Как я муфту отжимал
Я учился водить машину на кладбище. Выезжали мы обычно по субботам до обеда, весь путь занимал минут пятнадцать – мимо военного госпиталя, автостанции и питомника едешь в сторону Волгограда, потом поворачиваешь направо, и после небольшого участка асфальтовой дороги начинается проселочная колея.
Прибывая на место, мы всегда выключали радио и много молчали, пока убирались и пололи траву на могилках у дедушки и бабушки. Перчатки в колючках от травы, в сандалии набивается песок, солнце пристально смотрит прямо в мою макушку, пока я выношу охапки сорняка в мусорку. Немного волнительно от того, что сейчас предстоит самому ехать по сложной трассе. Вот бы встречных машин не было!
Конечно, в плане насыщенности трафика мы выбрали идеальное место. Попасть в пробку практически невозможно, как и в колею, которую зато прекрасно видел мой папа.
- Отожми муфту! Куда! Да итить… - сокрушался инструктор, и по совместительству родственник, когда я судорожно вцепившись в руль долбил ногами по педалям. Наш ниссан возмущенно кряхтел и ехал вдоль могилок и аккуратных кип мусора, иногда опасно виляя в сторону вечности. При этом меня немного разбирал смех, так как отцовский призыв рождал в сознании картину уличного ограбления шикарной дамы с пушистой соболиной муфтой, которую я пытаюсь у нее отжать. Я стискивал руль так сильно, что он хрустел. Ладони потели, приходилось молниеносно вытирать их о футболку – одной рукой на скорости 30 км/ч наш гоночный болид было не удержать.
- Куда руль бросаешь? Вперед смотри!
Следующая трасса по сложности – заброшенная площадка ДОСААФ недалеко от родников. Прекрасная локация, просто картинка из рассказов Пришвина – тихие и стройные колонны тополей вдоль тропинок, уходящих в зеленый овраг, сочно-синее камышинское небо и робкая песня родниковой воды.
Как вы уже поняли, я был задумчивым парнем, ценящим красоту момента и всяческий дзен. Из просветленного состояния меня за шкирку доставал вопрос инструктора:
- Где у тебя вторая скорость?
Я не знал, где она. Скорее всего, поблизости. Но жуткое чувство ответственности замораживало мозг, и нюансы переключения скоростей внедрились в него очень не скоро. А кода было нужно включать заднюю и поворачивать, возникало ощущение, что хулиганы лишили меня зрения и мы вот-вот полетим в овраг по красивой траектории. Хотя по грустному отцовскому взгляду было понятно, что машину я и так угробил, пока сжигал сцепление.
Когда пришло время учиться вождению всерьез, в автошколе, где у инструктора была не моя фамилия и в окошке мелькали не кресты и тополя, а городские пейзажи, дело пошло быстрее. Во-первых, я увидел, что есть люди тупее меня в этом плане, и это приободрило. Во-вторых, когда деньги за обучение уплачены, усердие приходит само собой. Стыдно не научиться.
Экзамен в городе принимал сияющий как свежая пятитысячная купюра, беспредельно уверенный в себе гаишник. До такой степени, что в разговоре ему не были нужны все гласные.
- Кзлова, емн, прихди в следщий раз. Всё плохх… - говорил он нервной женщине, не сдавшей город третий раз подряд, созерцая впереди идущие машины.
- Ну почему! Я же уступила! Так положено, помеха справа! – неуверенно шептала Козлова.
- Птенциально ДэТэПэ. НЕ СДАЛА! – внезапно заревел гаишник, выскочил из машины, ругаясь нецензурно, но уже не на поникшую Козлову, а в телефон. Мне захотелось взять блокнот и ручку, таких изысканных пассажей на русском матерном встречать еще не приходилось. Гаишник оказался талантливым мастером слова, точнее, трех слов. Если попытаться перевести, то суть дела была в том, что кто-то на том конце провода непроходимый тупица и надежды на него нет, и гаишник ему еще перезвонит.
С другой стороны, я был следующим. Учитывая бурные переживания товарища инспектора, мысленно я уже записывался на пересдачу. Дзен дзеном, а суровая реальность периодически лупит по щекам.
Тем временем гаишник вернул себе спокойный напыщенный вид, быстро и со вкусом докурил сигарету и плюхнулся обратно. Невнятные обрывки матерных слов слетели в никуда, человек смирился с тем, что его окружают придурки и посмотрел на меня.
- Андрей Валерьевич, газ.
Звучало так, как будто он представился – Андрей Валерьевич Газ, здравия желаю…
Окей. Я осторожно выжал сцепление, с нежностью включил передачу и мягко надавил на педаль. Потрепанная девяносто девятая удивленно выдохнула, скрипнула и покатилась вперед.
- Можно вторую.
Я кивнул и переключился. Добавим драйва в наш городской траффик, чего стесняться!
- Перестраиваемся.
Сзади по левой полосе пыхтел пазик, напичканный людьми. Служебный заводской, едет со смены. Извини, брат, перестроюсь.
На удивление, пазик даже не загудел от возмущения, хотя мне казалось, что я его дерзко подрезал. Посмотрел в зеркало заднего вида. Инструктор автошколы ободряюще мигнул двумя глазами.
- На светофоре налево, потом по Серова выйдешь на Пролетарскую и на кольце остановишься.
Уффф. Звучало как теорема Ферма на латышском, непонятно и прикольно. Из памяти стерлись все названия улиц, я запомнил только заветное «кольцо». Город у нас небольшой, и я понадеялся на звериное чутье. Яндекс Навигатора тогда еще не было.
Последние пять минут дороги мы провели в такой тишине, которой не было даже на моей первой трассе. Инспектор молвил:
- Андрей Валерьевич, сдал.
Как пел нам тогда Билан, все невозможное – возможно, знаю точно! Я петь не стал, но решил проявить инициативу.
- Спасибо! А что можно улучшить?
Гаишник как будто хотел что-то сказать, потом нажал кнопку «Отмена» и, выходя из машины, ответил:
- Муфту можно поплавнее отжимать!
А я подумал – зато я колею держу, как никто другой.
