m3g1

В 2009 году пара журналистов поставили эксперимент: способен ли текст сделать ценной любую, даже самую бессмысленную вещь. Они купили в секонд-хендах и на распродажах 100 предметов - на $128,74 в целом. Вещи были распределены между сотней писателей, те сотворили про них небольшие рассказы и выставили на eBay — с авторскими текстами вместо описаний. Поскольку обман покупателей не входил в планы экспериментаторов, они ясно давали понять, что все рассказы — вымысел. Выигравший покупатель получал не только предмет, но и посвященный ему рассказ.

В результате совокупный доход составил $3612,51, то есть тексты увеличили стоимость предметов в 28 раз. Всю прибыль получили авторы, но проект продолжился, и новые денежные поступления перечислялись на благотворительность. А в 2012 году вышел сборник "Значимые вещи", в который вошли 100 лучших рассказов проекта.


Хромированная черепашка. Покупка - $2, продажа - $51.

Я купил эту хромированную черепашку у первой девушки, которую полюбил, — через 5 лет после того, как мы расстались. Она устроила во дворе распродажу. Я не знал, что это ее двор. Просто случайно бросил взгляд на другую сторону улицы, увидел, что продаются свитера, и решил зайти посмотреть.

Вся одежда оказалась женской. Я уже собирался уходить, но вдруг понял, что уже видел раньше некоторые из этих свитеров. Вторым звоночком стала знакомая пара сапог. Просматривая диски, лежавшие на земле в коробке Seagram, я наткнулся на сборник, который она когда-то для меня записала. Когда я увидел хромированную черепашку на столе со всякими безделушками, все кусочки пазла окончательно встали на свои места.

— Я не видел этой штуковины с тех пор, как ты запустила ею мне в голову, — сказал я. Она обернулась, удивленно подняла брови и спросила, как дела.
— Давно живешь в этом районе?
Выяснилось, что мы уже два года живем по соседству. Каждый раз, когда я вспоминал ее, то представлял в той же квартире за тысячу миль отсюда, где все оставалось ровно таким же, как и было в день, когда я ушел. А тут оказалось, что мы живем в одном районе.
— Недолго нам быть соседями.
Я собирался переезжать от соседа по съемной квартире к своей девушке Пауле. У Паулы было собственное жилье.
— Похоже на то.
Она собиралась переезжать из однушки к своему бойфренду Максу. Макс получил квартиру по наследству.

«Я это беру», — сказал я, взяв черепашку. Она предложила мне ее подарить, сказав, что на лапке, должно быть, еще сохранились следы моей крови, но я настоял на своем. Она взяла с меня два бакса и номер мобильного.
Мы даже не успели распаковать вещи после переезда. Сначала встречались у Паулы, потому что ее расписание было более жестким, чем у Макса. Потом стали спорить, кто из нас больше рискует, и решили встречаться у Макса, но только когда он куда-нибудь уезжал.

Мы говорили друг другу, что теперь нам даже лучше, чем тогда. Это было неправдой. На этот раз мы ни о чем не думали. Во время нашего первого романа мы только и делали, что думали. Мы думали друг о друге.

Паула отказывается говорить, как она обо всем узнала. Судя по всему, она нас выследила. Как-то ночью я пришел из квартиры Макса, и Паула прямо с порога сообщила, что ей все известно. К утру произошло два события: во-первых, я согласился съехать, а во-вторых, вновь получил хромированной черепашкой по голове.

Я до сих пор не понимаю, знает ли про нас Макс. Мы поговорили с ней по телефону и решили, что все это пора заканчивать. С тех пор мы не разговаривали. Она пытается сохранить отношения с Максом, и я не собираюсь мешать. Я слишком занят поисками нового жилья и попытками продать часть своего барахла. В том числе хромированную черепашку. Я предварительно почистил ее, если вы вдруг заинтересовались.

Боб Пауэрс
Автор четырех романов: «Поздравляю с днем жестокости», «Ты — жалкое подобие героя», «Ужасное, чудовищное, постоянное падение» и «Оборотни: Правила поведения»

Взято с http://violet-violin25.livejournal.com/515860.html

Года четыре, кажется, назад, был у меня знакомый, Русик.
К сожалению, память за ненадобностью стёрла некоторые подробности того, о чём я хочу рассказать, но они и не важны тут.
Важна сама ситуация.

