crash240192

Очередное солнечное и на этот раз по-весеннему тёплое утро. Даже пар изо рта не идёт. Почти.

Я мог бы сказать, что бодр и полон энергии, вот только заснуть мне не давала Виталина "винтокрылая машина", расположенная на соседней лежанке. А он так вошёл в роль что ещё и эффект Доплера имитировать умудрялся.

Выспишься тут, ага...

Ну ничего, вроде встал, вроде жив, и вроде как даже орёл.

Надо работать.

Собираемся и валим на пристань, прыгаем в лодку, расчехляем заныканные канистры и выходим в море.

Снова шкрябанье канатов, уже привычное и такое родное. Даже работается на удивление легко и просто.

Но кое что портит впечатление от работы - наш водила-начальник то трется вместе с нами на плоту, продолжая орать на Малого, то объясняет нам в хрен пойми какой раз нашу работу, которую мы выполняем уже не первый день.

И все это очень шумно, с мхатовским драматизмом. Как сказал Виталий, а я не смог с ним не согласиться - "с такими людьми невыносимо сложно работать". Ну ёлы-палы, начальник, не встревай в сплоченный коллектив и не лезь в отлаженный процесс. Сядь в своей тёплой будке и фильм смотри какой-нибудь, как обычно!

Однако, он зачем-то решил весь день провести с нами.

В итоге уже к обеду я был вымотан так, словно рабочий день уже на исходе, несмотря на то, что мы даже не обедали. Продуктивность заметно упала и все вяло шастали по плоту туда-сюда под гулкий мат командира.

На заметку людям, занимающим руководящие должности - не висите над душой у подчинённых, этим вы только снижаете продуктивность и мораль рабочего состава.

И Виталя тоже весь разбурчался. Вот он говорит, что с такими начальниками работать сложно, а ведь и с ним самим мне работать стало тяжелее.

Пока его не было, я все вокруг воспринимал как данное, словно так и должно быть. Я ведь знал, куда я еду и на что подписываюсь, и мне в конце концов было попросту спокойно - я смирился со своим положением.

Теперь же я все время слышал - "Тут все через жопу. Тут вообще пиздец. Работа говно. Платят мало. На капусту едут от безысходности. Условия жизни говно..." и все в таком духе.

Вот слушал я его и невольно соглашался. Ведь в принципе-то он все правильно говорит, только вот раньше я умел закрывать на это глаза. За аналогичную по тяжести работу на том же самом арбайте можно заработать тысяч так на двадцать в день больше, и это как минимум! (Работа на фермах на полях не в счёт, ибо там ещё хуже за тот же ценник). Плюс много где ещё и сдельщина, что мотивирует работать больше и лучше, а тут нам по сути платят просто за то, что мы тут есть и накидывают все дела, которые могут накинуть. И никогда не понятно, чего и сколько делать - совмещай время и пространство, хреначь от забора и до вечера.

Так что теперь нужно постараться развидеть увиденное и отслышать услышанное, дабы сохранить остаток мотивации до конца срока.

Но провернуть это будет тяжело, учитывая то, что мне все время напоминают об уровне пиздеца, в котором я оказался.

Сам Виталий, несмотря на то, что много лет провёл в море, теперь готов что угодно делать, лишь бы в рабочий день остаться на суше и капусту эту в глаза не видеть.

А к обеду работа вообще встала.

Причиной тому был полицейский катер, маячивший на горизонте в районе входа в бухту.

Мы стоим, тупим, никто не знает, что делать.

Затем внезапно паника, суета, беготня и маты.

Начальник кому-то звонит и мы то выгружаем канистры с плота в лодку, то загружаем обратно, то готовимся бросить плот и свалить, то просто стоим курим... Хрен его победи, короче.

Руководитель кипиша пол часа тянул, прежде чем дать нам распоряжение работать дальше.

Да и, к слову, работа в море после перерыва в несколько дней выматывает сама по-себе.

В итоге, если до обеда дела ещё хоть как-то шли, то после него сил уже не осталось никаких.

Небо начало затягивать густыми низкими тучами, от чего давление упало и у меня знатно разболелась голова.

Боевой дух на нуле и все, о чем я мог думать, так это о том, чтобы день поскорее кончился, а я просто завалился спать.

Первый день в море вышли, а я уже снова жду выходных.

Нееет, так дела не делаются. Все, что нужно - этот день пережить. Первый день всегда тяжёлый, а дальше проще будет.

Однако даже после десантирования на берег работа не закончилась, ведь теперь мы для уже подросшей капусты лили значительно больше жижи и лодка наша за день опустела от канистр. Значит - надо новые грузить.

А вместе с канистрами зачем-то погрузили в нашу посудину ещё и здоровенный якорь, который размахом своих арматурин был больше ширины лодки.

- а на кой нам якорь? - пробовал интересоваться я.

- а хрен бы его не знал. Завтра и увидим. - пожимал плечами мой компаньон.

Как я уснул, я не помню.

Я помню только как пришёл домой вечером после ужина, немного потупил в тырнэтах на телефоне... А следом у меня внезапно звенит будильник и уже утро. И снова на работу. А отдохнувшим и готовым к новому дню я себя отнюдь не чувствовал...

У Витали точно такая же фигня. Он вообще не понял, зачем я встал и куда-то собираюсь и был уверен в том, что он просто немного закемарил вечером.

Сегодня же у нас тупежка началась ещё прямо на пристани, когда гидравлика двигателя отказалась опускать этот самый двигатель в воду.

И снова почему-то за это наш водила наорал на Малого, хотя тот был вообще не при делах. В утренней тишине на пристани его громогласный ор, отражаясь эхом от многочисленных скал, мог бы даже мёртвого от запора избавить.

Пока малой и Камсон выгружаются из лодки и уносятся куда-то за инструментом для ремонта, мы с Виталей тихо стоим и курим в сторонке. И пьем кофе, который нам только что заварил и с улыбкой на лице принёс только что истошно оравший начальник.

Странный он. Да нет, они все странные в этом плане, складывается такое ощущение, будто орать на Малого - общепринятая негласная норма. Хотя нет, очень даже гласная на самом деле.

А мне жаль бедолагу. Простой улыбчивый пацан, все время суетится вокруг и пытается угодить всем и каждому, пытаясь заслужить одобрение, которого все нет и нет. То сигарету предложит, то за газировкой сгоняет, то кофе принесёт, и все время в глаза выжидающе смотрит, ожидая положительной реакции. А взгляд у него при этом грустный.

Да и немудрено, ведь его все гнобят. А ведь он не наемный рабочий, он местный и ему здесь ещё жить и жить.

Жаль пацана.

Но вот двигатель наконец опускается в воду и грустные раздумья улетучиваются. Теперь впереди только беспросветная зелень.

