Наконец-то появилось время порассуждать о работе. Моя профессия - детский психолог полна противоречий. С одной стороны, это узкая сфера, работа с детьми. С другой - невольно затрагиваются все, кто взаимодействует с ними. Моя работа показатель контрастов. У кого-то пьют родители. Причины разные: скука, ушел муж, расслабляюсь. Итог, как правило, один - рано или поздно ребёнок отправляется в детский дом. Помню первую свою практику. Нам сказали, что повезут показывать "хронических" СОПов. Отец воспитывает детей, держит в порядке дом, покупает продукты, игрушки, канцелярию. Семья впорядке, пока дома отец. Мать в декрете, третий ребёнок. Пьёт "от скуки по мужу". Приезжаем, двери закрыты, окна завешаны. В доме плачет маленький ребёнок. Стучим. Долго стучим. Открывает пьяная мать. Старшая девочка бежит в туалет на улице, закрывается, набирает номер и кричит "папа, папа, нас снова забирают в детский дом, я не хочу, папа". Пытаемся успокоить девочку. Папа понимая что происходит просит подождать бабушку детей, которая возьмёт их к себе. Дома мусор, грязь, одежда на полу, куча песка, посреди комнаты пустые бутылки и ботинок. В сковороде плесень. Еды фактически нет. В коридоре спит мужчина. Мать еле стоит на ногах. Всё это явно контрастирует с недавно сделанным ремонтом. Старшая девочка пришла в дом услышав что едет бабушка, взяла младшую, стала собирать вещи. Видимо, не в первый раз. Мать матерится как её всё достало, она скучает по мужу. Бабушка забрала детей, наорала на мать, наорала на нас. Сейчас детей хотя бы покормят и не будет сомнительных людей.
Не отойдя от первого адреса едем на второй. Дом старый. Крыша покосилась. Вместо окна забитая плёнкой дыра. Во дворе старый ржавый холодильник. Мужчина рубит дрова, денег на газ нет, а свет отключили давно. Заходим внутрь. Полы земляные. Осень, очень холодно. Продукты находятся в погребе. Мать уже несколько месяцев не пьёт, устроилась на работу. Пытается отдать долги, которые набрали с мужем во время пьянства. На первую зарплату взяла в рассрочку мультиварку и планшет. Дома нет даже постельного. Зато ребёнок сидит на печи и играет.
Первое изъятие ребёнка из семьи. Не забуду никогда. Было страшно. Казалось, надо что-то говорить, что-то делать. По факту, было очень быстро. Мать увидев милицию, комиссию из школы и опеку отдала ребёнка в руки. Почему-то мне. Маленький годовалый малыш. Он вырывался и плакал, не понимал, что происходит. Чтобы оформить документы и пьяная мать не передумала меня отправили с ним на улицу, ждать скорую. Успокоила. Он прижался ко мне, больше ни к кому на руки не хотел. Приехала скорая, он опять плакал, не понимал зачем снова куда-то ехать, где мама. Пришла домой, долго ревела.
Самый сложный день в работе. У мальчика разбились родители. Некоторое время был в детском доме. Затем взяли к себе бабушка и дедушка. Дедушка стал пить, периодически не понимая что происходит вокруг. У бабушки начались провалы в памяти, дома было не убрано, часто пахло мочой, еда стояла уже испорченной. Отказ от опеки. Не справляются. Надо провожать ребёнка в детский дом. Он собрал вещи, сам взял всё нужное. Небольшой пакет. Слез не было, но было видно, что назад в детский дом не хочет. Бабушка плачет, дед снова пьяный, пытается кидаться на нас, орёт что засудит. Мальчик спокойно спускается по лестнице. Во всей позе видна безнадежность. Осень, капает противный дождь. От зонта отказался, ему сейчас всё равно на погоду. Идём мимо ларька с конфетами и журналами. Засмотрелся. Решаем с коллегой хоть как-то скрасить день. Спрашиваем что он хочет. Пожимает плечами. Спрашиваем, что любит. Покупаем вафли, мармелад, конфеты, пару детских журналов и карандаши. Несёт сам пакет с подарками, стал повеселее. Приходим в кабинет ждать медкарту. Там уже сидит ребёнок, привели на беседу, учитель жалуется на поведение. Пока есть время один из мальчиков начинает спрашивать другого
-Тебя тоже привели потому, что ты себя плохо вёл? Ты в каком классе?
- Нет, я еду в детский дом.