Русик был высоким, симпатичным и приятным. Занимал должность какого-то там менеджера средней руки в одной компании.
А ещё у Русика была машина. Боюсь ошибиться (память, зараза), но мне сейчас кажется, что это был мерс. Ну ладно, не в этом суть.
Так вот, была это отличная машина, чёрная, литая, здоровая, прямо конь. В салоне - кожа, навороты, красота.
Я спала в то время с начальником Русика, а тот любил таскать меня на всякие неформальные корпоративчики, щедро оплачиваемые компанией "для укрепления корпоративного духа", где имел обыкновение упиваться в gовно.

Собственно, на этих корпоративчиках я с Русиком и задружилась. Точнее, после них, потому что Русик отвозил тело начальника (было по пути), а потом подбрасывал к дому и меня.
Как-то от нефиг делать я затащила его по дороге в один шалман на кофе и, пока сидели, из любопытства расспросила Русика о жизни.

Оказалось, Русику тридцать семь, живёт один.
Никогда не был женат. Ну, так, были в жизни какие-то девушки раньше, а сейчас… А сейчас у Русика машина.
И машина эта стоит каких-то сумасшедших денег.
И куплена в кредит.
И он за неё платит уже пару лет как.

А кредит выплачивать ещё лет пять. Причём, на этот кредит у Русика уходит львиная часть зарплаты.
А потому Русик, по его же словам, не может себе позволить женщину и отношения.
И хотел бы. Но пока не может.
Вот нравилась ему одна на работе, свободная, глазки строила. Но не может он себе позволить. Её ж куда-то надо будет приглашать, ухаживать, деньги тратить.
А денег-то после выплат едва-едва на жизнь хватает.

И всех развлечений-то в его жизни - это бесплатные корпоративчики и раз в месяц посиделка за пивом с другом. А большее себе позволить не на что.
Вот не на что женщину заводить.
Кредит же.
Вот потом, как рассчитается с кредитом...

Тут я перезагрузилась.
-Подожди, - говорю, - Руслан, это как-то совсем уж тупо. Вот тебе сейчас тридцать семь, когда ты всё выплатишь - будет сорок два.
Русик, ты понимаешь, что ещё как минимум пять лет с такой жизнью ты будешь одинок? Вот нафига тебе эта дорогая машина? Верни её к чертям! Продай, расплатись, ну пусть там чуть дешевле продашь, всё не покроешь, ну так долга хоть на какой-то год останется, это ж не на пять лет в кабалу! Поигрался и хватит! Возьми попроще, в конце концов, если так уж надо!
Ты же один, понимаешь? А время идёт...

И, вроде, горестно кивал, понимал, соглашался. И хотел бы по-другому, но… машина же отлииичная.
Ни-чер-та не понимал!

* * * * *
Я, собственно, почему Руслана вспомнила.
Вчера. Иду в магазин. Настроение хорошее, ничто не предвещает. И тут звонок. На экране - "Тётя Люба".
Тётя Люба - наша родственница. Мамина троюродная сестра. Она живёт в соседнем селе и часто общается с мамой.
Тётя Люба пенсионерка. И муж её, дядя Олег - тоже. Они с мужем ровесники, им по 62 года.

А ещё у них есть сын, Сашка, ему под сорок. Он отсидел за убийство десятку, уже лет шесть как вышел и больше не чудит. Ну так, разве что бухает по-тихому, как многие мужики в сёлах.
У Сашки есть Наташка, типа гражданская жена, девка шумная и малоприятная.
Наташка родила ему троих. Вот, третьего - буквально недавно, в середине февраля. Плодит как кошка.
Ну, понятно, что никто из четырёх взрослых не работает. Живут на пенсии родителей, какие-то там детские пособия и огород, конечно же.

Так вот, на экране - "Тётя Люба". И я думаю: что ей могло от меня-то понадобиться?
Беру трубку и говорю ей: "Здрасьте.".
А в трубке - плач:
-Катя, здравствуй! Катенька, тут такое, я даже не знаю, как это сказать…

И в этот момент я понимаю, что мне становится холодно.
-Что случилось, тётя Люба? - стараюсь держаться.
-Катюша, - натурально плачет, - тут такое произошло! Я не знаю, что делать, и как тебе это сказать...
-Тётя Люба, что?! - мне тяжело дышать.
-Катя, такие вещи, конечно, лучше не по телефону говорить...