Вот работа вроде и пошла, но как-то до ужаса медленно и лениво. Сегодня не шевелится никто. Низкое пасмурное небо словно давит сверху, а густой утренний туман кажется настолько вязким, что тяжело шевелиться, не то, чтобы аэробикой заниматься. Пар от перекиси, за отсутствием какого бы то ни было ветра, практически не рассеивается и следует за нами по пятам, от чего становится ещё хуже.

Очередные канистры закончились и к нам подваливает на лодке начальник с новыми.

В этот момент обычно мы получаем порцию чокопаек с пакетами молока, дабы восполнить хотя бы часть потраченных сил, однако в этот раз кроме перекиси нам ничего не достаётся.

Ребят, что за дела? Я же видел их на борту, они там лежат! А я голодный уже!

Но нет, мы снова ползем по грядкам, удаляясь от заветных пироженок.

А жрать уже хочется, живот урчит.

А позади лежат чокопайки.

Вкусные такие.

Лежат и ждут.

Я бы сейчас пол пачки съел...

Так, стоп! Не думать о чокопайках! Доделаем огород и ешь на здоровье, а пока потерпи. Не думай о чокопайках! Не думай о чокопайках! Не думай о вкусных чокопайках! Не думай о вкусных чокопайках, которые лежат и ждут!

... Да блять, мозг, ты издеваешься?

Пока мы колупаемся, к нашей лодке подплывает маленькая моторка с ещё каким-то крикливым дядькой, которого было слышно за версту.

Ну вот, ещё какой-то начальник приехал. Сейчас они устроят батл, кто кого перекомандует!

А нет, они сидят и бухают соджик (ту самую корейскую водку).

Нынешний огород вообще делаться не желает. Все канаты прослабли и наш плот подминает сети под себя вместо того, чтобы проползать под ними.

Одиннадцать. Двенадцать. Час... Уже давно пора обедать, а мы ещё не закончили первое поле. Да и чокопаек так и не дали. Вкусных таких. Лежат себе и ждут...

Мозг, сцука, прекрати!

И вот наконец первый огород завершён. Самое время отправляться ко второму. Привязываем наш плот там, а после чего делаем что? Обедаем? А вот и хрен.

Все, кроме меня, садятся на лодку и уплывают на далекий огород на горизонте.

Я же остаюсь в плоту и бесцельно слоняюсь взад-вперед. Туда-сюда. Ходить надоело, уселся в химический бульон, развалившись как в джакузи. Благо, резиновый костюм позволяет страдать такой херней, все равно больше заняться нечем.

Усталость навалилась пуще прежнего - организм в момент принятия положения, близкого к горизонтальному, все время пытался уйти в режим энергосбережения. Пришлось снова встать, а то уснуть в такой ванне у меня не было ни малейшего желания.

А чем ребята занимаются? Они на горизонте поехали якорь кидать.

В общем, якорь привязывается канатом к одной из грядок и на расстоянии метров тридцати от периметра бросается в воду. Так натягиваются прослабленные огороды, по типу предыдущего.

Даже несмотря на то, что до нашей лодки от меня было порядка двухсот метров, даже здесь я очень ясно слышал крики водителя. Вот зуб даю, что опять орет на Малого.

А в паре полей от нас чья-то лодка-сборщик застряла в капусте.

Стоит там под сетками минут пять уже и не шевелится. Оттуда тоже слышатся крики, только у них там орет Олег (тот самый, который человек-закат).

- Да куда ты мне, блять, эту штуку толкаешь? Сам не видишь, что ли, что она большая сильно, не влезет же!

Даже знать не хочу, что там происходи. Ох уж эти фразы, вырванные из контекста...

Наконец наши вернулись и спасли меня из химического плена. Едем обедать.

А где чокопайки?

А вот пачка лежит, но почему-то уже пустая. Видать, наш командир ею гостя угощал, они ими закусывали...

Ем лапшу и начинаю скучать по дому. Даже не столько по дому, сколько по еде, не расщепляющей язык на атомы своей ядреностью.

Пусть еда уже не кажется такой острой, как в самом начале, но уже успела порядком подзаебать.

Эх, сейчас бы котлетку с макарошками или пюрешкой...

После обеда продолжаем кислотные топтания.

Время уже без пятнадцати четыре, а мы закончили только второй. Даже если учесть среднее (в предыдущие дни, сегодняшний не в счет) время в три часа на огород, то закончить к семи совсем не хочется.

Но корейцы, видимо, твёрдо решили идти к поставленной цели и все же пошли на третий. А мы с Виталей тем временем обменивались обреченными взглядами в стиле "они ведь это не серьёзно?".

Но на наше счастье начался прилив и стал накрапывать мелкий дождь.

Почему прилив - хорошо? А потому, что канаты натягиваются так, что работать становится невозможно.

В момент разворота плот снова начинает спотыкаться о них, но уже не потому, что Малой тупит и не поднимает их вовремя, а потому, что у того попросту не хватает сил их поднять. Кряхтит, пыхтит, но силенок не хватает.

Ну а в завершение я ещё умудрился плеснуть себе из канистры перекиси на лицо, благо зажмуриться успел, ибо жжется эта херня неимоверно. Да и на вкус она уж больно кислая и пузырится. Что-то во мне начали появляться подозрения, что ни разу это не перекись.

Плюс к тому я ещё и один из двух воротков для раскупоривания канистр за борт уронил и тот уплыл от нас, аки топор.

Камсон, завидев это, только хихикнул. Боюсь представить, что было бы, если бы ту же оплошность допустил Малой.

Наблюдавший это безобразие начальник махнул нам рукой и велел выбираться из оков капусты, бросив огород на пол пути. Хватит, мол, с вас, возвращаемся.

Наконец-то самый тягомотный рабочий день за месяц закончен.

Не самое позитивное начало весны, чтоб её.

Непогода набирала обороты, как и хондовский движок, гнавший нас к пристани.

Десять минут назад ещё море было спокойным, с неба сыпалась лёгкая морось, а теперь нас с курса изо всех сил сбивает ветрюган и льет, как из ведра.

Ну хоть хозяйка за ужином порадовала и, словно прочитав мои мысли, нажарила котлет и обильно полила их кетчунезом. Жить стало сразу же, хоть и ненамного, но приятнее.

Да и завтра снова в море не идём, раз уж опять непогода.

Пора домой. Пора спать.

Не могу понять, морально ли я устал сильнее или физически.

Нужен выходной. Хотя бы один, чтобы никто не трогал и не дергал туда-сюда, чтобы забраться под одеяло и спать целые сутки, поднимаясь из постели только для приёмов пищи по графику. Просто тупо выспаться.

Да и Виталя все продолжает усугублять ситуацию, описывая, насколько, по его мнению, вокруг все через жопу...

А мне бы только до кровати добраться да отключиться раньше, чем он свой ночной пропеллер раскрутит.

Новый день - новые сети. Во всех смыслах новые.

Не успели мы с Виталием начать кромсать после завтрака старые нагромождения лески, как завалился хозяин и приволок мешок чего-то.

