Серия «Деревня Тихое»

Деревня Тихое. Часть первая. Дошкин и тайна колодца

Деревня Тихое. Часть третья. Кладбищенская земля

Деревня Тихое. Часть четвертая. Проклятое озеро

Начало сентября в деревне Тихое ознаменовалось отсутствием детей школьного возраста на улице, светящимися золотом листьями берез, терпким запахом опавших яблок в саду, и дымом от костров. А также призывом рядового Зайки на службу Отечеству, и Косте Дошкину в том числе. Красные гроздья рябины нависали над палисадником, воздух был кристально чист и свеж, по утрам трава покрывалась сверкающими бисером росы. Время пролетало незаметно, оставляя лишь след от выученных заговоров в Дошкинской голове.

В один из таких томных дней, когда есть уже не хотелось, а заняться было нечем, Костик как-то неожиданно для себя отметил, что слоняющийся по дому Зайка бродит в очень старых штанах, даже бомжи побрезговали бы надеть такие. Вытертые до сеточки коленки, прорехи на заднице - совершенно не комильфо для помощника борца с нечистью. И парень решил сделать Зайнабару сюрприз. Порыскал в шкафу, и достал свои нежно любимые штаны-карго, с карманами на боках. Костик носил их, когда ему было лет двадцать, и тогда он был гораздо стройнее и тоньше.

Сейчас эти штанцы сидели на нем в обтягон, и пуговица еле застегивалась. Но, с собой он их взял, выгребая все из шкафа в московской квартире, не желая расставаться с любимым предметом гардероба. Покрутив их перед глазами, он понял, что малорослому Зайке они будут в самый раз, нужно только укоротить штанины.

Вооружившись ножницами, ниткой и иглой, Дошкин принялся шить. Обрезал штанины, примерно, как ему казалось, подходяще, подшил их. Пришивать подворотничок к воротничку, менять ландшафты вручную Костик умел, и эти стратегические умения ему очень пригодились.

Пока он подшивал штанины, то в голову лезли разные мысли.

О странном существе, живущем у него в доме, о том, что два заказа, висевших на дедлайне, удалось закончить и получить оплату, о том что дом Шустовых стоит теперь пустой. А ведь он даже на похороны не смог пойти. Они были по-деревенски пышные и громкие. С плакальщицами и подобием оркестра - за гробами, что водрузили на открытый кузов газели, шли три человека, усердно дудящие в духовые инструменты, из которых Костик смог опознать только тромбон, и разухабистый гармонист. Он же на поминках наяривал матерные частушки, а потом, когда его срубила сила притяжения земли, сидя под Костиковом забором, выл, что у Лиды Синячихи был лучший самогон, и теперь ни у кого такой не купишь.

Когда скам-штаны были готовы, окна занавесило бархатное синее небо, с бордовыми полосами заката. Одиноким серебряным гвоздиком сверкала Венера, напоминая о бесконечности миров.

Костик коротал вечер, смотря видео на ютубе. Популярная певица участвовала в шоу, где ведущими были два колоритных персонажа.

"Неистовый зверь, мой повелитель

Моя колыбель - твоя обитель.” — пела девушка, которую обматывали рулонами туалетной бумаги.

Костик почувствовал, как что-то теплое прислонилось к его плечу. Зайнабар завороженно следил за происходящим на мониторе, его мохнатое ухо щекотало щеку Дошкина.

— Вот это женщина… — с придыханием произнес Зайка. Костик удивленно скосил глаза. — Вон та, в платье с блестками и белыми волосами! А грудь…

— Ты че, это же Заза Наполи!

— И имя какое... Красивое. Ты ее знаешь? Может, в гости ее позвать?

— Эмм... Как бы тебе объяснить. Короче, это мужик!

Мохнатый недоверчиво скривился.

— Ага, значит та, что мне нравится - мужик, а те кто тебе - нет, так что ли? Ты давай тут, я еще глаза не потерял!

И пришлось Костику поведать темному селянину из подполья страшную тайну актрис из травести-шоу.

Сначала Зайка кричал, что как так можно - обманывать мужское население, потом, после просмотра разных шоу, сказал, что ну да, может они и играют женщин, но вводят в заблуждение. На пятом видео он решил, что все-таки Заза лучшая, а остальные - отстой. И пригорюнился.

— Ну, что ты, так бывает, — пытался расшевелить его Костик, — смотришь, вроде девушка отличная, а на деле - вылитая змея. Дракон! Спалит твое сердце - и углей не найдешь. Это вот - еще не самое страшное. И в Тайланде у туристов случаи бывали…

— Как меняется мир. Я раньше такое только на ярмарках, в балаганах лицедеев видел. И то, старух там разных, коней играли мужики. А теперь и конь, и мужик в одном платье. Но, хорош, чертяка! Как Заза тому парню: “ Хочешь, я в х.. тебе дуну?” — и мохнатый зашелся от смеха, захрюкав.

— Ну, раз тебе уже весело, у меня для тебя есть еще одна вещь. — Костик сгреб штаны и спрятал руки за спиной.

— Неее.. больше таких дам мне не надо.

— На вот, это тебе. — и Дошкин протянул сверток цвета хаки мохнатому.

Зайка недоверчиво принял презент, развернул его, и обалдевшими глазами уставился на штаны. Карманы их топорщились открытыми клапанами, словно требовали срочно положить в них что-то.

— Это мне? — хриплый голос дрогнул, на карих глазах появились слезы. — Это ты вот - мне?!

— Ну да. Ты чего? Штаны твои старые, я же хотел как лучше. Если тебе неприятно, что это мои штаны, то я их постирать могу, они почти новые!

— Мама, подай дураку хлебца, постирать он собрался! — Зайка стал судорожно сдирать свои серые дырявые штаны и натягивать карго. — Этот поц еще и стирает, поглядите на него, р-р...руки у него золотые, тетя Фира была бы рада…

Заикаясь и трясясь от волнения, мохнатый натянул обновку. Пуговицу застегнуть удалось не сразу. За это время Костик успел заметить на мохнатой заднице маленький хвостик. Завитый крючком и покрытый шерстью.

Сияние довольной рожи разливалось по маленькой комнате. По темным углам вспыхивали и дрожали красные отсветы, золотые звездочки катились по столу и прыгали по полу.

— Ну, как тебе? Может штанины подвернуть еще? Вроде длинноваты? — Костик оценивал свое творение, как придирчивый кутюрье.

— Да ты… Да ты…— тут пятак бросился обниматься, извозив соплями щеки парня.

Зайка сел на пол, и закрыв глаза лапами, хрипло сказал:

— Ты ведь даже не понимаешь, что сделал, да?

Дошкин напрягся, но ничего дельного выдавить на этот счет не смог. Может обидел мохнатого? Так кто же знал, хотел ведь как лучше.

— Если нам человек подарит свою вещь, то значит он берет нас в свои помощники, ныне, присно и вовеки веков. Для нас принять такой подарок - за счастье, отказаться мы по своей природе не можем. Но, и просить об этом не можем. Так что, ты - первый, кто за последние двести тридцать лет подарил мне свою вещь. Другие считали, что клятва будет держать меня, как собаку на цепи, да только это не так. Говорить я могу все что угодно, и действовать тогда буду на своих условиях. Было выгодно - помогал твоему прадеду и деду. Но, не сказать, чтоб сильно старался.

Зайка встал, одернул штаны.

— Покажу тебе сейчас одну вещь, только ты не сильно пугайся, и не кричи, там все слышно.

Мохнатый оскалился, смотря в пустоту перед собой, заводил лапами, чертя в воздухе какие-то знаки. В комнате открылся портал. Светящееся кольцо становилось все больше и больше, и вот уже в нем видно, как Анна Борисовна Дошкина в своей московской квартире, ходит с бокалом вина в руке, напевая что-то под нос. В большой комнате висели новые шторы, у стены освоился незнакомый Костику бежевый диван округлых форм, а на диване сидел представительный мужчина в семейных трусах. Тоже Костику незнакомый. Он призывно потряхивал бутылкой с вином и куриной ножкой, зажатой в руке.

— Нюююсик, ну где ты? Твой гусик уже готов! — игриво призывал он Дошкнинскую маму.

— Хватит! Хватит уже! — кольцо портала схлопнулось, оставив на сетчатке Костиковых глаз удивленное лицо матери. Видать, реально было слышно.

— Так ты и это можешь? А прибеднялся, как мать Тереза - ой! огонечек могу тока. Свинья ты, и еще какая! — обиделся Костик, но больше на свою мать, что оказывается прекрасно чувствует себя и без ненаглядного сыночка.

И тут у Дошкина созрел план мести.

На следующий день, во дворе, было организовано место воинской присяги. В одной из дедовских книг был написан текст, найдена выгоревшая на солнце, невесть как и зачем сохранившаяся пилотка с потертой звездой, и древние яловые сапоги, что валялись у деда в кладовке. Кожа на них рассыпалась при попытке распрямить их.

— Рядовой… Ну, так как твоим именем звать тебя чревато молнией в башку, то будешь - Зайкин. — безжалостно произнес Костик. — Рядовой Зайкин, выйти из строя для принятия присяги Отечеству!

Рядовой Зайкин, облаченный в почти новые штаны, старую пилотку, поправляя ремень от мосинки, что болталась поперек шерстяного живота, чеканя шаг вышел из сарая.

— Где обувь, рядовой?! — рявкнул вошедший в образ Дошкин.

— Дык, не влезаеть, таарщ майор. Прапорщик сказал - размеру нету.

— Ладно, но выданные сапоги чистить извольте! Для принятия присяги - ко мне!

— Кооостя, а может не надо? Ну что за балаган, я ж и так буду…

Тут мохнатого прервали.

— Выйти для принятия воинской присяги!

Зайка прошаркал к месту, которое Костик обозначил, начертив палкой круг. Взял с тумбочки, что стояла у круга, книгу в ободранной обложке, и начал зачитывать.

— Я, Зайнабар Зайкин, — в небе загромыхало, собрались тучи, — торжественно присягаю на верность своему Отечеству. Клянусь свято соблюдать заповеди предков, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров в лице Константина Дошкина. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, народ и Отечество.

Ливануло, как из ведра, два новоиспеченных военнослужащих ломанулись в дом.

Дома было тепло и сухо, деревянные стены уютно потрескивали, остывая, располагая к серьезному разговору.

— А ты, значит, врал мне. — начал Костик. — Немощный старик, только знания, умения на знаниях, да? А сам? Порталы куда угодно, что еще? Может банк с тобой ограбить?

— Ну, че ты как не родной, не понимаешь, что не мог я тебе все и сразу рассказать. Мы, помощники, многое можем. Я могу накапливать силу, а могу израсходовать ее всю, и тогда - да, все что можно от меня добиться - маленький огонек на ладошке.

— А откуда вы взялись-то? Почему ты деду помогал?

— Тут ведь как, нас делают из домашних животных, в основном, из котов, собак, да из тех, кто в хлеву стоит. Вот меня из поросенка сделали. Могучий волхв был. Смог создать меня получеловеком. Правда, так я и не узнал, был ли человеческий младенец в этом задействован, так и не признался он. Но, как видишь, копыт у меня нет.

— Хвост у тебя есть. Я видел. — Зайка рефлекторно схватился за задницу. — Нет - нет, я уже знаю, тайны закончились, теперь можешь не притворяться. Тебе штаны для этого нужны были?

— Ну, ты бы не стал такое выставлять на всеобщее обозрение.

— Ага, а уши и пятак не наводят на мысли о твоем происхождении, да?

Зайка насупился. И молча, превратившись в сгусток тьмы, провалился сквозь пол.

Дошкин немного посидел, ожидая возвращения новобранца, а потом плюнул и пошел в магазин. Хлеб и яйца закончились.

Прогулочным шагом, периодически останавливаясь посозерцать резные палисады в рябиновых красноягодных узорах, белую стену в серых разводах, греющихся в лучах осеннего солнца кошек, что сидели на воротах, Костик незаметно добрел до перекрестка, на котором расположился художник с мольбертом.

На голове у мастера была шляпа-зонтик, облачен он был свободную длинную рубаху, шаровары, на руках тканевые перчатки, перепачканные краской. Мольберт был развернут в сторону живописных старых домиков, что жались друг к другу заборами.

Засмотревшись на то, как художник кладет мазки краски на холст, Дошкин перестал думать вообще о чем-либо, и тут же за это поплатился.

— Ну что вы, дорогой пейзанин, застыли? Потрясены талантом? Понимаю, понимаю... Вы посмотрите как играет тень на стекле, как дышат солнцем краски забора! — художник вскочил со своей складной табуретки и заходил вокруг парня. — Обратите внимание, как удалось передать охру палой листвы. Как сама идея трансцендентальности жития передается в этой пасторали. А? Как вам?

— Амбивалентно. — Костик напряг все свои мыслительные процессы, чтобы соответствовать.

Живописец нахмурился, но не потерял оптимизм.

Наворачивая круги вокруг Дошкина, он болтал без умолку. Про оттенки хвои, про то, что на солнце ему нужно носить одежду с длинным рукавом, и чтоб полностью закрывало тело, предлагал выпить по стаканчику, вот тут у него в сумке отличный портвейн, и все время цыкал зубом. Странный тип, подумал Костик. Но, художники, они все такие.