Тётя Люба часто общается с моей мамой.
Плач в трубке.
"Катя, такие вещи лучше не по телефону говорить…".
Понимаете, да?
Я поседела вмиг. Меня затрясло. У меня начало вылетать сердце и вспотели ладони. Я поняла: всё.

-Да что случилось?! - я кричу. Я уже готова к ответу, меня трясёт, я почти реву.
-Катя, кредит…

Я выдохнула. Я выматерилась про себя. До меня дошло.
Моя мама рассказывала мне уже, что это семейство любит брать кредиты.
-Тётя Люба, - сказала я уже спокойно, - если вы хотите попросить денег, то у меня нет, сама без работы сижу, меня мой молодой человек кормит.
Я врала. Но надо ж было что-то говорить.
-Что, совсем нет? - не отставала тётя Люба. - А я думала, у тебя ееесть, Катенька, ты ж в гооороде, ты ж у меня последняя надежда была, я повеешусь… Катя, у меня кредит - триста тысяч, а я не знаю…

-Триста?! - выдохнула я. Блин, ну это реально большая сумма. А для деревни, да для безработных - вообще огромнейшая.
-Тристтаааа, - продолжила плакать тётя Люба.
-Слушайте, - сказала я, - у меня нет денег, но я вам дам совет. Если пока нечем платить, вы подойдите в банки, поговорите, они там как-то реструктуризацию делают, это когда или отсрочку дают, или платежи растягивают. Банки обычно идут навстречу, главное, чтоб видели, что вы не теряетесь.

Она ещё чуть поплакала, я отговорила её вешаться и мы попрощались.
И тут меня впаяло. Впаяло пи*дец как! Я думаю: блин, какого хрена вообще она мне звонит?! Какое отношение я имею к их кредитам? И сколько она хотела попросить у меня денег? Тридцать тысяч? Пятьдесят? Сто?
С неё бы сталось.

И все ж понимают, что это было бы не в долг, потому что хрен они когда что отдадут. То есть, я такая должна была оторвать от себя и отдать им. В честь чего это, блин?
Я ж с ней и её дурным семейством и не общалась-то особо.

Я позвонила маме, рассказала это всё. И мама такая:
-О, она уже и до тебя добралась! Она уже у меня была, мы с ней поругались…

Тут надо понимать. Тётя Люба последние лет десять хронически стреляет у мамы деньги. То пятьсот рублей, то тысячу, то пятерку "очень-очень надо". Почти никогда не отдаёт. А если отдаёт - то через год, два.
Мама даёт через раз, научилась уже отказывать. Знает - почти безвозвратно. Совсем-совсем отказать не может, сестра же, общаются. Да и нудит тётя Люба отменно.

И вот в этот раз сестра, блин, приехала и попыталась стрельнуть - внимание! - пятьдесят тысяч. У пенсионерки-то. А когда мама отказала, начала давить. Знаете, как? Ну, она ж понимает, что у мамы дети по городам, и все мы маме помогаем. А значит, по мнению тёти Любы, суммы у мамы точно водятся.
И вот мама рассказывает:
-Она мне говорит, мол, я знаю, у тебя есть деньги. Ты ж их всё равно не тратишь никуда, ЗАЧЕМ ТЕБЕ ДЕНЬГИ, ОТДАЙ ИХ МНЕ!

Верите, я это по телефону услышала, аж остановилась. И мама:
-А когда я сказала, что, во-первых, меня нет денег, а во-вторых, если б даже и были, то чего это я должна их отдавать, она мне заявила: "Аааа, вот, значит, какая ты сестра!".
Бл*ть! Я пожалела, что сказала тёте Любе, что у меня нет денег. Вот надо было сказать, что есть, но я не дам. Потому что не хочу! Потому что с какого хрена! Там четыре здоровых лба, и невестка их плодится, как кошка, имбецилов растит, некому там детьми заниматься. И никто не работает.
И нихрена себе подход там у них к жизни - "зачем тебе деньги, отдай их мне!".

И мама:
-Так Кать, триста тысяч в кредите - это ещё нормально! У неё и больше было, это они уже, видимо, с пенсий-пособий насобирали, ну и Сашка там где-то месяца три поработал, в город ездил. Понимаешь, там же каждый в семье этих кредитов понабирал!
Я говорю:
-Мам, а на что они вообще эти деньги тратят?
-А на всё, красиво жить хотят! Телефоны у каждого, эти, сенсорные. У неё, у Олега, у Сашки, у невестки… Сенсорные, Кать! У пенсионеров, в деревне!
Микроволновка вон дорогая, с какими-то там грилями и наворотами, двери новые в доме тоже в кредит поставили, бритвы им навороченные какие-то понакупала, такие, что вообще чисто-чисто бреют! Блин, они из села никуда не выезжают же! Сашка бухает, зато у него бритва модная!
Так Кать, это мелочи!