Вслед за хозяином пришёл заспанный Камсон и приволок себя.

А вот дальше начинается интересное - вместо того, чтобы ножницами сеять хаос и разруху, теперь мы на руинах старых сетей воздвигаем новые, ещё лучше прежних.

Камсон деловито вколотил в какую-то доску три обычных корейских гвоздя, отпилив от них шляпки, и, расположив это чудо инженерной мысли на столе, устроил мастер класс по вплетанию освобожденных нами канатов в новые сети.

Ставишь станок на стол, натягиваешь между гвоздями промежуток каната от грузика до грузика и ваяешь.

Сами же сети уже поставлялись готовые и аккуратно сложенные с завода, оставалось только затолкать туда вышеупомянутые канаты с грузиками, привязать их тонкой бечевкой, а затем аккуратно запаковать всё обратно. Вроде ничего сложного - продел n-ное количество ячеек через бечевку, привязал к грузику и так далее.

И все бы ничего, только леска очень тонкая и уже через пятнадцать минут невыспавшиеся глаза её не видят. И ещё она постоянно путается. А распутать неявные невидные хитросплетения - та ещё задачка...

Ну ничего, вроде мало-помалу дело пошло.

Камсон ходит вокруг нас, заглядывает через плечо и одобрительно кивает. Начальник тоже ходит и кивает.

А Малой сидит в углу и продолжает орудовать ножницами - плетение ему почему-то не доверили.

Посмотрев на меня с прищуром, наш повелитель холодных полов подходит ко мне и говорит:

- Дай!

- ... Эээ... Чего дать? Сам вязать хочешь?

- Дай!

- Die die die my darling!... Че надо-то?

Тут подоспел Малой с гуглом, который поинтересовался моим возрастом.

"Ну 25" - говорю я, показывая на пальцах.

"Оооо" - говорит верховный кореец и показывает на пальцах 50.

Ааа, понятненько. Только вранье все это. На самом деле тебе 49! Дело в том, что в Корее индексация счётчика прожитых лет начинается с единицы. Походу, внутреутробный период они тоже считают вполне себе полноценной и счастливой частью беззаботного детства.

Вот почему у них на пачках сигарет везде красуется цифра 19.

Но, коли уж мы не за цифры боремся, а за морепродукты, то молча продолжаем вязать.

Под конец дня Камсон все же решил усадить за станок Малого, хотя через несколько минут уже успел пожалеть об этом решении.

Пацан все время тупил - то не то завяжет, то не так, то не туда...

Старик уже на нас ему показывает, мол "Да ептыж! Даже они поняли, хотя языка не знают, че тупишь-то?"

Понаблюдав за этим рукожопством минут десять, Камсон, стоя за спиной у Малого, взял в руки лопату и замахнулся так, будто нам сейчас придётся искать нового члена команды... Но, вместо удара, что-то промычал себе под нос, подняв глаза к небу, после чего удалился курить в угол, подальше от происходящего.

В целом в тот день больше ничего интересного не происходило, за исключением того, что мы привезли ещё два грузовика канистр и все загрузили на нашу лодку.

Сначала мы примерно час сидели и ждали нашу жопо и канистровозку, но дальше сидеть и ждать Камсона не хватило, он принял решение действовать быстро и чётко. А итоге, вместо того, чтобы использовать наш грузовик, который куда-то пропал сегодня вместе с хозяйкой, он слямзил чужой.

Вот сидят на берегу четыре мужика, чего-то с сетями колдуют. Тут к ним подходит наш боевой дед, молча садится в грузовик, на котором они приехали минут пять назад, заводит его и везёт нас на склад.

Мужики лишь озадаченно посмотрели вслед, переглянулись, после чего молча продолжили свою возню.

Видимо, решили, что раз человек тырит технику с видом, словно так и надо, значит действительно так и надо.

Так день и закончился.

Половина шестого утра следующего дня.

Отвыкнув за сетевые дни вставать так рано, мы с Виталием неспеша и ворчливо ползем на завтрак.

И все бы ничего, только в деревне ни души. Ни в одном окне свет не горит, на улицах тихо, и только наш пушистый друг сидит средь дороги и заспанным взглядом тупит в забор.

Что происходит? Все спать сегодня внезапно решили? А почему тогда нам никто ничего не сказал?

Пришли мы, значит, на завтрак, а вместо утренней суеты в доме темень, все спят.

За спиной, щелкнув выключателем, из темноты внезапно, словно нуарный персонаж, материализуется Малой.

- дружище, что происходит?

- Полис! Уиу-уиу-уиу. - изображает проблесковый маячок, крутя пальцем над головой, и показывает на море. - Гоу сэлип...

После чего так же таинственно исчезает под одеялом в своей комнате.

Ну ладно, слип - значит слип. Поглощаем утреннюю порцию риса и баиньки.

Только я устроился поудобней под одеялом в нашей комнатушке и начал снова погружаться в бессмысленно прерванный сон, как в дверь с грохотом и на кипише залетает Малой и зовёт нас куда-то.

Да ну епт... Ладно, одеваемся и идём.

Грузим в телегу здоровенный кусок какой-то мешковины и везем его на пристань. Зачем? Накрыть им канистры с перекисью, дабы не палиться.

В итоге помимо этой тряпки на палубе поверх канистр оказалась весьма знатная куча всякого барахла. Ребята изо всех сил стараются не палиться с химикатами, и немудрено, ведь их использование под запретом.

Даже миграционная полиция этих ребят так не пугает, как береговая охрана на катерах.

Да и Виталя, подыскивая себе другую, более высокооплачиваемую работу, рассказал по телефону своему агенту про эти химикаты, на что последовала реакция - "Каааак? Неужели они химией травят? Так же низяяяя!"

Вот канистры спрятаны. А Камсон, пока Малой ползает по лодке и чего-то делает, учит нас с Виталей вязать узлы всякие-всякие. Сразу видно, человек в море давно. Даже Виталя, несмотря на многолетний опыт морских походов, задумчиво чешет в затылке, наблюдая за ловкими руками мастера.

- а когда вы, ребята, отчаливаете домой? - спрашивает нас наш дед. (Он тыкает пальцем в календарь на телефоне. Понятно, о чем он и без переводчика)

- я 24го. - показываю дату.

- а я третьего.- показывает дату Виталий.

- а я 11го. - говорит Камсон.

Ну эээй! Ну блин, старый! Чего я тут без тебя делать буду?

И сразу снова грустно стало. Ну вот куда мы без нашего улыбчивого и всезнающего деда?

Ладно. Херня. Прорвемся.

А Малой тем временем затолкал насос в трюм лодки и выкачивает оттуда набежавшую воду.

"Эй, подойди ко мне, открой там внизу кран"- говорит он мне, а сам куда-то уходит.

