Жду новый пост

Серия «Прошлым летом»

…И приснилось мне, что я перебираю пуговицы из бабушкиных запасов. Это было одно из моих любимых занятий в детстве. Я сижу за большим полированным столом, а передо мной три картонных коробки, доверху заполненных пуговицами. В основном пластмассовыми, но попадаются так же металлические и даже деревянные. Круглые, квадратные, прямоугольные, овальные… Длинные, скрученные спиралью из лакированной пробки. Самые интересные – с затейливым рисунком: птичками, листиками, геометрическими узорами. Я перебираю их в руках, выкладываю из пуговиц рисунки: солнце, елочку, домик… Окна, двери, труба на крыше, из которой идет дым… Тропинка у входа. Одно движение руки – и домика больше нет.

Пропала мечта.

А рядом, по хозяйству ходит бабушка. Я не одна. Она вечно что-то метет, убирает, штопает, чинит, готовит обед… Ни секунды в покое, словно не может остановиться.

– Тихая ты моя, – говорит бабушка и гладит меня по голове. – Другие – тууу, ветер… А ты все с пуговками… с карандашами… Может, с ребятками погулять пойдешь?

– Нет. Не хочу.

Бабушка вздыхает и уходит куда-то. Пуговицы рассыпаются в моих руках.

Почему-то становится страшно.

В комнате темно. Как будто за окном собирается гроза. Или наступила ночь. А бабушки больше нет. Я одна в доме. Страшно, страшно…

Надо спрятаться.

Но куда? То, что придет за мной, найдет меня где угодно. Спасения нет.

И я куда-то проваливаюсь, как будто подо мной разверзается бездна, и лечу вниз, точно зная – мне не пережить падения. Это конец.

Я проснулась с колотящимся сердцем. Едва брезжил рассвет. Я у Дёмы. Все в порядке. Не нужно нервничать.

Встала с кровати. Демьян спал, но стоило мне подойти, открыл глаза. Может, почувствовал, что я рядом.

– Юлька? Ты чего?

– Кошмар приснился. Дёма. Обними меня. Мне плохо.

Демьян вполголоса ругнулся.

– Знаешь, я иногда думаю… Ты вообще нормальная?

– Нне знаю… не уверена…

– Ладно, черт с тобой. Иди сюда.

И я забираюсь к нему под одеяло. Дёма живой, теплый. Он рядом. Он заботится обо мне. Больше ничего не нужно.

И хорошо, что он никак не комментирует мое поведение.

Ведь в душе я понимаю, что так нельзя. Что я перехожу какие-то границы. Но мне плохо, и я не хочу об этом думать. Просто инстинктивно тянусь к тому, кто рядом и кто может дать защиту. То, что мне сейчас так нужно.

Что я могу поделать с тем, что я такая несамостоятельная?

– Дёма, знаешь…

– Ну?

– Я, наверное, сегодня пойду на кладбище.

– Сегодня? Времени еще вагон.

– Да. Я хочу.

– Одна?

– Да.

Дёма молча гладит меня по волосам. Хорошо-то как… Может, и поспать еще… А если бы я не застала его вчера?.. Одна, в пустом холодном доме… Ни собаки, ни кота… Кстати, где Демкины кошки… Куда подевались…

И снова засыпаю. Так тепло, так тепло. И не хочется никуда уходить.

А на одной из полок… что это?..

Я приподнялась, присматриваясь. Раньше я не видела этой фотографии.

Вернее сказать, я не знала, что она есть у Демьяна.

На ней девочка лет четырнадцати в красной футболке и коротких шортах сидела на корточках посреди поляны, усыпанной одуванчиками. Желтыми, как краска, которой выкрашен этот дом… Или даже еще желтее. Пышные темно-русые волосы, стриженные до плеч, улыбка, в которой смешалось детское и взрослое, синие глаза. Эта девочка была я.

– Дёма! – позвала я.

Хозяин дома откликнулся почти сразу.

– Никак пробудилась, спящая красавица?

– Откуда у тебя эта фотография?

Демьян проследил за моим взглядом.

– А, это… Так, нашел.

