(Первый из рассказов цикла "Эффект Манделы")

Павел стоял рядом с обездвиженным Олегом, он наклонился и подобрал пистолет, который выронил оперативник. Обойма была заряжена, предохранитель снят, можно закончить дело. Преступник направил дуло пистолета на голову Олега.

- Подожди, - превозмогая боль, промолвил полицейский, - Скажи, кто ты, что происходит?



Жизнь Дегтярёва Олега, несмотря на успешное начало карьеры, складывалась не самым удачным образом. Практически сразу после окончания юридического вуза Олег поступил на службу в ФСКН. Пройдя путь от прапорщика полиции до лейтенанта, Дегтярёв понял, что служба в наркоконтроле – это отнюдь не то, что он представлял, будучи студентом. В голове неокрепшего молодого человека эта работа представлялась смесью американских боевиков с перестрелками, захватами преступников и классическими детективами, где комиссар расследует таинственное преступление, двигаясь от мелкого дилера до главы колумбийского наркокартеля. Всё оказалось не так. Большая часть работы – это заполнение бумаг и бесконечных отчётов. О подставах и провокациях даже думать не хотелось. А когда дело дошло до реального задержания, оказалось, что в жизни всё совсем не так как в кино, и романтики в такой работе нет.

Всё круто изменилось семь лет назад, когда Дегтярёв похоронил свою супругу и дочь. Убийство произошло ночью, свидетелей и следов преступника так и не нашли. Сам Олег стал первым и главным подозреваемым, ведь кроме него с семьёй не было никого в тот злополучный день. Достаточных доказательств его вины не было, вскоре он был восстановлен на службе.

Жизнь пошла кувырком. Постоянное чувство вины и горя не давало нормально спать. Реальность превратилась в ад, и Олег был в двух шагах от того, чтобы сойти с ума.

Прошло два года, и появилась первая зацепка в деле о смерти его родных. А спустя ещё пять лет полицейский стоял напротив двери кабинета директора «Монолит Интер», последнего в цепочке подозреваемых.

Группа захвата была у лестницы в дальнем конце этажа, так что было немного времени, которого хватит, чтобы всадить этому подонку пулю в лоб. Олег сделал глубокий вдох и открыл дверь.

Кабинет генерального директора «Монолит Интер» Ключникова Павла был шикарен. Дорогая мебель из резного дерева, роскошный ковёр и настоящая библиотека старых книг – лишь немногое из того, что смог быстро уловить взглядом лейтенант. Всё его внимание было приковано к фигуре, стоявшей к нему спиной. Хозяин кабинета молча смотрел на вечернее небо Москвы.

- Руки за голову и на пол! – чётко рыкнул Олег. Церемониться с подобными Ключникову он не имел привычки.

- Тише, тише, боец, - промолвил Павел, - Вот мои руки, в них нет оружия.

- Я сказал, руки за голову, подонок!

- Конечно, конечно, - Павел, не поворачиваясь, медленно сложил руки за голову. Подождав секунду, он медленно сел в кресло, стоявшее за ним.

- Мне не стоит никакого труда всадить тебе в башку обойму, падаль. Быстро лёг на пол! – терпение Олега перешло границы, казалось, он уже готов сорваться.

- Валяй, но тогда ты никогда не узнаешь, кто же прикончил твою жёнушку.

Дегтярёв дрогнул и на секунду потерял самообладание, но годы профессиональной выучки дали своё. Сдерживая гнев, он спросил.

- Кто это сделал?

Улыбку Павла лейтенант увидеть не мог. Подержав немного паузу, Павел повернулся на кресле лицом к оперативнику.

- Кто же ещё? Конечно ты.

Дрожь волной прошла по всему телу Олега, язык онемел, а руки застыли. В кресле сидел человек как две капли воды похожий на него самого. Прикованный взглядом к лицу преступника, Олег старался разглядеть хоть какое-то отличие, но ничего кроме небольшого шрама под правым глазом и лёгкой седины на висках он не смог найти.

Тело совсем перестало слушаться. Боль, испытываемая им каждую ночь, вернулась с новой силой. Не сумев выдержать нахлынувшие ощущения, Олег упал на колени.

- Время у нас ещё есть, так что можем побеседовать, - посмотрев на наручные часы, сказал Павел, - Сейчас, если я не ошибаюсь, 12 февраля 2011 года, а это значит, почти семь лет назад ты укокошил свою жёнку и маленькую дочку. Интересно, каково тебе? – Павел встал с кресла и медленным шагом направился к Олегу, - Нет, в принципе, я тебя прекрасно понимаю, можно сказать, сам всё это прошёл, - Ключников злобно улыбнулся, - Но, в отличие от тебя, я к ней, так сказать, не сильно привязался.



- Прости, друг, не в моих правилах рассказывать истории о себе.

- Я имею право знать.

Павел молчал. Немигающим взглядом он смотрел на поверженного врага. В его глазах не было ни капли сожаления или сострадания.

- Ты, слизняк, ни на что права не имеешь, - Ключников замахнулся и со всей силы ударил Олега рукояткой пистолета по шее, - Ты – ошибка природы. Но, тем не менее, оказался хитрее остальных.

Кровь потекла из носа. Олег из последних сил привстал с ковра. Он поднял глаза и постарался сфокусироваться. Павел уже сидел в своём кресле, а пистолет лежал на столе перед ним. Жестом Ключников пригласил Олега присесть напротив.