Тем временем, новоявленный знакомый уже тряс руку Дошкина, и как будто принюхивался, притягивая парня все ближе и ближе.

— Ах, вот чудесно, что мы повстречались, Константин. Здесь так скучно после Питера. Вы не представляете, даже не с кем обсудить последние новости. Вы слышали о пожаре в Нойбахской галерее? Чудовищно! Там сгорела моя картина.

“Доярки в бане.” Это такой парафраз на тему Рубенса. Моющиеся женщины с тазами. Герои труда. — он схватился за виски, потом зажал пальцами переносицу. — Это меня подкосило. Пришлось уехать в ваши ебе... в ваши края, простите.. Здесь так тихо, спокойно. Вот только за едой далеко ездить.

— В смысле? Зачем далеко? Вот у нас магазин, там моя соседка продавец, все есть.

— О, да вы не поймете. Мне нужна еда... ну, в общем, здесь такое нельзя, деревня у вас маленькая.

В это время к художнику подбежал парнишка, одетый по местным традициям в майку-сеточку и треники с белыми полосками. Костик его видел раньше, тусовавшегося с местной гопотой, что покупала у Синячихи самогонку.

— Мастер, вы просили свеженькой! — он протянул художнику бидончик, закрытый крышкой. — Вота, прямо с бойни. Как “Жигулевское”, еще с пузыриками!

Гопник гыгыкнул, черканул рукой по челочке, что торчала на обритой наголо голове. Мастер кисти взял бидон и принюхался. Его передернуло, но он все же отхлебнул из эмалированного сосуда.

— М-да... В Челябинск ехать все же придется. Этим жить нельзя. Так и замычать недолго. Не составите компанию, Константин? — художник подхватил Костика под руку, защитный зонтик мастера прижался к голове Дошкина. Очень близко. Костик почувствовал что в голову ему лезут странные мысли. Срочно захотелось ехать в Челябинск. И там - рвать и метать. Сочные алые капли разлетались вокруг в слоу-мо, кровь насыщала, давала жизнь новым проектам.

Затрепыхавшись, словно вырываясь из сонного плена, парень замотал рукой, стряхнув наваждение.

— Да вы кто еще? Я же понял, что вы кровь жрете!

— Ооо... — закатил глаза художник. — Ну еще один морализатор! Вы-то куда? Я же чувствую в вас магическое, вы наш. Да, я питаюсь кровью, что тут удивительного?

— Я не ваш! — заорал Дошкин, — Я нормальный!

Тут стоявший до сих пор гопник словно очнулся, замотал головой.

— Хозяин... — заблеял он, — вы же обещали меня взять в Челябинск! Не этого…

— Это только для высших, Колян. Прогулка для высших. Тебе еще рано. Иди в дом, подготовь там все для ужина.

— Но, вы же не высший, господин. Вы же просто уп…

Художник взмахнул рукой, перепачканной в красках, и парень в трениках захлопнул рот.

Колян, сверкая белыми носками в сгущающихся сумерках, побрел по улице вдаль. Его хозяин с сожалением смотрел ему вслед.

— Очень исполнительный идиот. Придется от него избавится. Или оставить, как вы думаете, Константин?

Дошкин задохнулся от возмущения. Эта тварь жрала людей и даже не стеснялась этого. Пила кровь, как воду. Кровь - не водица, как говорят. Но, если попробовать?

— Убывает вода! — крикнул Костик. — Убывает кровь, кровь в землю вошла, железо нашла, кровь на железо, ржа пошла, рассыпалось железо на кусочки, на малые листочки, понесло железо по ветру. Прими, ветер пыль от крови, унеси с собою.

Откуда что взялось…

Ошалевший Дошкин смотрел, как сморщивается тело художника. Ему явно было худо жить. Точнее, жизнь его здесь заканчивалась. Высыхала кожа, обтягивая кости, кривился черный рот, обнажая зубы с длинными клыками, скрючивались руки, выворачиваясь в суставах, с тихим треском разрывалась сухая плоть, шляпа-зонтик слетела с усохшего черепа, и покатилась, гонимая ветром, по деревенской пыльной улице. Пылью рассыпались кости. Одежду упыря парень запинал ногой за ближайшие кусты. Не дождется его Колян на ужин, точно.

А картину с двумя уютными домиками Дошкин забрал себе и понес подмышкой. Ирке она тоже понравилась, но Костик не подарил, сказал что это память о внезапно почившем друге. Талалихина налила ему полстаканчика по этому поводу. Пока Дошкин тыкал пальцем в нужные продукты, Ирка пожаловалась, что квартиранты уже вторую ночь как не дома ночуют. Хотя уходили в пещеру на сутки.

— Может случилось с ними что, а, Кость? Раньше-то все возвращались. Пошорохаются там денек, и вечером уже макароны по-флотски мои едят. Всегда так было. А вот сейчас что? Может в МЧС позвонить?

— А где эти пещеры? Может, я съезжу? Ну там, гляну что и как. Может они там лагерь разбили и сидят себе, костерок развели, тушенку с макаронами едят. Чего ты беспокоишься?

— Да те, что раньше приезжали, далеко в пещеру-то не лазили, а эти хотели карту ходов составить. Может занесло их куда? Да и слухи про пещеру скверные.

— Как туда ехать? — Костик достал телефон и развернул гугл карты.

Получалось что до пещеры было всего ничего, через соседнюю деревню проехать, а там до скал рукой подать.

Ирка запричитала, стала хватать за руки, но Костик был уверен, что ему точно туда надо. Больше, чем в Челябинск тому упырю.

Дома он стал собираться. Нашел старый дедовский туристический рюкзак, сложил туда запасную теплую одежду, фонари, упаковку печенья, термос с чаем. Костик прекрасно понимал, что долго он в пещере не пробудет - опыта нет, да и опасно это - соваться туда в одиночку. Решил, что просто посмотрит, что там с ребятами, если поймет что беда - вызовет помощь.

Ближе к ночи из угла вышел Зайка и стал молча демонстративно прогуливаться по комнате, мешая сборам.

— Ну чего ты бродишь как неприкаянный, мешаешь только. — Костик в очередной раз чуть не споткнулся об ноги мохнатого.

— И куда это мы собрались?

— На Кудыкину гору. У Ирки квартиранты пропали. В пещеру за Хлыстовкой полезли. Уже два дня нет.

— А ты у нас значит теперь спасатель? Ты вообще понимаешь, что это за место? Там такая система ходов, что этих квартирантов можно никогда не найти. Я с тобой поеду. Никогда там не был. Заодно и осмотрим достопримечательности.

— Слушай… — прищурился Костик, глядя на помощника. — А ты же можешь туда портал сделать? Чего нам по дороге трястись, может - раз! и туда?

— Не, так я не могу. Мне нужно чтоб или я там побывал, или ты. Место, знакомое кому-то. Очень опасно делать дырку в пространстве туда, где ничего неизвестно. А тем более - в пещеру. А если портал откроется над провалом? И тогда все - привет, Костик, а мне нового хозяина еще лет двести ждать? Нет уж.

— Ладно. Но как тебя везти? Надо же тебя как-то замаскировать?

— О! У меня вот что есть. — мохнатый метнулся под дедову кровать и вытащил оттуда мешок, чем-то плотно набитый. Долго там копался, а потом с победным воплем вытащил старый лётный шлем, пожелтевшую картонную коробку с очками пилота образца 30-х годов, и белый шелковый шарф.

Натянув шлем на башку, очки на глаза, он обмотал пятак шарфом и гордо выпятив грудь, отставил ножку вбок.

— Ну? Как тебе? А еще я курточку надену и вообще никто ничего не заметит.

— Героиццкий летчик прям. Чего только в нашей деревне забыл. — Костик старался не заржать в голос. — А скажи мне, любезный друг мой, откуда тебя такие богатства?

Зайка замялся, поплотнее замотался в шарф, скрестил руки на груди.

— Да тут это... Позаимствовал у одного. Ему уже не нужно было. Я же не спрашиваю тебя, откуда эта картина с домиками, хотя я знаю, кто такое у нас малюет. И знаю, что картины он не дарит.

— Ладно, с этим мы потом разберемся, — Дошкин зевнул, — а сейчас - спать. Утром выезжаем.

Дальше едем , все не влезло

Деревня Тихое. Часть первая. Дошкин и тайна колодца

Деревня Тихое. Часть вторая. Туки-туки

Деревня Тихое. Часть третья. Кладбищенская земля

Костик возился во дворе с мотоциклом, солнце ласково пригревало дошкинскую макушку и корпус “Урала”. Парень периодически похлопывал железного коня по теплому баку, подкручивал гайки, крутил руль.

За забором, по улице, бегали стайки мальчишек, что-то весело крича играли в футбол. Пару раз пришлось подавать мяч, залетевший во двор. Дошкин довольно жмурился, неспешно ходил от сарая к мотоциклу, мысли его были медленными и умиротворенными.

А думал он о том, что в деревне ему нравится все больше и больше, несмотря на случившееся на кладбище и ночной бой с тварью из колодца. Колодец он, кстати, продолжал обходить по широкой дуге, принципиально в него не заглядывая. Честно говоря, такая принципиальность была основана на боязни увидеть в нем еще кого-нибудь. Крышка так и была открыта, в колодце больше никто не пел — гастроли кончились.

“Ну где еще походишь в одних трусах по двору? — думал Дошкин, — Да нигде. Делай что хочешь. И никто не вздыхает над ухом. Матери надо позвонить, кстати.”

Намывая Урал, Костик стал возить тряпкой по полу в люльке, и под ковриком, в ногах, нащупал какой-то бугор. Задрав коврик, он обнаружил там рогатку. Большую такую, сделанную из дерева, отполированную и видно, что старую. Резиновые жгуты на ней явно были заменены не так давно, коженка тоже.

— Оооо… Вот это вещь! — день Костика становился все лучше и лучше. В голове его заиграли воинственные мелодии, стеклянные бутылки стали разлетаться от точных попаданий меткого стрелка Дошкина К. М.

Он подобрал камешек с земли, пристроил его в ложе и стал натягивать жгуты. Да то ли они стали неэластичные, то ли силенок не хватало - растянуть резинки, чтобы далеко стрельнуть, ему не удалось. Но, радость от обладания таким предметом не стала меньше.

— Зайка! Смотри что я нашел!— заорал Костик, войдя в дом, и застучал пяткой в пол. — Эй, туки-туки, выходи. Зайна..

Под потолком громыхнуло.

— И незачем так орать. Я и в первый раз прекрасно слышал. — мохнатый появился посреди комнаты.

— От черт, забыл, что у тебя имя слишком громкое. Смотри, смотри чего у меня есть! — и Дошкин выставил рогатку перед собой и прицелился в пятак.

— Ох ты ж… Где нашел? Это же деда твоего рогатка, очченно нужный предмет. Это, можно сказать, артефакт. От знатного воина подарок, от Василия Шипова. Был тут у нас проездом, лет двести назад, твоему предку ее отдал.

— А чем из нее стрелять-то? Она чет тугая очень.

— Ну, чем… Чем придется.

Внезапно Костик решил спросить о том, что давно хотел узнать.

— Слушай, а вот какие у тебя способности есть, ну кроме как именем громыхать и сквозь пол просачиваться?

Зайка нахмурился, глазки у него забегали.

— Ну… У меня память хорошая.

— И все?! Я спрашиваю — что ты еще можешь? Ну там, файерболы кастовать, время останавливать… Ты ж демон!

— Эээ! Не надо тут. Я не демон.

— Ну, черт.

— Не черт. Я один такой в своем роду остался.

— И кто же ты?

— Последний из Бруннен-джи! — Зайка тряхнул немытой столетиями шерстью на башке.

— Чеее? — от возмущения у Кости даже уши поползли вверх. Он смотрел этот сериал. И знал, что мохнатый врет. — Из кого? Ты ври, да не завирайся. Телевизор я тоже смотрю.

— Ну, дед смотрел, мне понравилось. А вообще, нас как помощников создавали. Для людей, что родину свою берегут. Работал я как-то с одним волхвом, Олег его звали, и вот мы попали один раз…

— Так. Это все, конечно, интересно, но что ты умеешь?

Зайка скромно потупился и заковырял ногой пол.

— Вот. — на замызганной ладони появился маленький желтый огонек. Пламя было не больше, чем от горящей спички.

— Это вот и все? А я-то думал…

— Чего думал? Я тебе не дракон, чтоб огонь выдыхать.

Разочарованный Дошкин заходил по комнате.

— Не, ну как же… Я думал, ты можешь в пространстве перемещаться, силой волшебной обладаешь или может ты летать умеешь…

— Ага, щас. — Зайка подтянул штаны на заду. — Не дадено нам такого.

И захлюпал пятаком, опустив уши вниз.

— Ну ничего, ничего... Это бывает. — Костик растерянно похлопал мохнатого по шерстяной макушке. — Не переживай, я тоже ничего не умею. Мы вместе как-нибудь справимся. Не всем же магами 80-го уровня быть. Вон, смотри, какая рогатка у меня, а? Хочешь, пострелять дам?

На улице в это время нарастал какой-то шум. Кричали, бегали, женский голос завыл, запричитал.

В калитку заколотили, потом она хлопнула, и дом ворвалась бабка Лида, та самая, что ругала Костика за громкую музыку. Зайка в миг испарился. Бабку в деревне знали все. Лида Шустова гнала самогон на продажу. Прозвище у нее было — Синячиха. Жила она одна, дети давно уехали в Челябинск, и только на лето подкидывали ей внука.

