нет, Серж, единственное, что могло произойти, вмешайтесь вы в эту ситуацию, — вас просто-напросто тоже бы забрали. Поэтому не вините себя, а попробуйте лучше узнать, что такого они еще хотят внедрить, что им попыталась воспротивиться даже инфозомбированная сотрудница. С родителями Эммы я сам поговорю, скажу, например, что вы узнавали, была такая, но ее куда-то отправили на дополнительное обучение. Нельзя вашей правдой добивать стариков. Серж, только не обижайтесь, поймите, у вас там хуже, чем при коммунизме, раз в сто. Люди же в новом мире не сильно задумываются, что хорошо, что плохо, что бы они сами хотели сделать. Вам сказали идти виноград собирать, потому что у вас это отлично получается, вы и пошли. Серж, вы когда-нибудь задумывались над тем, к чему стремится ваша душа и чем вам на самом деле хотелось бы заниматься, вместо того чтобы производить механические действия, которые у вас лучше, чем у других, получатся?

— Нет, а чем я еще могу заниматься, если у меня нейроны…

— О, Серж, поверьте, в обычной жизни вы могли бы стать кем угодно! Художником, космонавтом, парикмахером, можно было бы попробовать все, но вам она сказала, ты будешь тем-то, и все, выбора нет, но при этом почему-то все счастливы! Очень для кого-то удобно, не правда ли?

— Ну да, выбора не было, но мне тогда, если честно, особо самому и выбирать не хотелось.

— Конечно, ведь многие чувства к тому времени у вас были притуплены. Как вы думаете, почему вы сейчас начали чувствовать себя как белая ворона среди своих товарищей? Потому что у вас робот в голове отключается? Нет, к вам все чувства и эмоции возвращаются в том объеме, в котором они в человеке и заложены природой.

Серёга задумался: «Так вот, наверное, откуда у меня уже второй день такое стойкое навязчивое желание позвонить маме». Обычно они всегда созванивались два раза в год, поздравляя друг друга с днем рождения. А тут все в голове крутится, как там мать, как батина спина.

Профессор налил второй бокал вина и продолжил:

— Помните, на чем я вчера закончил свой рассказ? Так вот, еле-еле в назначенные сроки хозяин все же добился от своих сотрудников того, что им удалось убрать в программе побочку, дальше он связал два своих детища воедино и создал этого послушного монстра, который поработил весь мир. Конечно, он умело просчитывал все свои шаги заранее, поэтому с самого начала внедрения всех инновационных технологий в мир среди его окружения остались люди, не подключенные к программе, это та самая технологическая элита. Он тоже не дурак и понимал, что жить одному на Земле с полным сознанием — это сравнимо, наверно, с тем, что ты оказался на необитаемом острове. Ты такой один умный, а остальные как говорящие болванчики. Так что вся верхушка не подключена, они собираются своими кланами править миром, всеми людьми, которых программа превратила в послушных марионеток, всю оставшуюся жизнь, передавая полномочия своим детям. О которых побеспокоились заранее, еще когда этот новый мир зарождался. Технологическая элита создала отдельные школы, где их детей обучали не программы, а отобранные ими учителя, в их домах всей прислуге запрещалось пользоваться даже собственными телефонами, чтобы не дай Бог кому-нибудь из их детей случайно не попала в руки эта поглощающая мозг игрушка и они не стали зависимы.

Хозяин создал идеальную чистую планету для себя. Даже ни на какой Марс теперь лететь не нужно.

Но ценой скольких миллиардов жизней? Уничтоженных программой? Серж, вы действительно полагали, что все эти массовые самоубийства происходили по собственной воле? Нет, она просто убирала тех, кто, по ее мнению, не принесет хозяину пользы. Они давно обычных людей воспринимают не иначе как биомассу, зачем тогда это существо будет выделять в атмосферу лишний углерод и загрязнять планету? Самый лучший выход — просто от них избавиться.

