Пастебин:
https://pastebin.com/RcQuWgwt
_///1.
Свернув с шоссе я проехал еще пару километров. Снег валил сплошной стеной и я едва не проехал место назначения - руины старого шинопрокатного завода. Я въехал во двор, окруженный полуразвалившимися стенами и заглушил двигатель. Сразу же стало холодно и я поскорее наглухо застегнул пальто.
Я выбрался из машины и водрузил на голову зеркальную маску.От злости у меня горели щеки и шея, но холод немного уравновесил мои эмоции.
Я достал ключи и открыл багажник. Внутри заворочалось, послышался сдавленный стон.
- Для твоего здоровья полезнее, если ты вылезешь сам, - сказал я. Аудиофильтр маски изменял голос до неузнаваемости, заставляя слова звучать глухо, потусторонне.
В багажнике все стихло почти на минуту, а затем из масляной темноты прямо на землю, в месиво из снега и грязи, вывалился человек. Я почти с садистским наслаждением наблюдал, как он ворочается в грязи со связанными руками, пытаясь подняться. Черный мешок на голове мешал ему ориентироваться в пространстве, не по погоде легкая куртка и дорогие брюки насквозь промокли и его конечности заметно тряслись, но я подозревал, что холод виноват в этом лишь отчасти.
- Поднимайся на ноги, - бросил я.
Его голова повернулась на звук моего голоса и вместо того, чтобы выполнить команду он изо всех сил пополз прочь от меня.
Ненавижу паникеров. Вот что он пытается сделать? Убежать? Я нагнулся и одним движением поставил его на колени. Он перестал дергаться, замер. Только через толстый мешок проникали наружу всхлипы и частое, неровное дыхание.
- Ты дрожишь как баран на бойне, Виктор, - злорадно протянул я. - А я ведь даже не начинал тебя резать.
С этими словами я стянул с его головы мешок. Тусклый свет фар после нескольких часов в багажнике с мешком на голове лишил его зрения. Отчаянно моргая он уставился на меня.
- Ты, - пробормотал он, когда его взгляд сфокусировался на мне. - А я уж испугался.
_///2.
Моя кровать жесткая и неудобная. По какой-то неведомой причине Попечители считают, что для поддержания хорошей физической формы мне полезно спать на матрасе не толще айфона, без подушек к тому же. Не знаю, я не физиолог, даже занимаясь спортом я не вдавался в подробности анатомии, но что-то мне подсказывает, что это не более чем прихоть, выражение пассивной агрессии со стороны моих нанимателей. Единственный плюс от такой сомнительной лежанки я находил в одном - я стал легче просыпаться, чего за мной не наблюдалось с младших классов. Если уж посчастливилось уснуть, разумеется.
Поэтому когда включился один из меньших 3D-принтеров, с шипением выпекая какую-то деталь, мои глаза непроизвольно открылись. Несколько минут я просто лежал глядя в потолок (по другому не получалось - на боку я рисковал проснуться с онемевшей половиной тела) понемногу вспоминая кто я и прислушиваясь к ощущениям. Болели руки и плечи - результат моей вчерашней “охоты” в Купчино. Болела голова - сказывалось действие ноотропов, призванных увеличить производительность моего мозга. В данный момент умнее я себя не чувствовал. Рот пересох, одновременно с этим мне ужасно хотелось в туалет.
Сделав над собой усилие я переборол лень и сел на кровати. Пальцы ног коснулись холодного бетонного пола.
- О, вы проснулись! - раздался бодрый голос, казалось, отовсюду. В следующую секунду включилось верхнее освещение и базу залил холодный свет. Большое помещение с высоким потолком и бетонными стенами несло в себе черты оружейного склада, заводского цеха и огромной серверной. Учитывая стоящую в углу кровать можно было подумать, что здесь обитает законченный параноик. Впрочем, до истины было не далеко.
Щурясь от света я поднял голову и уставился на компьютер. Мое рабочее место представляло из себя полную противоположность спальному: большое эргономичное кресло на одной ножке, сам стол с фурнитурой периферийных устройств и огромный монитор с тремя меньшими прямо над ним. Роль системного блока выполняли высокие серверные шкафы, стоящие рядами позади стола.
