Василий сплюнул, не успев спрыгнуть с трамвайной подножки, едва не попав плевком в стоящих на остановке пассажиров, намерено толкнул плечом какого-то очкарика с портфелем, что просто желал занять свое место в трамвае домой. Под мигающий "зеленый" пешеходного светофора, Вася спокойным шагом пересекал проезжую часть и, когда машина в крайнем правом ряду сигнализировала ему о своем недовольстве, был готов показать и рассказать ей, ее водителю и всем окружающим, что он об этом думает. Чуть задержашись, поливая бикающего водилу, Василий все же закончил переходить и двинул в сторону ближайшего "лобаса", отбросив пустую бутылку в траву. Трава привычно смолчала, чего нельзя сказать о черном драном кошаке, которому бутылка помешала лизать то, что он привычно лизал. За это он, не меняя позы поверженной балерины, из под лапы, проводил Василия свирепым желтым взглядом. Среднестатистический дворовый лобас, любовно именованный хозяевами в "Сиреневый василек" имел сиреневого же (по мнению хозяев) вида стены в радиусе полутора метров от входа, простую вывеску аля " Продукты с 9 до 11", и являл собой образец дворовой торговли пивом, сигаретами, хлебом и молоком. Особый шарм и почитание завсегдатаев он приобрел благодаря терминалу оплаты услуг, который занимал половину и без того узкого коридорчика входа, сообщая всем входящим каллиграфическим маркерным языком простую русскую истину "Хуй". С большой буквы. Лобас был полон людей, страждущих как можно скорее приобрести молоко, пиво или сигареты. Привычно не поздоровавшись, Василий стойко встал в конец очереди.



Аркадию удалось найти подработку в Ленинском на стройке нового дома для мало имущих, он договорился о ежедневной оплате и получил первые 500 рублей, после испытательного дня - он был хорошим каменщиком. Прораб оценил его пусть потрепанную, но довольно чистую одежду и не синюшный вид, предоставил койку в вагончике и обещал обеспечить работой. Обычно Аркадий не жил больше недели - двух на одном месте, но не собирался посвящать прораба в свои планы. Закончив отведенный ему участок, он спросил парнягу разнорабочего где по близости можно купить еды и отправился в магазин.



Костя вышел из мегамаркета под липкий дождь, было довольно тепло для поздней осени, вкусно пах влажный асфальт, но его это интересовало мало - в мегамаркет он приехал за покупками без особой нужды, просто тот был в другом районе и это давало приятную возможность подольше постоять в пробках на своем новом черном "Солярике" в магазин и обратно домой. В пакете звонко требыхалось "Жигулевское", соседствуя с огромной соленой, подкрашенной на заводе красным, рыбиной, пачкой пельменей и "Бородинским". Пакеты в багажник. Костю на сидение. Рассеянность предвкушения и залитые дождем стекла не призвали Константина к осторожности, потому полной неожиданностью для него стал громкий звук чего-то бьющегося сзади слева и упертось машины... Бл.ть. Выйдя, Костя увидел, что неторопливо впечатал левую часть зада "Солярика" в борт длинномерной "Газели". Да бл.ть. На борту "Газели" остался лишь след краски, потому Костя, не долго попинав осколки фары, и, обнаружив легкую замятость левого заднего крыла, сел за руль и матерясь во весь голос стал аккуратно выезжать с перегруженной парковки.
Говяный месяц. От понимания, что вечер испорчен безвозвратно он бесился еще больше.



Вася вытер лоб и почувствовал, как огромная липкая капля, собирая по пути более мелких собратьев вдоль позвоночника, попыталась пропитать и без того влажную резинку от трусов. Бл.ть. как же жарко. Как же тут дохера народу, как же они все тупят, выбирая свои помидоры, колбасу и хлеб.
- "Черный бери, епт!", - сказал он мнущейся у кассы девушке.
Девушка бросила на него испуганно-злой взгляд и взяла горбулку, мужская половина очереди сделала вид, что ничего не заметила. Вася демонстративно громко выругался в никуда. Ещё четверо... Как он ненавидит ждать! Зазвонил телефон – полюбому Светка потеряла. Вася вытащил телефон из кармана, но не стал брать трубку. Его повеселили кривые рожи, которым, очевидно, не очень по вкусу пришелся его пацанский рэпчик про мусоров на звонке.



Идти до магазина оказалось не близко, дворам клонов-девятиэтажек, казалось, нет конца. А бычкам и бутылкам под окнами - нет хозяев. На площадке одного из таких дворов играли дети и Аркадий присел невдалеке на лавку, отдохнуть и посмотреть на них. Девочки лет восьми убегали от мальчиков примерно того же возраста, видимо играли во что-то типа салок. Вдруг один из парней запнулся и упал на вытянутые руки. Гравий больно расцарапал ладони мальчика, но травма не была настолько уж серьезной. Когда мальчик разразился на весь двор матерной тирадой, Аркадий замер. Не то, что бы он был удивлен, но вот так, на весь двор, подчеркнуто, рисуясь, очевидно, этим перед девочками... Ухо рвало, но Аркадий сидел и слушал. Когда ребята покинули двор, Аркадий выплыл из своей задумчивости. Грубая железность снарядов таких площадок и жесткость покрытия создана, наверное, воспитать сильных и крепких людей...
За очередным серым углом открылся прекрасный вид на современный магазин - он сиреневел высоким крыльцом без пандуса прямо в лицо Аркадию.



В расстроенных чувствах Костя поднялся домой. За дверью его поджидал аромат не выброшенного с вечера мусора, впечатанный в духоту квартиры закрытостью окон. Бросив продукты у двери, Костя, не разуваясь и громко топая, ворвался на кухню. Два пакета мусора умоляли поделить их ношу с третьим собратом, вываливая, поочередно, свое содержимое на пол и Костю. Мусоропровод, в свою очередь, отказался принимать пакеты-братаны, точнее он принял первого, подавился и второй пакет Костя запихивал уже с трудом. Зев муниципального удобства, естественно, не закрылся. Костю начало трясти. Трамбуя ногой внутрь железного предателя, Костя лишь испачкал джинсы. Да пошел ты! Пошел нахер! Нахер все!!! Оставив забитый мусором приемник, Костя вызвал лифт, саданув по кнопке кулаком – содранная костяшка вонзила в мозг новый раздражитель. Не в силах дождаться элеватора для тормозов, Костя рванул по ступеням, перемахивая разом через три - пошло все нахер, надо купить сигарет и напиться. Выскочив во двор, Костя направился к «Сиреневому васильку» демонстративно игнорируя газон. Он бесился сам и очень хотел бесить других.