– Где?

– В какой-то книжке, которую ты мне в прошлый раз оставляла.

– Да? Интересно… Я уже забыла про эту фотку…

– Ну вот… повод вспомнить…

– Хорошее тогда было лето.

– А то, – Демьян усмехнулся.

Это было ужасно приятно – видеть, как он улыбается. Я так скучала по его юмору, его фирменным шуточкам… и, видимо, по нему самому. Оказывается, скучала сильнее, чем сама думала.

– Такого ты еще не откалывала. Прийти ко мне и завалиться спать – это что-то новенькое.

– Ну ты же иногда приходишь ко мне, чтобы пожрать, – парировала я. – Почему я не могу прийти к тебе, чтобы поспать? Все равноценно.

– Да я разве против. Спи ради бога.

– Кстати, что там насчет еды?

– Да я тут картохи нажарил… Будешь?

– Конечно.

Готовить Демьян умел. И это я тоже любила в нем. Как и многое другое.

– А банька?..

– Будет тебе и банька. Может, поешь попозже?

– Эээ… это мысль. Ты как всегда прав, мой дорогой. Кстати, где твои коты?

– Коты?.. Бегают где-то на улице… Лето же на носу…

– Ну надеюсь, я их еще увижу. Мне-то у себя некого тискать.

– Я давно тебе предлагал, заведи котенка.

– Не… Не уехать никуда, вечно переживать, как и что… Зависимость. На фиг. Твоих котов мне вполне достаточно.

– Такая зависимость тебя не смущает?

На секунду мне показалось, что в этом вопросе заключалось двойное дно. Что спрашивал Демьян вовсе не про котов… про другое. Я бросила на него быстрый взгляд. Он смотрел на меня со своей обычной улыбкой, без агрессии. Да нет, померещилось.

Это же Дёма.

– Нет, не смущает. Это твои коты. Ты за них отвечаешь. А я-то что. Так, приехала-уехала, потискала, поняшила и отчалила восвояси. Идеальные отношения.

– Иди в баню, короче, – снова эта усмешечка.

– Черт, я же без шмотья. Не подумала как-то.

– Ну, возьмешь мой халат. Ща.

Пока Дёмка роется в шкафу, я продолжаю рассматривать обстановку. Молодец он. Нет, идеального порядка тут нет, не было и не будет, но все же одинокие мужики живут, как правило, куда грязнее. Демьян не доводит ситуацию до полного трындеца. Умеет вовремя остановиться.

Получив в свое распоряжение старый мужской халат и полотенце, я отправляюсь в баню. Ну разве Дёмка не прелесть? Стопил для меня, стоило попросить…

Эту баню я хорошо знаю. Мне много раз приходилось здесь бывать, еще когда в доме жила баба Катя. Сейчас Демкины родители забрали ее к себе – ей уже сложно обслуживать себя самой. А дом оставили ему – живи, только следи как следует… Демьян следил. Он же любил этот дом.

И Белый Бор. Мне кажется, Дёма любил родной городок так, как не все любят самых близких… Это было даже странно, ведь он не питал особенно нежных чувств к его жителям. Вообще мало кто назвал бы его общительным. Да, со мной Демьян мог трепаться часами, но это со мной, мы были вместе с самого детства, а вообще он был человеком скорее замкнутым, закрытым, неохотно подпускавшим к себе окружающих. Может, поэтому и не женился до сих пор – просто не доверял женщинам… Впрочем, чужая душа – потемки.

Размышляя обо всех этих животрепещущих вопросах, я разделась в предбаннике, открыла дверь и чуть не обмерла от душного, пряного пара. Банечка милая, любимая… наконец-то. Хотелось застонать от счастья. Сбылась, сбылась мечта идиота. И как же я скучала, как же я по всему этому скучала, боже ж ты мой…

Забралась на полог, блаженно прикрыла глаза. Ну разве можно сравнить баню с душем, с ванной?.. Это же совсем другое.

Ай да умница Дёмка. Солнышко мое.

