Dark Souls

Затаивший дыхание, запершийся на все засовы, прогоняющий всякого прочь от своих дверей город, сквозь мутные стекла наблюдающий, как вчерашние фермеры, обезумев от страха, взялись за факелы и вилы и устроили свою собственную охоту. Крики и мольбы о помощи эхом разносятся по всему Ярнаму, где- то, затихая до неразборчивого бормотания, где-то, сливаясь в сплошной неразборчивый гам, когда невозможно различить крик и рев.

Если повезет, крепкая дверь удержит натиск зверя, но можно ли не узнать ни на что не похожий звук встречи мяса с железом? Можно ли игнорировать знакомые голоса, срывающиеся на крик, а после затихающие вовсе? Как не впустить заполонивший улицы кровавый дурман, перебивающий запах еды и благовоний, липнущий к легким, осевший, кажется, в каждом уголке жилища.

Охотники заранее готовятся к ночи и сопутствующему ей кошмару. Много крови будет пролито, поэтому они всегда берут ее про запас. Не слишком много, чтобы не уступать тварям в проворности, однако достаточно, чтобы был шанс увидеть рассвет. Оружие, еще не обагренное, в отражении которого, при желании, можно найти свое лицо. Возникнет ли оно, когда охота закончится и вся кровь будет смыта? Выйдя на охоту, многие расстаются с жизнью, либо теряют рассудок- единицы сохраняют и то, и другое.

Под утро не слышно восторженных возгласов, не видно ликующих горожан, радующихся концу охоты. Все силы были отданы ночи, и теперь, отрезвев и удивившись липкой крови на своих руках, нужно как-то забыть, как-то вернуть себе уходившую с каждым ударом по живому человечность, ведь неизвестно, на кого будет следующая охота. Не слышно воя и слов расправы. Час зверя и огня миновал, но некому праздновать. Когда все чудовища истреблены, а костры погашены, город должен оправиться от нанесенных себе ран. Поэтому утром нет места живому напоминанию учиненных безумств – охотникам. Укройтесь или ступайте прочь.

Любопытство и страждущий ум являются спутниками всякого, желающего вырвать правду из крепкой хватки мироздания. Истина же потусторонняя, истина Великих, как выяснила горстка смельчаков, смертным не по карману. Наградой жаждущих озарения стали томление в кошмаре и бесплодное блуждание по бесконечным лабиринтам древнего народа.