Они себе плазму купили, представляешь, в деревню! Огромную!
Была у них в гостях, Любка сидит и с пульта экран меньше делает! Потому что плазма здоровая, а комнатка в доме маленькая, смотреть неудобно, глаза устают…

* * * * *
Я не перестану поражаться людям. Это же какая-то отчаянная пустоголовость, блин!
Нет, я понимаю кредиты и товары в кредит. Понимаю, в целом, как вид.
Понимаю, когда разумный процент, когда всё обдумано; понимаю, когда ты точно знаешь, что эта сумма тебе, в принципе, по карману для выплаты в течение ну максимум года и так, чтоб последнее не отдавать.
Это когда ты точно знаешь, что тебе что-то нужно, а собрать по характеру не получается. Ну, так бывает, когда деньги водятся, а откладывать и собирать не выходит. Но ты точно знаешь, что эта вещь тебе, в принципе, доступна.
Или когда действительно большая проблема, срочно нужны деньги, а одолжить не у кого. Бывает.

Но блин…

Когда менеджер средней руки берёт в кредит охренительную машину… и ради этого в весьма уже критичном возрасте остаётся одиноким, потому что шансов на личную жизнь нет, всё уходит на кредит - этого я не понимаю.
Нахрена он её брал? Возить жопу пьяного в gовно начальника с корпоративов?
У начальника и то машина попроще, он таки поумнее был.
И что в итоге-то? Сорок с гаком лет, никого нет, но зато не новая уже машина на руках?
Вот что? Какая цена этому его вечному одиночеству и отказыванию себе во всём?

Когда у семейства, состоящего из двух пенсионеров - с пенсиями в сколько там? десять тысяч? - и двух безработных, да в деревне, когда жить можно вообще на подножном корме, вдруг нарисовывается долг в триста тысяч рублей, которые потрачены на херню, - этого я понять не могу.
Но зато, бл*ть, плазма в деревенском доме!
На которой с пульта делают меньш

Даже не знаю с чего начать. Случилось так, что родители мои водили меня на собрания и я участвовал во всей сфере деятельности организации Свидетели Иеговы.
Шел далекий 1998год. Мне было 13лет. Я был юнцом полным фантазий и верил всему чему меня учили. В первую очередь хочу сказать, что свою другую жизнь я старался тчательно скрывать от своих однокласников и сверсников. Да конечно они были в курсе что я не отмечаю дни рождения и не хожу на огоньки и прочие праздники но уже забыли почему. Еще я очень боялся встретить в той самой квартире в которую я приду моего знакомого поэтому тчательно выбирал куда мне идти. Ведь рассказывать о боге незнакомому человеку куда проще. Естественно когда я ходил по улице в педжаке и галстуке меня не раз замечали мои знакомые и как правило смеялись над этим. Я старался не обращять внимания. Ведь я понимал что они могут смеяться сколько им влезет но вот еще чуть чуть и им всем конец. Они ржут и не знают истины , а я знаю и это мое оружие номер один. Это все равно что ты ходишь с невероятно компактной термоядерной пушкой только не используешь ее и в руках у тебя библия. Да я был уверен что это правда что я спасу людей скоро будет новый мир. Ведь об этом мне говорили мои родители и мы изучали библию и там действительно так написснно. А разве родители могут врать? Да чего там родители .. разве библия и бог могут врать? Я был одновременно счачтливым и несчастным. Но не об этом сейчас речь.
Как все происходило.
Домофонов тогда было мало поэтому особых проблем попадания в подъезд небыло. Мы звонили в дверь и рассказывали о боге и его царстве. Если человек шел на контакт предлогали изучение библии и договаривались когда ему будет удобно что бы мы пришли еще раз. Лучше всего было проповедовать в отдаленке от москвы там все шло куда луше. Мы уесжали за 200-300км и там люди буквально с открытым ртом слушали нас. Я чувствовал себя иисусом который несет людям благую весть. Там уходило по 100журналов за раз на все селение. В библиотеке которая была одна на все село стали собираться собрания...

Продолжение следует..

Простите за тонну ошибок писал с телефона.