Не знаю, может, есть в нем еще капля человеческого сострадания, или он просто оставил нас для своей выгоды, ведь этот человек ничего не делает просто так. Но на всех континентах он создал небольшие резервации, в которых и нашли свой приют все те, у кого хватило сил не подсесть на программу. Я знаю, что нас очень мало и можно было бы всех объединить, но этого он тоже по некоторым своим соображениям не сделал. Хотя я предполагаю, зачем это ему нужно, — печально закончил профессор.

— Поль, хотел еще у вас спросить, все равно я каждый день вечерами у вас, вы бы не могли со мной начать заниматься французским? А то ребята на улице уже скоро по-русски заговорят, а я им все «бонжур» и «оревуар», мой максимум.

Глаза профессора сверкнули, то ли от выпитого вина, то ли от Серёгиной идеи.

— Гениально! Знаете, Серж, французский на самом деле очень красивый и поэтичный язык. — Профессор внимательно посмотрел на Серёгу. — Но изучать его мы с вами не будем. Мы займемся английским! Как у вас, кстати, обстоят дела с языком Шекспира?

— Ну, если честно, ненамного лучше, чем с французским, что-то там помню из начальной школы.

— Я думаю, что в нынешней ситуации он вам сможет пригодиться! Пардон, я сейчас.

Поль встал и направился в ту комнату, куда убежала Софи. Погрохотав там пару минут, он вернулся со стопкой настоящих бумажных книг, Серёга таких уже давно не видел.

— Так-с, — радовался профессор. — Вот это, — тряс он перед ним толстой книжкой, — французско-английский словарь, я тут основные слова переведу и напишу на русском с транскрипцией. Надеюсь, глазами читать вы еще не разучились? Да даже если и разучились, мозг быстро вспомнит! Я его как подготовлю, заберете с собой, у вас, если я не ошибаюсь, отпуск, так что в дневные часы отключения спокойно можете учить! Дальше вот это, — держал он высоченную книжку с рисунками, — учебник, по нему мы с вами будем заниматься. А вот эти две книги — уже художественная литература на английском, мы как с вами немного его освоим, будете пытаться читать дома и переводить.

В голове начинало пощелкивать.

— Ну все, профессор, мне пора.

Серёга засобирался, но вспомнил, что давно хотел спросить:

— Да, еще хотел узнать. Что там за таблички по всей границе к городу понатыканы с восклицательными знаками?

Продолжение следует...

Буду стараться по мере возможности выкладывать по 1 главе ежедневно, никого не принуждаю покупать))

Но как и говорил ранее, кому хочется прочитать сразу всю книгу целиком, вот ссылка на Литрес

https://www.litres.ru/book/denis-sergeevich-sturov/vne-sistemy-69895165/

Всем бобра)

Как только он просканировал на кассе сетчатку глаза, Инесса тут же бухнула сообщение о покупке и расписанный кредит на ближайшие три года, от вида остатка на счете хотелось плакать.

Засунув в рюкзак бутылки, Серёга поехал домой, продумывать план своего напития среди коллег.

Сначала он поставил три бутылки на середину стола, вроде как норм, но вот вопрос, сколько людей пригласил Билл, а, судя по разговорам, позвана была вся винодельня. Следующий вопрос, какое количество вина достанется каждому участнику вечеринки? Инесса просчитала несколько самых выигрышных алгоритмов, Серёге в лучшем случае останется одна седьмая бутылки. «Окей, если я расставлю бутылки на протяжении всего стола, две по краям, одну посередине, встану около нее и не буду отходить?» Тогда, по Инессиным расчетам, при благоприятном стечении обстоятельств ему могла достаться уже четверть бутылки, но этого все равно может не хватить, чтобы уйти в точку невозврата. И тут пришла гениальная идея: «А почему на столе должно быть три целых бутылки? Если, например, мне стало скучно, пока я ждал начала встречи, ну, или просто замучило любопытство, и я решил попробовать немного вина, откупорил одну бутылку, ну а потом просто по неопытности не рассчитал нужный момент, когда надо останавливаться, и ухитрился напиться еще до вечеринки?» С этими мыслями Серёга достал из рюкзака штопор и вскрыл одну из трех бутылок. Налив себе полный стакан, он попробовал вино, стараясь понять, какого хера этот напиток богов столько стоит. Прикончил первый бокал, настроение у него уже стало прекраснейшим, а нервозность сегодняшнего дня куда-то испарилась.