— Костя! Костя! Звони спасателям! Я телефон свой не могу найти! В скорую, участковому! Скорее! — Шустова задыхалась и выглядела очень плохо. Лицо стало серым, около носа и губ посинело, она то и дело хваталась за сердце. — Помоги, там Мишка!

Пока Дошкин бегал в поисках телефона, штанов, выяснилось, что бабкин внук, которого по малолетству не взяли играть в футбол соседские мальчишки, вместе с таким же обиженным на вселенскую несправедливость и отсутствие позиции вратаря для семилетки Димкой, решили сходить на озеро. Искупаться и с тарзанки попрыгать. Жарко же. Вернулся один Димка. Испуганный, зареванный и мокрый. Сказал, что Мишку рыбы утащили. Акулы.

Димка плохо плавает, но он старался. Звал его. А потом Миша сам всплыл. Спиной вверх.

— Костя, заводи мотоцикл, заводи, мать твою в душу, ехать надо! — завывала Синячиха, — пока скорая доедет, а милиция только к вечеру будет!

— Да еще вожу не очень… — попытался откреститься Костик, памятуя про “говно городское”, а потом он посмотрел за залитые слезами глаза бабки и пошел во двор.

Доехали быстро, бабка подпрыгивала в люльке, то ругая водителя, то начиная рыдать. “Может живой, может живой…” — причитала она.

Круглое озеро, окруженное лесом, умиротворенно пускало солнечные зайчики, мелкая волна лениво омывала берег. Теплый ветер водил хороводы с зеленым камышом, клоня его в разные стороны.

На песке, у самой воды, на спине лежал мальчик. Дошкин спрыгнул с мотоцикла и помчался к пацану, не слушая вой за спиной.

Тело лежало в странной позе, как-будто лягушонок, распластанный для препарации — руки и ноги разведены в стороны и согнуты в локтях и коленях. Грудная клетка была раздута, тонкие ребрышки торчали сквозь кожу, казалось, что мальчик хотел сделать большой вдох и задержать воздух. Застиранные серые трусишки в мокром песке, на внутренней поверхности бедра Дошкин разглядел рваную рану, похожую на укус. На лицо он смотреть боялся.

Шустова подбежала к мальчишке и бухнулась перед ним на колени, схватив в охапку тельце.

— Мишка, Мишка! Ну чего ты… Как же так, маленький... говорила ж, что нельзя!— женщина трясла мальчика, тонкие ручки безвольно мотались вверх-вниз, казалось, что он хочет обнять бабушку, но не хватает сил.

Вдали показались мальчишки, бегущие к озеру. Костик понял, что надо оттащить старуху и накрыть чем -нибудь тело. И тут он наконец посмотрел на лицо Мишки.

Бескровное, белое, полуоткрытый рот. И багровые, чудовищно опухшие веки, из-под которых слоями торчала серебристая чешуя, словно ее специально туда напихали. Кровяные дорожки тянулись к ушам.

Дошкина затошнило.

Он стоял и смотрел как женщина прижимает к груди мертвого внука, качает его, держа в объятьях, и не мог подойти. Он просто застыл. Шустова стала подниматься, держа мальчика на руках, но вдруг зашаталась и рухнула на колени, завалившись на бок. Мишка упал рядом резиновой куклой, голова его ударилась об мелкий камень и изо рта потекла мутная вода вперемешку с серебристыми чешуйками.

Набежали соседские мальчишки, столпились испуганной стайкой поодаль. Глазели, переговаривались, но не подходили. Взрослые пришли позже, а полиция и скорая приехала через полтора часа. Увозили два тела. Утопление и инфаркт. Два коричневых сандалика так и остались на берегу.

Костик еще долго сидел на песке, уставившись на детскую обувь, которая уже никому не пригодится, курил и думал. Кто вытащил мальчишку на берег? Что за рана была на ноге? Похоже, что из тела высосали всю кровь, настолько оно было белым. И почему второго мелкого не тронули?

Краем глаза он заметил какое-то движение в прибрежных кустах. А когда повернулся, увидел стоящего там мальчика, удивительно похожего на Мишку. Только Мишка тот был весь облеплен зеленой тиной и совершенно голый. Заметив, что Костик на него смотрит, пацан оскалился и зашипел, как дикое животное, потом проворно юркнул в камыши. За камышами раздался всплеск и все стихло.

Дошкина передернуло.

Что это за тварь, которая умеет принимать облик людей? Это плохо, очень плохо. Будет заманивать, и может случиться беда. С этим озером явно что-то нужно делать. Чистить его. Мануал по использованию заговоров от деда имеется, смеси трав тоже. Оружие есть. Конь, хоть и железный — есть. Осталось набраться храбрости и сделать это.

Кто, если не мы?

На обратном пути парень притормозил возле дома Татьяны и полюбовался на серое размазанное пятно на стене дома. “Отмывали.” — злорадно подумал Дошкин.

Сама Татьяна занималась во дворе странным делом. Лупила зеленым веником из трав сидящую перед ней на стуле женщину и что-то приговаривала. Заметив Костика, махнула на него рукой — мол, проезжай давай. Ну, никто в гости и не собирался.

Дома начались нервные отходняки. Парня стало трясти как лихорадочного. Он сел на диван и пустым взглядом уперся в стену.

— На, на… выпей. — Костик почувствовал, как ему в руку что-то тычется. Зайка держал в лапе чашечку, там что-то плескалось. — Я уже знаю все, не рассказывай.

Сделав глоток из чашки, Костя стал хватать ртом воздух.

— Что это?! Это водка?

— Ну что ты... чистый спирт. Тебе сейчас в самый раз.

В голове у Дошкина как будто зажглась лампочка и осветила все темные уголки сознания.

— Будем чистить озеро! Не знаю, кто в нем завелся, но дед знал, что делать. Тащи книгу! — молодой человек подскочил с дивана и решительно прошел на кухню. Там он откинул крышку лаза в подпол. — Достану банку. Ту, от всплывающих. Надеюсь, это то, что нужно.

На подготовку оставалось немного времени. За пару часов Костик успел заучить заговор, соорудить пять больших бумажных кульков с порошком из банки с надписью “ Когда всплывают”, долить в бак “Урала” из канистры, найти старые дедовы берцы, потому что ехать на такое дело в резиновых шлепках было не очень, а кроссовки его были похоронены на кладбище, и сложить в багажник все нужное.

Ружье он решил не брать, а вот ножи он нацепил на пояс. На кой черт ему могут пригодится ножи, Костик не знал, близко к врагу он подходить не собирался, но решил, что — не помешают.

Когда солнце стало клониться за горизонт, все было готово к выезду.

Костик завел мотоцикл и уже уселся в седло, как рядом появился Зайка. Голова его была по-бабски повязана красным платочком, за поясом штанов торчала рогатка. Дошкин выпучил глаза.

— А ты куда собрался?

— С тобой, дурень.

— Ты что, а если тебя увидит кто? — парень задернул чехол люльки. — Куда лезешь?

— Подумают, что ты подружку катаешь, делов-то.

— Какая, нахрен, подружка? Ты пятак свой видел?

— Ну, подумают - свинью на бойню повез. Давай уже, поехали. — мохнатый бесцеремонно забрался в коляску и усевшись, поправил платочек.

— Да что ты там делать-то будешь, ты же не умеешь ничего! Дома сиди.

— Это дискриминация по половому признаку? Стоит платок надеть — так сразу — дома сиди, к плите пошла, да?

Костик поперхнулся. Да что ж такое-то!

— Ты, внучек, одно пойми, сила — в знаниях. А умения — они на знаниях и основаны. А так как память у меня хорошая, — с напором произнес Зайка, — то и знаю я много. Уж чем-нибудь помогу. А ты рули давай. Где-то тут очки были?

До озера Костя мчал на максимальной скорости, разгоняя пыль и кур, бродивших по деревенской улице. Только бы никто не пригляделся, кого он везет. Дама в больших солнечных очках, красном платке, подпрыгивала на кочках и смачно материлась.

На берегу было все так же тихо, только взрытый колесами полицейских машин песок напоминал о произошедшем. Мишкины сандалики куда-то пропали.

Подогнав мотоцикл почти к самому берегу, Костя выложил пакеты с порошком, взял подмышку дедову тетрадь с закладкой на странице заговора. На свою память он все решил не полагаться.

Зайка сидел в коляске и крутил головой.

— Мадам, прошу пардону. Вы вылезать собираетесь? — Костик был очень зол за весь этот дурацкий маскарад и скрывать это не собирался. — Вам, может, ручку подать? Чего расселся, помоги пакеты на мостки носить!

— Во, вишь, я уже пригодился. — мохнатый выбрался из люльки, перевязал на пиратский манер платок и снял очки.

— О, смотрите-ка, Джек Воробей у нас тут нарисовался. — Костик нахмурился и пошел раскладывать пакеты на мостках, что стояли над водой озера.

— Капитан Джек Воробей.

— Теперь ты капитан? Нынче назначают кого ни попадя! Держи пакет. Неси.

Когда все было готово, Костик глубоко вздохнул и посмотрел на гладь озера. Будь что будет. Никогда бы не подумал, что придется таким заниматься. Как истинно русский человек мысленно перекрестился, развернул бумагу на кульках с порошком, встал на коленки и зашептал:

— Утрення зоря, вечерня зоря, свежа вода ключева по пенью шла…

В озере что-то бултыхнулось. Не переставая говорить, Костик поднял взгляд. В воде, неподалеку от мостков торчала голова. Тот мальчик, которого видел сегодня в кустах, вернее, тварь, что прикинулась Мишкой. Черный рот мальчика распахнулся и он издал звук, похожий на вой сирены. Заложило уши. Дошкин злобно ухмыльнулся. Не нравится, значит.

Пока Дошкин договаривал заклятье, тварь еще раз заорала и нырнула, всплеснув ногами. В маленьких коричневых сандаликах.

Так, теперь нужно сыпать порошок в воду и бежать. Так написано в книге. Костик стал сыпать толченую траву из кульков, да налетевший ветер сдувал почти все на берег. Сзади зачихал Зайка.

Совсем немного попало в воду. Но то, что случилось дальше, Костик при всей своей буйной фантазии не ожидал.

Из глубины озера стали всплывать большие белые коконы. На некоторых были лица, напоминающие человеческие — глаза, закрытые сморщенными веками, плоский нос с двумя щелями ноздрей, рот, губы вытянутые в трубочку.

Они покачивались на воде, словно спеленатые младенцы, заготовки для тел взрослых особей. В свете вечернего солнца оболочка их отливала перламутром, посверкивая на чешуе.

Тот, что всплыл ближе всего к мосткам, вдруг развернул свой кокон, разведя руки, от которых к бокам тела сплошной живой тканью тянулась что-то вроде плотной перепонки. На белесом лице открылись глаза, сплошь залитые черным. Тварь немного ушла под воду, открыла рот и выпустила из себя вместе с пузырями воздуха бурую жидкость.

Костик заорал от страха и стал пятится. Надо бежать.

Внезапно мимо него протиснулся Зайка. Он схватил один из бумажных кульков, скомкал его, и пристроив в ложе рогатки стрельнул им в середину озера. В полете бумага развернулась, порошок щедро рассыпался над водой.

Над гладью пронесся стон. Мохнатый стрелял во все стороны, пока снаряды не закончились.

Тварей присыпало заговоренной травой, они стали разворачивать свои коконы, нырять и всплывать снова, крича. От их воплей внутри все скручивало, заболела голова.

У камышей на воде качалось тело ребенка в сандалиях, на глазах трансформируясь. Втягивались ручки, стали короче ноги, обувь слетела, два коричневых кораблика покачались на волнах и утонули. Костик не стал досматривать, что из этого получится, дернул Зайку за плечо и побежал к мотоциклу. Мохнатый припустил за ним, прижимая драгоценную дедову книжку к груди.

Шум мотора разорвал лесную тишину, по дороге, в закатных сумерках, удалялись борцы с нечистью. Дошкин нервно оглядывался, Зайка пытался перевязать платок, мохнатые уши его полоскались на ветру как флажки.

Огромный медведь вышел из-за деревьев, окружающих проклятое озеро, фыркнул, чихнул и потряс массивной головой.

— Знатный порошок у Петра вышел. Да, и внук не плохой. Но, приглядывать за ним надо. Молодой еще...— проворчал он и скрылся в густой чаще, на ходу превращаясь в высокого широкоплечего мужчину с длинными волосами, собранными в хвост.

Продолжение следует.

Художник Роман Божков.

Моим чудесным читательницам пожелания тепла, уюта и радости не только в этот вечер!)

Всех люблю, обнимаю, адски стучу по клаве, пишу продолжение.

Наш паблик в ВК.

Ребят, пишу урывками, в свободное от работы время, уж как могу )

Жду ваши комментарии, понравилось- не понравилось, кому лень комментировать- просто ставтье плюс!)

Начало. Деревня Тихое. Часть первая. Дошкин и тайна колодца.

Вторая часть. Туки-Туки.

Оказалось, что рыло мохнатое и был тем Зайкой, которого упоминал дед в письме.

