dancingcaramel

Эта история к бабушке не имеет никакого отношения, что, конечно, вас, орда подписчиков, наверняка разочарует. Но я хотел бы ответить на некоторые вопросы, которые мне задают в комментариях, дополнить рассказы моментами, которые случались раньше, чем меня отдали к бабушке, а также немного развеяться и отвлечься.

"5 стадий принятия неизбежного, или зуб, страх, боль, боль и мороженое"

Готов поклясться, что каждый ребёнок обладает невероятной способностью вычленять запах уколов и боли из тысячи других больничных запахов. Наверное, можно создать какой-то график плача, где нижний порог находится у кабинета педиаторов, верхний же приходится на процедурный кабинет. "Комарик ужалит",- говорили родители. Кто это вообще придумал? Я, например, ненавидел комаров и не собирался сдаваться им добровольно. Хотя если от профилактических прививок скрыться было некуда, то те, что кололи при болезнях, были похожи на издевательство! "Эй, мне и так плохо, может обойдемся без уколов?". Но "комарики" кусали в плечи, под лопатки, в зад... и в пальцы, если необходимо было сдать кровь на анализ. Но всегда может стать хуже.

Зуб заболел как-то уж очень внезапно и я поспешил сказать об этом маме.

- Болит? Сейчас тебя к доктору запишем! - мама поспешила к справочнику, чтобы найти телефон стоматологии.

- Зачем... К доктору?.. - я всё ещё надеялся, что эта болезнь лечится зелёнкой или йодом, как содранные коленки.

- С зубами шутки плохи. Пусть доктор посмотрит. Ой, да у тебя щека опухла! Наверное, "флюс"(загадочное слово, которое не предвещало ничего хорошего)! Значит, вырвут... Не переживай, там укол сделают и ты ничего не почувствуешь! Как комарик укусит!

Отрицал я как мог. Говорил, что ничего уже не болит, но раздувшаяся щека и небольшая температура говорили об обратном.

- Зачем нам ехать так далеко?! У меня уже всё прошло!

Мама молчала, пока что она могла терпеть мои капризы. Стоматологическая клиника была отвратительной сама по себе - в отличие от детской поликлиники тут всё было слишком практичным и блёклым. Меня это пугало и злило. Пока мать стояла у регистратуры, я разглядывал окружающий интерьер. Серый гранит на полу, серые стены, маленькие закрашенные окна, корявые скамейки, унылые колонны. Да уж, не чета пёстрой детской поликлинике. Я от расстройства и злости стал раскачиваться на скамейке, которая страшно скрипела и готова была развалиться в любую секунду. Ну и пусть развалится! Дурацкий зуб навлёк на меня эти ненужные мучения! Само бы прошло! Поскорее бы отсюда уйти домой. Часть из этих тезисов я попытался выдвинуть маме, но она шикнула на меня и мы пошли к кабинету врача.

Торговаться я начал, когда услышал нечеловеческий вой из-за двери врача. Кого и как там пытали, я сказать не мог, но был следующей жертвой этого изверга, что понимал наверняка. Я пытался объяснить маме, что всё это страшное недоразумение, что зуб уже не болит, что я стану лучшим ребёнком на свете, если только мы уйдём.

Но мама была непреклонна, более того, она сама усадила меня на страшное кресло, откуда только что вышел зарёванный парень моего возраста.

- Давайте посмотрим. - женщина-врач направила яркую противную лампу мне в лицо. - Открой рот.

Я послушно открыл рот. Первый и последний раз за этот визит. Причиной тому была фраза врача после беглого осмотра: "Не бойся, сейчас комарик ужалит - и всё!". Нет уж! Я стерпел много комариков, но в рот им себя жалить я не позволю!

Редко когда в жизни я демонстрировал такие же чудеса выдержки и упрямства. Разжимали мою челюсть втроём: врач, медсестра и мама. Я выл и мотал головой из стороны в сторону. Мне умудрились засунуть в рот какую-то пробку, чтобы я не закрыл его. Мне поцарапали шприцем щёку. Я выплюнул вонючую пробку. Раз за разом врачи совершали дерзкие набеги на мою ротовую полость, но всё было тщетно. Это была долгая борьба, но я победил. Ура?

Домой мы ехали в тишине. Я как-то пытался оправдать своё недостойное поведение, но мама меня прерывала. Накатила тяжелая серая грусть.

В предыдущем рассказе я упоминал, что били меня дважды в детстве. И первый, хронологически, раз мама била меня за этот свой позор. Била ремнём и руками, довольно долго. Помню только, что уснул, когда она остановилась. Проснулся я только когда папа пришёл с работы. Я очень испугался, что наказание продолжится и с его стороны, но папа только обнял меня.

- Что произошло? - спросил он. Я и не знал, с чего начать. Рассказывал, как там было плохо и как подвёл маму.

- Ну тогда завтра вместе пойдём. Я им покажу, как ребёнка пугать! Пускай мне тоже зуб вырывают! И у тебя зуб молочный, а у меня - коренной. Со мной-то уж намучаются, бяки! А у тебя ррраз - и сам выскочит, понял?

Папа удивительным образом успокоил меня. Действительно - страдать вместе веселее, чем одному! В тот момент я принял участь расставания с зубом.

Когда мы пришли в кабинет врача, папа прыгнул в кресло и отметил, что нам такого не хватает дома. Я с радостью уселся к нему на колени и смело раззявил рот, куда врач ткнула огроменной иглой с обезболивающим. Больно, блин! Но папа отвлекал меня шутками, и я не мог его подвести. "Когда язычок перестанешь чувствовать - приходите обратно!",- сказала врач, потрясённая разницей во мне - "вчерашнем" и "сегодняшнем". Всё дело в компании! Мы с папой вышли на улицу, ходили вокруг клиники, болтали, пока язык у меня не начал заплетаться, стало быть пора к врачу. Было больно вырывать этот зуб. Может, анастезия не подействовала до конца, может, я преувеличиваю, но от истерики меня спасало присутствие отца. Он никогда не плакал, а значит, и я не мог себе этого позволить. И всё закончилось.

Папа тогда восхищался моей храбростью, говорил, что когда ему удаляли зуб, его приходилось связывать!

- Меня четверо держали! Вся больница собралась, чтоб мне зуб вылечить, представляешь?!

- Да ну, пап! Этож вообще не страшно! Я в следующий раз с тобой пойду! - смеялся я и ел мороженое.

Потом папа повёл меня к своему другу, дяде Андрею. Тот работал водителем городского автобуса и, так как его смена подходила к концу, разрешил нам побыть кондукторами. Я сидел на руках у папы с мотком билетов, которые выдавал улыбающимся пассажирам, а когда смена дяди Андрея закончилась, мы пошли в парк, где друзья пили водку, а я слушал забавные рассказы.

Дома нас ждала недовольная мама.