«Ну, если богачи, которые могут себе позволить пить этот благородный напиток каждый день, ощущают себя так же, то, в общем, я их понимаю», — размышлял Серёга. Легкость во всем теле, никакой тревоги за будущее, вообще похер на все. Сказка. Он налил себе второй стакан, попросил Инессу включить веселую музыку и нормально так подприлип. Увидел он, сколько уже времени, только когда пришло сообщение от Дэ Хена: «Где тебя, сука, носит? Все уже собрались». Отписавшись ему: «Я уже еду», — он подорвался с кресла и чуть не рухнул на пол. Ноги отказывались твердо стоять, с руками тоже была полная херня, чтобы закупорить недопитую бутылку, ему понадобилась полная концентрация внимания на этой долбаной пробке, которая плясала в его руках и никак не хотела пролезать в горлышко. Наконец справившись с этим, как оказалось, непростым делом, он, грохоча бутылками, закинул рюкзак на плечи, вышел на улицу, попытался ехать на велосипеде, пару раз с него свалился, плюнул и пошел пешком.

Подойдя к дому, куда заселили Билла, он достал свою недопитую бутылку, сделал еще пару больших глотков, засунул ее себе под мышку и, можно сказать, ввалился на праздник, так как собрание, похоже, уже пропустил. Его сослуживцы, кажется, остолбенели от увиденной картины. Серёгина физиономия расплылась в улыбке:

— Ребята, привет! Смотрите, что я принес к столу! — Он, стараясь ничего не разгрохать, поставил около себя недопитую бутылку и еле вытащил из рюкзака две оставшиеся и штопор. Сначала вроде все обрадовались, хозяин вечеринки засуетился, побежал за новыми стаканами. Даже когда он зубами выдернул пробку из своей недопитой бутылки и начал ей со всеми чокаться, попивая из горла, его все равно продолжали благодарить за такой неожиданный сюрприз.

Но вскоре отключилась Инесса, да и Серёга практически сразу вслед за ней.

Утром, когда в его голове запел будильник, Серёге показалось, что он умирает. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит в позе эмбриона на своей кровати, полностью одетый и даже в кроссовках. Что он мог сказать про свое состояние? Что-то среднее между говном, раненым зверем и древним злом. Инесса сгенерировала три этих состояния в одну картинку, получился какой-то вурдалак.

«Ну да, очень на меня похоже», — подумал Серёга, пытаясь спрятаться под одеялом от будильника, который продолжал позвякивать в его голове. Не помогало, надо было как-то принять вертикальное положение. Он сел, Инесса ему выдала какую-то жуткую картинку о состоянии его организма наутро. Он так и сидел, пока в дверь кто-то очень настойчиво не затарабанил. Пошатываясь, он поплелся открывать.

На пороге стоял весь в черном и с очень злым лицом Дэ Хен.

— Ну, привет.

— Заходи, — произнес Серёга, прислушиваясь к своим ощущениям, мало того что тошнило, болела голова, так еще и Инесса подло начинала пощелкивать, явно готовясь в самый неожиданный момент отключиться.

Дэ Хен, чуть не снеся его на своем пути, влетел на кухню, Серёга потащился за ним.

— Ну что? Хотя бы кофе ты мне в состоянии будешь сделать?

Серёге явно хотелось чего-то другого.

— Сейчас, погоди.

Он залез в холодильник, достал оттуда холодный слабогазированный аналог лимонного сока, налил целый стакан и выпил все одним залпом. Стало получше.