Так вот, по Костикову мнению, сопливый пятак был никакой не зайкой, а настоящей свиньей. Мало того, что напугал парня до ужаса в первую ночь в доме, да потом еще и обзывался, вольготно развалившись на полу. Лежа на боку и подперев кулаком голову, он умудрялся смотреть на Костика презрительно и свысока.

— И что ты думал, что я побегу от твоих виршей про крест и молящуюся собаку? — ржал Зайка, всхрюкивая, — Ты совсем недоумок или как, внучек?

На резонное замечание, что Дошкин ему не внук, рыло поковырялось в заднице, прикрытой старенькими серыми штанцами, и приподняв кустистую бровь сказал : “ Ну, тебе-то почем знать?”

— Слышь, ты, мудила, — озлился Костик, — давно по щщам не выхватывал?

В мгновение ока кончик штык-ножа был запихнут в ноздрю пятака, и гонору у Зайки тут же поубавилось.

— Ну чего ты, чего ты, — завыл он, ерзая на заду, из пятака пошел легкий дымок и запахло жареным, — я ж пошутил.

А Костик был себе рад. Какой-то он стал смелый и борзый. Свежий деревенский воздух влияет, не иначе.

— Ай! Жжется! И чего мудила-то сразу? У меня имя, между прочим, есть.

— Да ну? И какое же? — саркастически скривился Дошкин, убирая штык из пятака. — Зайка?

— ЗАЙНАБАР! — имя прогремело, как раскат грома, парень аж присел от неожиданности.

— Ну, теперь ты понимаешь, почему меня стоит звать по имени? — мохнатый довольно ощерился, возя пальцем в ноздре.

— Ага, конечно. Если захочу, чтоб дом развалился нахер - обязательно так и буду звать. Смотри, вон побелка с потолка осыпалась.

— Опять не прокатило? — Зайка расстроенно возвел брови домиком, — да что ж такое-то! Какие люди пугливые пошли. Вот, помню, лет триста назад… По имени звали! Ага. Хотя и редко, все таки.

Мохнатый сел и стал сосредоточенно ковыряться между пальцев ног. Копыт, вопреки ожиданиям, у него не было. А были мохнатые большие ступни, как у хоббита, с давно не стриженными, загнутыми вниз черными ногтями.

Спать в ту ночь Костик лег только под утро. Проснулся он спокойным, собранным и готовым к труду и обороне.

Трудиться пришлось немного, в основном убрать двор и до конца разобрать дедовы вещи. Полночи он вместе с Зайкой расставлял банки и мешочки, слушая, для чего предназначен каждый порошок. Читали дедовы записи, разобрали и смазали мосинку. Еще два раза Костик чуть не набил рыло помощнику за дурацкие шутки, а потом понял, что по другому Зайка разговаривать не умеет, и перестал обращать внимание на хамские выходки. Часов в пять мохнатый сказал, что с дебилом, не могущим запомнить заговор для заморозки воды, он больше общаться не желает и обратившись сгустком темноты, растворился, втянувшись в щели пола.

— Да нахрена мне эта заморозка? Чего я этим заговором делать буду? — крикнул вслед Костик.

— Лед для коктейлей. — донеслось снизу. — Спать иди.

Убрав следы от вчерашнего костра, Дошкин собрался в магазин. Надо было основательно затариться. Взял рюкзак и пошел по улицам, разглядывая дома. Жить в своем, парню, в принципе, нравилось, а как живут другие, было тоже любопытно. Он шел и запускал глаз в каждую щелку в заборе, пытаясь рассмотреть, как что у кого устроено во дворе. В основном дома были обычные, кирпичные или старые, бревенчатые, заборы высокие — ничего не видать.

А вот один привлек его внимание. Низкий белый заборчик, как у американских домиков, двухэтажный, с палисадником, в котором яркими гроздьями цвели вьющиеся розы. Очень странный для глухой деревни дом. Во дворе стояла светловолосая женщина, одетая в бежевую легкую блузку и джинсы. Уперев руки в бока, она смотрела куда-то вглубь двора.

— Валькирия-а-а-а! — крикнула женщина. Костик аж споткнулся и замер.

— Валькирия! Да что ж такое-то, где ее носит! Валька, иди сюда, кому говорю!

Из-за угла дома вышла русоволосая девушка. Настроение у нее было явно не очень. В руках она несла ведро, полное яблок.

— Мам, почему только я собираю, а Сандра крыжовник жрет?

— Не жрет, а ест. — женщина подхватила ведро и поставила его на крыльцо. — Иди, за своим зоопарком убирай. Кассандра! Кассандра, а ну иди сюда! Ну что за ребенок… Иди сюда, сказала!

Дальние кусты зашевелились и ответили молчанием.

“Охренеть у них имена…” — пронеслось в голове у Костика, прежде чем его заметили.

— А вы что, молодой человек, тут стоите? — женщина подошла к заборчику. Карие глаза словно сканировали Дошкина. Откуда-то появился огромный черный пушистый кот и стал крутится у ног женщины, задрав хвост.

— Да я вот тут… в магазин шел. — выдавил Костик. Не признаваться же, что тупо глазел на чужое житье.

— А пойди сюда, — парень сделал два шага вперед, словно его дернули. Женщина схватила его за руку и зашептала: — А вот не стой, рот не разевай, а то закручу, завою, глаза тебе закрою. Рот зашью гладью, пошлю к те черну сватью. Поженю с костлявой, погуляю на славу.

Из под пальцев женщины поползли черные черви. Костик дернулся и наваждение спало.

— Не действует? — женщина прищурилась, вглядываясь в Дошкина. — Ах вот ты кто… Ну, чего же сразу не сказал. Ты ж Петра внук? Давай знакомиться.

Пока Костик бэкал— мекал, женщина деловито отодвинула кота в сторону, встряхнула руками. На секунду парню показалось, что все же что-то слетело с ее пальцев. Что-то темное.

— Татьяна. Татьяна Жванська. — распевно произнесла она с легким акцентом. — Добро пожаловать в нашу деревню.

И протянула руку. Костик осторожно пожал теплую ладонь.

— Это хорошо, что ты приехал, я одна здесь не справляюсь. Без деда твоего совсем трудно стало. А еще городские приезжают, одному - вылечи, другому изведи кого. Совсем одичали. Понасмотрятся всяких “ Боевых экстрасенсов” и тоже — давай им, дух умершего вызывай.

Она еще раз внимательно посмотрела на молодого человека.

— На озере нашем был? Тебе б сходить. Плохо все там. К концу лета всякой дряни расплодилось. Из пещерных озер, по подземной реке в наше Тихое попадают. Что там в глубине земли творится - никто не знает, а кто знать хотел - оттуда не вернулся. Но явно гнездо в пещерах у этих тварей.

— Да вот все собираюсь… Только времени нет.

“ И очень боюсь.” — подумал Дошкин, но вслух он этого говорить на собирался.

Татьяна, секунду помедлив, сказала, глядя Костику куда-то в середину лба:

— Ты, прежде чем туда пойдешь, земли с кладбища набери. Это твои порошки усилит по действию. Совет тебе такой, дружеский.

Парень слушал, приоткрыв рот. Может и правда надо? Как раз на могилу к деду собирался.

— На прибывающую луну как раз надо землю брать. С могилы того, с чьих похорон еще 40 дней не прошло. Сегодня как раз такая луна будет, и недавно у Коростылёвых сын умер. Он там в крайнем ряду, слева похоронен. Разбился на машине по пьяни. Это прямо вот по этой улице, до конца пойдешь, и за дорогой, у леса, сразу кладбище.

— Это что, туда ночью надо идти? А днем нельзя? Я ж там никогда не был. — уж очень не хотелось молодому человеку шататься по ночам в таком месте. Ни в каких призраков он не верил - тащиться туда было лень.

— Ну да. Только под лунным светом земля обретает свою силу. Ты, главное не забудь - сразу как наберешь, скажи над ней:

прибывает земля, прибывает вода, лунный луч, свет от звезд. Сила прибывает, меня омывает. И ногой сильно топни. Понял?

Костик повторил про себя заговор и вроде запомнил.

— Ну, иди, куда шел. — женщина повернулась и пошла в дом. Плечи ее странно подрагивали.

— Спасибо, Татьяна! — крикнул ей в спину Дошкин и пошагал дальше.

Любопытство одолело Костика, и он дошел до самого кладбища. Ничего особенного там не было, просто ряды могил, оградки, простенькие памятники, кресты. Было оно не большим, старая часть погоста уже заросла лесом, и понятно было, что парню туда не надо. Быстро отыскал могилу деда - земляной холмик с деревянной пирамидкой. Табличка с надписью. Постоял, поклонился, да и пошел дальше. Никаких чувств Костик не испытал. Ну, может немного сожаления, что деда уже нет и объяснить, что здесь творится и куда его втягивают, дед не может.

Могила сына Коростылёвых обнаружилась с краю захоронений, земля на ней еще не слежалась и была рыхлой. В ней торчал деревянный крест. Набрать бы сейчас, да вишь, надо ночью.

“Хоспади, кого я слушаю?.. Что я делаю?! — схватился за лоб Костик, — что происходит вообще? Какая-то тетка, возомнившая себя ведьмой, несет адовую чушь, и я, дурак, повелся! Я, здравомыслящий человек, не верящий во всякую потустороннюю хрень, ржущий над идиотами, ходящими к гадалкам и магам по объявлениям. Я пойду ночью на кладбище, за сраной землей?!”

Внезапно Костик вспомнил читающего ему очередную непонятную строчку Зайку, тварь, что он разрубил, и понял. Он пойдет. Игры кончились. Это все на самом деле.

Запомнив расположение могилы, Дошкин отправился обратно, в деревню, зашел в магазин, скупил половину прилавка, поговорил с Иркой.

У нее, оказалось, новые жильцы, два студента - геолога, приехали по пещерам шорохаться, как выразилась продавщица. ТалалИхиной было невыносимо скучно, поэтому она болтала и болтала. За полчаса Костик узнал все деревенские новости. Рассказал о встрече с Татьяной.

— Эта Жванская - ведьма! — понизив голос, сказала Ирка, — ты ее стороной обходи. Видал, дом у нее какой? Чем она на такой заработала, ясное дело. Порчу наводит, к ней изо всех городов приезжают, на машинах таких, богатых, мне за всю жизнь такую не купить. К ней даже местные алкаши, которые прут все что плохо лежит, во двор боятся лезть. Заборчик низенький, как приманка. Да кто лазил - рассказать потом не могут, что там видали. Слюни только пускают. У нас таких дурачков уже пятеро.

Вернувшись домой, парень еще раз обдумал, как пойдет за землей. Надо фонарь взять и мешок. Ценный совет, видать, ведьма дала. Наверно и вправду такая земля усилит действие дедовых порошков. Потом можно будет на озеро с такой смесью идти. Там же явно неладно что-то.

Нож еще возьму, решил Костик. На всякий. Он подошел к стене и выдернул ножи из ковра. Олень словно облегченно вздохнул.

Дошкин встал перед зеркалом, покрутил ножи и приняв позу бойца в обороне, загнусавил голосом переводчика фильмов со старых видеокассет.

— Храбрый, видать, городской, раз два ножа навесил. Ты, с наколками! На кой тебе два ножа? А в штанах два хера держишь? Ты, сука, глухой? Скажешь, кто ты такой есть, или тебе язык развязать?

Взмахнул перед собой ножами и сменил позу. Зеркало отразило нахмуренного Костика с растрепанной бородой.

— Спрашиваешь, зачем мне два ножа? Один - для чудовищ, другой - для людей. Хер у меня один. А вот ты что за хер с горы? Стоишь и зорко оглядываешься, да мозгов у тебя нет. Думаешь, учуял бабу тут, да яйца выкатил? А теперь ты начинаешь сморщиваться и твои маленькие яйчишки сморщиваются вместе с тобой. Это потому, что на боку твоего ножа написано написано «Муляж», а на боку моего написано «Хелле». Ловить здесь тебе нечего. Вместе с твоими яйцами. А теперь — съебал отсюда!

Дошкин ловко отпрыгнул назад и сделал маваши - гери ногой, поражая воображаемого соперника в голову.

— Че там на ноже написано? Хилый? Ну, как раз для тебя. — за спиной появился Зайка. — А думаю, кто тут в доме ругается? А это богатырь наш, сам с собой. Говорю ж — дурак дураком.

— А ты чего, и днем можешь? — оторопело хлопал глазами Костик.

— И днем и ночью, дорогуша, и днем и ночью. Я слежу за тобой. — и Зайнабар сначала показал пальцами на свои глаза, а потом на парня. И где жестов таких нахватался-то…

Костик надулся и решил с Зайкой не разговаривать. Тому это вскоре надоело, ибо трещать попусту он не любил. Провалился сквозь пол, как и не бывало.

До вечера Дошкин сходил к соседу, Ивану Семеновичу, и выяснил, что у того в гараже стоит мотоцикл “Урал” с коляской, принадлежащий Костикову деду. Ключи от него на связке нашлись. Теперь Дошкин обладал средством передвижения, вот только прав у него не было. Но дед Иван сказал, что у них в деревне ни у кого прав нет, и ничего. В город, главное, не ездить на нем. Мотоцикл Костик водил всего пару раз, когда на байкфесте пьяные байкеры дали ему порулить. Но, тоже опыт. С этой радостью на сердце он вернулся домой и стал собираться на вылазку. Взял дедов фонарик, старый пакет со стершимся рисунком, рюкзак. На ремень повесил ножны.