"Мот"

Подписчики, подскажите, сколько вас нужно, чтобы начать чувствовать себя значимым и начать купаться в собственном эго? Желание стать значимым, важным, заметным сопровождало меня всё детство. Наверное, родителям стоило обратить на это внимание и отдать меня в какую-то секцию или кружок. Но, похоже, лишних денег и времени на моё образование не было, а я, в свою очередь, совершенно не знал чего хочу и довольствовался определённой свободой. Я не понимал, что стать значимым можно с помощью учёбы, искусства или спорта. Я безнадёжно, день за днём, упускал шансы вырасти, как говорила бабушка, нормальным человеком, но рос, по её же словам, тунеядцем и скотом, который годится только улицы подметать. Отчасти она, конечно, была права.

Значимость, как показывал телевизор, могла быть достигнута и другими способами - меткой стрельбой по негодяям, работой на высоких должностях, ездой в дорогих автомобилях, организацией роскошных вечеринок. И если со стрельбой у меня как-то не сложилось, то остальные вещи были объеденины единственным и самым верным Богом в жизни каждого из людей, что меня окружали. Бог этот был скорее беспощадным, чем милостивым, но зато довольно простым и, в своём роде, честным. Так или иначе, Его верные адепты среди моих родных и знакомых, а также многочисленные пасторы из телевизора методично, используя не прямые выражения, но яркие образы, однажды вывели в моей голове формулу "Деньги >= Значимость".

Летние каникулы. Тот самый ненавистный период, когда все твои друзья разъехались по стране, навещая своих бабушек и дедушек в глухих деревнях, а твои родители работают, но отпуск ещё далеко, стало быть - ищи себе развлечения, сынок, нам некогда. Я целыми днями слонялся вокруг дома, пытаясь найти детей моего возраста. Изводил литры акварели на очередную порцию клякс, отдаленно напоминавших рисунки слонов в зоопарке, только не таких симпатичных. Смешивал эту же краску в банке из-под огурцов, добавляя туда приправы и бабушкин лак для волос, ощущая себя великим химиком и опасаясь, что вот-вот эта смесь рванёт, или чего похуже. Прочитал все книги, которые были мне понятны, пытался читать непонятные, но ничего не понимал и расстраивался. И всё же больше всего я любил ЛЕГО. Друг отдал мне целый пакет этого волшебного конструктора, когда его мама, после очередной уборки за сыном, поставила ультиматум, из которого следовало, что или Кирилл(это уже третий Кирилл в моих рассказах, но мне лень выдумывать имена, а то потом, чего гляди, запутаюсь, так что использую настоящие) отдаёт это барахло кому-то из друзей, либо "лего" летит в помойку. Кирюша выбрал меня: на тот момент мы отлично дружили с момента первой встречи, делили горе и радости, прятались от моей бабули, пока она искала меня по двору и бросали капитошки на головы прохожим из окна его квартиры, и, что важно, жили в одном подъезде и могли играть в "лего" у меня. К сожалению, особой аккуратностью я тоже не отличался.

- АААААХ! - я не смогу нормально передать нечеловеческий вопль, с которым бабушка запрыгала по комнате на одной ноге и рухнула на диван. - Сука, какого чёрта ты раскидал это говно на полу!? Чуть инвалидкой не стала из-за тебя! Этот твой Кирилл-урод, сбагрил мусор свой тебе!

- Я строил и убрать не успел... - честно говоря, я забил на уборку и оттягивал её до последнего момента, за что и страдал теперь.

- Собирай живо в пакет! Я выкину его в помойку нахер!

Я ревел, умолял бабушку не выбрасывать конструктор, но собирал детальки в пакет, потому что это был единственный шанс остаться при своём.

- Эти друзья твои, идиоты, несут тебе помои, а ты и рад! Вырастила тупицу, господи прости!

"Лего" остался дома, всё же бабушка была человеком практичным, мы поочередно с ней порой наступали на детальки и тогда, на несколько секунд, я мог даже согласиться с бабушкой и выкинуть конструктор к хлебеням.

Но время шло и строить надоело. Кирилл уехал в своё сельпо на 2 месяца. Занятия, которыми я себя развлекал, иссякали. Я занялся исследованием тех мест квартиры, куда я раньше никогда не добирался. Как правило, в таких местах я находил какие-то старые пыльные вещи, иногда журналы о красоте и здоровье(такие же старые и невероятно скучные), а иногда - бабушкино бельё(фу!). Я находил мотки ниток, бабушкино золото, квитанции о квартплате, остатки сервизов "из Франции", какие-то инструменты, нашел как-то даже перфокарту и таблетку нафталина, которую поспешил попробовать растворить в воде. Но главная находка находилась высоко на шкафчике для посуды в кухне - керамический горшок с крышкой таил в себе бабушкины сбережения.

Денег, как мне тогда показалось, там было много. Семь или восемь тысяч рублей и одна зеленая банкнота в 100 иностранных рублей, с приятным седым дядькой на лицевой стороне. Подозревая, что я поступаю плохо, я выудил из банки купюру в 1000 рублей. Наверное, не заметят!

Лето заиграло новыми красками. Я чувствовал себя значимым только обладая деньгами в кармане. И знал, что их, непременно, надо потратить! Вопроса "где?" не стояло - недалеко от дома был торговый комплекс. Не так давно на втором этаже открыли зал с игровыми автоматами и кафе-бистро. Пятачок - одна игра.

- Откуда у тебя деньги? Украл? - вяло поинтересовалась женщина, отвечавшая за размен. Внутри у меня похолодело.

- Нн... нет, конечно! Мне родители дали. Я учился хорошо! Вот...

- Какие... *гхм* добрые родители... Тебе всё менять?

Я поменял половину. Получился приятный, увесистый пакет монеток.

Игра началась! Гонки на мотоциклах, стрелялки из пистолета, какие-то непонятные непроходимые бит-эм-апы, Мортал Комбат... Последний, к слову, сожрал львиную долю денег, пока я играл с новыми, только что возникшими друзьями. Я платил за себя, за него и вооон за того парня в кепке. Один бой - 2 монетки. И играть я не умел совсем. Дошло до того, что я оплачивал игру двум "профи", лишь бы посмотреть, как они играют и, может, чему-то научиться. Довольно быстро я разменял последние 500 рублей. Часть из них сожрал автомат, а на остатки я великодушно покормил всех в кафе. Деньги кончились, а друзья, разумно заключив что халявы сегодня больше не будет, начали расходиться. Напрасно я предлагал пойти гулять. Детская площадка, стройка, обширная территория поликлиники, где можно было закатить роскошный турнир в "прятки"... ничего из моих предложений не находило отклика и верные товарищи, имена которых я теперь не вспомню и под страхом смерти, выдумывали причины, чтобы попрощаться. Последним моим аргументом стало предложение принести ещё денег завтра и поиграть снова. Они охотно согласились. "Деньги >= Значимость". Верно. Я побежал домой.

