В автобус впархивают две барышни, юные, хорошенькие, одетые не просто модно, а даже, как бы это сказать, с вызовом.

– Капец, реально тупой, реально! спросил про хобби, честно говорю, читать люблю, и фантастику, и серьёзное, он вытаращился, говорит, ты чё? зачем это тебе?! капец! сказала бы, люблю ночью голая в одних трусах по парку бегать, меньше б удивился!

Молодая женщина с молодым человеком лет семи.

– А поцарапался где?

– Мы с Васей купали кота, Васиного, он не хотел.

– Зачем купать домашнего кота? Коты сами вылизываются.

– А как мёд смыть?! Он столько не вылижет!

Магазин.

У пожилой женщины в тележке кефир, хлеб, творог.

Надолго зависает над малосольной форелью, потом решается, кладёт в тележку, сама себе говорит:

– Прости, печень!

В шляпном отделе.

Дама средних лет перед зеркалом.

Говорит продавщице:

– Ну что вы, я в ней точь-в-точь баба-яга! Покажите зелёную. А в этой немецко-фашистский захватчик! Дайте, пожалуйста, вон ту, серую.

Продавщица:

– Серая вам не пойдёт.

Дама:

– Знаю, не пойдёт, интересно, на кого похожа буду. И малиновую дайте. Хоть посмеёмся.

Рынок.

Мужик у прилавка с зеленью.

Продавец – сочная такая девица, прям налитая, не ущипнуть.

– Петрушечку ещё возьмите, только посмотрите, какая петрушечка! красавица! хоть на выставку! в супчик жена добавит, совсем другой вкус! возьмите, жена похвалит!

– Я не женат. Когда её добавлять? Когда закипит?

– Ой, мужчина, зачем вам возиться?! давайте я вам супчик сварю! пальчики оближете!

Мальчик лет восьми с мамой.

– По русскому девять, по английскому девять, по математике по контрольной семь! По пению два!

– Господи, Лёша, почему два?!

– Не пелось.

Отдел женской одежды.

Сердитая бабулька выговаривает продавщице.

– Что вы всё чёрное, всё серое предлагаете? Мне не в гроб, мне носить!

Молодая мама с дитёнком детсадовского возраста.

– Потом мы ели кашу. Потом мы плевались кашей. Потом мы в углу стояли. Потом ты пришла.

Недовольная дама – дворничихе:

– На седьмом не помыто! почему на восьмом помыто, а на седьмом нет?

Дворничиха, мрачно:

– Видно, проклят ваш этаж!

Стайка старушек.

Одна, в кружевной блузке, явно верховодит.

– За мной все ухаживали, и директор, и главбух, и зам по науке! Когда я красавицей была. Недавно.

Раннее утро, остановка.

Посреди тишины и покоя отчаянный вопль:

– Земфира! стой, сука! догоню – убью!

Повеяло трагическим романтизмом, старый муж, грозный муж, режь меня, всё такое.

Начала лихорадочно вспоминать, как звонить в милицию.

Но тут из-за газетного киоска вылетела упомянутая Земфира и с абсолютно счастливой мордой заскакала вокруг меня.

Дабы не быть облизанной с ног до головы, ухватила её за ошейник.

Следом появился толстый дядька, в изнеможении плюхнулся на скамейку, малость отдышался и сказал:

– Не отпускайте её! Держите! Второй кросс не сдюжу.

Вручила дядьке поводок, и Земфира посмотрела на меня как на последнюю сволочь.

Как ещё смотреть на человека, способного убить всё веселье.

Вечером, рядом с моим домом.

Два подвыпивших мужика, прилично одетых, при дорогих портфелях, слаженно и проникновенно исполняют Интернационал.

Строка «паразиты – никогда» подкрепляется жестами в сторону паразитов.

Переводят дух, один говорит другому:

– Лёня, как звучим! как звучим, Лёня!

Две дамы в автобусе.

– Видела сегодня эту, как её, из снабжения? Полкило штукатурки, юбка еле задницу прикрывает. Ну, знаешь, о ком говорю.

– Видела, в буфете столкнулись. Что это с ней? Готовится ворваться на брачный рынок?

У подъезда.

Мальчишки лет 7–8, с футбольным мячом.

Один, смешной, щербатый, кричит кому-то вверх.

– Дед! Дед!!! Выходи уже! На воротах стоять будешь! Дед! Больше некому!

На рынке.

Две старушки.

– Оля, лук купили? Нет? Не помнишь? Оля, мы ж договаривались, я ношу, ты запоминаешь!

На остановке, девушка в телефон:

– Не обломится Катьке, пусть не мечтает! Он ходит таким кантом, нужна ему Катька!

...

– Не кантом, а Кантом, ну ходит такой типа вещь в себе!

Рынок, прилавок с крольчатиной.

Покупательница:

– Покажите! А с другой стороны покажите! Да у меня кот толще, чем ваш кролик! И больше!

Продавщица, меланхолично:

– И на вкус, наверно, лучше.

Спрашиваю на рынке.

– Мандарины сочные?

Продавщица:

– Не советую, кислятина.

– А груши как?

– Каменные. Про персики не спрашивайте.

– А что ж у вас тогда есть хорошего?

– Кроме меня – ничего.

В аптеке.

Пожилой дядька читает аннотацию к лекарству, морщит лоб, шевелит губами.

Потом в сердцах говорит провизорше:

– Понаписывают ерунды! Вы мне своими словами скажите, я жить за такие деньги буду?

В подземном переходе тётка с корзинкой, в корзинке три котёнка.

Убеждает потенциальную котовладелицу.

– Врать не буду – не породистый. И не нужна никому эта породистость. Был у меня муж породистый, кобель кобелём.