Как следует пропотев, принялась за веник. Не жалеть, не жалеть… Пусть все уходит… Все городское, пошлое, ненастоящее… Вся грязь, все, что я ненавижу… И уже минут двадцать спустя сидела по уши в березовых листьях, счастливая, как выкупавшийся в луже поросенок.

Жарко, конечно… Не пожалел Демка дров.

Выскочила подышать.

Меру тоже знать надо.

Быстро домылась. Прополоскала в тазу волосы. Это всегда было самым сложным в банном мытье. Вспомнила, как приговаривала бабуля, «стирай, стирай, как бельишко». А какое на фиг бельишко, когда они путаются, слипаются, сворачиваются в какой-то жуткий ком. Это хорошо еще сейчас у меня волосы не очень длинные, до середины спины, а когда они доходили до задницы – это ж было просто сдохнуть можно. Вот просто сдохнуть и все.

Простирнула белье. Повешу у печки, до завтра высохнет. Ерунда. Дёма под юбку не полезет. Вернее, под халат.

И набросив на плечи полотенце, побежала в дом. После бани на улице казалось холодно, зябко.

– С легким паром, – приветствовал меня Демьян. – Все хорошо?

– Как нельзя лучше. Моя благодарность к тебе не знает границ.

– Ну садись за стол тогда, что ли…

Я не стала отказываться. Картошку Демьян жарит с перцем и большим количеством пряностей, вообще-то я так не люблю, но в его исполнении мне нравится почти все. Вкусно-то как…

– Юлиана, ты сейчас заснешь? Полдня ведь дрыхла…

– Думаю, да, – я прислушалась к своим ощущениям. – Ты, знаешь, у меня все равно такое чувство… будто я разбитая какая-то. Точно я не отдохнула.

– А… ну так отдыхай тогда. За занавес пойдешь?..

– Да… Но это потом… Как же пиво?

– Ну, можно… Открывай, славная.

Не знаю, зовет ли Демьян так кого-то еще, но во всяком случае кроме меня тут сейчас никого нет… и слышать это чертовски приятно, чего уж там.

Я открываю предусмотрительно припасенную полторашку, разливаю по кружкам. Больше я брать не стала – в мои планы вовсе не входило увлекаться. Так, слегка расслабиться в теплой компании…

– Кстати, у тебя там телефон звонил…

– Да ты что?

– Угу.

Я беру телефон, специально, чтобы не потерять, положенный на видное место – на открытую нишу в серванте. Смотрю список вызовов.

И чувствую, как сердце летит куда-то вниз, как будто, наклонившись в лесу за крепеньким грибком, ты обнаруживаешь в траве гадюку.

Марков.

Холодная неотапливаемая проходная комната, где стоял буфет, холодильник, газовая плита и старый диван, еще одна дверь – и я в теплой части дома. Здесь и впрямь было тепло, пахло дровами и жильем.

Допотопный сервант, стол, стулья, закуток у печки, а дальше – огромный, громоздкий платяной шкаф, тумбочка с висящим над ним зеркалом, рядом, я знала, отгороженная занавесом кровать, еще один диван… И Демьян, вовсю храпящий на нем.

Увидев это зрелище, я почему-то рассмеялась.

Демьян вздрогнул во сне, открыл глаза.

– Юлиана, – от неожиданности он назвал меня полным именем. – Ты приехала?

– Как видишь, – я сняла обувь, поставила сумку на стул и присела рядом с ним. Ласково провела по густым русым волосам. – Пора стричься, не кажется?

– Почему ты не сказала, что приедешь?

– Думала сделать сюрприз… да и загадывать не хотелось, мало ли что. Правда, потом пожалела… У меня там неуютно как-то, грустно.

– Предупредила бы заранее, я бы протопил…

– Да потом-то уже и подумала, что надо было. Умная мысля приходит опосля.

Демьян смотрел на меня молча, как будто еще не вполне сообразив, как это так я свалилась на его голову.

– Я тебе не мешаю? Может, у тебя дела?

– Да какие там дела… – словно опомнился он. – Дрыхну, видишь же…

– Подвинься-ка, – я бесцеремонно толкнула его в бок. Демьян послушался. Я рухнула рядом.