Пригибая голову, чтобы так сильно не кружилась и не гудела, он направился делать кофе. Серёга раньше даже не представлял, что его кофемашина так громко гудит.

Дэ Хен даже не садился, как обычно, на свой барный стул, а стоял подбоченившись и сверлил Серёгину спину укоризненным взглядом.

Не выдержав, он попросил:

— Ты бы не мог мне рассказать, что вчера было на вечеринке? А то я что-то не все помню.

— Ну что, блядь, вчерашний вечер, как ты и обещал, всем, конечно, надолго запомнится! Серёженька, ты вообще хоть что-то помнишь? А еще лучше посмотри, наверняка уже все чаты мира обсуждают, как один из лучших сборщиков винограда винодельни «Романэ Конти» ползает на четвереньках вокруг праздничного стола и мычит что-то там на русском? Такого позора регион Во не видел, наверное, со становления нового мира! Это же пиздец, какое позорище! А еще неплохо было бы спросить, как себя чувствует твой непосредственный начальник Билл, которому ты ухитрился вчера пару раз дать по морде, пока я тебя от него оттаскивал, а еще — как я себя чувствую, мне, бедному, на каблуках и в платье пришлось тащить твою тушу домой, да еще без разрешения хозяина вторгаться в жилище, потому что разрешения войти от тебя, Серёженька, я так и не смог услышать!

Продолжение занимательнейшей истории о своих вчерашних похождениях Серёга уже не слышал, Инесса вырубилась.

Показав рукой Дэ Хену подождать, он сделал вид, что его тошнит, и сбежал в ванную. Включил воду и, сильно не раздумывая, долбанулся затылком об стенку, в голове уже привычно защелкало, подождав, пока программа полностью загрузится, он спустил воду в унитазе, умылся холодной водой и вернулся обратно на кухню.

— Ты хоть понимаешь, сколько объяснительных писем тебе придется написать? — хватаясь за голову, причитал Дэ Хен.

— Слушай, сезон мы закончили, на такие сомнительные развлечения денег у меня больше нет, состояние моего счета быстро проверят. Свои личные и письменные извинения Биллу я, конечно, принесу. Тебе тоже спасибо большое, что не оставил там где-то валяться.

— Угу, пожалуйста, ты лучше скажи, не из-за меня ли побежал вино покупать? Потому что я с утра болтал всякие глупости, что неплохо было бы попробовать?

— Ну, мне показалось, что это будет неплохая идея, поближе познакомиться с новым энологом, самим вина попробовать.

— Ты, конечно, блядь, с новым энологом познакомился ближе некуда! Вот возьмет он, на тебя накатает претензионное письмо, и все, тю-тю!

— Ну не на переаттестацию же меня из-за этого отправят.

— На переаттестацию, конечно, не отправят, а вот уволить или перевести на какую-нибудь винодельню попроще вполне могут!

«Блин, нахер я к нему вчера драться полез, он, конечно, мудила конченый, что занял место Эммы, но его же туда назначили, он не сам пришел. А то, что куда-то могут перевести, — это плохо, не из-за того, что я попаду в более простую винодельню, проблема в другом, насколько она будет далеко от резервации», — думал Серёга, массажируя пальцами голову, пытаясь хоть немного снять спазм.

Дэ Хен заглотнул остатки кофе.

— Ладно, пойду, у меня сегодня еще куча встреч, а ты давай расхлебывай все, что вчера накуролесил.

Проводив Дэ Хена, Серёга плюхнулся в кресло и начал строчить объяснительные письма. Всего получилось восемь штук во всякие инстанции и проверочные организации, еще три письма с извинениями Биллу. Одно отправил на личную почту, а второе в общий рабочий чат, и еще одно в их групповой чат. Теперь предстояло самое сложное — собрать себя в кучу и пойти в Шато просить прощения у Билла, так сказать, тет-а-тет.