Еще немного посидел за ноутом, понял, что заказ сдать вовремя не успевает, и написал заказчику письмо с извинениями.

Темно-синее небо усыпали миллиарды серебряных светлячков. Одни таинственно мерцали, пришпиленные к небосводу, другие срывались и падали вниз, оставляя за собой тонкие росчерки. Август. Самое время для звездного дождя. Половинка желтой луны безразлично взирала на притихшую деревню.

Костик шел, задрав голову, завороженно разглядывая звезды и думая о том, что где-то там, на этих далеких планетах есть жизнь, только мы этого еще не знаем. А может, и не узнаем никогда.

Перед тем, как зайти на кладбище, он постоял, прислушиваясь. Вроде тихо, только что-то поскрипывало вдали. По коже пробежали мурашки. Он забрал левее и пошел между рядов темных могил. В свете фонарика мелькали фотографии умерших, казалось, что они провожают Костика глазами. Стало жутко. Пробираясь через заросшие холмики и поваленные оградки, он постоянно чувствовал, что чей-то взгляд сверлит его спину. Черные ветки деревьев качались на ветру, шурша листьями. Где-то заухала сова. Дошкин замер. Ноги стали ватными, в горле пересохло.

У одной из могил на лавочке кто-то сидел. Парень направил луч фонаря на силуэт. Это оказался замысловатый памятник, изображающий скорбящего ангела. Костик судорожно вздохнул. Он же ничего не боится, да?

Ту могилу он нашел не скоро, еще поблуждав. Ночью здесь было все не так, казалось, что он ходит кругами.

Сбросив рюкзак, Костик стал горстями хватать рыхлую землю с могильного холма, пересыпая ее в пакет. Он рылся в могильном холме, оглядываясь по сторонам. Все время казалось, что сейчас кто-то подойдет и спросит, что он тут делает.

Набрав полный пакет, парень поднялся с колен, и стал вспоминать ведьмин заговор.

Наклонившись над пакетом он неуверенно зашептал: “Прибывает земля, свет луны, луч от звезд. Сила прибывает, меня омывает.”

Что-то забыл, подумал Костик. Из пакета пахло сыростью, и почему-то белыми цветами. Вспомнил.

— Прибывает вода! — и Костик топнул ногой.

В земле под кроссовками что-то захлюпало, в мгновение ока место, где стоял парень заполнилось водой. Ноги вязли в месиве из кладбищенской земли все глубже. Дошкин попытался перепрыгнуть на другое место, но получилось только выскочить из кроссовок и плюхнуться на разрытый могильный холмик. Влажная рыхлая почва стала уходить куда-то вниз, утягивая Костика за собой. Могила проваливалась, вода заливала проседающую землю, затягивая тело парня все глубже. Сверху на него скатывались потоки вязкой грязи, забивая глаза, рот, не давая дышать.

Все глубже и глубже … Чем больше барахтался Дошкин, тем больше его затягивало, вода вперемешку с землей завалила его почти полностью. Костик понял, что сейчас умрет. Никто не найдет его здесь, в могиле парня, именем которого он даже не поинтересовался. Какой-то Коростылёв.

— Помогите! — из последних сил крикнул Костик и заскреб руками по краю могилы.

— Ийшшшааа…. — пронеслось эхом по кладбищу, — Ийшшша… Фешшара тумуло…

Голос, словно ветер, пронесся над покосившимися крестами, хлестнул волной и загулял отголосками где-то в лесу. Ограды жалобно заскрипели калитками. Костика вытолкнуло из могилы, словно земля отторгла его. Вода впиталась в почву.

Вместе с кроссовками, однако.

Грязный, босой и злой как тысяча чертей из ледяного ада, которым угля не подвезли, Дошкин брел по улице, матеря себя на разные лады.

Как он мог поверить этой гадине? Она же специально. “Вода прибывает.” - это же Костиков дар сработал. Да еще ногой топнул, дурак. Она же не дружить хочет, а конкурента извести.

Проходя мимо ведьминого дома, Костик соскреб с себя всю грязь, что удалось, скатал в руках и запустил в сторону дома. Комок тихо чвякнул, растекаясь по белой стене. Вот тебе кладбищенская земля, подружка!

На заборчик вспрыгнул черный кот, выгнулся дугой и оскалив зубы, дико завыл.

— Тьфу на тебя! — Дошкин отряхнул руки и пошлепал к дому.

Как только он включил свет в коридоре, тут же нарисовался Зайка.

— Ооо! Это откуда к нам такого дерьмодемона занесло? Или что на тебе такое коричневое? — Мохнатый ходил кругами вокруг парня и неодобрительно цокал языком.

Пришлось все рассказывать.

Зайка долго ржал, а потом, нахмурившись, стал пристально вглядываться в Костиковы глаза.

— Ты, конечно дурак еще тот. Ведьме поверил. Но, поздравляю тебя с открытием.

— С каким еще открытием?

— Открытием дара твоего, тупень! Вода после слов пошла? Пошла. Просто ты еще не понимаешь, как этим пользоваться. Ну, ничего, я буду твоим учителем. — и Зайка важно приосанился.

— Ты знаешь, а ведь мне на кладбище кто-то помог. Когда меня совсем глубоко затащило, там как-будто ветер пронесся и сказал что-то типа “ Ишшшаа!” И тогда меня вытолкнуло из ямы.

Зайка застыл, занеся над головой руку, которой он хотел почесать макушку. Потом медленно перевел взгляд круглых карих глазок на Дошкина.

— Сам Велес? Тебе Велес помог. Этот язык только боги и помнят. На нем все самые сильные заклинания, чтобы природой управлять.

Мохнатый немного потоптался молча, о чем-то раздумывая, а потом снова стал ехидным рылом.

— Ты, это, не толкись тут, как голем безмозглый. Мойся иди. Весь пол засрал.

Костик послушно пошел в пристройку, где была ванная. В баню бы надо завтра. Стянул с себя успевшие покрыться коркой шмотки и включил воду.

В раковине плавала серебристая чешуя.

Продолжение следует.

С благодарностью  @KingJavell  за коммент, невозможно было такое пропустить))

Всех люблю, обнимаю, адски стучу по клаве,  пишу продолжение.

У этой части уже есть озвучка от Паши Тайги для Лиги Лени.

Так же добро пожаловать в наш ВК паблик.

Жду ваши комментарии, понравилось- не понравилось, кому лень комментировать- просто ставтье плюс!)

Деревня Тихое. Часть первая. Дошкин и тайна колодца.

Вы замечали, как быстро человек привыкает к необычным, иногда даже экстремальным для себя обстоятельствам?

В деревне Костик освоился за неделю. Интернет был на твердые пять палок, Ирка еще сказала, что новую вышку им тут поставили, так что повод “невозможно работать” отпал. Но он никак не предполагал, что необычное уже стучится в его дверь. Туки-туки, Константин!

В то утро, обнаружив себя спящим на кухонной табуретке, Дошкин решил, что он все же не трус, и никакие поющие в колодцах дети его отсюда не выдворят. Тоже мне, витасы челябинского розлива. А с рылом мохнатым он тоже разберется. Благо песню Хозиера он помнил наизусть, и то, что она работала как молитва — отпугивала нечисть, он уже знал. Не пропадет. Главное - верить!

Парень ободрал все травяные веники с потолка кухни, сложил в мешок, позавтракал последним дошиком и решил, что готов к бою в зарослями травы во дворе. Подключил колонку к ноуту, поставив ее на раскрытое окно и решил, что “Ландыши “— вполне себе подойдут для поднятия боевого духа.

“На Восьмое марта я тебе подарю

Не букетик и не утюг…” — полилось из колонок, и Костик, четко маршируя, продефилировал к выходу.

Во дворе он грозно посмотрел на заросли крапивы вперемешку с полынью, поднял корявую ветку яблони и бросился в сражение.

“Я подарю тебе новую крышечку от аппарата "Зенит",

Мне не нужна она нахуй, пускай пока у тебя полежит!” — орал Афоня из колонок, Дошкин подпевал, побивая крапиву палкой, но детский боевой задор куда-то улетучивался. То ли крапива стала мощнее, то ли палки стали делать не такие… Нужен был другой, основательный инструмент.

Порывшись в сарае, он нашел там заржавевшую косу, надувную лодку, сложенную в чехол, удочки, разные столярные приблуды, топорик, и огромный нож, похожий на мачете. Висел он отдельно, на крюке у входа. Может дед им оборонялся от кого? Странно. Вообразив себя коренным обитателем джунглей, вышел в сад и стал рубить разросшиеся кусты полыни. Через десять минут Костик почувствовал, что руки уже отваливаются. В своей жизни, тяжелее мышки он ничего не поднимал. Решил передохнуть, и в это время заметил, что за ним внимательно наблюдает старик, стоящий за низким забором.

Дошкин решил быть дружелюбным.

— Здравствуйте! — парень подошел поближе к незнакомцу.

— Ты, стал быть, Петра внук? Смотри, как вымахал. А я Иван Семенович, сосед твой. Вон с той стороны. — дед махнул скрюченным пальцев влево. — Смотрю, обустройством занимаешься?

— Да вы заходите, — приветливо распахнул калитку Дошкин.

Дед чинно прошел, осмотрел тот бардак, что навел Костик и уселся на крылечке, достав пачку “Примы” .

— Что, паря, жить тут будешь, аль продавать дом собрался? — дым от вонючей папиросы чуть не выжег глаза, и Костик достал свои Мальборо.

— Жить. Работать по интернету могу, к месту не привязан.

— Ты, эта, смотри тут, не балуй. — старик неодобрительно обвел взглядом Костиковы “рукава” с татухами, яркую футболку с Джокером и колонку, орущую на подоконнике.— У нас тут таких не любят.

— Да неет, что вы, я вебдизайнер. — Костик смутился, видать дед думает, что он сидел в тюрьме. Деревня, что возьмешь.

— Вот именно, — поджал губы Иван Семенович, — дизанеров у нас тута не любят.

— А я не рубль, чтоб всем нравиться. — решил схамить Костик. Достал дед. Чего приперся-то?

— Я это, чего пришел-то, — словно отвечая на мысли Дошкина, сказал старик, — предупредить тебя хотел. Какой ты ни есть, а все Петра внук. А мы с ним — не разлей вода были, с детства. Ирке-то такое доверить нельзя, он мне сказал. И велел тебе передать, если объявишься.

Костик вздернул брови. Ооо, тайны дошкинского двора. Интересненько. Ща дедуля расскажет про зарытые в огороде миллионы. “Зарыто наследство старушкино под камнем на площади Пушкина.” — хмыкнул про себя парень.

Дед неторопливо достал еще одну папиросу, размял ее и подкурил.

— Так вот, дорогой петин внук, все, что было у твоего деда ценного, он в погребе сложил. Все, что тебе понадобится, если ты останешься. Продать дом у тебя все равно не выйдет. — дед как-то странно хихикнул. — Не купит тут у тебя его никто.

Костик открыл было рот возразить, да дед Иван стукнул по ступеньке рукой.

— Ты слушай. Говорить потом будешь. Ты разберешься во всем со временем, а пока вот что. Не выкидывай из дома ничего. Оно все нужное, тебе пригодится. В подпол из кухни спуститься можно. Под столом крышка. Понял? Если чего, ты приходи, не стесняйся.

Старик ушел, загребая галошами пыль, а Костик остался. Мысль о дедовых ценностях свербела в мозгу. Одно только не позволяло тут же броситься в дом, и искать вход в подвал. Ему казалось, что дед Иван за ним подсматривает, побежит внучок сразу потрошить дедовский схрон или нет.

Через дорогу, в доме напротив, отворилась калитка. Из нее вывалилась бабка необъятных размеров, в синем халате и цветастой панамке на голове. Сурово размахивая матерчатой сумкой, она перешла дорогу, и подойдя к забору дошкинского дома демонстративно плюнула на землю, глядя Косте в глаза.

— Еще один выродок. — сощурившись презрительно, скривила она губы в розовой помаде. — Житья из-за вас простым людям нет. Чо орет у тебя? Выключай!

— Извините, — Костик не понял, с чего бабка так агрессивна, но на всякий случай отступил подальше, — я сейчас потише сделаю.

— Потише? Ишь, говно городское! Приехал, думаешь тут чо хош воротить? Я участковому скажу. — спина в синем халате уже удалялась, а ворчание было таким громким, что слышно было еще долго. — Один сдох слава богу, теперь другой появился. Чтоб ты все ноги переломал, гаденыш.

Растерянно потоптавшись во дворе, Костик пошел в дом, по пути размышляя о том, что соседи у него попались странные. Ну чем ей музыка-то помешала?

В кухне парень резво отодвинул стол и, как Буратино перед нарисованным очагом, замер в предвкушении. Золотого ключика у него не было, зато был огромный тесак. На лазе в подпол имелось черное железное кольцо, за которое надо было потянуть, чтоб откинуть крышку лаза.

Сокровища! Что там дед припас из ценного?

В подвале было темно, пришлось достать телефон и включить фонарик. На стене обнаружилась покрытая паутиной лампочка, но выключателя нигде не было. Немного подумав, Костик повернул ее, закрутив. Лампочка загорелась, осветив половину большого помещения.