С кем еще такое бы прокатило?

– Ты устала? – немного неуверенно спросил он.

– Да…

– Отдохнешь с дороги?

Я улыбнулась. Надо же, кто-то все-таки задал мне этот вопрос.

– Я устала не только от дороги. Вообще. В принципе.

– Тогда тем более…

– Отдохну. Слушай, я там продуктов привезла…

– Зачем еще?

– Ну так, на всякий случай. И пива.

– И пива?

– Да, и пива, представь себе. Или у тебя очередной забег трезвости?

– Нет, – теперь уже смеется Демьян. – Никаких забегов.

– Вот и отлично.

– Ты, наверное, есть хочешь?

– Да не особо… Давай просто полежим немного. Не говори ничего.

– Останешься у меня?..

– Останусь, если баню стопишь… Тише.

И мы лежим рядом, и я слышу, как звенят жучки-древоточцы в стенах дома. И как дышит Демьян. И кажется, даже как бьется его сердце.

Нет, чтобы услышать это, нужно лечь поближе, к нему на грудь… да, вот так… так хорошо…

– Дёма…

– Да?

– Если я сейчас вырублюсь, ты меня простишь?

– Прощу.

– А… ну тогда ладно…

Дёмкино сердце бьется глухо, громко. Слишком громко. Я поднимаюсь повыше, утыкаюсь лицом в бороду, которую он носит для солидности… Отлично… Просто шикарно… Вот я и дома.

Становится легко, спокойно. Веки закрываются сами собой, тяжелеют… И я чувствую сквозь сон, как меня укрывают, укутывают во что-то теплое, тяжелое, как гладят по плечам, по волосам… и мне снится что-то хорошее. Что-то родное. Может быть, мое детство.

Два часа в дороге – и наконец я приехала… Вот он, городок, к которому я стремилась всей душой последние месяцы. Белый Бор. Старинная крепость на холме, палатки для туристов, две крошечные, но уютные гостиницы, кафе, где можно совсем недорого купить свежую выпечку… Когда-то я проводила здесь летние каникулы. Тут проходила моя детская, моя юношеская жизнь – самое лучшее, что я помнила. И хотя мне больше было не к кому ехать, я все же при малейшей возможности старалась выбираться сюда. Нет, нельзя сказать, что мне здесь всегда было хорошо, бывала я в этих краях и одинока, и печальна, но все же эти места навсегда отпечатались на моей личностной матрице. И, наверное, поэтому меня к ним так тянуло.

Белый Бор стал частью меня. Вот и все.

Миновав исторический центр городка, я вырулила на одну из окраинных улиц. Сосновая, 18… Вот и приехала.

Дом был деревянный, построенный вскоре после войны, еще крепкий. Конечно, трава в палисаднике поднялась уже чуть не до подоконника, конечно, во всем чувствовалось отсутствие хозяйской руки, но жить тут было можно… И мне просто необходима была сейчас перезагрузка, переключение с того ритма, в котором я жила обычно. Буду топить печку, носить воду, в баню схожу… А там оно глядишь, и нервы в порядок придут.

Я оставила машину во дворе, выгрузила вещи. В доме было холодно и как-то сыро. Разумеется, с зимы никто не топил… Чего еще было ожидать.

Но все-таки общее ощущение неуюта, заброшенности неприятно поразило меня, как ни старалась я сама от себя это скрыть. Я слишком хорошо помнила время, когда все было не так. Было никак не привыкнуть к тому, что по приезде тебя никто не встречает, не собирает на стол, не предлагает помыться с дороги, не спрашивает, как и что. Разочарование расползалось в душе мутным липким пятном.

И это было странно и, разумеется, смешно, ведь я знала, отлично знала, что так будет. Тут не было ничего нового. Но это иррациональное, гнетущее ощущение не хотело уходить. Поколебавшись, я собрала кое-что из продуктов в большую наплечную сумку, с которой обычно ходила здесь за молоком, и вышла на улицу.

Я знала, что делать.

Конечно, не факт, что Демьян окажется дома, но… но ничто не мешает мне попробовать.