- Да, сука, кто твой папочка? - голос полного мужчины, привязанного к кровати, больше походил на рычание.
Неистово прыгающая на нем брюнетка закричала, ее тело свело судорогой, и она упала на грудь мужчины. Пытаясь побороть тяжелое дыхание, вырывавшееся изо рта, она прошептала:
- Ты, кто же еще.
Мужчина выглядел явно довольным. Женщина слезла с его мокрого тела, улегшись рядом, нащупала на прикроватной тумбочке сигареты и зажигалку и закурила. Несколько раз глубоко затянувшись, она поднесла руку с сигаретой к губам мужчины. Тот жадно вдохнул дым насколько позволяли его мощные легкие. Брюнетка слегка поморщилась от легкого ожога.
- То-то же,- наконец произнес мужчина.
С довольной ухмылкой на лице и капельками пота на грузном теле он был похож на крокодила, вылезшего на солнце.
Женщина встала и, не глядя на мужчину, подхватила с пола трусики и лифчик и натянула их на себя. Следом отправились юбка и легкая почти прозрачная кофта. Мужчина смотрел за этими манипуляциями молча. Она была так грациозна в своих движениях, что ему нравилось даже то, как она одевается. Когда с одеждой было покончено, он сказал:
- Хочешь начать все сначала, детка?
- Я не думаю, что у нас осталось время, Гарри.
- Не обижай меня, детка. Я заплачу сколько нужно. Отвяжи меня, я оденусь. Для аутентичности ты сможешь даже позвонить в дверь, - ухмылка мужчины становилась все шире и теперь это было больше похоже на жадный оскал хищника.
Брюнетка села на стул и подожгла еще одну сигарету. Несколько секунд она изучала грузное тело мужчины, а потом произнесла:
- Сколько раз в месяц мы с тобой встречаемся, Генри? Четыре, пять? Я могу называть тебя постоянным клиентом.
- Не только постоянным, но и верным, - мужчина нетерпеливо поерзал на кровати. – Ни к кому, кроме тебя. А теперь отвяжи меня уже наконец, у меня затекают чертовы руки.
Женщина явно слушала без особого интереса, а во взгляде ее появилось нечто, похожее на отвращение. Она не находила слов для этого человека. Называть по имени его не хотелось, единственные ассоциации, которые он будил в ней – «туша» или «кабан».
- Да что с тобой сегодня, Нэнси? – ерзания становились все чаще и активнее, мужчине не нравился ее взгляд – взгляд судьи. – Отвяжи меня. Если ты не хочешь продолжать, то я просто заплачу тебе, и ты уйдешь. Мне надоели эти чертовы путы. Давай детка, не тяни.
Женщина докурила сигарету, затушила ее о подошву туфли, бросила окурок на пол и посмотрела в окно.
- Эй-эй, - мужчина дернул руками. – Может я тут не живу, но это, черт возьми, моя квартира, так что имей уважение.
Не поворачивая к нему головы, Нэнси спросила:
- А как же верность жене, Генри?
С каждой секундой мужчина мрачнел все больше, движения становились все нетерпеливее.
- А разве тебя это касается? Твоя работа - доставлять удовольствие и получать за это деньги. Ты проститутка, а не священник.
- Ты не думал, что ей может быть больно от твоих бесконечных задержек по работе?
Генри не выдержал и взорвался:
- Это не твое дело, чертова сука. Я тебя не за разговорами сюда позвал. А теперь быстро развязывай меня, забирай деньги и уматывайся к чертям. Я найду себе девочку посговорчивее.
- Ошибаешься, Генри. Это мое дело, - снова чиркнула зажигалка.
- Кури на хреновой улице, сука!!! – кровать жалобно скрипела, но, к несчатью Генри, была сделана слишком качественно.
- Я расскажу тебе историю. Я тоже когда-то была замужем. И изменяла мужу. До одного случая, который изменил мою жизнь. После него я решила во всем признаться. Я пришла домой и рассказала всё. Абсолютно всё. Я ожидала скандала, животной ярости. Я бы даже поняла, если бы он попытался меня покалечить или убить. Но он воспринял это спокойно. И в свою очередь рассказал, что уже давно спит со своей сослуживицей. А теперь он благодарен мне за то, что я дала ему повод разойтись. Ты понимаешь, Генри? Он ждал повода, чтобы не оказаться виновным, - по щеке Нэнси скатилась слеза. – Я считала себя отбросом, мешком мусора. И он…он…оказался точно таким же отбросом. Но тогда он казался себе богом. Я готова была убить его. Всадить кухонный нож ему в шею. Только шесть из шести остановило меня. Понимаешь, Генри, шесть из шести.
- Ты бредишь, сука. Я не понимаю тебя. Ты под наркотой?
- Конечно, под наркотой, Генри. А ты думал, что трахаться с тобой приносит мне истинное удовольствие? Что ты неотразим?
- Нэнси, - мужчина старался казаться спокойным, но у него плохо получалось. – Я даю тебе последний шанс. Отвяжи меня и я забуду все, что ты мне сказала. Даже заплачу. Просто отвяжи.
- Ты не дослушал, Генри. Возможно, это главная мужская проблема. Так вот. Мы развелись. Депрессия? Это была не депрессия. Выпивка, наркотики, беспорядочный секс. Меня выгнали с работы. Такой же боров, как ты, смотрел на меня и говорил, что ему нужны более стабильные сотрудники. Ты думаешь поэтому я стала проституткой? Нет, Генри. У меня было достаточно сбережений, чтобы ни о чем не думать первое время. Если бы не СПИД.
