Анне Егоровой 98 лет. Все 900 дней блокады она защищала Ленинград. В 72-ю годовщину Победы боец не получила даже открытки. А ведь было время, когда она писала Брежневу. И ей отвечали.
Анна Егорова родилась в 1918 году в Холм-Жирковском районе Смоленской области. Когда ей было 10 лет, родители решили отправиться на поиски лучшей жизни и уехали с дочерью в Ленинград. Обосновались у Нарвских ворот в деревянном доме на Ново-Сивковской улице (ныне это улица Ивана Черных). Анна окончила семилетку и поступила в Школу фабрично-заводского ученичества. Там она выучилась на мужского парикмахера. «Ой, какие я бороды только не стригла», — вспоминает блокадница.
Получив профессию, девятнадцатилетняя девушка вышла замуж за рабочего Кировского завода Александра Веселова. В первые же дни войны ее супруг пошел добровольцем в первую дивизию народного ополчения. Практически вся дивизия полегла в июле — сентябре 1941 года на южных подступах к Ленинграду. Александр Веселов по-прежнему значится пропавшим без вести.
Анна же с началом войны получила повестку и стала бойцом противовоздушной обороны. Местом службы девушки был подвал на семь коек в одном из корпусов Кировского завода. Там находился штаб МПВО.
Она до сих пор помнит начало войны, свою службу в блокадном Ленинграде и победный май 1945-го.
«Как война началась? Да мы в кино собирались, а мне мать еще говорила, чтобы я вместо этого на завод шла. Потом повестку прислали, что я зачислена в штаб МПВО при Кировском заводе. Там все 900 дней и провела. Домой можно было только один раз в месяц приходить. Родители умерли от голода. Папа скончался 3 февраля 1942 года. Он был первоклассным плотником. Ему деревянный гроб товарищи сделали. Не могли они плотника без гроба похоронить. А через месяц и мама умерла. Ее уже просто в одеяле унесли в Володарскую больницу. Даже не знаю, где она похоронена — может, на Пискаревском кладбище, а может, — в Парке Победы», — говорит Анна Ивановна.
Доводилось ей и бегать с донесениями, и носить раненых, и дежурить с винтовкой у завода. Девушка смотрела в небо и наблюдала, какой самолет пролетит со звездой, а какой — с крестом. Однажды во время сильного обстрела ее контузило.
«Помню еще, как мы дома ломали в Кировском районе. Как-то разбирали дом с подругой у железнодорожного моста, а нас женщина позвала: „Девочки, девочки, идите сюда, идите“. А мы не пошли — страшно было. Там ведь люди всякие были… Один раз карточки продуктовые украла у меня какая-то девчонка, и мамины серьги тоже украли», — вспоминает Анна Ивановна.
Блокадница рассказывает, как она ездила на Красноармейский рынок за жмыхом и шротом: «Шрот — это почти опилки. Ой, давилась я этим шротом! А продать мы ничего не могли. Бедные были».
В день Победы ее дом оказался полностью разрушен. Спасти из-под завалов удалось только оттоманку.
После окончания войны Анна вновь вышла замуж. За военного Николая Егорова. Он прошел не только Великую Отечественную, но и Финскую войну. В мирные годы Николай стал специалистом № 1 по контрольно-измерительным приборам. В 1946 году у Егоровых родилась дочь Лидия. Анна работала секретарем на Кировском заводе, а потом стала заведующей в хлебно-кондитерском отделе магазина.
В конце 1960-х Анна Егорова написала письмо на имя секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Суть послания сводилась к следующему: «Леонид Ильич, никто не забыт, ничто не забыто. Но так получилось, что я, блокадница, награжденная медалью „За оборону Ленинграда“, и мой муж, ветеран Великой Отечественной войны, вместе с дочерью должны ютиться в комнате 16 квадратных метров в Люблинском переулке».