- Зачем?
- Снова буду жить там. Да ты не думай, у меня это уже не первый раз. Расслабься. Я привык.
- А где твои родители?
- Их нет, они умерли.
В кабинете повисла тишина. Каждый думал о своём. Боль в глазах ребёнка я не забуду никогда. Маленький мужчина, который достойно держался от и до. А ведь он всего лишь первоклассник.
Детский дом. Это отдельное место. Туда мы ездим навещать своих бывших учеников. Пытаемся привезти каждый раз что-то вкусное. Как правило, изъятых родители не посещаеют. Идём мимо отделения малышей. Как только они видят взрослых женщин, бегут и кричат "мама, мама, а ты заберёшь меня домой". Жалко, очень жалко каждого. Но всех увы не забрать. Встречаем нашу бывшую ученицу в беседке. Она улыбается, рада что мы пришли. Говорит, что в детском доме весело, много хороших ребят. И кормят вкусно, она даже поправилась. Улыбаемся, обнимаемся, она рассказывает про учёбу, воспитателей, детей с ней в группе. Спрашивает видели ли мы её маму. Грустнеет, когда говорим, что нет. Время, разрешённое на встречу, подходит к концу. Девочка грустнеет. Обещаем приехать ещё.
Самое сложное, что я делала это опрос малолетних жертв и свидетелей насилия. Давление родителей, аборты потому что мать не хочет чтоб девочка рожала, попытки суицида. Мне почему-то казалось, что у таких детей серые глаза. С потухшей в них жизнью. Девочки, мальчики. Самой маленькой 4. Самому старшему 16. После опроса трясутся руки. Именно работая в этой сфере начала курить. Не смогла долго работать. Пол года, а затем уволилась. Предпочитаю быть в неведении чем каждый день пропускать эту боль через себя.
Такие разные дети. Группа сада. Мать воспитывает девочку одна, не работает. Воспитатель жалуется, что ребёнка нет неделю. Мать не берет трубку. Идём по адресу. Дверь открыла бабушка. Мать лежит на диване в комнате, смотрит в потолок. Спрашиваем почему девочка не в саду. Ответ "нет денег на оплату". Смотрим, что девочка явно давно не мыта, очень бледная и вялая. Спрашиваем, что есть из еды. В холодильнике овощной бульон, в котором плавает кружок моркови, пару кусочков лука и картошки. Это ребёнку на целый день. Говорим матери, чтоб вела ребёнка в сад, пусть даже с долгом по питанию и устраивалась работать. Отвечает, что ребёнка приведёт, но работать за копейки не будет. Будет продавать вещи. У неё ещё есть ноутбук и телефон. На следующий день девочка в саду. Накинулась на еду. Смотрит на порции других жадно. Её соседка ковыряет кашу. Она не ест такое, ей невкусно. Дома обычная семья, полный холодильник и уют. Она не знает, что такое голод.
Ребёнок-маугли. 1 сентября, ясельная группа. Приводят мальчика. Родители достаточно обеспеченные. Оба работают из дома. Фрилансеры. Дома так же живёт собака. Ротвейлер. Мальчик передвигается на четвереньках, рычит, пытается пить как собака и есть только ртом. Пытается укусить других детей. Мама отвечает, что им некогда было заниматься воспитанием, ребёнок рос с лучшим другом - собакой. Для того и отдали в сад, чтоб его научили. Они платят. Выяснила при работе с ребёнком, что он может ходить и говорить нормально, но не хочет, потому что собаки хорошие, а люди нет. За год усиленной работы ребёнок отказался от собачьих привычек.
Любимчик в семье. Два брата, один на год старше, ходят в разные группы. Один в обычные ясли. Другой в круглосуточную группу. Каждый день из яслей забирают младшего. Красивые, счастливые мама и папа, взяв с собой собаку приходят за младшим, папа сажает на плечи и они идут домой. Дорожка из группы проходит мимо окна круглосуточной группы, где всё это видя на неделю до выходных остаётся старший. Он уже не плачет, просто смотрит как мама, папа и брат идут домой. Воспитатель, которая каждый день видит эту картину только вздыхает.
Я люблю свою работу, каждый день она приносит что-то интересное. Не по годам умные дети, роскошь и таланты тесно стоят рядом с бедностью, разрухой, нищетой и алкоголизмом. Радость от успешной работы сменяется замиранием сердца от жалости и непонимания как можно поступать так со своими детьми.