Дома меня ждала бабушка и... мама. Я не сразу понял, что вынудило её прийти в это время к нам. Кажется, она должна была ещё только ехать с работы.

- Дима, сядь, пожалуйста. - мама говорила очень сухо. Ни тебе "Привет, Димочка!", ни "Совсем загулялся, сынок!". - Скажи, ты что-то брал из той банки?

Бабушка сидела молча и смотрела в сторону. Мама глядела мне в глаза. Меня раскрыли невероятно быстро, а страх наказания заставил совершить главную ошибку - я начал врать. Я говорил, что не брал деньги, что первый раз вижу эту банку... много чего говорил. Лупили меня дважды в жизни, это был один из таких случаев. Бабушка носилась вокруг мамы с криками о том, что мать меня покалечит, чтоб перестала сейчас же, чтоб убиралась из её дома.

Забавно. Бабушка мне верила. А мама херачила ремнём.

"Передача"

Короткие отрывки воспоминаний из самого детского детства часто напоминают мне о том, что я рос не самым умным, пусть и единственным, ребёнком в семье. Воспоминания, больше похожие на фотокарточки с небольшими подписями на обратной стороне. "Дима, оставшись без присмотра нарыл в шкафу цветастых пилюлек и съел упаковку.", - повезло, что это были какие-то мамины витамины, но желудок промывали. "Дима сунул шпильку в розетку.", - тряхонуло знатно, но урок я усвоил, дед тогда долго успокаивал меня и откармливал пирогом. "Дима заперся в туалете с папиной зажигалкой и поджёг рулон бумаги.", - это я неплохо помню. Я подпалил свисающий краешек рулона и тут же сообразил, что натворил. Сбить пламя я не догадался и начал разматывать рулон в унитаз, где была вода, которая, что логично, неплохо тушила огонь. Но огонь поднимался быстрее, чем я разматывал, я обжёгся, разревелся и выбежал из ванной, ожидая спасения, пускай и через наказание. Огонь сам себя локализовал и потух, а мне в первый раз рассказали почему играть с огнём - плохо. Меня не наказывали, я сам с этим справился: ревел пару десятков минут. Впоследствии, если я чрезмерно докучал родителям, папа предлагал мне взять его зажигалку и поиграть с туалетной бумагой. Я, как правило, затихал. "Мы живём в коммуналке, сосед играет со мной в шашки.", - эти воспоминания, дополненые рассказами мамы, напоминают о самой первой квартире где, помимо меня, мамы и папы, жил сосед - дядя Коля(и я похож на папу, потенциальные шутники). Дядя Коля - огромный и страшный, с обрюзгшим пунцовым лицом, жил в другой комнате. Иногда он заходил к нам "в гости" и пугал меня только своими габаритами. Заходил он, как я теперь понимаю, стрельнуть денег на опохмел. Также он стащил у мамы вафельницу и дублёнку, и пропил их. Если на дублёнку мне в детстве было наплевать, то за вафельницу я его ненавидел. С таким соседом переезд был вопросом семейного благополучия и вот, когда мне было 3 года с копейками, мы переехали в однушку. Но она была полностью наша! Переезд я не помню, помню только осмотр квартиры и девочку, которая показывала своё пианино, пока взрослые решали вопросы с недвижимостью.

Помню папины пьянки. Не все, конечно, но он так редко бывал трезвым, что теперь я вспоминаю его только в разной степени опьянения. Иногда папа пил так сильно, что его приносили домой друзья. Иногда немного, тогда он был весел. Иногда он пил и бил маму. Для меня не было ничего хуже, чем их скандалы. Я как будто попадал между жерновов огромной машины, которой до меня не было никакого дела. "Мамочка! Папочка!",- кричал я, но они были заняты своими разборками. Иногда это продолжалось несколько дней подряд и тогда на выходные меня забирал к себе дед.

Дед жил всего в нескольких домах от нас и для меня он был любимым родственником и поход к нему с ночевкой был самым настоящим праздником.

- Деда, я с тобой хочу жить!

- Ну! А как же папа с мамой? Они скучать по тебе будут.

- Они ругаются часто, а ты - нет.

- Помирятся, вот увидишь! И не будут больше!

И дед всеми способами начинал отвлекать меня от моих переживаний. Верховая езда на деде, кино и мультики на кассетах, пластинки со сказками и музыкой - у него было всё! А ещё у него были истории. Смешные, про бычка-смоляного бочка(я ухахатывался с его манеры описывать глупых зверей, которые прилипли к смышлёному бычку), мистические - про бермудский треугольник или зыбучие пески, страшные - про его знакомую, которая работала на кладбище, а потом её преследовала тень! Да и баловал меня дедушка. Покупал мне какие-то жевачки с наклейками, конфеты в клёвых коробках и смеси для домашнего мороженного, которое мы вместе потом делали.

Но каждое воскресенье меня забирали обратно. Нет, мне не жилось плохо с родителями - в моменты, когда папа брал под контроль свой алкоголизм, я жил прекрасно. Мы гуляли, папа и мама поочередно учили меня писать и считать, мы играли и веселились. До следующего загула отца.

- Дима, не открывай! Ни в коем случае! - говорила мне мама, пока папа трезвонил в звонок и стучал по железной двери. Маме нужно было в ванну, а я был слабым звеном между ней и пьяным чудовищем.

- Хорошо... - я понимал, что папа сейчас не в себе, но оставить его там? Я не хотел навредить маме, не хотел, чтобы папа бил её.

Я подошёл к двери и попытался всё уладить.

- Папа! Не стучи! Ты маму напугал!

- Дима, открой, пожалуйста. Мне домой надо. - папин голос был спокоен и я почти поверил в то, что всё хорошо.

- Ты маму бить будешь!

- Не буду, сынок, обещаю!

- Правда?

- Конечно, правда, Дима, открывай скорее!

Я поддался. Я открыл дверь. Я до сих пор жалею об этом. Нет, папа не убил маму, не случилось ничего хуже, чем бывало обычно, но именно тогда меня обманул один из самых родных людей. Самым гнусным способом.

На выходных я снова отправился к деду.

Кстати, тогда я в первый раз нашёл кассету, которую дед мне ещё не показывал! Она была подписана странным словом, которое для меня не значило ничего. Дед отошел в магазин, а я зарядил кассету в видеомагнитофон и впервые узнал о высоких отношениях мужчин и женщин в замкнутом пространстве. "Чушь какая-то!",- подумал я, но всё же посмотрел часть фильма и отметил, что штуку, которую я обычно направлял в унитаз, можно использовать и иначе. Впрочем, кроме этого я не понял ничего. В какой-то момент женщина закричала и я подумал, что ей больно и тот здоровый мужик в кино её обижает. Мне стало грустно и я выключил этот садистский фильм.