Это был клондайк! Ряды полок, заставленных банками и мешочками, огромный верстак, на котором были: старый ноутбук, два чехла с охотничьими ножами, связка ключей, большой плоский телевизор, коробочки с гвоздями, стопки книг с засаленными, рваными корешками. Куча инструмента, развешенного на стенах, под верстаком бутыли с мутным содержимым, какие-то промасленные тряпки, почерневший от времени штык-нож, валяющийся на полу, и тысяча, тысяча сухих веников, висевших под потолком подвала.

Костик стал обходить свои новые владения, осматривая полки. На каждой банке и мешочке имелась бумажная наклейка с надписью от руки.

“ От дури пьяным”, “ От немощи мужской”, “ Корень женьшеня”,

“Бабья радость” — Костик читал наклейки, задрав брови. Дед какой-то знахарь по мужским немощам был? Чего все для мужиков?

Но дальше пошло интересней. “ Чешуя”, “ От утопца”, “ Когда всплывают” - трехлитровая банка с бурым порошком явно давала понять, что всплывают часто и много. Иначе зачем такой объем?

Но кто всплывает и где?

“ Чистый колодец” - прочел Костик на одной банке и обрадовался. Это, наверное, типа “ Крота” что-то. Залил в колодец - и все, там никто не поет. Взял банку и поставил на верстак. Теперь еще с этим добром разобраться надо. Под ноутом лежал сложенный вдвое листок.

“ Константин! Если ты читаешь это письмо, и если ты решил здесь остаться, то знай, кроме дома к тебе переходят и некие мои обязанности. А именно - следить за чистотой местной воды.

Колодцы, озеро Тихое, даже местный водопровод - теперь твоя головная боль. Я уже чувствую, что ухожу, сил нет совсем.

Плохо, что мать тебя не привозила, когда ты взрослее стал, я бы тебе все объяснил и научил. Ну, да судить ее за это не могу.

Теперь тебе придется самому до всего доходить. Одно только знай. В семье у нас дар - можем мы воду найти где угодно, и держать ее в чистоте и сохранности от всякой грязи и нечисти. Делать на воде любые наговоры, чтобы она была целебной, использовать это во благо и во вред. Не знаю, насколько у тебя силен этот дар, но он есть, я еще в твоем детстве заметил, что ты ключи с водой в лесу быстро находишь. Люди будут к тебе обращаться, ты их не гони. Привыкнешь со временем. И заработаешь на этом.

Оставил тебе все свои записи и книги, что писали наши предки. Что будет непонятно - Зайка тебе прочитает, ты его не бойся, но клятву служить с него возьми. Он мудила еще тот.

Остерегайся всплывающих на озере, без подготовки туда не ходи.

Слушай Ивана Семеновича Горкина, соседа моего, он много знает о моих делах, подскажет дельное.

Жаль, что не свиделись, внучек, ну да ничего. Будь честным и ничего не бойся. Места здесь суровые, в пещеры не ходи, там опасно.

Твой дед Петр Васильевич Дошкин.”

И замысловатая подпись.

“Нихрена себе петиция, — подумал Костик. — Чего там дед сказал - вся вода на мне теперь? Это чего это, я им буду как маг воды? Раз - и волна пошла? “

Пару часов Дошкин таскал из подпола вещи. Понял, наконец, для чего пустая тумбочка и водрузил на нее телевизор. Кабель валялся на полу. На удивление, телек работал, значит оплачено было на год вперед. Ноут выключился, не успев прогрузиться, и больше не подавал признаков жизни. Надо в ремонт, да куда здесь нести?

Ножи оказались просто чудо. Булатные лезвия отливали всеми оттенками серого и синего, костяные рукоятки с чеканным навершием, на одной была вырезана надпись “ Возьму”, на другой “Отдам”.

У Костика просто дыхание перехватило.

Держа ножи в руках, он стал махать ими, изображая крутого бойца, и через пару минут заметил, что руки как-то сами собой плавно выписывают замысловатые фигуры, словно ножи ведут их по заданной траектории.

Крутя ножи, парень как будто впал в транс. Тело жило само по себе, ножи стали частью рук, ладони покалывало.

— Отдам свою кровь, возьму твою жизнь! — внезапно вырвалось из Дошкина и ножи полетели в стенку над кроватью. Оба воткнулись точно между рогов оленя на ковре. Как он мог так метнуть?

До этого костиков максимум был 20 очков в дартс.

Одернув футболку, Костик еще раз взглянул на торчащие из оленьего лба ножи и мотнул головой. Надо же. Могу.

И решил еще раз слазить в подвал, захватить штык-нож. А вот поднимая его с пола он разглядел главный сюрприз от деда. Под верстаком, на двух крюках висела пыльная древняя мосинка. Судя по клейму, выпущена она была в 1924 году. Чуть дальше, на маленькой полочке приделанной под верстаком, нашлась пачка патронов 7,62 мм. Пара была с каким-то серебристым напылением до самого фланца.

В стволе торчала пожелтевшая от времени, свернутая в трубочку бумажка.

Замирая от восторга, Костик развернул бумагу. Кривыми печатными буквами, явно не почерком деда, были выведены строки синим химическим карандашом.

“ Сынок. Давно ей не пользовалси но тебе пригодитса. Документов на нее нету. Так что не свети где ни попадя. Патрон береги. Пришлос два креста плавить.”

Озадаченно почесав нос, Костик понес сокровище наверх.

В комнатах уже стемнело. Включив свет, парень погрузился в разбор натасканого хабара и листание книг. Они оказались рукописные. Что-то типа книги рецептов. Только рецепты были странноватые. Открыв одну из них посередине, Дошкин увидел те же каракули синим карандашом. Видимо, прадед писал, подумал Костик.

“ Если на озере начались беспорядки, всплывают белые тела, похожие на утопших женщин, бери с собой смесь сухой перетертой полыни - 1 стак. плакун-травы - 1 стак. зверобоя - полстак. Добавь пучок чабреца. Перемешай и говори над горшком.

Утрення зоря, вечерня зоря, свежа вода ключева по пенью шла, по коренью, мыла пенье‑коренье, серо каменье.

Ищет нечистый места, гнезда; пошел (имя) к синему морю, к белому камню; там сидит старый человек матерый, во правой руки глаз золоченый. плюет и дует вси прици, вси призоры заговаривает.

Да мне помогает, нечисть изгоняет.

вода чиста, гладь тиха.

Будьте, мои слова, крепкие, твердые, переговорние, недоговорние, замнитесь, залежитесь ключамы‑замкамы.

Ключи в воду, замки в воду, замки ко дну.

Сыпь в воду и убегай. Бойся чешую в воде она смерть несет.”

“Вот так поворот, это как запомнить можно?” — Костик нервно почесался. Чешую он уже где-то видел. … Она смерть несет. Надо же.

На кухне. На кухне, в раковине была чешуя! Вчера, когда вода из крана полилась. Костик поплелся на затекших ногах к раковине. В кухне было темно, только из окна падал свет от лампочки на крыльце. День стоял жаркий и окно было приоткрыто. Какое-то движение и звук во дворе привлек внимание парня, и он стал внимательно вглядываться в освещенное пространство, что захватывало площадку перед домом и часть сада.

Двигалась крышка колодца. Словно снизу ее толкали. Под тихий скрежет крышка съехала вбок и из колодца выбрался кто-то , отдаленно похожий на человека. Существо застыло на краю сруба, оглядываясь, блеснули зеленым отсветом глаза. Тенью скользнуло на землю, волоча через край длинный белесый хвост и кануло в темноту.

Через пару секунд Костик увидел его, перебегающего освещенную дорожку, ведущую к дому. Уродливая голова с длинными космами , спускающимися с макушки, белая маслянистая кожа, обтянувшая тело, человеческие руки, шлепающие по земле, и пара маленьких, быстро перебирающих, похожих на детские ножек, длинный, грязный плоский хвост.

Оно словно принюхивалось, шло по следу. А потом скрылось из виду под стенами дома.

Костик почувствовал, что сейчас упадет в обморок. Такого дикого ужаса он еще никогда не испытывал. Коленки противно ослабли, дико захотелось в туалет. Он застыл посреди кухни, боясь шевельнуться. Ногами вдруг почувствовал, что пол стал ледяным и это немного привело его в чувство.

Он захлопнул открытый рот, надеясь, что так оглушительный стук его сердца будет не слышно.

В доме наступила тишина. Даже холодильник не гудел.

Тук-тук.. Тук. В стену дома, там где дедова комната, тихонько постукивали.

Тук… Звук переместился ближе, по стене заскребло. Что-то треснуло в глубине дома.

Шурх… Тук-тук…

Костик, не дыша, осторожно глянул в окно. Под стеной дома прошмыгнула тварь, низко склонив голову к земле. Торчащие позвонки на спине, обтянутой сероватой кожей, проскочили у Дошкина перед глазами. До ушей донесся несвязный шепот.

— Ищщщу... Ищщу... В домик стучу. Туки-туки. — существо подняло заднюю ножку и маленькой пяткой два раза долбануло по стене дома.

— Ищщу… В домик стучу. Кровяной. Костяной. Баюшки-баю… — оно прошуршало за угол.

Костик ломанулся в комнату. Мысли летали, как галки над полем.

Это тварь из колодца, та что пела, и Костик чуть туда не свалился.

Постукивание продолжалось. Существо явно бегало вокруг дома.

Может ножом ее, если полезет? Нет, тогда надо будет подойти близко, а Дошкину было страшно до усрачки.

Взгляд упал на банку с бурым порошком. “ Чистый колодец”, точно! Засыпаем в колодец - выводим нечисть. А если прямо на нее сыпануть, что будет? Ну, хуже уже не будет, не сидеть же до утра трясясь в уголке. В уголок, кстати, постучали.

Схватив банку, парень дрожащими руками с трудом открыл полиэтиленовую крышку. В нос шибануло адской вонью. Точно должно сработать, подумал Костик, так и должна пахнуть смерть. Взяв банку подмышку, он на цыпочках прокрался в кухню и притаился возле окна, приоткрыв створку еще больше.

Бормотание приближалось, вскоре тварь вывернула из-за угла и на секунду остановилась под окном, чтобы стукнуть пяткой в стену.

— Туки-туки, кровяной. Я сломаю домик твой... — тут существо подняло голову. Увидев парня оно ощерилось и зашипело. От вида длинных острых зубов, блестящих от слюны, Костику стало плохо.

Перед глазами все поплыло, в панике он сунул руку в банку и набрав полную ладонь порошка бросил его в морду твари. Та истошно завизжала и бросилась на окно.

Скребя когтями по подоконнику, она рвалась в дом, вереща и пытаясь достать парня руками.

Костик кидал в нее пригоршнями вонючий порошок, тварь вопила, видно было что он действует. Кожа на морде твари стала облезать, на макушке уже зияли дыры, сквозь которые выступала зеленоватая слизь. Порошок заканчивался. В банке оставалось на дне. Внезапно костиков кулак застрял. Дернув руку пару раз, парень понял что ему конец.

— Фус! Ро! Дааа! — заорал Костик первое, что пришло в голову, и со всей силы долбанул тварь по башке застрявшим в стекле кулаком. Банка разлетелась на куски, тварь обмякла, распластавшись на подоконнике. Маленькие ножки задергались, по телу пробежала судорога, изо рта существа полилась коричневая жижа.

Дошкин отступил к стене и щелкнул выключателем. При свете колодезный ублюдок оказался еще более мерзким. На коже у него местами торчали наросты, похожие на бородавки, плоский широкий хвост с перетяжками напоминал мокрицу. Порошок продолжал разъедать кожу твари, словно кислота. С урода начинало капать на пол.

Следовало все убрать. На Константина вдруг накатило ледяное спокойствие. Уверенность, что он все сделал правильно.

Спокойно обувшись в коридоре, Дошкин вышел во двор и стянул тварь на землю. Наощупь хвост оказался словно резиновый. Холодный. По бокам жалко болтались маленькие ножки, будто какой-то Франкенштейн решил пришить чудовищу конечности от младенца.

Отыскав в сарае тесак, молодой человек вернулся к телу.

И, размахнувшись, рубанул урода прямо по шее. Кости хрустнули, спина твари выгнулась дугой, хвост шлепнул по траве. Теперь точно все, подумал Дошкин, и еще раз пять саданул тесаком, пока не прорубил шею до конца.

Осталось только сжечь. Еще час Костик таскал дрова, сухие ветки, следил за костром. Тушка сгорела быстро.

Дома парень умылся, тщательно вымыл руки и подмел пол на кухне. Спать не хотелось. Он сел за стол, на котором были разложены книги, повертел в дрожащих руках штык-нож, взял с тарелки яблоко и принялся изучать записи своего прадеда.

Там оказалось много интересного.

Кроме чистки воды в озере от всяких непотребств, были заговоры болезней как для людей, так и для животных, рецепты смесей изгоняющих кикимор, банников и прочих мелких пакостников из хозяйства.

Особенно Костика заинтересовала страница, заглавие которой было выведено большими, на два раза обведенными буквами. “ Лес”.

Сначала там шли описания подношений для лешего, заговор от полуденницы, игошки, как прогнать лесную ведьму и прочие занимательные вещи. Держа штык-нож на коленях, парень внимательно вчитывался в корявые строчки.