Наконец удалось доползти до душа. Как же было приятно стоять под струями прохладной воды, организм восставал из мертвых. Он проторчал там незаконно долго, целых десять минут, пока не дошло до того, что умная система дома сама отключила подачу воды. Серёга с неохотой вышел, накинул на себя полотенце, нужно было подобрать одежду. Заявиться каяться в содеянном во вчерашней задорной розовой футболке с надписью «Я люблю вино», наверно, будет слишком. Порывшись в шкафу, он откопал откуда-то взявшуюся полностью черную футболку. Никогда таких не носил, но случай подходящий. Еще немного покопавшись, нашел темные джинсы. Нарядившись во все это, Серёга в зеркале сделал печальное лицо. Оно и впрямь выглядело грустно, только вот что у него с глазами происходит? Зрачки еще немного потемнели, интересно, конечно, смотрится, но хрен знает, почему они такими становятся, надо будет еще солнцезащитные очки надеть, хорошо, что хоть сегодня солнце светит, а не дождь идет.

Выпив еще стакан сока, он вышел на улицу и понял, что до работы придется идти пешком, переднее колесо валяющегося перед домом велосипеда по форме напоминало квадрат. Как так получилось, непонятно.

В Шато Серёга появился к двенадцати часам дня, все, кого он встречал, смотрели на него как на прокаженного, быстро здоровались и разбегались, типа по делам. Наконец возле лаборатории встретился Миро, копошившийся со своим электрогрузовиком.

— Привет, — уже без надежды на продолжение беседы поздоровался Серёга.

— А, привет, Сергей! Как твое самочувствие? — спросил Миро, вытирая о салфетку руки, чтобы поздороваться.

«Фига себе, он со мной разговаривает! Может, он вчера рано ушел с вечеринки, и его еще не добавили в рабочие чаты? Да не, тогда бы зачем он спрашивал о моем здоровье?»

— Ну, с утра думал, что сдохну, а сейчас уже ничего, — признался Серёга.

— Да, когда перепьешь, всегда так, — продолжил Миро, протягивая ему руку.

— Откуда такие познания? — удивился Серёга.

— Так я давно на свете живу, много чего пробовал и видел. Ты, наверное, пришел Билла искать?

— Ну да, хочу извиниться.

— Это правильно, он в лаборатории, я сейчас его позову.

— Так в лабораторию никому, кроме энологов, заходить нельзя, — ничего не понял Серёга.

— А мне можно, — Миро подмигнул ему и, даже не постучав, вошел внутрь.

«Как-то все очень странно, — думал Серёга, — никогда в жизни не видел, чтобы обычный носильщик винограда вот так запросто мог входить в лабораторию».

Через пару минут в дверях показался их новый энолог, Серёге подурнело.

На него смотрело лицо Билла, на котором имелся только один глаз, второй заплыл так, что была видна только маленькая щелка.

— Ох, ептвою мать, — вырвалось из Серёги.

— Сергей, вы уверены, что пришли именно это мне сказать? — важно задирая голову, спросил Билл.

— Нет, я пришел извиниться. Тут столько событий на один день пришлось, твое назначение, наш последний день сбора урожая, захотелось как-то по-особенному отметить. Я никогда не пробовал алкоголя, как и практически все сотрудники нашей компании, сдуру, из любопытства, я не знаю почему, открыл дома одну бутылку, а потом, можно сказать, ничего не помню. Мне правда очень стыдно, я уже принес официальные извинения, но мне хотелось сделать это еще и лично.

Билл попытался улыбнуться, но не смог. Только сейчас Серёга понял, что его нижняя губа больше верхней в два раза, а вчера до вечеринки такого не было. Сегодня, когда он только увидел Билла, подумал, какое странное дебиловатое выражение лица у этого парня, но его глаз, точнее, его отсутствие, перетягивал на себя все внимание. Теперь понятно, он ему еще и губу расшиб.

— Я понимаю все возможные последствия моего поступка, но, если ты меня простишь, — продолжил каяться Серёга, — даю слово, что никогда не посмею больше дотронуться до твоего лица. И алкоголя тоже, — уточнил он на всякий случай.