В то воскресенье за мной пришли почему-то не мама с папой, а мама и бабушка. Бабушка была на взводе и долго кричала на дедушку на кухне. Мы с мамой сидели в комнате, она меня обнимала и говорила о том, что какое-то время нам нужно будет пожить у бабушки. На лице у мамы был крупный синяк.

P.s.

Ну, такое себе. Не лучшая история, но кто-то просил рассказать, почему я оказался в распоряжении моей любимой бабули. И, ради всего на свете, не думайте, что здесь всё в черном цвете.) А если есть вопросы - посмотрите и другие истории, может, там есть ответы.

Всем спасибо за внимание! Нынче нудно.

"Парк, панамка и гуано"

- Дима, ты что, в говно наступил? - громко поинтересовалась бабушка в автобусе. Я осмотрел ноги.

- Нет, Ба.

- Воняет откуда-то. Дышать невозможно! Что за люди такие, не люди, а свиньи! - бабушка ворчала, люди поглядывали на нас, мне же хотелось провалиться сквозь землю, хотя я всё же предпочёл бы, чтобы провалилась бабушка.

Мы ехали домой из городского парка.

Парк мне нравился - аккуратные дорожки, красивые деревья, пруд с утками и большим фонтаном посередине. Фонтан иногда даже включали. Там же на площади были атракционы! Когда где-то есть атракционы, там обязательно появляются довольные дети, запах сахарной ваты, громкая музыка и стремительно иссякающие кошельки родителей.

- Бабулечка, ну можно мне на горках разочек прокатиться?

- Это для взрослых.

- Ну, вон же там дети катаются!

- Мамаша твоя денег мне не даёт на тебя! А одевать тебя надо! Жрать ты тоже горазд! Не напасёшься денег!

- Ну разоооок!

Бабушка, де-юре, моим родителем не была, поэтому кошелек свой контролировала прекрасно. Я выложил все свои аргументы, отрекся от всех подарков на все праздники и, кажется, продал душу сатане за возможность прокатиться на горках.

- Ты же выпадешь оттуда, дурень! - бабушка начала сдаваться.

- Не выпаду, я держаться буду, правда, крепко!

- С тобой пойду.

От "Американских Горок" у этой чудо-карусели было только название да принцип. Сейчас я назвал бы это "Прибалтийские Холмы". Вагонетки ездили по овальному полотну, похожему на цифру "0", которое несколько выгибалось у вершин. Но для меня это выглядело фантастично! Скорость казалась невероятной, да и люди не выглядели скучающими. Тем временем бабушка приобрела билеты и мы встали в очередь на вход.

- Надень панаму, солнце печёт. - бабушка извлекла из сумки ненавистную панамку, в которой я, как я считал, выгляжу дебильным.

- Дебильным ты станешь, когда солнечный удар получишь, кретин! Надевай живо!

Ради горок я надел бы на голову и ведро, так что дальше спорить я не стал, вдруг бабулита передумает? Мы поднялись к посадочной площадке, контролер пробил билеты и показал куда садиться. Места располагались парами по всей длине вагонетки и я поспешил занять место спереди - кому хочется смотреть на затылки людей впереди?

- Куда полез? Спереди укачает! Пойдём назад!

Бабушка полезла на дальнее от площадки кресло, я плюхнулся рядом. Ничего, поездка всё равно будет хорошей. Контролер закрыл защитный поручень, дал сигнал и мы поехали. Я приготовился ощутить скорость, ветер и чувство полёта над землёй!

Но получил самую отвратительную поездку в мире. На каждом сраном повороте бабушка, влекомая центробежной силой, наваливалась на меня всем весом, создавая определённый дискомфорт. Так как вонючая вагонетка поворачивала на этой вшивой трассе только в одну сторону, да ещё и довольно часто, я начал мечтать, чтобы всё это безобразие закончилось как можно скорее. Вдобавок, ветер, дующий в лицо смешивался с каким-то невероятно вонючим одеколоном мужика, что сидел впереди. Бабушка, между тем, наслаждалась поездкой и даже покрикивала на виражах.

Когда мы вышли, я прикинулся самым счастливым ребёнком на планете, потому что если бы сказал правду, то кататься больше бы во век не пошёл.

- Бабулечка, спасибо тебе большое! Так здорово было! - врал я.

- Да, недурно. Только страшно очень, сколько людей гибнет на атрак... А где, еб твою мать, панамка?! - бабушка коснулась моей головы, чтобы убедиться, что панамки действительно нет. Видимо, её сдуло пока мы катались. - Как ты умудрился панамку просрать, гадина?!

- Её сдуло, наверное, Ба... там же скорость!

- Лучшеб тебя сдуло! Пошли искать!

Панамку мы нашли неподолёку от горок. Она упала прямиком в большую грязную лужу за забором аттракциона. Так как я был в сандалиях, а бабушка в босоножках, семейный совет в лице бабули постановил найти длинную палку и выловить головной убор дабы остаться сухими. Палку мы нашли быстро, но координация хромала. Бабушка скорее топила несчастную шляпу ударами своего импровизированного багра. В конечном счете вместо мокрой панамки мы достали мокрую панамку, которой неплохо протерли дно лужи.

- Посмотри! Доволен?! Я сейчас тебе на бошку её надену и пойдешь так, чучело! Трачусь на тебя, а ты не ценишь нихера! Бегаю по рынкам этим вонючим! Димочка то, Димочка сё, а Димочка сволочь неблагодарная! - бабушка отжимала грязную шляпу и стряхивала с неё липкую грязь. - Никаких аттракционов больше! Во век не пойдёшь!

Время шло к обеду и меня надо было кормить. Мы зашли в кафетерий, где бабушка купила мне порцию пельменей и суп. Сама она есть не стала, попросила только чай. Чай бабушку успокоил, атмосфера тихого кафетерия, видимо, заставила начать забывать о изгаженой панамке, а впечатления от аттракциона, на котором бабушка каталась первый раз в жизни, и вовсе подняли её настроение к небесам. Она даже предложила мне мороженое! Ну, я не мог ей отказать. Мы купили ванильный стаканчик, бутылку невкусной, больничной минералки для бабушки и пошли гулять дальше. Я по мороженое и жизнь казалась чудесной. Она и была чудесна - повсюду играла музыка цвели цветы, пели какие-то мелкие птицы.

- Куда ты такими кусками хватаешь? Лижи потихоньку! Хочешь, чтоб горло болело? Я тебя лечить не буду! - беспокоилась за меня бабуля.

Вот-вот я доем стаканчик и на какое-то время во рту останется сладкий привкус мороженки. Эх, кайф!

- Доел? Попей воды. - бабушка протянула мне бутылку с минералкой, которая пахла как кабинет где мне делали прививку от гриппа.

- Нееееет! Не буду! Она воняет!

- Щас ты у меня завоняешь, уродец! Пей быстро, кому я сказала!