Один из меньших экранов компьютера работал, все его пространство занимало стилизованное изображение механического дракона. Один из Попечителей, Коулун, был онлайн.
- Ты меня разбудил. - сказал я.
Станок перестал шипеть, но через пару секунд включился снова.
- Прошу меня простить. Я хотел поработать над новым приспособлением. Я был несколько ограничен во времени. - донеслось из динамика напротив меня. Коулун помедлил, затем добавил, - Раз уж вы все равно проснулись, я продолжу.
- Что происходит? - осведомился я. - Почему остальные оффлайн?
- Заняты. - рассеянно бросил Попечитель. Я перевел взгляд на суетливо движущиеся механизмы автоматической сборки. Коулун удаленно управлял ими собирая из миниатюрных деталей что-то наподобие перочинного ножа.
- Это как-то связано с тем, что ты сейчас мастеришь?
- А? - автоматика снова прервала свою работу на секунду. В обычно вежливом тоне Коулуна послышалось раздражение, - да, да. Смертник, вы уже проснулись, я рекомендую вам позавтракать и сесть за компьютер. Я подготовил вам обучающие программы.
- Ну, не хочешь - не говори. Я спрыгнул на пол и несколько секунд потратил на разминку. Я всё еще ощущал усталость, веки то и дело норовили захлопнуться, но спать я уже не мог. Если уж всегда общительный и эксцентричный Коулун пытается отделаться от меня шаблонными фразами, это может значить только одно: Попечители готовят мне сюрприз. Проходя в угол, где была оборудована кухня я махнул рукой в сторону ближайшей камеры.
- Не буду выпытывать из тебя твои большие страшные тайны.Коулун не ответил.
Я взял что-то из еды в холодильнике и сел за компьютер. Он уже работал и приветливо включил монитор, стоило мне сесть в кресло. За работу. Я запустил обучалку… и поднял глаза на веб-камеру, прикрепленную к экрану с механическим драконом.
- Коулун, что это, блядь, такое?
Молчание.
- Коулун? - протянул я.
- Смертник, вам будут даны пояснения по миссии, когда остальные Попечители к нам присоединятся, - сухо пророкотал динамик. - А тем временем вам следует…
- Мне следует начать изучать методы допроса и пыток? - закончил за него я. - Очень благородные методы. По настоящему героические. Вот что действительно достойно подражания.
- Я не… - из динамика донесся неуверенных хрип. - Я не уполномочен вам что-либо разъяснять, Смертник.
С характерным электронным звуком Коулун отключился. Машины, тем не менее, продолжали работать. Возможно, выполняли заложенную в них программу действий. А может быть Попечитель просто отключил все средства связи, игнорируя меня.
- Как грубо. - буркнул я.Я откинулся в кресле и сцепил ладони на затылке. Пытки. Хороший сюрприз, ничего не скажешь.
На самом деле в этом было определенное разнообразие. Последний год я провел в тренировках, оттачивая навыки скрытного перемещения, рукопашного боя и не летального выведения из строя противника. Поначалу было интересно: по ночам я гулял по злачным районам города, находил группу пьяных, или, наоборот, слишком трезвых парней и наблюдал за ними, пока они не находили себе развлечение - что-нибудь вроде одиноко бредущего узбека, или парочки астенического вида молодых людей. Тогда я быстро и, по возможности, незаметно подбирался к ним и начиналось веселье.
Я никогда не действовал честно. Нападал со спины, бил по болезненным местам, металлической дубинкой ломал носы и пальцы, заполнял их носы и рты экстрактом жгучего перца, не жалел заряд электрошокера, ударами тяжелых ботинок выбивал дух из поверженных. Я входил во вкус. Если в реальном мире для супергероя и могла найтись работа, то ночное патрулирование неспокойных районов подходила, как ничто другое. Но это уже была работа и работа рутинная, однообразная.
Теперь же намечались пытки и я не знал, что думать.Слишком это было ненадежно. Средневеково даже. Хотя я и не видел особых причин сострадать своим жертвам (противниками назвать их было нельзя - это подразумевало возможность хоть какого-то сопротивления), но я и не мог найти объективных причин использовать пытки. Это было бы попросту неэффективно и глупо.
- Смертник!
Я оторвался от книги, которую читал последний час, ожидая появления Попечителей. Все три экрана-аватара одновременно включились, над каждым каждым зажегся красный огонек веб-камеры.