- АХ ТЫ ГРЕБАНАЯ СУКА, - заорал мужчина, в ярости дергая руками, пытаясь вырвать спинку кровати. – Я УБЬЮ ТЕБЯ. Я ЖЕ ДЕЛАЛ ТЕБЕ…
- Да, Генри, - безучастно произнесла Нэнси. – Желание клиента закон.
- Что творится в твоей чертовой башке, сука? – видя, что его усилия приводят только к боли в запястьях и хрипу в горле, более тихим тоном спросил мужчина.
- Я уже говорила, что ты не слушаешь. Однажды ко мне пришел человек в черном. Он даже не переступал порог. Только вручил пачку денег и письмо. И я не отказалась. Мне нужны были деньги. Но едва я хотела спросить зачем это, как он исчез. Знаешь что было в письме?
Мужчина демонстративно молчал, продолжая расшатывать кровать. Женщина подошла к ложу и со всего маху вонзила горящую сигарету в пенис Генри. Тот заорал от дикой боли.
- Ты будешь слушать меня, ублюдок? – тон женщины оставался холодным и спокойным.
- Что было в этом хреновом письме? – корчась и извиваясь от боли спросил мужчина.
Вернувшись на свое место, женщина в очередной раз закурила.
- Там было всего три слова, Генри. «Очисти мир от скверны». Понимаешь? Понимаешь почему я стала проституткой?
- Неееет, - почти хныча пробормотал мужчина.
- А я сразу все поняла. Господь сам решает, кто достоин жить, а кто грязь. Так что моя болезнь – это проверка. На вшивость.
Нэнси накинула на плечо сумку и направилась к выходу. Сзади раздался плаксивый голос:
- Развяжи меня. Я ничего тебе не сделаю. Просто развяжи. Ты бредишь. Ты под наркотой. Я помогу тебе. Это все неправда.
Женщина, уже стоя в дверях, кинула через плечо:
- Проверься. Может быть тебе повезло.
Входная дверь хлопнула, оставляя Генри в тишине и темноте.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Покрытые грязью и надписями, стены подъезда странно плыли перед глазами. Нэнси спешила покинуть это место. Она не обращала внимания на отсутствие света и на стены. У нее и раньше случались галлюцинации. Может это наркотик, может ослабленный организм. Надо спешить. Рано или поздно толстяк освободится. Лучше быть как можно дальше. Каблуки торопливо стучали по полу.
Нэнси была примерно на третьем этаже, когда что-то внизу хрустнуло. Женщина рухнула на колени. «Твою мать», - процедила она сквозь зубы. Каблук был переломан пополам. Но не это взволновало ее. Ее руки были вымазаны чем-то липким . Она поднесла ладони к глазам и с ужасом поняла, что это кровь. Она посмотрела на стены. По надписям и грязи что-то сочилось. Даже не видя в темноте, она понимала что это такое. «Это галлюцинации, просто галлюцинации», - прошептала она.
За спиной вспыхнул тусклый свет и Нэнси обернулась. В освещенном круге стояла высокая фигура в черном балахоне и капюшоне. Она протянула женщине руку и помогла встать.
- Это не галлюцинации, - прохрипел голос из-под капюшона. – Пришло время платить.
- Нет, нет, - женщина попятилась и вжалась спиной в стену.
Она чувствовала, как жидкость на стене, затекала за ее воротник. Фигура сделала шаг к ней.
- Четыре из шести. Я заслужила. Я делала свою работу, как ты велел. Нет.
Фигура подняла другую руку. На каждом пальце красовался длинный металлический коготь.
- Рано или поздно четыре превращается в шесть. Даже один превращается в шесть. Твое тело не желает знать успокоения. Я помогу тебе.
Фигура сделал еще шаг и теперь они соприкасались одеждами. Возможно, Нэнси только казалось, но из-под капюшона не было слышно никакого дыхания.
- Нет! Нет, пожалуйста! В мире еще много скверны. Нет, я прошу!
Фигура обхватила стройную талию Нэнси, и притянула женщину к себе. Страшные когти стали медленно погружаться в ее тело меж ребер. Тело Нэнси пронзила жгучая боль.
- Тебе не стоило говорить ему обо мне. Впрочем, неважно. Не бойся. Я дарую тебе освобождение. Тебе недолго осталось страдать.
Внезапно, словно подтверждая слова странного убийцы, боль стихла. На смену ей пришли спокойствие и умиротворенность. Только холод в груди напоминал о том, что в Нэнси сейчас находилось четыре куска стали. И насмотря на то, что рот ее наполнился кровью, она могла говорить. А потому произнесла, плача:
- За что? Я служила тебе. За что?
- Ты бы все равно скоро умерла. Я избавляю тебя от грехов, которые ты могла сотворить в безумии.
- Я…грязь… - кровь толчками вырывалась с уголка рта Нэнси.
- Ты будешь очищена.
Нэнси протянула руку к капюшону. Фигура не двигалась. Слабеющая рука сдвинула кусок ткани назад. Под ней была маска, окрашенная наполовину в черный, наполовину в белый цвет. В прорезях глаз зияла пустота, хотя возможно сознание Нэнси уже затуманило предчувствие смерти. На левом виске в маске красовалась дыра, похожая на пулевое отверстие. Нэнси обняла фигуру и провела рукой по спине убийцы. Последнее, что она ощутила, был странный бугорок под одеждой, похожий на шрам, на три пальца выше поясницы.
А затем свет