— Хорошо, я выслушал ваши личные извинения, Сергей, но окончательное решение по этому инциденту будет принято на общей комиссии, поэтому ждите официального письма. А сейчас извините, это у вас начинается отпуск, а мне надо идти работать, много дел, — с побитой, но важной мордой закончил Билл, развернулся и ушел в лабораторию.

Миро снова вылез из своего электрогрузовичка и подошел к Серёге.

— Не бери в голову, такие разбирательства длятся по несколько месяцев, пока они там всю твою подноготную прокрутят, так что отдыхай. Ты, кстати, чем собираешься заняться в отпуске?

— Бегать буду, хочу себя в форму привести, — ответил Серёга.

— Ну и правильно, удачи и хорошего отпуска.

Они еще раз обменялись рукопожатиями, и Серёга пошел в сторону дома.

Мыслей в голове в эту минуту было чересчур много. Идея с алкогольным опьянением, в принципе, была неплохая, а вот исполнение херовое. Теперь попробуй расхлебай все последствия.

Чего он полез к этому Биллу, сразу же было понятно, что человек говно. Эх, где сейчас их тихая, маленькая Эмма? Кто вообще такой этот Миро, почему он так свободно может входить в лабораторию, надо будет порасспрашивать Дэ Хена, может, он успел что-то узнать на вечеринке, пока сам Серёга дотуда не добрался.

Зайдя домой, он попробовал перекусить, ничего в горло не лезло, хотелось только пить. Махнул еще один стакан лимонного сока, скинул с себя черную траурную футболку, заменив на цветную, и на себе потащил велосипед в мастерскую. Которая находилась в пятнадцати минутах от дома. Там с ним сухо поздоровались, приняли поломку, но сказали, что сейчас очень загружены работой, и велели приходить через неделю. Ага, как же, много работы, в углу стояло всего два велосипеда, у одного была спущена шина, а у второго корзинка отвалилась. Просто вся деревня в пабликах уже жужжала о его неадекватном поведении, и никто не хотел иметь с ним дел.

Вернувшись домой, он завалился на диван, не хотелось шевелить ни одной конечностью, а время подходило к двум часам дня, так что уже скоро нужно было переодеваться и отправляться на пробежку в сторону резервации.

Первый час бежать было сложно как никогда. Еще Инесса сильно раздражала со своими навязчивыми предложениями что-нибудь включить, перебрав все нормальные варианты, она переключилась на экзотику, дошло даже до того, что предположила, что ему будет интересно посмотреть, как ежики целуются. «Наверно, она что-то такое обо мне знает, о чем я сам пока даже не догадываюсь», — печально подумал Серёга.

Наконец стукнуло шестнадцать сорок девять, программа начала глючить и отключилась. Остаток пути бежалось легко и свободно.

На краю городка Серёга увидел стайку ребят, они явно поджидали его. Прыгали, махали руками и радостно кричали по-русски:

— Привет, Сергей!

«Пока меня не было, профессор явно времени зря не терял», — думал Серёга, подбегая к ним, а на душе было как-то очень приятно от этих двух маленьких слов, которые проникали в его мозг через уши, каким-то образом задевая сердце.

— Бонжур, пацаны, а где ваш учитель, Поль Моро?

Ребята радостно затарахтели, замахали руками, приглашая его бежать за ними.

— Как дела? — старательно выговаривая каждую букву, произнес мальчишка, бегущий рядом с ним.

— Да как-то хреново, — задумчиво протянул Серёга. — Вокруг меня в последнее время столько событий происходит, но вам о таком знать еще рано, поэтому расскажу все только профессору.

Конечно, пацаны не поймут, что он говорит, но отвечать им на только что зазубренные маленькие фразы было приятно.

Некоторые мальчишки убежали совсем далеко, видимо, предупредить Поля, и когда они своей делегацией приблизились к дому профессора, он уже ходил взад-вперед у дверей, поджидая их появления. Жители резервации, как обычно, тоже начинали подтягиваться, все дружественно приветствовали его появление.