Ну ладно, залезть в трюм и открыть там кран - вроде не самая сложная задача. Только вот крана там два. Какой открывать? Ладно, открою какой-нибудь и, если вдруг чего - закрою.

Свесившись вниз по пояс, нащупываю искомую рукоять и поворачиваю. Начинает ручьем литься холодная морская вода.

Подбежавший Малой заглядывает вниз, на корейский манер говорит "угу" и уходит снова включать насос.

Мы же втроём сидим над люком и просто молча пялимся вниз.

Минут десять спустя наш дед заглядывает в трюм и начинает орать на Малого. Тот прибегает и получает подзатыльник. Не тот кран открыт. То есть вместо того, чтобы через один из кранов вылить воду из закрытых отсеков и выкачать их насосом, мы все это время ждали, пока лодка наполнится водой из-за борта.

Ну епт. Тупо вышло.

Малой виновато смотрит на деда и показывает пальцем на меня, мол это он нехороший!

Ну вообще да, согласен, я ж накосепорил... Отчасти.

На что дед, глянув на меня, просто начинает хихикать. Ведь, если я затупил, то это забавно, а если Малой, то он заебал.

Ну что поделать. Теперь надо косяк исправлять и лезть мордой в холодную воду, закрывать вентиль.

Пока продолжается вся эта возня, меня не покидает одна странная мысль.

От берега идёт здоровый стальной трап, который спускается к бетонному пирсу, где мы и паркуем наши лодки. А я смотрю по сторонам и понимаю, что сейчас отлив, а во время прилива высота воды будет метра на три выше. Так каким же образом выходит так, что наша лодка всегда на одной и той же высоте относительно него?

А дело в том, что эта здоровая бетонная бандура, оказывается, плавает. Огромный и, с виду, нерушимый и незыблемый бетонный поплавок. Диво-дивное, век такого не видовал.

Однако, чудеса инженерии - это хорошо, но мы лучше спать пойдём, раз уж ещё все так же раннее утро, а дел пока не предвидится.

Но не успел я толком устроиться под одеялом в нашей комнатушке, как происходит что?

Правильно - происходит хозяин, который, словно малой часом ранее, с грохотом вваливается в нашу дверь и отправляет нас вязать новые сети.

Вот не дают людям спокойно полежать. Видать и пол тёплый выключает по той причине, что считает, будто мы не заслужили.

Ладно, сети так сети.

Тем более, что Малой начал исправлять свои музыкальные пристрастия и сегодня включил Radiohead. Да, он познакомился с хорошей музыкой. Показывал пальцем на телефон и улыбался пол дня. Аж душа радуется за человека в такие моменты!

Вот говорят, что диплом нужен работодателю за тем, чтобы он видел, что соискатель способен выполнять тупую однообразную работу много лет подряд.

Вот не знаю, насчёт многих лет, а за день плетения я весьма подзаебался от однообразной работы. Продел-завязал-продел-завязал.

И дело даже не в том, что глаза уже не видят леску, и даже не в мозолях на пальцах, а дело в том, что мозг постепенно начинал переставать функционировать.

Вот ты за день завязал стопицоттыщмильёнов одинаковых узлов. А начинаешь вязать стопицоттыщммльёнпервый... И пальцы внезапно забывают, как это делать. В итоге, вместо того, чтобы просто выполнить пару движений, уже доведенных до автоматизма, ты сидишь и усиленно вспоминаешь, как держать конец бечевки и куда руку заводить.

Но это не беда, ведь завтра наконец полицаи должны покинуть нашу бухту и мы снова вернёмся к уже привычной тупой работе, где телодвижения проще в разы.

Шкряб-шкряб ножкой, шкряб-шкряб...

А прогноз погоды в итоге не соврал. Всю ночь напролёт за окном шумел дождь и завывал ветер, что придавало нам надежды на отдых. Даже несмотря на то, что работа в принципе была не сложной, отсутствие выходных дней как таковых постепенно снижало волю к выполнению своих гастарбайтерских обязанностей.

И вот мы идём на завтрак, форсируя водные преграды в виде луж и слякоти, надеясь услышать там заветные слова "отбой тревоги". Не важно, на каком языке они будут произнесены, главное - суть, что в них кроется.

Но на всякий случай оделись мы все же, как подобает в таких холодных и мокрых ситуациях.

Однако, корейцы отдыхать даже не думают - они сразу после завтрака втискиваются в резиновые костюмы и прыгают в грузовик. Нам же ничего не остаётся, кроме как последовать их примеру. Бухтеть и ворчать можно столько, сколько душе угодно, все равно нас никто не поймёт.

А в море, если можно так выразиться, ветрено. Порывы ветра в 8 метров секунду не очень помогают твёрдо стоять на ногах на плоту, заполненном по колено всяческими отравами. Точнее - на одной ноге, ведь вторая используется для отшкрябывания канатов.

Волны при этом на удивление небольшие, видимо, сказывается направление ветра. В прошлый раз он дул с востока, то есть с океана, разгоняя толщу воды на всем протяжении циклона, а сейчас же он дует со стороны берега и волны не успевают набраться сил перед тем, как обрушить на нас свой праведный гнев. Зато дождь задорно хлещет в лицо жирными и увесистыми каплями.

Надеялись на плохую погоду? Получите и распишитесь!

... Следует быть осторожней в своих желаниях в следующий раз, а то это уже второй мой прокол.

Малой тоже весь день был явно не настроен на работу и все время был где-то в своих думах, периодически тупя в момент разворота плота, отчего тот цеплялся за канаты и при каждой резкой остановке выливал часть содержимого в океан.

Наш водила при этом включал режим типичного начальника и истошно поливал бедолагу матами практически весь день. Во время обеденного перерыва все пол часа он вообще не унимался и продолжал орать на грустно повесившего голову Малого, который просто молча слушал, время от времени кивая головой.

Пришлось нам с Виталей переползти на другой конец лодки, подальше от навеса и начальства. Там хоть и мокро и непрекращающийся дождь все время увеличивал количества бульона в миске с лапшой, но хотя бы было достаточно тихо для того, чтобы можно было разговаривать.

На малого, конечно, печально было смотреть, но встревать в разговор было бесполезно без знания языка.

После обеда работа продолжилась уже в привычном русле.

Последний наш огород за день оказался непорядочно чистым. Такое ощущение, что мы пошли уже на второй круг, обойдя все поля.

Канаты даже чистить почти не приходилось. Повторюсь - почти. Все бы ничего, но если это правда второй наш заход, то тут я сам же себе подлянку устроил: если центральный трос был чист, то отходящие от него канаты к сеткам чищены толком не были. И то только там, где я стоял. А у других они сверкали белизной. Надо было не лениться и сразу их вычищать, но что уж теперь...

Так день и пролетел.

Малой после ужина нам снова сообщил о том, что завтра нас вновь ждут так нам полюбившиеся сети.

Ура, сети!