Анна Ивановна не верит, что ее послание дошло лично до Брежнева, но думает, что оно попало в руки «какого-то душевного секретаря», который помог семье получить однокомнатную квартиру в Ульянке. В этом районе города женщина прожила примерно 30 лет. Занималась общественной деятельностью. Работала с ветеранами Великой Отечественной войны. Говорит, что даже была в помощниках у еще совсем молодого Сергей Никешина (ныне депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга). Ходила с ним по полям, которые окружали Ульянку.
В 1996 году онасерьезно заболела. У нее случился тромбоз глубоких вен. Левая нога «стала просто как деревяшка». В 1999 году умер муж Николай.
12 лет назад Анна Ивановна с дочерью переехала в Московский район.
«После этого мама засела дома. Я стала за ней ухаживать. Это мой крест. Она практически никуда не выходила. Летом только ее вывозили на дачу. А так передвигалась только по квартире. Встанет утром. Кровать заправит. Придет на кухню, сядет на диванчик. „Радио России“ включит и звонит в эфир — песню заказывает. Она „Голубку“ Бориса Штоколова любит. Или „Плачет белая береза“ просит поставить, или Николая Баскова. А месяц назад она слегла. Только на кровати теперь лежит», — рассказала дочь Анны Лидия Колпашникова.
Лидия и сама пенсионерка. У нее третья группа инвалидности. По словам женщины, власти Санкт-Петербурга практически не вспоминают о ее матери. Однажды, три года назад, правда, позвонили из администрации Московского района и сказали, что есть возможность получить инвалидную коляску. Радость длилась не долго. Оказалось, что коляски — бывшие в употреблении, их привезли в Петербург из Голландии. Чтобы пользоваться такой техникой, нужно было еще и вложиться в ремонт. От подарка решили отказаться.
От местного блокадного общества тоже существенной помощи ждать не приходится. Организация может предложить только экскурсии в музеи или билеты на театральные спектакли. Для Анны Егоровой, которая не в состоянии выйти из квартиры, это не вариант. В юбилейные даты — День снятия Блокады и День Победы — бабушке, впрочем, приносили тортики. Но в этот раз о ней почему-то забыли. По словам пенсионерки, ее никто даже не поздравил.
Напомнить властям о существовании Анны Егоровой ее дочь Лидия решилась после того, как по телевизору услышала выступление главы государства Владимира Путина. Президент потребовал от глав регионов лучше заботиться о ветеранах Великой Отечественной войны.
«Я уцепилась за слова Путина, что ветеранам надо помогать. Например, если у кого с ремонтом какие проблемы. Позвонила в администрацию района с просьбой отремонтировать нам ванную, — говорит Лидия. — У мамы ведь организм совершенно больной. Он отключен фактически. У нее желчекаменная болезнь, сердечная недостаточность, мерцательная аритмия. Она инвалид первой группы. Только на каком-то своем энтузиазме живет. А до ванны ей не добраться теперь. Я ее протираю в кровати только. А она мне все про ванную говорит. Что хочет в ванной помыться, но чтобы там ремонт был сделан. Там плитка осыпалась. Позвонила в администрацию Московского района: „Сделайте, пожалуйста, ванную“. А там говорят, что этими вопросами занимаются спонсоры. А сейчас, дескать, кризис, спонсоров нет. Какие-такие спонсоры? А ведь еще нужны лекарства и памперсы. Есть социальные работники, которые готовы по кабинетам побегать, чтобы она памперсы эти бесплатно получала, но им за эту беготню заплатить еще надо. А местные блокадные организации ничего не могут — это самое слабое звено. У меня к ним претензий нет».
Подарки от властей Анна Егорова получает только в свои юбилеи. На 90 лет ей подарили полотенце, а на 95 — постельное белье.
«Я им позвонила осенью. Говорю, что 25 ноября маме будет 98 лет. Может, придете и поздравите. А мне говорят: „Не имеем права. Вот исполнится 100 лет — поздравим“», — рассказывает дочь блокадницы.
Сама Анна Егорова ничего у властей просить не хочет: «У меня сил нет. Что мне делать? Я на ногах не держусь. Падаю. Ванную только хочу чтобы сделали. Помыться хочу. И все».
Александр Калинин
http://www.rosbalt.ru/piter/2017/05/15/1615201.html