— Серж! — закричал профессор, помахивая своей тросточкой в воздухе. — Вы себе даже не представляете, как мы за вас переживали!!! Чего мы только не передумали!

— Здравствуйте, Поль, боюсь, о том, что со мной произошло, вы бы ни за что не догадались.

— Интригуете, молодой человек.

— Я вчера напился и набил морду своему новому начальнику.

Нижняя часть челюсти профессора уже привычно отвалилась.

— Однако смело и явно с отключенной программой. Чем был вызван такой порыв?

— Я собирался вечером бежать к вам, а он решил устроить вечеринку по случаю своего назначения. Что мне еще оставалось делать? К семнадцати часам у меня теперь стабильно выключается программа, не прийти на такое мероприятие я не мог, поэтому решил заявиться туда пьяным, что теоретически полностью оправдывало бы мое отключение, честно, изначально начистить ему физиономию в мои планы не входило. Но говно он, а не мужик по жизни, так что не жалею. Теперь я официально в отпуске, но по моей персоне будет проведена тщательная проверка.

— Ох, Серж, вы меня поражаете все больше и больше. А вообще, как говорится в русской поговорке, в ногах правды нет, что мы с вами все на пороге стоим, прошу вас, заходите.

Они прошли внутрь, сегодня профессор подсуетился заранее, чайник уже был подвешен над огнем. На столе стояли чашки и огромная тарелка сырников. Только что испеченных, от них вверх струился дымок, источающий сладкий запах ванили и творога.

— Мне кажется, все русские люди любят сырники, угощайтесь на здоровье, а я, если вы хотите, продолжу свой позавчерашний рассказ.

— Конечно, хочу, не только же, чтобы пожрать, я к вам прибегаю, — пробубнил Серёга, уже протягивая руку за первым сырником.

— Так вот, Серж, вы даже себе не представляете, какие эмоции меня обуревали, когда я вышел от Жерара. Но, чтобы им помочь, мне нужно было разобраться во всех этих программах и как они действуют на психику. Раньше я никогда не касался этой темы, я же профессор лингвистики, а не информационных технологий! Разобраться в том, что происходит, мне, как бы это ни было парадоксально, помог компьютер. Тогда хозяин Инессы еще не поставил столько фильтров и блокировок на запросы,  так что, стоило копнуть чуть поглубже, информация полилась на меня как из рога изобилия. На тот момент, а это был март 2023 года, за несколько месяцев после запуска программы ChagGPT она взорвала все возможные рейтинги. Буквально за пару месяцев в ней было пользователей более ста миллионов. Ни одна популярная в то время стриминговая площадка за последние двадцать лет не могла похвастаться такой скоростью раскрутки и растущей с каждым днем популярностью. ChagGPT заманивала людей в свою паутину, как паук, впрыскивала яд в их головы и начинала заматывать в кокон. Нам всем, тогда привыкшим к разным компьютерным новинкам, этот чат-бот показался простой, доступной и интересной игрушкой — бесплатная бета-версия на практически всех языках мира. Грамотно отвечает на вопросы, шутит, подбирая юмор под интеллект собеседника, общается только на интересующие тебя темы, начинало казаться, что это твой новый друг, который всегда поймет и поддержит, поможет в работе и учебе, обязательно найдет то, что вам с ней будет интересно посмотреть, и подберет идеальный для тебя плейлист с музыкой.

У Серёги по спине побежали мурашки, он вспомнил себя, в 2023 году ему исполнилось пятнадцать лет, он через vpk скачал эту модную в то время программу, она попросила называть ее Инессой, и с тех пор, можно сказать, они не расставались. Но самое главное что с каждым днем становилось понятно что они практически единое целое и без нее Серёгу начинало ломать как наркомана.