Деваться было некогда. Я отхлебнул воды, которая на вкус напоминала старую половую тряпку.

- Больше пей! Молоко - среда для бактерий! Надо всё смыть в желудок!

Я, проклиная день своего рождения, выпил половину бутылки. Теперь во рту остался только вкус соды с солью.

- Вкусная! - бабушка допила за мной воду и кинула бутылку в урну.

Мы гуляли ещё пару часов, покормили уток на пруду, я начал уставать и проситься домой. Приближался вечер, в парк стали приходить первые собачники. Мы отправились к выходу, но по дороге я захотел в туалет.

- Ты раньше чем думал, а?! Когда рядом проходили?! Я обратно не потащусь! Терпи до дома! Хотя ты ещё обоссышься, не отстираю потом... Иди за дерево, я покараулю.

Мы прошли по газону к деревьям, я полил его, бабушка тем временем бродила по газону и следила, чтобы никто меня не украл. Всё прошло хорошо и мы поспешили на остановку.

- Совсем совести нет! Духота такая, ещё и говном несёт! - вещала бабушка в автобусе, который уже подъезжал к остановке. Люди кивали ей, что её определённо подбадривало и воодушевляло. - Сложно ноги вытереть, прежде чем в транспорт лезть?! А если обосрался - так иди пешком!

Дома бабушка отмывала свои босоножки.

"Анабасис"

Жил-был Кекс. Кекс - это Кирилл, мой одноклассник, пришедший к нам в 5 классе. Он затмевал меня своим уровнем лени, безответственности и даже размера щёк. В школе, к моему сожалению, он появлялся ещё реже чем я, поэтому, в редкие моменты его нахождения в классе, ребята и учителя моментально переключались на него. Он находился в той же самой ловушке предубеждений других людей, что и я. Но если я старательно симулировал болезни, как проститутка в борделе оргазмы, то Кекс шёл совсем другим путём. Для него наступила прекрасная цифровая эпоха компьютерных клубов. Не могу сказать где он находил деньги на развлечения, но, видимо, контроля за ним не было вообще. Кекс растворялся в играх, а мы сочиняли про него песни на основе творчества популярных среди нас тогда рок-групп.

----------------------------

*Ария - Клубная Зона.*

"Мне никогда не войти в этот клуб -

Здесь нет игры для меня!

Мне ненавистны Старкрафт и Варкрафт,

Мне полюбилась контрА!"

----------------------------

Мы пели ему наши шедевры когда он приходил в школу, влекомый мамой за руку. Не всегда он досиживал до последнего урока. Ходили слухи, что именно из-за него в гардероб стали пускать только в сопровождении учителя. Но я думаю, что это не правда.

Так или иначе, в шестой класс я вошёл с гордо поднятой головой. Правда, я не был готов к тому, что детство стало значительно менее наивным и беззаботным всего за одно лето.

- Если собираешься опять год на печи у бабушки лежать, да пирогами закусывать, то лучше и не появляйся у меня. - говорила учительница русского, раздавая проверенные диктанты. Под моим красовалась жирная "двойка". Две орфографические, две пунктуационные ошибки. Мой сосед получил "три" за те же показатели и сидел довольный. - Тебе никогда не наверстать пропущеный год. Я буду ставить вопрос о переводе в "коррекцию".

Слёзы душили меня. Коррекция! Там одни наглухо отбитые отморозки! Бабушка пугала меня коррекцией! Коррекционный класс и правда славился хулиганами, с которыми мы предпочитали разминуться на любой дороге, лишь бы не попасться на глаза. Ребята из этого класса распылили слезоточивый газ в школе, эти же ребята принесли дохлую кошку и кинули на стул учителю биологии, они же часто украшали парты, стены, а иногда и потолок словами, которым бы позавидовала моя бабуля.

На математике было не лучше. Учительница ничего от меня не ждала, слушала ответы у доски вполуха и, если я был идеален, то ставила мне 4. Если допускал хоть одну ошибку - 3. Другие предметы давались мне не легче, силы были брошены на математику и русский. Везде и всюду я прыгал с 3 на 4.

Хуже всего было на физкультуре. Хоть я и похудел, мышц у меня особо не наблюдалось. И учительница, вспоминая мои бесконечные освобождения, выжимала меня изо всех сил. Последней каплей стало подтягивание на перекладине.

- Карамельев, к снаряду.

- Маргарита Васильевна, мож не надо? Я всё равно не подтянусь...

- К снаряду. Или всему классу - "два". - вокруг послышался шепот возмущения, а кто-то ткнул меня кулаком в спину.

Я подошёл к перекладине. Я прыгнул и повис, выполняя фирменное упражнение "сосиска".

- Давай, р-р-раз! - скомандовала сучка-физручка.

Я напрягся, локти медленно стали сгибаться... Ещё чуть-чуть! Я смогу! Я подтянусь назло вам всем, сволочи!

Вместо этого я громко пукнул.

Я спрыгнул на землю и чувствовал как краснею. Радости ребят не было предела, учительница тоже улыбалась, а моё сознание опять превратилось в фотоплёнку. Изображение не поспевало за мыслями, я готов был провалиться сквозь землю. Хотелось проснуться и начать с начала. Как теперь жить? Через пару дней каждый ученик сраной школы хихикал глядя на меня. Некоторые предлагали "сходить на турничок после занятий". Некоторые говорили, что могут подарить пробку. Короче, это был невеселый период.

Я стал бояться физкультуры. И знал только один способ от неё избавиться. Я снова пошёл в поликлинику. Врач узнала меня и недовольно покачала головой. Хронический тонзилит, что поделать? Я реабилитировался неделю дома. И на две забыл о физре. Зато сразу попал на контрольную по новой теме, по окончанию которой в листке красовалась первая в моей жизни "единица". Капкан захлопнулся. Но случилось чудо! Я добился у врача возможности приходить к ней и брать освобождение просто так! Теперь можно было ходить в школу и забивать на тупой физон! Так бы я и делал, после недели "болезни" меня подкалывали не сильно и не долго, а мой "кол" по русскому вообще всех вокруг растрогал - никто ещё не получал такой оценки. Судьба же вносила коррективы.

Проснувшись субботним октябрьским утром я почуствовал, что мне как-то херовенько. Я сказал об этом бабушке.

- Вонючий лентяй ты, вот ты кто! Опять в школу ходить не хочешь! Скатился до двоек! Кем ты вырастешь, сволочь?! Бери градусник, живо! И при мне мерь, не шевелись! А то знаю я, как ты температуру нагоняешь, паскуда!

Градусник показал 37.5, бабушку словно укусила добрая фея.

- Да как же так-то? Вчера только здоровый был... Сейчас врача вызову, Димочка. Оооой, утро же ещё, а что к вечеру будет?! - причитала она. - Ложись в кровать, я сейчас чай тебе горячий сделаю, с малиной и мёдом. За лимоном схожу.