Как сделать человеку хорошо? Нужно сделать ему плохо, а потом вернуть, как было.

Дождь на следующий день наконец перестал, оставив за собой огромные лужи, небо разъяснило, и только колышащий лицо ветер все никак не унимался.

Но нас это не волновало, ведь теперь мы будем сидеть в теплом и уютном гараже возле дизельного отопителя.

А наш маленький друг завёл себе привычку включать музыку заранее каждый раз.

И, то ли, на него так повлияла истерика начальства накануне, то ли влюбился безответно, то ли еще что-либо, но он выбрал себе штук десять самых грустных песен из всех, что смог найти, и включал исключительно их. Некоторые из них раза по три подряд. И подпевал им, уныло глядя в ковыряемую сеть.

На конец дня, чтобы грустно и тоскливо было не только ему одному, он выдал нам телегу и дал задание ехать за мешками с крабовой погибелью куда-то на пристань.

Указал на здоровую кучу мешков, для пущей наглядности кинул парочку в телегу, после чего отошёл в сторону и посмотрел на нас взглядом "ну вы поняли".

И мы поняли.

Грузим это добро в немоторизированное транспортное средство и везем в гараж. Эх, а мы так надеялись, что сваленные возле нашего дома сети будут последними, но не тут-то было.

Ладно, что уж там, возить так возить.

Делаем три ходки к пристани, поивозим оттуда новые мешки и сваливаем их в кучу разочарования и разбитых надежд.

Завтра нам предстоит продолжить гаражные работы.

А следующее утро выдалось на удивление тёплым и ласковым - птички поют, с чистого неба светит уже по-весеннему тёплое солнце, ветра нет, тишина и покой.

И лишь из гаража доносится щелканье ножниц, завывания Малого под уже веселую музыку и русские ворчливые матюки.

Наш низкорослый азиатский друг чего-то халтурит. Пол сети сделает, потом залипает в какой-то онлайн игрухе на телефоне (азиаты, чтоб их, все время задротят). Все время пьёт кофе и курит, гуляя вокруг нас, и регулярно потягивается и разминает затекшую спину с видом человека, который работал невыносимо долго и которому нужен срочный отдых.

Виталий, конечно, Малого стебал насчёт этого весь день (повезло пацану, что он не в курсе, что про него говорят), но мы оба при этом негласно соглашались с тем, что отдыхать иногда все-таки необходимо.

Песни сегодня играют хоть и весёлые, но их количество так же ограничено лишь несколькими штуками.

У меня начинает появляться ощущение, что я уже даже выучил слова некоторых песен.

Вероятно, мне промыли мозги, ибо эта музыка мне начинает нравиться. Ну, то есть, час времени она мне нравится и я даже готов подпевать, а следующий час я её ненавижу. А затем опять нравится, и так по кругу весь день.

А что мы делаем вечером? Правильно - телегу в зубы и на пристань за новой порцией мешков!

На пятой ходке я не выдержал и завёл с Малым разговор, используя язык глухонемых тупых:

- Дррррр, смотри, я типа в машине еду (показываю, как кручу руль). Вон там лежит огроооОООоомная куча мешков (показываю кучу руками), а мы какого-то хрена её на телеге возим (пинаю телегу).

Малой понял мою мысль. Он угрюмо уставился на грузовик, припаркованный возле дома, затем на пристань, затем на меня и грустно помотал головой, дав мне понять, что грузовик ему не дадут.

Учитывая то, как он быстро носится пешком, можно сделать предположение, почему технику ему не доверяют.

Но да ладно, продолжаем покатушки, все равно кучи осталось меньше половины.

От всей этой беготни мне уже становится жутко жарко в пуховике. Я смотрю на уже припекающее весеннее солнце и строю планы на лето, которое уже не за горами. Эх, оно уже совсем скоро, а к осуществлению этих планов ещё нужно подготовиться. Так мало осталось времени и так много хочется успеть!

... И тут до меня доходит. "Какое фпесду лето? Ещё февраль не закончился! Ты же в субтропиках, идиот, тут это нормальная погода!".

Нет. Все же русскому человеку непривычна такая смена климата и она время от времени играет с разумом подобные шутки.

Вспоминая дома местных и то, как они трясутся за электроэнергию, выключая отопительные приборы, чтобы те не наматывали счетчик, так и хочется сказать - "Люди! Да утеплите же вы дома нормально, поставьте хорошие стеклопакеты!" и все в таком духе. А потом приходит осознание, что прохлада в домах у них держится от силы пару месяцев в году, а все остальное время непонятно, куда деваться от этой вездесущей жары...

Но вот, слава богам (и вашим, и нашим) - последние мешки загружены и трясутся в сторону нашего рабочего места в телеге, которая издает звуки умирающего жирафа.

А у малого из динамиков играет какая-то развеселая песенка, которую можно было бы смело запилить на финальные титры какого-нибудь фильма с Джеки Чаном.

Да и кадр хорош. В пору бы поставить камеру где-нибудь на дороге, идущей вдоль пристани и снимать, как мы постепенно уходим вдаль на фоне заката. И титры поверх идут. И музычка играет.

Ещё б мешки не сваливались все время и тогда было бы совсем хорошо.

Нет, все же беготня в пуховике с груженой телегой изматывает и сейчас не мешало бы залезть наконец в душ. Пора прекращать уже ледяной мокрой тряпочкой протираться в промерзшей ванной комнате. ХВАТИТ ЭТО ТЕРПЕТЬ! Все, решено - иду в дом хозяйки и принимаю душ там, у них из крана кипяток бежит. Не представлял раньше, что можно НАСТОЛЬКО скучать по нормальному душу!

После ужина все же получаю добро на то, чтобы смыть с себя грязь старого дня в хозяйском доме и радостно несусь принимать водные процедуры.

А там снова вода холодная бежит.

Да едрить твою...

- Малой! Подь сюды!

- Е?

- Где горячая вода? Я ж на вас надеялся!

- Ооо! - произнёс Малой и убежал куда-то. Они и водонагреватель выключают экономии для, чтоб их.

Через минуту вода наконец приобрела температуру близкую к температуре кипения, по крайней мере по ощущениям моей, уже успевшей замерзнуть, тушки, а ванная комната наполнилась густым паром через который не было видно дальше вытянутой руки. Но дело тут было даже не столько в температуре воды, сколько в том, что температура в комнате была ничуть не выше уличной. Там даже изо рта пар шёл, чего уж про кран говорить.

Несмотря на холод в самой комнате, счастью моему в этот момент не было предела! Это ж горячая вода! Настоящая!

Кипяток, конечно, но на такой случай холодная вода в кране тоже предусмотрена - крутим смеситель и наслаждаемся.

Но вот продлилось счастье, увы, недолго...

Не успел я как следует намылиться, как холодная вода потеряла свой напор и меня обдало кипятком, от чего мне пришлось из под ранее тёплых и уютных струй воды выскочить в холодный воздух комнаты босяком на мерзлый кафель.