- Рад тебя снова слышать, Блэк. - кивнул я, - не хочешь рассказать мне, что все это значит?
- Грубо говоря я не обязан перед тобой отчитываться. Я - твой босс. Не стоит забывать об этом.
Камера над его аватаром - большой россыпью монет и патронов - задвигалась. Блэкуотер осмотрелся. Взгляд камеры прошелся по обстановке и остановился на мне.
- Что… - начал было он.
- Что Коулун успел мне рассказать по поводу новой миссии?
- ...ты решил? - закончил Блэкуотер не обратив внимания на мою попыткуперебить.
- Это глупо. Я отказываюсь. - пожал плечами я.
- Хм. Понятно.
Это было необычно и неожиданно. Обычно Блэкуотер не принимал возражений. Инсомния подал голос.
- Смертник, я знаю как это выглядит с твоей стороны, но…
- Хочешь меня переубедить? - я откинулся на спинку кресла и закинул ноги настол, - ну, вперед. Я уверен, что с твоей точки зрения миссия не настолько аморальна.
- Вообще-то, настолько же. Я не нашелся с ответом. С довольно глупым видом я уставился на “слепое око”, изображенное на аватаре Инсомнии, словно пытаясь уловить выражение его лица.
- Что с вами сегодня такое? - спросил я. - Вы все ведете себя странно.
- Послушай, все вышло не так как было задумано. Коулун не должен был раскрывать тебе детали миссии, до того как мы с тобой поговорим.
- Я ничего не раскрывал. Я просто делал свою работу. - раздраженно вставил Коулун.
- Тебе не давали слово, - заметил Блэкуотер.
Инсомния помедлил прежде чем продолжить.
- Давай притворимся, что ничего этого не было. Просто выслушай, тебе не обязательно отвечать.
- Конечно, я ведь уже ответил.
- С чего бы начать… - задумчиво протянул Инсомния. - Ты читал Преступление и Наказание?
- Давно. В школе.
- Надеюсь ты помнишь из-за чего Раскольников в итоге… раскололся?
- Из-за шлюхи?
- Арргх! Она не шлюха! - взвизгнул Инсомния.
- Она продавала свое тело за деньги.
Инсомния вздохнул и решил не развивать спор.
- Все дело в угрызениях совести. Он сам себя загубил.
- Инсомния, - проворчал я, - кажется я уже доказал свою преданность.
- Бесспорно, - саркастично бросил Блэкуотер.
- Кто сказал, что речь сейчас о тебе, Смертник?
Я нахмурился, сложил руки на груди.
- Выкладывай, не томи.
Большой монитор компьютера моргнул, на нем появился индикатор загрузки. Я понял, что Инсомния выводит на экран информацию из своей закрытой базы данных.Раздалась приятная, мелодичная музыка и на экране появился мужчина в очках и медицинском халате с бейджем. Почему именно мужчина, а не врач? Все просто: на экране была реклама. Располагающие улыбаясь и потрясая ручкой в руке, актер увещевал зрителя о ужасах депрессии, о том насколько распространена депрессия в наши дни, даже намекал, что большинство упавших самолетов пилотировали люди, в тайне больные депрессией и желавшие покончить с собой. После стандартного запугивания пошла непосредственно реклама продукта. На фоне графиков на экране возникло изображение бело-синей упаковки с надписью “Propax” крупным шрифтом.
- Антидепрессанты? - я сам не знал, что имел в виду спрашивая.
- Пропакс. Необычный и дорогостоящий препарат, которым лечили клиническую депрессию в Америке. - пояснил Инсомния. - Продемонстрировал прекрасные результаты в борьбе с суицидальным настроением. Девять из десяти пациентов уже после трех месяцев приема возвращались к нормальной жизни.
Я пожал плечами.
- Впечатляет. Я так понимаю, по законам жанра сейчас будет “но”?
- Не совсем. Результаты его приема были… спорными.
- Результаты были вполне определенными, - раздраженно заметил Блэкуотер. - Пропакс запретили, когда выяснилось, что он вызывал состояние близкое к психопатии.
Я запрокинул голову и уставясь в потолок постарался припомнить все то, что я знал о медицине. Знал я, если честно, не много. В моем понимании психопат стоял где-то между маньяком и массовым убийцей.