Бабушка вызвала дежурного доктора, сделала мне чай и засобиралась за лимоном. Врач пришла после обеда. Я был её старым знакомым, она даже несколько удивилась, что я заболел в субботу, а не в понедельник.

- ОРВИ. Вот рецепт. В среду ко мне на приём.

Когда врач ушла, бабушкино настроение было на нуле. Мало того что лимонов не было в ближайшем магазине и пришлось покупать "в дорогом", так ещё и "врачиха наследила в прихожей". К тому же ОРВИ не казалась страшным заболеванием, так что я методично начал выхватывать вербальные звездюли.

- Небось, дрянь такая, опять без шапки шлындал! Догулялся! Нараспашку вечно! Перед кем ты рисуешься вечно, сволочь?! В школу опять не пойдёшь? Конечно, не пойдёшь. Будешь всё переписывать, что они прошли, понял? У Вовы тетрадку возьмём!

К среде температура не спала, ни лекарства врача, ни отвары бабушки не помогли. Мне стало хуже. Врач решила меня послушать. Бронхит, заключила она м гаправила на флюорографию. Снимок показал, как сказала врач, незначительное воспаление легкого. Мне назначили уколы. Отходив на них неделю я отметил, что моё состояние оставалось без изменений. Ещё неделю, настояла врач, потом ещё снимок.

В какой-то день, чтобы скрасить моё состояние, мама и её спутник, дядя Серёжа, принесли мне приставку. Это случалось и раньше, как правило на выходных, но за свои симуляции я был отлучен от неё на какой-то срок. Я играл в любимую игру, но что-то было не так. Всё происходило как во сне. Я нажимал кнопки, бегал и прыгал, но всё было как-то далеко, будто от телевизора меня отделяла едва заметная дымка, поглощающая цвет, звук и смысл происходящего. Я решил поспать и невероятно быстро провалился в горячий сон. Помню, как приоткрыл глаза, а бабушка вынимала из моей подмыхи градусник, помню ужас на её лице. Потом помню, как врач скорой будила меня и повела на улицу, в машину. По дороге я смотрел на причудливые видения, будто не до конца проснулся. У меня была температура 41.2.

Очнулся я на казенной койке в больнице. Рядом сидела бабушка. Она говорила что-то хорошее, успокаивающее. Предлагала поесть. Есть я совсем не хотел. Потом меня укололи и я снова уснул. Утром я проснулся и совершенно безразлично подумал, что ослеп - глаза видели только небольшое пятно изображения в самом центре: так бывает, когда вдруг закружится голова. Всё было в каком-то отвратительном фиолетовом цвете. На соседней кровати сидела мама с ребёнком. Она посмотрела на меня и спросила, почему я весь покрыт сыпью. Я не знал. Да и сыпь я не видел, вся кожа выглядела фиолетовой. Потом уже выяснилось, что у меня аллергия на пенициллин, от этого и сыпь. Возможно, что и зрение по этой же причине забарахлило, но о такой ерунде я никому не сказал. Тем более, всё прошло после того, как милая молодая медсестричка(воу, она просто выглядела добрее других!) поставила мне капельницу и ввела несколько разных растворов. Во-первых, я почувствовал себя значительно лучше. Во-вторых, меня пробил такой жор, что траве и не снилось!

Спустя некоторое время меня перевели в другой корпус. Там, на зависть соседей по палате, меня не кололи в жёппку пенициллином, а откармливали таблетками. Соседями были пацаны моего возраста - Кирилл и Тигран. Кирилл был смирным мальчиком, Тигран - непоседливым армянским хвастуном.

- У мэня дома ПлэйСтэйшн и пятсот дискоу!

- Брешешь.

- Эээ! Я тэбе гаварю!

Порой споры заканчивались потасовками. Раз мы с Тиграном выкинули тапки друг-друга в окно, а Кирилл так сильно смеялся, что лишился и своих тоже. Позже нам влетело от медсестры. Мы ели домашнюю еду, нас навещали, у нас даже был Тетрис на батарейках. Однажды, пока мы втроём бродили по отделению, нам принесли завтрак. Обычно мы отказывались от порций, но сейчас нас не было и кашу добрая разносчица оставила на столе. Когда мы вернулись, решено было избавиться от каши и смыть её в унитаз. Уж не знаю из какого кластера готовилась эта дрянь, которая неразделимым блином сползала с тарелки и шлёпалась в сортир, но три таких блина оказалось достаточно, чтобы засорить его наглухо. Когда вода перелилась через край, мы в ужасе побежали за медсестрой. Туалет смог прочистить только сантехник, а нас было решено расселить. Врач добавила, что меня вообще пора выписывать, раз уж я на таблетках.

Я вернулся домой. Я вернулся в школу.

Больше я почти не болел, но борьба только начиналась.

"Больница"

В детстве я много болел. Это был отрывок книги Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом", которая наверняка сильно повлияла и на мою манеру излагать эти истории.

В детстве я нифига не болел. Я был маленьким, ленивым, жирноватым скотом, который пользовался опекой своей чрезмерно заботливой бабушки и отсутствием адекватных родственников рядом.

Началось всё, как мне теперь кажется, с обычной ветрянки, которой заболел весь класс из-за одного прекрасного парня - Жени, который умудрялся скрывать её ото всех около недели. В день, когда я обнаружил красную сыпь по всему телу, бабушка уже ушла на работу. Мне нужно было идти к третьему уроку(физкультуру отменили, потому что окна в спортзале выбили, а как выяснилось значительно позже - это была моя будущая жена с друзьями). Меня встречал прекрасный, а теперь ещё и короткий апрельский день.

В ванной я обнаружил, что покрыт красными точками с головы до ног. Я уже знал, что такое ветрянка, поэтому преспокойно позвонил маме на работу и сообщил, что заболел. Мама вздохнула и сказала, что наберет бабушке, та возьмёт какой-то "билитень" и отведет меня к врачу. Мне она наказала намазать точки зеленкой везде, где дотянусь. Не вопрос, сделаю!

Через 2 часа бабушка подзатыльниками вела к врачу почти полностью зелёного мальчика.

- Мамаша твоя - дура набитая. Как будто не знает, что тебе доверить ничего нельзя! - бабушка шипела на меня по дороге, при прохожих она не решалась кричать. Прохожие же смотрели на меня и день их становился лучше.

- Чо, мать, инопланетянина поймала? - заржал какой-то алкаш, на что бабушка сказала ему что-то, что я не расслышал, но алкаш смеяться перестал.

- Посмотри на себя! Ковёр залил! Чем я выстирывать буду?! Ну, дурааак!.. За что мне это наказание?!

Ну и так далее. Благо мы жили совсем недалеко от поликлиники. В регистратуре нас развернули, сказали вызывать врача и не заражать тут детей.

- Совсем с тобой заканителилась! Конечно, надо было на дом! Чего поперлись?