Но беда не приходит одна - в течение следующих двух минут горячая вода постепенно горячей быть перестала.

В итоге, когда я вылез из душа, я десять раз пожалел, что не остался у себя и не воспользовался по своему обыкновению мыльной тряпочкой.

СЦУУУК! Ну не верю я, что в такой благоустроенной стране все может быть настолько через жопу!

И тут я заметил за собой ещё кое что - я, чем дальше, тем больше, начинаю перенимать Виталину ворчливую манеру все и вся критиковать и пытаться благоустроить. А ведь ещё неделю назад я принимал все как данность и готов уже был постичь дзен.

Надо завязывать с этой фигней. Проще жить будет. Тряпочка, значит тряпочка. И все тут.

Но Малой меня снова озадачил - завтра снова сети, говорит.

Странные эти корейцы.

То они в панике разбегаются, когда начинает накрапывать лёгкий дождик, то они в лютую непогоду идут работать в море, а теперь они при ярком солнце и полнейшем штиле сидят по домам.

Да иди оно все. Приду домой, высушусь и спать лягу.

Теплу радоваться удалось недолго. Хозяин решил, что одного теплого вечера с нас хватит и полы можно было больше не включать. Совсем. В итоге поспать толком не удалось, ведь несмотря на скотчевое утепление, ураганный ветер все равно выдувал все тепло.

У Виталия, как и у меня с утра уже болело горло и начались сопли. Ну его нафиг - надо просить выходной, доканывать насяльника, чтоб включил отопление и отлеживаться.

Позавтракав, мы как раз собирались завести этот разговор, однако малой нас опередил, четко дав понять, что в 9.00 мы выходим в море.

"Уоу-уоу, палехчи! Какое море, ты о чем? Встали бы в шесть да пошли нормально, в чем прикол так поздно идти? Вернемся же тоже поздно!"

Елки зеленые. Вчера, когда я про море рассуждал, я это делал скорее в шутку! Зачем вселенная слышит мои просьбы тогда, когда это вообще нахер не надо?

Ну ладно. В море, так в море.

И, блин, какой смысл спорить с человеком, который на все твои умозаключения будет отвечает взглядом, выражающим глубочайшее "...че?".

Только вот мы сегодня оделись ни разу не тепло, зато как минимум один раз холодно, а эти комрады толкают нас к себе в коморку, мол - сидите здесь, нефиг шляться!

Ладно, что делать. Топаем к ним в коморку и сидим там. Правда, под шумок по очереди все-таки бегаем до дому за нательными утеплителями в виде свитерочков. И штанов двойных. Мы ж не корейцы, чтоб зимой ходить в одних штанах и без шапки!

И вот мы сидим у них полностью облаченные на пуканокипятильном полу и ждем девяти часов.

Но в девять, вместо того, чтобы встать и идти на трудовые подвиги, мы получаем распоряжение сидеть до одиннадцати.

Ну еперный... еще работать не начали, уже вспотели все.

- А чего сидим-то?

- Насяльникаме ждать сказалама! - поясняют за ситуацию корейцы. - Вы поспите пока, вон матрас же есть!

Ну ладно, сидим ждем 11ти. А поспать как-то не тянет.

Чё происходит - не понятно. Погода на улице хорошая, ветра совсем уже и нет и, казалось бы, чего бы не идти в море? Ну встали бы к шести да пошли бы, а вот чой-то нет.

Хотя, какая нам разница по большому-то счету? Как говорится, рабочий спит - зарплата идет!

А в одиннадцать почему-то вдруг обед. Ну, значит, все. Значит, сейчас пойдем допоздна, а, следовательно, подкрепиться нужно как следует.

И действительно, после обеда сразу грузимся в кузов и едем на пристань к нашей лодке.

Проезжая мимо одного из дворов слышим оттуда "Привет, братья-славяне!" от одного из бородатых мужиков. Машем бороде в ответ.

Доехав до пристани осознаем, что забыли палку с крюком, чтобы тросы поддевать. Пешком идти далеко, так что едем обратно, расталкивая грузовиком толпу туристов.

У меня начинает постепенно складываться ощущение, что мы не начальника ждали, а этих самых людей с фотоаппаратами, мол, создаем для туристических групп видимость кипящей работы. Массовкой подрабатываем, в общем.

Забрав приблуду, дуем назад. Все из того же двора слышим "Привет, бра... опять вы?!". Улыбаемся и машем.

Все, теперь в море?

Морской хрен там плавал - в лодке мало канистр с коричневой жижей, а значит едем до дома снова.

И вот уже третий раз едем мимо того двора и в этот раз нам кричат "При... Вам что, делать нехуй?". Ну почему же нехуй? Улыбаемся и машем вот.

Ну вот, наконец все взяли, садимся в лодку и покидаем пристань. Попутно объясняю Витале, что и как он должен делать. Вот теперь я чувствую себя бывалым моряком, ЧСВ ползет вверх!

Находим на выходе из гавани наш плот-ванну и, накидав в него канистр, уходим на грядки.

Вон на соседнем поле пацаны к успеху идут, капусту рубят. Ну и удачи им, а у нас свое дело.

Ну а дальше уже все по накатанной схеме, все как и всегда - неспеша плывем через грядки, трем канаты, выгребаем всякий шлак.

Палка? Доставай и кидай на борт.

Мешок замутался в сети? Доставай и кидай на борт.

Какой-то канат намотался? Доставай и кидай на борт.

Бутылки, водоросли, прочая нечисть... А это что там на волнах колыхается? Какой-то поросший тиной буй оторвался и заплыл на капустные сети?

Это не буй? Что это? Это что-то пушистое?

"... А спонсор нашего сегодняшнего выхода в море - вздувшийся мертвый козел. Мертвый козел - какого, простите, хуя?"

Едрить его налево, до берега километров пять! Откуда ты тут взялся, неуместный морепродукт?

А волосатый буй качается на волнах и не отвечает на поставленный вопрос. И ему плевать, что он мешает и что его надо куда-то девать.

Тыкаешь его ногой, а он сам весь идет волнами и противно булькает. И всем своим видом дает нам понять, что если будем тревожить его капустный сон, так он еще и лопнуть может, а тогда вообще атас!

Ну и что с ним делать? Берем палку, любую из найденных, и, выколупав его из оков капусты, выталкиваем дальше в свободное плавание. Вкуси ветер свободы, мертвая противная штуковина!

А мы продолжаем.

Один ряд, второй, третий. Перекур, дальше идем, попутно продолжая избавление зелени от нечистот.

Палка, бутылка, канат... А это что там дальше на грядке?

Тебе заняться больше нечем, дурак пузыристый? Хватит нас преследовать!

В общем, на эту тушу мы натыкались еще раза три, пока поле не закончили. Будем надеяться, что преследовал он нас только в море и только по приколу. Не очень бы хотелось, чтобы козел продолжил преследование еще и ночью на суше.