“ А если повстречаш кота в лесу — смотри на лапы его. Если когти черны, блескучи — то кот баюн. Как начнет говорить - не слушай, беги. Уши заткни, не слушай. Кричи ему чо хош, перебивай, баять не давай. Иначе там и останешься, да кот тебя сожрет. Два лета назад ходил брат Рыкина Семена в лес, да не вернулся. Нашли потом, поеденного и следы больших кошачьих лап с когтями кругом.

Помогает скороговорка от кота— баюна:

Бегают две курицы нагишом по улице.

Бежит кошка по небу, догоню да поиму.

Бежит лиса по шесточку: "Лизни, лиса песочку!"

Бежит по лесу кот — а вот те, кот …

Дальше было неразборчиво. Дошкин принялся на разные лады повторять вслух стишок, чтобы понять что за рифма там была.

— А вот те, кот… А вот тебе, кот … — задумчиво тянул Костик, глядя в потолок.

— Хрена в рот! — раздалось у него за спиной.

Ледяной пот прошиб Костика и он медленно, сжимая штык-нож в ладонях, повернулся на стуле.

— Сказано же тебе было — что не понятно, я прочитаю. — на полу, посреди комнаты, совсем не боясь света, сидело мохнатое рыло. То, что ночью тянуло парня с постели. Эти торчащие уши и сопливый пятак Костик уже видел. — Ну, здорово, внучек! Чо вылупился?

Продолжение следует...

Историй про деревню Тихое будет несколько. Это - первая.

Готова озвучка первой части, кому лень читать, могут послушать.

Так же добро пожаловать в наш ВК паблик.

Жду ваши комментарии, понравилось- не понравилось, кому лень комментировать- просто ставтье плюс!)

Костик Дошкин стоял на кухне и тоскливо смотрел в окно. Там светофоры поливали мокрый асфальт дороги кроваво-красным, редкие прохожие спешили по домам, складывая зонтики. Гроза уже прошла. А у Дошкина дома - только начиналась.

Мать опять устраивала истерику. Этот театр одного актера достал Костика так, что он был готов бежать на край света, лишь бы не слушать ежевечерние жалобы на материну жизнь, которую он и его отец испоганили. Родители развелись, когда Косте было лет пять, и с тех пор он только и слышал, какой гад и урод его папочка, а сынок - так тот весь в отца. А потом отец умер. Инфаркт. И стал еще и говном никчемным, так как алименты теперь получать не с кого. А его копия еще тут, и жрать просит. За 27 лет жизни парень наслушался обвинений в свой адрес, до 14-ти ходил с задницей в синяках от ремня, так как лупили его за малейшую провинность. А потом, за одно лето, Костик как-то неожиданно вытянулся, и стал на голову выше матери. И только тогда побои прекратились. Видимо, что-то щелкнуло у нее в голове.

Зато теперь началось давление на психику. Каждый раз мать ложилась умирать. Задержался с друзьями до 11-и вечера - все, дома пахнет валерьянкой, Анна Борисовна пластом на диване, с мокрой тряпкой на лбу, стоны, рыдания, неблагодарный сын вызывает скорую, потому что мама вот-вот умрет. Она перенервничала.

А что было, когда Костик начал встречаться с девушкой с параллельного курса своего института, он до сих пор вспоминал с содроганием. Мать не постеснялась позвонить Жанне с телефона сына и поливая девушку грязью, сообщить, что если та не оставит ее сына в покое, то она наведет на девушку порчу, и еврейская шлюха и подстилка Жанна станет бесплодной.

На следующий день об этом знал почти весь институт и к Дошкину прилипла кличка “Порченная мамочка”. Жанна сказала, что мать у него долбанутая на всю голову, и чтобы Дошкин больше к ней не подходил. Это было невыносимо. У Костика и так не было друзей на курсе, а теперь еще за его спиной смеялись, шушукались, а особо смелые подходили просить телефон мамочки, мол, порчу навести.

Мадам Дошкина стонала в своей комнате что-то о том, что Костик ее смерти желает, в гроб хочет вогнать, оставить помирать старую женщину в одиночестве. Старой женщине было сорок шесть.

Костик досадливо поморщился, и продолжая пялиться в окно, подумал, что целесообразнее заказать гроб из сосны, даже без оббивки, потому что на дубовый гроб он не заработал, а матери будет все равно. Кремирует, и развеет прах в Сокольниках. Чтоб никуда ходить не надо было. Терпеть не могу кладбища, думал Дошкин.

Внезапно, мать подорвалась с дивана и выбежала на кухню.

— Ты понимаешь, что я умру тут одна? Понимаешь? Падла, тварь неблагодарная! — на парня посыпался град ударов. — Я всю жизнь для тебя старалась, работала как лошадь, помощи от тебя ждала, а ты теперь уехать хочешь, гаденыш?!

Анна Борисовна задыхалась и заливалась слезами. Немытые волосы сбились в неопрятное воронье гнездо, она махала перед костиковым лицом руками, мелькая облезлым красным маникюром.

— Мам, ну что ты, сядь уже. — парень поймал ее руки и силой усадил на старый табурет. — Хватит. Я хочу пожить один. Дедов дом стоит уже полгода без хозяина. Тебе ведь все равно, ты там уже двадцать лет не была.

— Куда, куда ты едешь? Это же глухомань, тайга, там ничего нет! Эта деревня уже развалилась вся. Нет там никого, как ты будешь жить? Как я буду жить?

— Дед дом мне оставил, надо туда съездить. Поживу там пару месяцев. Работа удаленная, ну чего тебе не так?

— Ты со шлюхой своей туда едешь! — мать надрывно зарыдала. — Я знаю, ты хочешь чтоб я сдохла тут и квартира вам досталась!

— Какая шлюха, что ты несешь. Мы с Катей не виделись уже два месяца. Из-за тебя, между прочим.

— Какая же ты свинья, какая свинья… — запричитала Дошкина, и тяжело поднявшись и придерживаясь рукой за стенку, медленно побрела к себе. — Денег матери оставь.

И с силой захлопнула дверь.

А всего лишь Костик сообщил маме, что собирается пожить в доме деда, того, что со стороны отца.

Дед умер полгода назад, до этого Костя видел его лет в восемь, когда еще был жив отец. Мать тогда получила путевку от предприятия, в Сочи, на одно лицо. Мальчика срочно надо было куда-то пристроить. Отец в то время был на вахте, на севере. Поэтому путем долгих телефонных переговоров, телеграмм, было решено, что Костик поедет на лето к деду, в деревню Тихое, Челябинской области.

Воспоминания от того лета у Кости остались самые теплые. Как они ходили с дедом на рыбалку на местное озеро, как дед возился у печки, готовя вкусную уху, веселый лохматый пес Яшка, с одним стоячим ухом и черным пятном на глазу. Как читал книги про приключения и детективы из дедовой большой библиотеки, как пахли стены дома нагретой смолой и как здорово в сосновом бору летом. После этого умер отец, и мать больше никогда не общалась с дедом.

Билеты до Челябинска были уже куплены, отъезд завтра. Свои вещи Костик собрал накануне, и их, на удивление, оказалось немного. Все влезло в одну спортивную сумку, да еще ноут - основной инструмент заработка. Главное, чтоб интернет там ловил.

На прощание мать побросала свои сапоги ему в спину, и Дошкин отправился на вокзал.

Пережив две пересадки на автобусах после поезда, Костик трясся в древнем, как говно мамонта ПАЗике, залипая в телефон. Читал о местных краях, и его занесло на сайт спелеологов, которые писали, что в округе деревни Тихое роскошные карстовые пещеры с подземными озерами, сеть подземных рек , что питают местные водоемы, рассказывали всякие странные случаи, что происходили с диггерами и туристами на местном озере. Да и вообще чтиво было увлекательным, парень и не заметил, как доехал до конечной остановки.

Деревня Тихое встретила Дошкина августовской пылью, закручивающей на главной площади маленькие серые вихри, пустотой, тишиной и злобным блеянием черного лохматого козла, привязанного к дереву неподалеку от продуктового магазина. Рогатый недобро косил желтым глазом и вскидывал башку с добротными такими, острыми рогами, будто спусти его с веревки - тут же наподдаст непрошеному гостю под зад. Костик немного растерялся. Детская память подводила. Он вообще не помнил это место. А может быть, оно сильно изменилось за 20 лет.

В свои 27 лет Костя Дошкин представлял собой типичного городского обитателя, со всеми модными фишками и соответствующим представлением о жизни. Выглядел он как те, кого еще недавно называли хипстерами - бритые виски и затылок, уложенные красиво на макушке волосы, усы и борода - заслуга личного барбера, и в период между 22-х и 25-ю годами Костик набил себе татух. “Рукава” у Дошкина поражали разномастностью, а следовательно и должны были говорить об обширном кругозоре и интересах молодого человека. Вот только все, кто видел это разнообразие, говорили что Костик похож на чемодан в наклейках. Герои “Симпсонов”, “Футурамы”, “Рика и Морти” соседствовали с драконами, сестрами Хаоса и почему-то портретом Челентано. Хотя Костик, брызгая слюною орал, что это вовсе не Челентано, а Майкл Скорсезе, да ему никто не верил. Ну, с кем не бывает.

Костик подсмыкнул сползающие джинсы и пошел в продуктовый, выяснять, в какую сторону ему идти. Отъезжающий ПАЗик на прощание обдал его вонючим выхлопом и облаком песка. Адрес был: Пролетарская, дом 15, и где это находится, он в душе не знал. А казалось, что вроде вот вышел - и дедов дом сразу.

В маленьком магазинчике за прилавком скучала дебелая бабища. Сошедшая прямо с экрана советских кинокомедий. Вытравленные перекисью волосы, голубые тени на веках, засаленный, бывший когда-то белым халат с обширным декольте.

При появлении Дошкина она встрепенулась, и медленно поведя плечом, вопросительно приподняла брови.

— Добрый день! Вы не подскажете, как добраться до улицы Пролетарской? — Костик был сама любезность.

— И че тебе там надо? — продавщица оглядела парня с ног до головы. — Ты к кому там собрался, студент?

— Эмм... Я вот к деду… То есть, в дедов дом. Жить тут у вас буду. — Дошкин был возмущен наглостью женщины, но сдерживался.

— К деду? И кто твой дед? Че-та я не помню таких внуков у нас на улице.

— Я Петра Васильича, Дошкина внук. — Костик стал злиться. Какого черта она допрос устраивает? Скажи куда идти, и все.

Деваха внезапно выпучила глаза.

— Этот, как тебя! Костик! — заорала она.

Молодой человек стоял в замешательстве. Эта женщина его знает?

— Да ты че, — выбираясь из-за прилавка, голосила продавщица, — Это ж я, Ирка! Ирка Талалихина! Ты к нам играть ходил. Соседи мы. Ну?

Что-то стало просачиваться в память. Костик вдруг вспомнил чумазую девчонку в желтом сарафанчике, ее брата, с которым возился в куче песка, бегал купаться на озеро, и что они жили через забор от дедова дома. Как он мог забыть?

— Ира? — растерянно промямлил Дошкин. Что же с ней случилось? Она же на три года младше меня. Выглядит, как будто ей сорок.

В это время Ирка, не умолкая на минуту, заволокла его к себе в подсобку, усадила на стул, налила в чашку чай, подсунула печенье и, радостно улыбаясь, рассказала почти всю историю своей жизни. Да там и рассказывать было немного. Выросла, отучилась в школе, продавщица. Брат утонул, восемнадцать ему было. Прям на свой день рождения. Тело так и не нашли, все озеро обшарили. Родители тоже уже померли, живет теперь в доме сама. Замуж не вышла. А за кого? Одна пьянь в деревне осталась, а нормальных мужиков всех со щеноты разобрали. Да, она не скучает. Вон, комнату сдает приезжим.

— У нас тут ученые всякие приезжают, да. Интересные люди, поговорить есть о чем. Такое рассказывают, ты, Кость, не поверишь! Говорят, что у нас тут аномальная зона. А на озере нашем что творится — ужас! Мы туда уже и не ходим.

И стала утирать бисеринки пота на лбу, что выступили от горячего чая.

— Пойдем, я тебя провожу, ключи отдам. Дед Петя мне их оставил. Как чувствовал. За день до смерти пришел и говорит, мол, Ирка, дни мои на исходе, вот ключи, после похорон закрой все и только внуку отдай. Больше никому.

— Да, нотариус написал, что у соседей ключи. Надо будет за документами к нему сходить.

Ирка закрыла магазин, прилепив на дверь листок с надписью “Обед”, и повела его по заросшим бурьяном улицам к дому. Идти оказалось недолго, вскоре показались знакомые ворота, покрашенные синей облупившейся краской и лавочка перед забором. Дом, что в детстве казался Костику большим и просторным, сейчас выглядел маленьким, чуть покосившимся домиком, с тремя окошками в резных наличниках, выходящими на улицу. Подруга детства толкнула калитку, заржавевшие петли заскрипели и на минуту Косте показалось, что сейчас из будки выскочит Яшка и радостно залает, крутя хвостом в колтунах.

Но, во дворе царила тишина, сад зарос травой, яблони клонились под весом плодов, пригибая ветви к земле, старый колодец, закрытый крышкой, позвякивал ржавой цепью, на которой не было ведра, да еще тихонько бухала от ветра незакрытая дверь сарая.

— Ты присядь, я сейчас ключи принесу. — Ирка указала на ступеньки перед домом и Костик покорно побрел к крыльцу.