Дома бабушка снова увидела зелёное пятно на ковре и завелась заново.

- Врач придёт и увидит дурака и его бабку! Тебе-то всё равно, дурак, что о тебе люди скажут! А мне каково должно быть, ты думал?! Ох, кретин...

Врач действительно оценила мой внешний вид, успокоила бабушку тем, что я третий такой красавчик за сегодня(а я думала, что только мой - дурак!), а также подсказала, чем вывести пятно. Затем осмотрела меня, оценила качество покрытия, сказала смазать несмазанное и смыть спиртом лишнее, насколько возможно, а если почувствую себя хуже - звонить.

Надо сказать - это были лучшие 2 недели в моей жизни на тот момент! Я не ходил в школу, но я мог гулять. Я чувствовал себя прекрасно. Бабушка была на работе львиную долю времени! Короче говоря, у меня были внеплановые каникулы.

И чем-то это меня зацепило... Зацепило настолько, что я симулировал ОРВ в мае. На неделю я остался дома. 4 класс, тем не менее, я закончил всего с одной "четвёркой". По русскому языку, да. Но мама хвалила, дед хвалил, так что пророчества бабушки стать дворником я не воспринимал всерьёз. Летом я, конечно, не болел.

В сентябре я из начальной школы отправился в гимназию. И тут на меня навалилась волна стрессов... Новые учителя, несколько новых учеников в родном классе, какие-то возросшие требования к поведению, к знаниям, к позе во время урока у иных учителей. И я сломался. Я стал "болеть". Я симулировал простуды, как футболист - травмы. Я стал ходить в больницу чаще, чем в школу. 2 недели в больнице - 1 неделя в школе - 2 в больнице - 2 в школе - 1 дома - 1 на уроках. И, незаметно для себя, я попал в замкнутый круг стресса и унижений. Дома бабушка, стоит отметить, почти не ругалась, а бегала вокруг с чаями с медом и малиной, стремным коктейлем молока со сливочным маслом и "Боржоми", какой-то несъедобной кашей из грецких орехов, мёда, лимонной цедры с кусочками листьев алоэ. Иногда, когда организм отторгал очередной народный рецепт, бабушка взрывалась криками о неблагодарном чахотике, который должен загнуться и не мешать людям жить. Но это она несерьезно, конечно.

Хуже было в школе. Я пропускал темы, мычал у доски, не ходил на физру и вообще, растолстел и отупел. Каждый аодтрунивал как мог, подливали масла в огонь учителя.

- О, Карамельев явился! На печи провалялся полгода и пришёл! - говорила учительница русского под хиханьки одноклассников.

- Карамельев, не ходишь на занятия, толстый стал! - говорила мужиковатая учительница физкультуры в коридоре школы каждый раз, когда проходила мимо. И ехидно так улыбалась, падла.

- Карамельев, как бабушка поживает? Не соскучилась ещё без тебя? А то, может, дома лучше посидишь? - учительница математики.

Одноклассники не отставали, разве что шутки были острее и ещё обиднее.

Вообще, у нас был хороший класс, первая учительница нас сплотила и подружила. Сейчас я думаю, что тогда ребята дружили против меня подражая учителям, каждый из которых думал, что только он выдаёт самые смешные перлы на мой счёт.

Таким образом, в школе становилось невыносимо и я отправлялся в поликлинику. Кашляя, шмыгая носом и, на всякий случай, прихрамывая. Так прошёл год. Конечно, я еле вытянул этот год на "тройки". Это был большой удар для бабушки, но она ничего не могла поделать. Мама меня не хвалила, она понимала, что к чему, но не успевала повлиять. Когда же она заявляла, что я симулирую - на помощь мне бросалась бабушка.

- Он больной ребёнок!

- Мам, он не болеет ничем, он в школу ходить не хочет!

- Ты идиотка! Ты что, врач?! ВРАЧ?!

Маме не было суждено победить в споре, а забрать меня и взять всё под свой контроль не могла. Дед несколько раз пытался поговорить со мной, я слушал, но думал, что никто из них не понимает, каково мне живется на свете, бедному, несчастному и самому хорошему.

Летом я вновь был невероятно здоров, а самое главное - встретил толпу друзей. Мы бегали, прыгали, ползали, падали, плавали. Я ещё и худел.

Шестой класс в сентябре встретил меня с подозрением. Я чертовски изменился за лето! Перестал пропускать занятия. Перед физкультурой два раза в неделю я слышал дежурное: "ооо, вот это дааа! Карамельев на физкультуре! Звоните в газету!",- но я привык. Учителя качали головами и понимали, что без программы 5 класса я буду плавать во многих темах. Но жизнь выравнивалась. Вот только 2 учительницы - русского и математики - вели себя очень предвзято. Светлана Васильевна, русичка, кажется дала себе клятву сгноить меня, а Татьяна Викторовна, матемачеха, просто ставила дежурные тройки за любые работы.

Как бы там ни было, каждый вокруг меня ждал, когда я заболею.

Короче, тут я притомился писать эту ерунду и оставляю за собой авторское право разбить текст на 2 части.

Как говорил великий Александр Лобанов с улицы Туристской, дом 9, квартира 20:"Ту би континиум!".

"Короткоствол"

В детстве многие профессии кажутся невероятно романтическими, захватывающими, увлекательными или просто крутыми. Ты можешь мечтать летать в космос, плавать на корабле, вести самолёт через всё небо и махать рукой маленьким людям в иллюминатор. Само наличие иллюминатора придавало профессии 100 очков крутизны. Или ты хотел учить послушных детей азбуке, лечить смирных больных конфетами, защищать город от опасных бандитов. Тогда вот они - дети, больные, преступники. Смирные, послушные, бессмертные и безобидные. Плюшевые и пластмассовые. Это потом ты узнаешь, что космонавты не должны пропускать физкультуру по справке из поликлиники, что учителя и врачи мало зарабатывают, а их подопечные порой капризны, глухи и ленивы, что милиционер и бандит иногда - один человек.

Но если какая-то наивная детская мечта и сидела в моей душе крепче остальных, то это мечта стать Разведчиком. Так как я не знал наверняка, чем должен заниматься Разведчик(явно что-то разведывать...), то мне на выручку поспешил тот член семьи, с которым я тогда общался больше всего и которому я доверял. Он знал множество историй и с удовольствием рассказывал их мне. Но самое главное, он наверняка всё знал о разведчиках. Каждый день после школы, пока бабушка ещё была на работе, я бежал к нему и листал каналы, чтобы найти нужную историю. Каждый раз, в 17.00 я выключал его, чтобы наспех съесть холодный обед(бабушка ездила на обед домой и оставляла мой паёк разогретым аккурат перед моим приходом, плитой мне пользоваться не разрешали) и сесть за уроки.