Закончив одно поле, идем на следующее, вопреки ожиданиям и надеждам, ведь солнце уже близится к закату.

Да и, несмотря на уберточный корейский прогноз, дождя явно не намечается, так что кислотная аэробика скорее всего продолжится и завтра.

Три с половиной часа спустя, наконец закончив работу, идем домой, освещенные красными лучами уже заходящего солнца.

Я, утратив веру в прогноз о дожде, решил поинтересоваться у Камсона, идем ли мы завтра в море работать, а в ответ получил удивленный взгляд и твердое, решительные нет. Всем своим видом он выражал мысль - "ты что? Какое море? Ты прогноз видел?"

Ну что ж, нет так нет. Значит, будем завтра просить нормальный человеческий выходной. Лежать будем на матрасиках, глядя на то, как другие работают, как нормальные белые люди.

А я тем временем снова замечаю, что от намека на простуду не осталось и следа. Видать, работа в море и правда лечит, а наши хозяева на самом деле утром заметили изменения в нашем самочувствии и резво снарядили лодку, лишь бы мы поправились.

А вот после ужина беда какая-то. Хозяйка обозначила завтрак в шесть утра. Блин, ребят, определитесь уже, что тут у вас, когда и как?

У меня горло уже не болит, у Витали тоже, продолжать капустотерапию нет нужды!

Ай, да ну вас. Ладно. Будем надеяться, что дождь таки пойдет, ведь в дождь все корейцы пугаются и ничего не делают. И мы, естественно, тоже. В смысле - ничего не делаем, а не пугаемся.

А наш непостоянный хозяин снова полы включил. Видать, решил, что замерзшие работники дело свое делают не очень и много ворчат. Да и простывают зачем-то. Или попросту сам замерз, хрен его разберешь на самом-то деле.

Немного телевизора с его лютейшей цензурой, замазывающей в фильмах лица корейской национальности с сигаретами, и вот снова пор спать, готовясь к раннему будничному подъему. И хорошо, что ночь вновь будет теплой.

...Наверное...

С утра выйти на улицу было даже приятно. Теперь, когда за ночь не промерзаешь на десять тысяч раз, утренний морозный воздух после хорошо разогретой комнаты казался просто приятной свежестью, а не колотуном, чье лютейшество отбивало всякое желание высовывать нос из под одеяла и, тем более, выходить на улицу. На сей раз даже хозяйский дом казался гораздо более промерзшим, чем наша, утепленная скотчем, хибарка. Мне даже как-то неловко стало за вчерашний вопрос об еще одном тёплом матрасе - хозяева сами мерзнут не меньше нашего, но при этом стараются создать для нас наиболее благоприятные условия из возможных.

После завтрака, как и вчера, намечен сбор в крабовом гараже, где мы режем крабовые сети, выковыривая из них остатки крабов.

Крабы, крабы, крабы.

Каждый невостребованный краб, пролежавший в сети не меньше недели, источал запах смерти и отчаяния, а мы в свою очередь под веселую музычку колупали колюще-режущими это вместилище неупокоившихся членистоногих душ.

Но это не раньше, чем через час, а сейчас было время немного утромбовать в ЖКТ плотный завтрак, после чего уже идти работу работать. Однако, как только мы с Виталием развалились на своих лежанках, в комнату, как обычно, без стука вломился хозяин.

И сходу от него уже привычный жест - "кушать!".

- да поели мы уже! - отвечаем мы. - Ам-ам окей!

В ответ на это насяльника зыркнул на нас с хитрым прищуром (да, азиаты тоже умеют щуриться), после чего так же жестом велел нам подниматься.

В принципе логично - нечего разлеживаться рабочей силе, раз уж нам за наше пребывание тут деньги платятся. Ну ладно, встаем и идем за ним.

А предстояло нам, собственно, убираться вокруг того самого крабового гаража. Таскать всякое барахло, подметать, составлять в кучу канистры.

У местных, к слову, весьма странное представление о распутывании сложных узлов. Если разрезание сетей еще представлялось логичным в силу того, что их распутать в принципе нереально, то вот распиливание мотка силового кабеля при помощи ножовки по металлу из-за того, что в нем где-то что-то перепуталось... Как бы правильно выразиться... Абсурдно?

А вот и Малой пришагал своим стремительным галопом.

Пока он, как и в прошлый раз выковыривал из кармана свой телефон, дабы увеселить обстановку своей незатейливой музычкой, мною в мгновение ока было принято решение его опередить и включить свою. Ощутить все прелести жизни аборигенов, приобщиться к их быту, конечно, прикольно и даже полезно для общего развития, но страх перед перевоплощением в диснеевскую принцессу оказался сильнее интереса к местной культуре.

Не очень я, знаете ли, хочу внезапно для себя обнаружить, что у меня вдруг выпала борода и выросло платье. Да и перед людьми неудобно - им же меня в больничку потом тащить и объяснять врачам, что у них нелегал поломался.

Так что на этот раз будем знакомить местных с иными культурами.

Процесс пошел - сетки режутся, невостребованные останки сгинувших крабов ликвидируются, а старина Хэтфилд кричит на нас из динамиков телефона.

Я, конечно, понимаю - деревня, и все такое, но, черт побери, когда Малой на третьей подряд песне Металлики ткнул пальцем в телефон и спросил - "Раша мьюзик?", я был немного поражен, удивлен и пребывал в легком недоумении. Да нет, вру, я попросту охуел.

Такс, настала пора рубрики "Ээээксперименты!" (читать голосом Пушного).

Bobby Rush

- Раша мьюзик?

The Cranberries

- Раша мьюзик?

Radiohead

- Раша мьюзик?

...

Ну стой, ну погоди, дружище. Ты вот сейчас это на полном серьезе?

Я встретил человека, который, как выяснилось, никогда ничего не слушал кроме Кей-попа и больше ничего и не знает. И при этом еще раз убедился в том, как трудно азиатам воспринимать неазиатские языки. Для них европейская культура является настолько чуждой, что прям охуеть можно. Собственно, именно это я и сделал.

Даже великий Гугл, при попытке перевести с корейского на русский, начинал паниковать и нервничать, словно юный парнишка при знакомстве с девушкой, неся при этом какую-то околесицу.

С другой стороны, Малому в каком-то смысле можно позавидовать - живет себе припеваючи в своей деревне, занимается семейным делом и не обременяет себя избыточным знанием, которое в жизни ему никак не пригодится. Живет счастливо, в общем. Счастливый беззаботный абориген.

Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Хочешь рашн мьюзик - вот Шевчука слушай тады.

Работа продолжалась до половины пятого вечера, после чего Малой, очередной раз взглянув на небо через окно, с тихой с паникой в голосе озвучил "raaaaaain!", велел нам бросать все и идти по домам, а сам попытался свалить как можно скорее.