- Что-то я не припомню новостей о внезапных бойнях, устроенных эмо.
- Их и не было, - бросил Блэкуотер пренебрежительно. - Коулун, объясни ему. Покороче.
- С удовольствием, - голос Попечителя снова был привычно мягок и подобострастен. - Вы знаете главное, что характеризует психопатию?
- Желание поедать внутренние органы молодых женщин?
Коулун не обратил на мое пренебрежение какого-либо внимания.
- Не совсем верно. Маньяк-каннибал совсем не обязательно психопат, - принялся объяснять Коулун. - А психопат совершенно не обязательно станет маньяком. Тут дело в другом. Психопаты думают исключительно о себе, в обществе вы не найдете больших эгоистов.
- Тогда я не вижу повода его запрещать. Эгоизм - не преступление, - сказал я.
- Когда домохозяйки слышат слово “психопатия” этот поезд уже не остановить, - заговорил Блэкуотер. - Америка и так жила в постоянном страхе перед массовыми убийствами в школах и торговых центрах, так что у сенаторов не было особого выбора.
- Кто-нибудь реально пострадал из-за приема Пропакса?
- Нет. Но опасность не в этом. Коулун.
- Спасибо. Видите ли, Смертник, психопатия, а следовательно и пропакс снижают чувство личной ответственности у человека. Среднестатистическому обывателю достаточно трудно бывает заставить себя совершить правонарушение, будь то убийство, или простая кража в супермаркете. Впервые же преступив закон человек, как правило, мучается угрызениями совести, порой такими сильными, что добровольно сдается в руки закона.
- Как Раскольников, Смертник, - подал голос Инсомния. - Как говорят: на воре и шапка горит. А пропакс не только не дает им настучать на себя, но и снабжает духовными силами для следующих преступлений.
- Красиво загнул, - кивнул я.
- А теперь представь, сколько таких честолюбивых, уверенных в своей неприкосновенности, преступников разгуливает по улицам. Обществу не за что их осудить, совесть их не донимает. Вот тут и появляешься ты.
Я усмехнулся.
- И становлюсь их совестью?
- Именно! Если человек не ограничивает себя моралью, но нужно развить в нем рефлекс. И боль здесь - единственное средство. Психопата не заботит ничего, кроме личной безопасности. - Инсомния удовлетворенно вздохнул. - Ты один меня понимаешь.
- А зачем, собственно? - пожал плечами я. - Бессовестных людей полно.
- Да, - согласился Инсомния, в его голосе слышалась улыбка. - Но среди них весьма непросто вычленить настоящих преступников. А вот употребление пропакса с большой вероятностью говорит о сильных переживаниях. Это должно быть какое-то сильное потрясение: крупная кража, подлог, даже убийство. И теперь у нас есть индикатор, позволяющий найти таких людей.
Я не стал отвечать.
- Итак, ты согласен? - с надеждой в голосе спросил Инсомния.
- Сколько раз тебе повторить, чтобы дошло? Я не собираюсь становиться физическим воплощением мук совести. Пытки - это глупо и идет в разрез с образом.
Из динамиков раздался протяжный хрип. Только через пару секунд я понял, что это вздохнул прямо в микрофон Блэкуотер.
- Достаточно, - пророкотал он. Голос его звучал нетерпеливо и категорично. - Инсомния, мы попробовали по твоему. Ты облажался. Пора использовать другие рычаги давления.
Он прервался, из динамиков послышалось тяжелое дыхание. Затем на мониторе появились большие, зеленые цифры. С содроганием я узнал в них баланс моего счета, те деньги, что начисляют мне попечители после каждой успешной операции.
- Я накладываю на тебя штраф за неповиновение прямым приказам.
Цифры забегали, сумма на экране уменьшилась на несколько тысяч долларов. Меня обдало жаром, я вскочил.
- Мы так не договаривались!
- Мне все равно, как мы договаривались, - медленно проговорил Блэкуотер. - Это бизнес. Если ты не выполняешь свою работу - ты не получаешь денег. На этом все.
- Блэк, какого…
- На этом все, - отрезал Попечитель и его монитор погас.
Секундой позже погасли и остальные.
_///3.