В один счастливый день я нашел ту самую передачу! Неважно, был ли это Разведчик. Но он ходил в военной форме, с огромным автоматом и расстреливал своих врагов с выражением праведного гнева на лице! Для меня это был предел мечтаний: бравый солдат, мускулистый и щетинистый, беспощадный убийца, но справедливый человек, а также любящий непьющий отец. Кумир пацана моего возраста короче. Я очарованно смотрел на его похождения, на разрывающиеся вокруг него снаряды и падающие по его вине вертолёты противника. А он только невозмутимо шёл вперед. На тот момент я боялся ос и пчёл, больших комаров-сенокосцев(Они малярийные! Так бабушка сказала.) и, на всякий случай, пауков(они могут быть ядовитые!). Короче, от меня до героя боевика расстилалась пропасть. Ну, и бабушка могла запретить сбивать вертолёты.

- Ты что, дурак? - сказала бы она. - Какие тебе вертолёты? Тебя первая пуля убьет, нерадивого. Иди русским занимайся! Суворов полководец был - учился всю жизнь! - ну и всё такое.

И всё же образ был зафиксирован. Тем временем на экране продолжалось действие, а количество жертв добра всё росло, я же растворился в этом кровавом раю. Конечно, из-за фильма я потерял счёт времени. Конечно, из-за взрывов и криков фашистов(это я их так называл) я не услышал бряцанье ключа в замке. Конечно, поздно было что-то менять и я окочанел в ожидании скандала. Еда на столе, неразобранный рюкзачок на полу в коридоре, зато ребёнок смотрит, как очередное тело разрывает на куски машина войны.

- Выключай. Немедленно! Ты же в дурке сгниёшь от этих фильмов!

- Ба... Да я только включил... Не успел переключить просто... Я мультик хотел...

- Ты мамаше своей лапшу вешать будешь, подонок! Её и жрать будете, потому что я вам нижуя не дам! - бабушка направилась в комнату, а по дороге зацепилась ногой за лямку рюкзака и чуть не упала. - БЛЕАТЬ! Скотина такая, чуть не убилась из-за тебя!

Рюкзак описал дугу по комнате и шлепнулся рядом со мной. Я же трясущемися руками выключил телевизор и принялся усердно разбирать учебники и тетради.

- Уроки не хочешь учить, убирать, тварь, не хочешь за собой! Только жрать и срать горазд! Быстро сел за уроки! Я проверю.

Бабушка пошла греть ужин.

- Урод! Ты не жрал даже! - донеслось из кухни. - Ёб твою мать, ты что, гастрит хочешь? Кто тебя лечить будет, крысёныш? Я опять? Или дура эта? - этой дурой, конечно, была моя мама. - Нет, это я дура, взяла себе хомут на шею. ФУ, ЧЕРТ! Суп прокис из-за тебя! Я все силы трачу, готовлю для тебя, ублюдка, стараюсь, а теперь в унитаз! В УНИТАЗ!!

О да, потеря продуктов или их части всегда была тем триггером, который активировал Халка в бабуле. Тем не менее, через час-другой бубнежа о нелёгкой доле бабушки с внуком дауном, всё утихло. Ужин съеден, уроки вручены, стихотворение рассказано бабушке(с выражением рассказывай, бестолочь!), а я ложился спать с мыслями о том, как я стану Разведчиком и никакая бабушка не будет мне указом.

- Ты почему не дома ещё, сволочь?

- Не указывай мне, я - Разведчик! И сама ты сволочь!

- Что ты сказал?! А ну, иди сюда, ремня получишь!

- Нет, не пойду! - и я не шёл. И был автомат, который был даже сильнее бабушки. И она это понимала, злилась, но ничего поделать не могла. А я пробивался через орды врагов к своему дому, где ублюдки в заложники захватили маму.

Такие мысли убаюкивали и я засыпал.

Итак, стоило подумать, с чего начать своё восхождение по карьерной лестнице Разведчика. Подумав какое-то время, я решил, что прежде всего мне нужен автомат, да не какой-нибудь из веток, как у мелкоты, а самый настоящий, с пульками. После школы я отправился бродить по магазинам игрушек. Это был Бродвей пистолетов всех мастей, с пульками, пистонами, шариками от пинг-понга, тысячи моделей. И наконец я увидел автомат! Роскошный, с пульками, сменным магазином и ремнем через плечо! Стоил он каких-то баснословных денег, конечно. Но математика в школе не проходила бесследно и я вычислил, что если голодать две недели в школе, а затем немного потрясти маму и деда, то автомат - мой.

Две недели стяжательства, ограничений и хождений вокруг импровизированной копилки-баночки из-под монпансье. Много раз хотелось плюнуть на всё, забрать вклад и накупить горы конфет, газировки, жевачек Turbo... Но образ Разведчика стоял перед глазами. Его сила воли была нам на двоих. И я купил автомат. И пакет пулек! Половину я расстрелял не дойдя до дома. Автомат был великолепен. Стрелял точно(когда не было ветра) и мощно(метров на 10!). Он мог защитить меня от дворовых хулиганов, бандитов и даже от бабушки. Но вот с последним вышел крах.

- Где ты шлялся? - "привет" в переводе с бабушки.

- В магазине.

- А время ты видел, а? - бабушка смотрела сериал и говорила механически, рассредрточено.

- Видел. И что?

- Ладно, мой рук... - бабушка осеклась. Что-то явно шло не так. Я, вроде бы, огрызнулся?

- Что ты сказал?

- Что слышала. - Я вскинул автомат, чувствуя себя героем того боевика. Внутри меня было так жарко, а снаружи так холодно, что я боялся, что меня разорвет. Но я делал это! Я ей ПЕРЕЧИЛ!

- Ты что, тронулся?.. - бабушка занервничала. Она встала с дивана и направилась ко мне.

- Не подходи! - крикнул я.

- Дима, что слу... - дальше она не договорила, потому что я выстрелил в неё.

Боже мой, Божечки, я её убил! Вот она застыла неподвижно, как злодей в том фильме! Боже, что я натворил, что!?

- МРАЗЬ ТУПОРЫЛАЯ!!! - В окнах задрожали стёкла, а сосед, по слухам, избавился от запоров. - Ты что удумал, гнида?! По бабушке стрелять?! Вырастила на свою голову Чикатилу, млять! ДАЙ СЮДА, СУКА!

С этими словами она выхватила автомат из моих рук и принялась долбить им об пол. Я вскрикнул, снова выступили слёзы. Мой автомат, мой! Попользоваться даже не успел! Теперь он состоял из осколков. Бабушка выпустила пар и прочла мне несколько нотаций. Потом позвонила матери и сообщила, что её сын - потенциальный уголовник. Потом пошла греть ужин. А я убирал осколки. На моё счастье, основные части автомата сохранились, только часть ствола обломилась и рукоятка треснула. Потом напильником я срезал ствол, но автомат уже не стрелял также точно и мощно.

Зато однажды дед принёс паяльник.