- Жаждешь знаний – присаживайся.

Покачиваясь, Олег подошёл к столу и сел в кресло напротив наркоторговца. В глубине теплилась надежда, что у него как-то получится протянуть до подмоги или самому обезвредить преступника. Лишь бы выиграть ещё немного времени.

- О своих клоунах можешь даже не вспоминать, - словно угадывая ход мыслей Олега, спокойно промолвил Павел, - Думаешь, я такой дурак и спокойно позволил бы вам расхаживать по моему зданию?

Олег склонил голову, надежды больше не осталось.

- Скажи мне, друг мой, когда тебя начала мучить бессонница? – спросил Павел, вырывая лейтенанта из обречённых мыслей обратно в жестокую реальность.

- Семь лет назад, после смерти жены и… и дочери.

- Всё верно. Дай угадаю, поначалу было очень тяжело, ты не понимал где сон, а где нет. Иногда тебе казалось, что всё вокруг какое-то неправильное и то, что происходит вокруг тебя, не должно происходить на самом деле. Правильно?

- Д-да, - заикаясь, промолвил Олег. Воля его была сломлена, и страх объял всё его тело.

- Ну, что ты так сжался, Палач? Негоже обладателю такого громкого прозвища сжиматься как пугливому котёнку.
После того, как ты вернулся к работе, что ты почувствовал? Ладно, можешь не отвечать, сам скажу. Скажи, было ощущение, будто ты знал, кто стоит за всем этим. Шаг за шагом ты приближался к каждому из цепочки наркобизнеса. Находил их одного за другим. Но вот незадача, стоило тебе только выявить ключевую фигуру, как она умирала.
Помнишь Цезаря? Ну, первый самый, он занимался сбытом на юго-востоке. Во время штурма ты застрелил его при задержании. Тогда все сослались на то, что он открыл огонь по оперативникам, и не было другого варианта, кроме как устранить его. Дальше – больше. Лавреньтев, поставщик Цезаря, покончил с собой в камере, спустя сутки после задержания, но так и осталось загадкой, кто пронёс ему нож.
А потом и вспомнить трудно, сколько умерло за следующие четыре года, по моим подсчётам примерно восемь человек. Тут уже даже твои коллеги заподозрили неладное; каждый, кто был твоей целью в расследовании – умирал. Так что, Олежка, заслуженно ты получил своё прозвище – Палач.
С каждым днём ты приближался ко мне, распутывая этот клубок, оставляя за собой только трупы. Никто не сумел доказать прямую связь между тобой и всеми убитыми, но мы-то с тобой знаем, откуда ноги растут!

- Это всё неправда. Я не убивал их.

- Ну, конечно, мой дорогой. А можешь ли ты мне сказать, почему тебя не покидают мысли, что это всё твоих рук дело?

Олег ничего не мог ответить, он был подавлен и разбит. Словно все его страхи, давившие последние семь лет, разом вышли наружу.

Павел наслаждался муками оперативника. Он ждал этого разговора довольно давно. С какой-то садисткой страстью он разрезал разум лейтенанта. Пришло время для финального удара.

Ключников взял пистолет и подошёл к окну.

- Восемь лет назад яйцеголовые из моей лаборатории вывели новый синтетический наркотик. Эффект от него был выше всяких похвал. Он вызывал привыкание с первой дозы, человек, принимавший его, чувствовал окрыление и вдохновение, ему казалось, что рамки его сознания расширяются. Видел бы ты этих идиотов, - Павел усмехнулся, - Помню, один из них заявил под дозой, что нашёл ошибку в уравнениях Эйнштейна и, более того, обсудил это с самим Альбертом.
Был только один негативный фактор: каждый раз требовалась доза больше, чем предыдущая. Вскоре все, принимавшие наркотик, умирали от передозировки. Среднее время жизни наркомана после первого приёма составляло не более двух лет.
На моё удивление, дела наши не пошли лучше. Меня пытались сожрать конкуренты с одной стороны, а полиция давила с другой.
Ты, наверное, знаешь главное правило наркоторговли: никогда не употреблять свой товар. Но к тому моменту мне было уже всё равно. Я решил попробовать.
Я не ощутил никакой эйфории, не было никакой лёгкости, наоборот, мне стало нестерпимо больно, словно весь мир вокруг сжался в моей голове. Когда я открыл глаза, вокруг ничего не было, только пустота. Сначала я подумал, что я умер. Знаешь, я даже в какой-то момент подумал, что Бог существует и сейчас надо мной начнётся страшный суд !- Павел засмеялся, - Но этого не произошло.
Не знаю, сколько я был в этой пустоте, может, несколько секунд, может, несколько лет. Время там совсем потерялось, но вскоре я заметил приближающуюся ко мне точку света. Она всё расширялась и расширялась, и вскоре я увидел перед собой огромное зеркало. В нём было моё отражение, но, к моему удивлению, оно не повторяло за мной никаких движений, более того, в зеркале стали появляться другие люди.
Я вспомнил то, что видел в зеркале, это была встреча, на которой я был три недели назад, но только там было несколько человек, которых я ранее не видел. Лишь я коснулся зеркала, пронзительный свет обжёг меня, но раскрыв глаза, я обнаружил себя на этой самой встрече. Вокруг не было никакой пустоты и не было никакого зеркала.
Прошло несколько дней, я подумал, что всё это бред, но ощущен