Да уж… Полное запустение. Но, это ему и надо. Надо начинать жизнь заново. Привести в порядок дом, вон, сад есть, что тут еще? Огород, наверное. Дошкин очень любил читать статьи про дауншифтинг и смотреть видео про то, как можно в диком лесу обустроить хижину и жить там. Особенно его вдохновлял парень из Австралии, который из глины и палок мог соорудить все, что нужно для комфортной жизни. Костик не сомневался, что и у него тоже получится. Ну, собственно, а чем он хуже?

Наконец-то дом открыли. Три маленькие комнатки, пропахшие дедовым Беломором, затхлостью, и какими-то сухими травами. Пучки растений свисали с потолка кухни ровными рядами. Зачем это? Выкину все, решил Дошкин. Все равно ничего в них не понимаю.

Тем временем Талалихина, помявшись на пороге, пригласила его вечером на ужин. Мол, все равно у Костика ничего с собой нет из еды. Да и скучно ему будет. Костик пообещал что придет, но делать этого он не собирался.

Побродив по дому, парень присел на древний диванчик в большой комнате и закурил. Со стены на него укоризненно смотрел олень, гуляющий по плюшевому ковру.

— Да, брат, такие вот дела… — вслух произнес Дошкин, затягиваясь.

Олень передернул хвостом и стукнул копытом.

Капец я устал, подумал Костик. Мерещится всякое. Потихоньку распаковал свои вещи, разложил их среди дедовых в шкафу. Достал с плечиков дедовскую фланелевую клетчатую рубаху и надел. Стало тепло и уютно. За окнами темнело, наступал вечер. Иногда мимо дома проходили люди, их голоса обрывками доносились из сизых сумерек. Где-то лаяли собаки.

Собаку может заведу, умиротворенно думал парень. Мать ведь даже котенка, что с улицы принес, не разрешила оставить. Он потом так жалобно мяукал под окном. Сердце опять сжалось от воспоминаний.

“ А ведь мамаша твоя - твааарь...” — прошептал кто-то у него над ухом. Костик дернулся. Никого вокруг. Громко думаю, решил он. Захотелось пить.

Кран на кухне отозвался тихим шипением. Воды на было.

Колодец во дворе стоял без ведра, это Костик точно помнил.

Пошел в сени, там обычно дед держал ведра с водой и большой бак, куда наливал воду для бытовых нужд. Огромный оцинкованный бак стоял там же, где и раньше. Открыв крышку, парень обнаружил, что вода в нем уже “зацвела”, стенки бака по краю воды были покрыты зеленой слизью, а на поверхности плавала какая-то не то чешуя, не то сухие лепестки цветов - мелкие круглые серебристые пластинки, которые, когда Дошкин открыл крышку, стали словно живые собираться точно по центру бака. Воды отсюда явно не стоит пить, козленочком еще стану, решил Костя, взял ведро и вышел во двор.

С трудом откинув крышку колодца, Костик прицепил ведро на крюк, и стал спускать его в черную темноту. Колодезный ворот скрипел, ведро бухало по стенкам, а из глубины вдруг раздалось отчетливое пение. Высокий детский голос жалобно выводил:

Я пошлю тебя бай-бааай.

ближе, мааальчик. Успокою

И уста тебе закрою.

Баюшки-баю.

Костика непреодолимо потянуло в колодец, все тело его ослабело, он выпустил цепь из рук и ведро полетело вниз. Раздался стук, всплеск и визг, разрывающий перепонки. В колодце заплескалось, эхом многократно размножился крик. Парень отскочил от сруба и поскользнувшись, упал на спину. Кто там? Кто-то упал в колодец? Ребенок? И он поет. Так не бывает. Воды резко расхотелось, захотелось к Ирке. Дошкин подорвался с земли и выскочил за калитку.

Ворота Талалихиных были железные, из гофролиста, явно недавно поменяли. А калитка была еще старой, деревянной, такой же облезлой, как у деда. На ней было что-то написано, вырезанные буквы расползались у Костика перед глазами как тараканы. “ Аминь” - прочитал он на нижней доске. Это видно было отчетливо.

— Ира! Ира! — завопил Дошкин, тарабаня по калитке.

Дверь в дом распахнулась, открыв желтый прямоугольник света с темным силуэтом в проеме.

— Ирка, у меня там в колодец кто-то упал! — молодому человеку было неловко, но что делать, он понятия не имел, и думал, что девушка ему сможет помочь.

— Кто упал? Колодец закрыт уже полгода. Ты чего?

— Ну, я водички пошел набрать, ведро взял… А там поет кто-то. — руки парня дрожали, перебирая рукава фланельки.

Ирка ходила вокруг стола, нахмурившись. Принесла воды в большой кружке. Дошкин выпил, проливая половину на рубаху.

— Может тебе показалось, Кость? — девушка ласково погладила его по плечу. — Ну? Устал поди, может музыка у соседей играет. Тебе показалось. Есть хочешь?

— Хочу. То есть… Ира, ты понимаешь, я правда слышал! Ведро еще упало туда, и как-будто ударило кого-то. Оно там завизжало. Ты не слышала? Очень громко.

Девушка поставила перед Дошкиным тарелку с горячим супом. Это на время его отвлекло.

— Когда твой дед умер, у нас в деревне стало чаще странное происходить. — вздохнула Ирка. Подвинула ему еще кусок хлеба. — Петр Василич ведь нам как защитник был. Хоть и говорили про него всякое. Он такие колодцы умел заговаривать.

— Какие - такие? — выпучил глаза Костик. — Поющие? Как фонтаны?

— Не смешно. Если в колодце кто-то поет, то значит нечисть в нем завелась. Ей много не надо - чтоб колодец без солнечного света какое-то время постоял. А потом будет ждать, кто подойдет. Пением заманивают, детей в основном. Спасти просят. Да только кто перегнется за край, так и все. — продавщица подперла щеку пухлым кулачком. — Может спать у меня останешься? У меня винца домашнего есть. Для нервов. А?

— Неее.. — замотал головой Костик. Еще чего не хватало. Тут еще страшнее будет. — Домой пойду.

Пугает его соседка, решил парень. Чтоб у нее заночевал. Да знаем мы таких. Утром проснешься - руку отгрызть готов будешь, ток чтоб она не проснулась. А потом раз! - уже и в ЗАГСе стоишь, в пинджаке и с букетиком. Нет уж.

Во дворе тускло светила лампочка над крыльцом, вокруг нее кружили мошки. Из колодца не доносилось ни звука. Костик обошел его по широкой дуге, потом пригнувшись, как солдат под обстрелом, подбежал к крышке от колодца, схватил ее и с размаху бухнул сверху, на колодезный сруб. Жалобно звякнула цепь. Фууух… Нет там никого, почудилось.

В доме Дошкин долго выбирал, где будет спать. На дедовой кровати не хотелось. Диван был весь продавленный, железные пружины больно кололи спину. В маленькой комнате, где он спал в то лето, когда приезжал к деду, было вроде в самый раз. Но улегшись на кушетку Костик понял, что ноги у него висят в воздухе. Вырос мальчик.

Неожиданно на глаза навернулись слезы. От осознания, что деда он больше никогда не увидит, что он уже такой взрослый и не может опять стать маленьким, что решать теперь все надо ему самому и никто, никто в этом мире ему не поможет.

Пришлось перебраться на дедову кровать. Да и черт с ним, что он на ней умер. Костик-то помирать не собирался.

Пуховая перина нежно приняла его в свои объятия, в приоткрытое окно доносилось пение сверчков, лампу парень выключил, но с улицы в комнату проникал свет фонаря, стоявшего аккурат напротив дома. Было уютно. За печкой что-то шуршало.

Мыши, подумал Дошкин, и провалился в сон.

Посреди ночи Костик проснулся. Шуршание за печкой переросло в шумную возню, похоже было, что там кто-то ворочался, пробивая себе путь.

— Эй! Пошли вон! — крикнул он и бросил ботинок в печку. В мгновение все стихло. — Завтра мышеловку куплю. — сообщил он мышам и опять задремал.

Сквозь сон Костик почувствовал, что его кто-то тянет за руку, тянет и что-то бормочет.

Глаза не открывались, тело сковал ужас. Пошевелится парень не мог. Чуть приоткрыв глаза, он сквозь пелену и сумрак рассмотрел темный силуэт, сидевший на полу возле кровати, длинные черные руки тянули его за локоть, пытаясь стащить с кровати. Торчащие мохнатые уши, свиное ухмыляющееся рыло попали под свет уличного фонаря. Костик завизжал. Но рот его даже на миллиметр не приоткрылся, все крики были в его голове. Он попытался двинутся, тело было как тяжелое бревно, неподвижно. Рыло оскалило зубы, и пятак сверкнул мокрой слизью из ноздрей.

— Внучек, внууучччек, — шипело рыло, стягивая Костика с кровати, — пойдем со мной, внучек…

Дошкин вспомнил, что мать говорила, надо молитву читать, “Отче наш”, и все кошмары пройдут. Кроме строчки “Отче наш, иже еси на небеси” он ничего не мог вспомнить. Религиозным Костя никогда не был, а материны периодические заскоки на этой теме считал придурью. А вот теперь — что делать?

“Отче наш... отче наш…” — билось в голове Дошкина. А дальше-то как? Рыло уже подтянуло его к краю кровати, зубы скалились прямо у лица. Лапы с черными когтями больно впивались в кожу, тянули, а кричать он все так же не мог. Еще миг - и все. Костик упадет с кровати, а там - территория этого существа. Это парень почему-то знал точно. Тогда все, конец. Заливаясь про себя криком и слезами, Костик пытался вспомнить хоть одну молитву. И тут он вспомнил! И стал истово орать ее, хоть губы его и не двигались.

В церковь свою возьми.

Буду молиться на коленях, как пес

у креста твоей лжи.

Я покаюсь тебе,

ты наточишь ножи,

подаришь мне пытки и смерть.

Дай мне вечность, — тараторил про себя Костик, мысленно хваля себя за то, что учил английский, — Добрый боженька, прими мою жизнь.

Гордыня, скрытая словом,

Тайны под священным покровом.

Сохрани что ты любишь,

еще больше потом отдашь.

Губы его стали шевелиться, слова прорывались, как сквозь преграду, выталкивались наружу, все громче и громче. Существо на полу отпрянуло и отпустило руку парня. На рыле отобразилось смесь удивления и страха. Пятак задрался в омерзительной гримасе.

— В церковь свою возьми. — орал уже вслух Костик. — Молюсь я на коленях, как твой пес, у креста твоей лжи. Аминь. Аминь! Аминь!

Он подскочил на кровати. В комнате никого не было. Сердце бухало в груди, от страха поджимались пальцы на ногах. Что это вообще? Сонный паралич? На руке набухали красные следы от когтей.

Быстро метнувшись к выключателю, молодой человек зажег спасительный свет.

Только вот лучше не стало. В полнейшей тишине Дошкин стоял посреди комнаты в одних трусах и трясся, нервно оглядываясь. Чувство, что он здесь не один, не проходило. Внезапно затикали часы на стене. Костик их не заводил, так как терпеть не мог монотонных повторяющихся звуков, и тиканье часов его раздражало.

На кухне скрипнула дверца шкафа. Раздалось невнятное бормотание, из крана полилась вода.

У Костика похолодела спина. Он что, дверь не закрыл? Да запирал же, на большой такой засов, это он точно помнил. На цыпочках подкрался к занавеске, что отделяла комнату от кухни, и приоткрыв щелочку, заглянул.

В кухне никого не было. Из крана текла вода, быстро наполняя раковину. Сумрачный свет вползал в окно, в углу, между шкафом и холодильником ворочалось темное, втягивалось в пол, бормоча что-то невнятное, в какой-то момент оно потянулось, вскинув длинные конечности вверх, как человек, вставший утром с постели, и со стоном ухнуло сквозь доски пола вниз.

Оцепеневший Костик еще долго стоял, вцепившись в занавески. Пальцы комкали ткань, и когда он понял, что порвал приличную дырку в стареньком тюле, то отпустил его, и потянув руку к выключателю на кухне, зажег свет.

Вода хлестала в раковину, разлетаясь брызгами по стенке. Желтоватая муть стояла на дне, серебристые прозрачные круглые пластинки плавали на поверхности, создавая водоворот.

На полу у холодильника, в щелях досок пола, застряла черная шерсть.

У Дошкина появилось стойкое желание уехать. Прям завтра. Ну его нахер, этот дауншифтинг. Что-то в этой деревне не так. С колодцем что-то не так. С его дедом тоже что-то не так. Как сказала Ирка? Защитник он им был? Кем он был вообще? Что Костик о нем знал, кроме материных характеристик - старый упырь, жмот, деревня вонючая. Да ничего не знал.

Закрутив кран, Дошкин сел на табуретку, и почесывая голову, задумался. Если завтра выяснится что интернет тут херово ловит, он уедет. Зарабатывать здесь он не сможет, а значит придется вернуться в Москву. Мама будет рада. Костик представил радостное мамино лицо и страдальчески застонал.

Ребят, если вам понравился будущий борец с нечистью Костя Дошкин - буду выкладывать продолжение. По мере написания) На работе завал.

И как обычно - наш с Филом уютный Забытый богом округ, там всякое-разное)

Жду ваши комментарии, понравилось- не понравилось, кому лень комментировать- просто ставтье плюс!)