- Я знаю тебя! Я знаю! - причитал он, заливаясь нервным смехом.
Я буквально волок его весь путь от машины. Наконец мы были там, где нужно. Я вывернул его руку в болевом захвате и резко отпустил. Он повалился на пол.
- Я тебя знаю, - повторил он, смотря на меня снизу вверх. - Ты не убиваешь людей. Борец с преступностью. Ха! Для тебя репутация это все. Супергерои ведь так не поступают? Нет, тебе нечем напугать.
Я достал из кармана люминесцентную палочку и встряхнул ей, вызывая зеленоватое, призрачное свечение. Наклонился, приблизил свое лицо к его, так чтоб он мог разглядеть свое отражение в моей маске.
- Не разбираешься в комиксах, да? Типично для рожденного в совке, - Он попытался отстраниться. Я глухо усмехнулся. - У супергероя должны быть суперсилы, так что это не про меня. Мне больше нравится “мститель в маске”.
В обманчивом свете палочки я нащупал выключатель на стене и под потолком зажглась одинокая лампочка. При свете заброшенный подвал вызывал еще больше клаустрофобии, чем в полной темноте. Низкий потолок, бетонные стены из которых тут и там торчали прутья арматуры. Пол сплошь покрывал лед, очевидно, подвал не раз затапливало. Изо льда выглядывали разбитые бутылки и прочие блага цивилизации.
Кончиком ножа я срезал с его рук хомутик и сковал их снова, но на этот раз - спереди, а не за спиной.
- Приятно знать, что ты обо мне наслышан, - невозмутимо заметил я. - О тебе, Виктор, я тоже многое знаю. Можно сказать, я твой самый большой фанат.
- Тебя найдут! - выпалил он. - Я знаю людей, у меня есть связи.
Я продел через хомутик тонкую, нейлоновую веревку. Один конец я перекинул через выступающий из потолочной балки кусок арматуры. Подергал, проверяя, не сорвется ли.
- Хотелось бы послушать, каких именно людей ты знаешь. Желательно, полные паспортные данные - им тоже предстоит в скорости посетить мое уютное подземелье.
Я потянул веревку. Руки Виктора поднялись. Через несколько секунд он свисал с потолка уткнувшись коленями в крошево льда и бетона на полу.
Я откинул полу пальто и снова вытянул из-за пояса нож, но на этот раз медленно, показушно.
- Нет, нет, нет, нет, нет, нет…- продолжал скулить он, запрокинув голову. По лицу у него текли слезы.
_///4.
Его звали Виктор Алтуфьев и у него была депрессия.
Ему было 34 года, он производил впечатление худощавого человека и старался держать себя в форме, но брюшко уже явно очерчивалось, а на макушке показалась плешь. Он был женат, воспитывал дочь и вот уже несколько лет встречался с одной и той же проституткой. Он жил в квартире, доставшейся от покойной бабушки, летом отдыхал на захолустной даче и водил недорогую шкоду. Каждое утро он выгуливал пса по маршруту вокруг заправки BP и носил свитер с высоким горлом. Он курил “лаки страйк” и в тайне от жены любил гамбургеры. Он носил бумажник во внутреннем кармане куртки, потому что любил эффектно доставать его оттуда.
Раз в год он заезжал к отчиму выпить пива и вспомнить мать. Пин-кодом его кредитки был год рождения его дочери, в истории его браузера находилось более пятидесяти ссылок на торренты с детским порно. Мастурбировал он от одного, до четырех раз в день, но средний показатель год от года снижался.
Он восемь лет служил судебным приставом в суде по жилищным вопросам. За это время он семнадцать раз опоздал на работу, двенадцать раз брал больничный, три раза напивался до бессознательного состояния на импровизированных корпоративах, дважды менял зарплатную карту и тысячу восемьдесят пять раз оставался на работе допоздна.
Он страдал от свойственных его возрасту хронических болячек: гастрита, желчекаменной болезни, смеющейся депрессии, хронического бронхита курильщика и кариеса, но из врачей он на постоянной основе посещал только дантиста и частного психолога.
Психолог и был нашей зацепкой. Попечители были уверены, что именно он занимается распространением Пропакса, однако объяснить причины своей уверенности они не посчитали нужным. Иди и делай то, за что тебе платят, Смертник! Так точно, мистер Блэкуотер, сэр!