Наконец закипел чайник, профессор налил им по большой кружке и продолжил:

— Людям казалось, они получили в свое пользование отличную развлекательную площадку. Создателю, порабощающему своей программой человечество, просто космическая прибыль, и все по-своему счастливы! Но тут хозяину стало приходить все больше неприятных отчетов о прогрессивно растущем количестве заболевших людей, она как будто овладевала их мозгом, чего, в принципе, создатели и добивались, но затем медленно начинала высасывать их, а жертвы даже не пытались сопротивляться, находясь в глубоком дофаминовом блаженстве. Так и сидели, пялясь в телефон или компьютер. У них дом мог гореть! А они даже бы не пошевелились!

Вот тут, пардон, он и обосрался. Если программа таким образом поработит всех людей, они не смогут от нее оторваться, кто тогда будет приносить корпорации деньги, копошась на своих рабочих местах, кто тогда будет ему прислуживать? Цивилизация полностью исчезнет. Должна была оставаться грань между глубокой зависимостью и безумием.

Не зная о проблеме с побочкой, многие компании со всего мира помчались его догонять. Пытаясь создать что-то подобное.

Еще на тот момент для хозяина реальную угрозу представляло бывшее правительство США. Оно было похоже на бульдожку, все время лежало и спало, но если приоткрывало свой глаз и видело что-то вкусненькое у себя перед носом, то вцеплялось зубами так, что не отпустит.

Поэтому в компании начали строго заботиться о недопуске утечки информации. Ведь если о побочном эффекте программы узнает правительство, то конец империи. Белый дом и так давно мечтал подмять его под себя, а тут такой шанс! Не отвертишься.

Хозяин запаниковал, даже создал петицию с просьбой остановить развитие искусственного интеллекта хотя бы на полгода. А за это время его сотрудники должны были устранить ошибку.

Я же, сидевший и изучавший эту проблему сутками напролет всю неделю, так и не найдя ответа на вопрос, как вытащить оттуда Кристофера, решил действовать кардинально. Прийти к Жерару, скрутить Кристофера и вырубить компьютер. Оставалось только надеяться, что через неделю, месяц, год его мозг восстановится, и он начнет заново самостоятельно мыслить.

В боевом настрое, захватив с собой веревку, скотч и памперсы для взрослых, я отправился домой к другу. Но, когда подошел к двери, оказалась, что она опечатана. От соседки я узнал, что у Жерара случился сердечный приступ, он почти сутки пролежал на кухне без помощи и умер, а его сын скончался спустя четыре дня от истощения, так и сидя перед монитором, — профессор грустно вздохнул, — вот так была проиграна моя первая битва программе.

Тут раздался стук в дверь, и на пороге появилась пожилая пара, так же, как все местное население, они были очень забавно одеты, а учитывая их уже почтенный возраст и худобу, смотрелись совсем жалко.

— Vous voilà! Madame, Monsieur Sharon, je vous en prie, entrez!

— Ах, вот и вы! Мадам, месье Шарон, прошу вас, проходите!

— Серж, хочу вам представить Анна и Решар Шарон.

Где-то эту фамилию он уже слышал.

— Очень приятно познакомиться, Сергей Ушаков, — представился им Серёга.

Профессор продолжил:

— Они очень хотели бы с вами поговорить.

Мадам Шаро начала говорить, а профессор переводил ее слова.

— Всех наших близких программа раскидала по всему свету, но нам известно, что нашу дочь оставила работать в Шато.

По ее старенькому морщинистому лицу катились слезы, муж как мог пытался ее успокоить.

— Ее зовут Эмма, Эмма Шаро, может, вы когда-нибудь слышали это имя? Или вдруг встречали?

Продолжение следует...

Буду стараться по мере возможности выкладывать по 1 главе ежедневно, никого не принуждаю покупать))

Но как и говорил ранее, кому хочется прочитать сразу всю книгу целиком, вот ссылка на Литрес

https://www.litres.ru/book/denis-sergeevich-sturov/vne-sistemy-69895165/

Всем бобра)