Инсомния проверил всех его клиентов и остановился на Викторе, вдобавок, зачем-то вывалив на меня груду сухих и бесполезных фактов о жизни пациента. Я пересилил себя и не стал возражать. Это Инсомния.
Виктор посещал офис психолога раз в неделю, так что времени на подготовку у меня было навалом. Проблемы была в том, чтобы взять “клиента” в момент передачи препарата и Попечители были уверенны, что на прием Виктор приходит, когда пропакс у него заканчивается. Трудно сказать чего они от меня ожидали, должен ли я был ворваться в офис и при свидетелях похитить его, попутно разоблачив подпольную торговлю нелегальными препаратами, или мне следовало сделать это более тихим способом. Их мнения как всегда разделились.
Я остановил машину напротив здания, где располагалась частная психологическая практика и заглушил двигатель. Начиналось самое скучное: наружное наблюдение. Из лежащей под пассажирским сидением сумки я выудил ноутбук и термос. Сразу же налил и залпом выпил кружку горячего кофе - без включенной печки в машине впору было отморозить ноги.
Затем открыл ноутбук и проверил связь с дроном.
- Коулун, - сказал я, приложив палец к гарнитуре - Я на месте. Пока все тихо.
Коулун ответил не сразу.
- Понял вас. Держите дрона включенным. Блэкуотер приказывает вести наблюдение с позиции и сообщить, когда цель появится.
- Дроном управляешь ты? - лениво поинтересовался я.
- Как обычно, да.
- Тогда разбуди, как Виктор появится.
Протестующие крики Коулуна были слышны даже когда я вытащил наушник. Пусть побесится. Разбудить он меня может только одним способом - включив дрона, а этого он делать не станет без лишней необходимости - конспирация. Да и в конце-то концов, эта машина утыкана миниатюрными камерами под-завязку, можно хоть панорамные фото улиц снимать. Не похоже, что в плане наружного наблюдения я ключевой элемент операции.
Я перебрался на заднее сидение и достал ноутбук. Мне не хотелось, чтобы мое лицо было видно через окна, поэтому я просто лег на сидение, а ноутбук поставил себе на живот. Значительно лучше, чем кровать на базе.
Со всем усердием я принялся убивать время.
_///5.
После электричества Виктора было уже не заткнуть. С каким-то болезненным энтузиазмом он изливал на меня потоки информации: имена судей, берущих взятки, махинации приставов с кадастровыми номерами, незаконные разделы недвижимости, после которых целые семьи оказывались выброшенными на улицу, поджоги, подсиживания, кумовство…Информации было много и она была настолько разнообразна, что сомнений у меня не оставалось: он банально врет. Как невинный, средневековый аптекарь, попавший в лапы инквизиции и вынужденный каяться в несуществующих сделках с дьяволом, или сосланный за шпионаж в Сибирь еврей, за миску горячей баланды раскрывающий несуществующие явки и пароли. Так и Виктор: он просто говорил то, что он него хотели услышать. Я не вслушивался. Камера в маске все равно должна была все записать.Я приложил палец к гарнитуре в ухе.- Звук идет? - осведомился я, избегая называть оператора по имени.- Громко и четко, - раздался в наушнике воодушевленный голос Инсомнии.- Я собираюсь заканчивать, - сказал я. При этих словах глаза Виктора с робкой надеждой поднялись ко мне.- Понял тебя. Можешь заканчивать, мы получили от него много интересной информации. Хорошая работа.- Чушь. - бросил я. - Все, что он рассказал - чушь.- Смертник, мы не можем об этом судить, пока…Я выдернул наушник. Инсомния найдет тысячу и одно оправдание своей некомпетентности, но никогда не признает, что неправ. Я опустился на одно колено, встав на один уровень с Виктором. Положил руку ему на шею, не давая отвернуться. - Послушай меня, Виктор, - сказал я, приближая свое, скрытое маской, лицо к его. - Этот вечер был незабываем, но сейчас мне пора откланяться. Ты слушаешь?- Д-да, да! - выпалил пристав. За последние несколько часов он научился отвечать на мои вопросы громко и без промедления.- Сейчас я развяжу тебя и мы поговорим. Просто поговорим. Хорошо?