"Не так быстро, гражданин начальник!"- встрепенулся Виталий. - "ну-ка, давай объяснял мне теперь, как деньги на родину отправить, пока время на это есть!".

Ближайшие пятнадцать минут бедный Гугл сопел и пыхтел в телефоне, пытаясь установить мост взаимопонимания между двумя различными культурами. Сам малой же всем видом показывал, что он очень уж боится дождя, что домой он очень торопится, от чего электронный переводчик понимал его еще хуже.

Спустя эти самые пятнадцать минут было установлено, что отправить деньги домой можно через банкомат, который находится в почтовом отделении на соседнем острове. Через дорогу от здания полиции. Так что нам, нелегалам, лучше выглядеть чуть более чистыми и опрятными, как и подобает туристам.

Отлично, очередной поход через мост в туристическую зону.

20 минут дороги под легким, едва накрапывающим дождиком (и чего они все в деревне панику развели), и вот мы у заветных дверей с надписью "закрыто". Они как раз до половины пятого сегодня работали, чтоб их...

Зато хоть прогулялись. Да и Виталя, между прочим, в беседе предстал вполне интересным человеком. Бывший моряк, который устал от постоянных многомесячных странствий и хочет просто стабильно работать на одной работе заработать денег, чтоб домой привезти, в семью.

По сравнению с настоящим морским волком я чувствовал себя обычной сухопутной крысой. Успокаивало и придавало уверенности только то, что мы теперь вместе будем работать с зеленой жижей, перед которой все равны.

Так с приятной беседой с интересным собеседником мы вернулись как раз к ужину, на котором нам хозяйка пообещала выдать завтра в распоряжение Малого, дабы он помог нам с переводом, ведь банкомат все равно на корейском, так что даже если бы мы и попали на почту, толку от этого не было бы никакого.

Ну теперь уже точно рабочий день закончен и осталось только валяться перед телевизором, занимаясь своими делами.

Цензура на местном ТВ превзошла все ожидания и представлялась в виде бдительной мамаши, которая отгоняет всяких "шлюх и проституток" от своего любимого сорокалетнего сыночка-девственника.

Вот смотришь ты какой-нибудь пендосский боевик, в котором какой-нибудь люто крутой герой валит всех налево и направо, а большинство поверженных врагов представляют собой просто замыленные квадраты. Или он мужественно достает пинцетом пулю из плеча - опять пол экрана замылено! НИ ДАЙ БОХ ЖЫ ТАКОЕ УВИДИТЬ!! ИТА ЛАМАИТ ПСИХЕКУ!!1

...Ну вас с вашими боевиками, в общем.

Листаем каналы дальше. О, какое-то русское кинцо про партизан, храбро бьющих немцев! А фильм на русском, но с корейскими субтитрами.

Хорошая на самом деле идея - не озвучивать для ТВ иностранные фильмы и оставлять оригинальную озвучку.

Так день, собственно, и заканчивается.

А на завтра все те же крабы, сети, гараж, хозяин, пристающий с жестами "Вы покушали?". Ничего не меняется. Только погода стала еще хуже.

Ночью был ливень с ураганным ветром. Сейчас же дождь уже закончился, но ветер дул все так же.

Примерно через час крабосеткоковыряния Малой велел нам остановиться и топать за ним.

Фура к нам приехала, и нужно было скидать в нее все пустые канистры из под перекиси. "Большой" босс говорит, что нужно затолкать в нее 500 штук.

Никто, конечно, точно не считал, ибо после восьмой сотни сбились все, но в итоге мы загрузили как минимум раза в три больше.

Водитель фуры еще все время с усмешкой пялился на меня и спрашивал - "ты бухой?". Понятия не имею, с чего это он вдруг решил, но спиртовая дезинфекция организма бы мне не помешала, учитывая погоду.

Вот наконец грузовик заполнен и отправлен восвояси. А Малой, как вчера и наказала хозяйка, повел нас на почту. На этот раз уже была Виталина очередь поражаться прыти этого низенького человечка.

Резво доскакав до почты и воспользовавшись там услугами молоденькой девочки-кассирши (приятно поговорить с тем, кто посимпатичнее банкомата), мы, выполнив поставленную задачу, отправились продолжать работу.

Количество оставшихся сетей стремительно уменьшалось и мы уже буквально видели перед глазами конец псевдовыходных дней.

Однако на сей раз Малой заранее позаботился о музыке и включил ее еще на подходе к гаражу (вот жеж хитрая жопа...). Ну что ж, пусть будет мультяшная музыка, я вроде от нее уже достаточно отдохнул.

И сегодня у нас в чартах новые хиты!

Сегодня в топе такие композиции, как "В кругу осетров", "Банановый тендер", "Ай-нанэ, боль в ноге" и "Надо соснуть лицо". Чтобы проголосовать зв понравившуюся композицию, вы можете отправить короткое SMS с номером участника на короткий номер...

И вот так в диснеевском ритме мы заканчивали второй рабочий день.

Лесные зверушки больше не пели на полянке и в целом теперь вокруг все было обыденно и спокойно. Разве что несколько раз около дома останавливались грузовики, забитые до отказа полными канистрами с перекисью, которых приходилось отгонять от себя мантрами из песни Ленинграда - "еееехаааай нааахууууй...!".

Благо молитвы со словами Шнура на устах приносили свои плоды и грузовики продолжали свой путь.

Лишь бы сети уже завтра кончились и был нормальный выходной, а то пальцы уже действительно болеть начинают.

Ну или на капусту сходить, чтобы новые сети снова отдыхом казались...

Но это уже завтрашний день рассудит, а сейчас спать.

Проснувшись утром я с огромнейшим удивлением для себя замечаю, что матрас все еще включен, мне тепло и уютно, да и вообще - впервые за все то время, что я провел в деревне, я наконец-то крепко спал всю ночь, не просыпаясь по десять раз. И, что не менее удивительно - я выспался!

Ура, это однозначно победа!

Несмотря на более поздний подъем, решаю на завтрак одеться потеплее и обязательно в рабочую одежду. Мало ли, что там может взбрести в хозяйские головы и куда меня могут отправить, так что лучше быть готовым, нежели потом морозить свою бренную тушку в эти утренние часы особо бурного термического зубодробления.

После завтрака хозяйка отправляет меня дальше отдыхать, а это в действительности означает лишь одно - Вы-ход-ной!

Самое время валяться, ничего не делать и восстанавливать силы.

На улице заунывно воет ветер, капает мелкий дождь и с весьма недовольным видом суетятся мультинациональные мужики. А я, как и подобает в конец обнаглевшей русской роже, стою на своем крыльце, потягивая кофе с сигаретой, словно распоследняя ванильнка, и с довольной улыбкой пялюсь на них.

Костер, что ли, развести, чтобы был весь набор вещей, на которые можно смотреть вечно...

Хорошо поспал, сходил на завтрак, еще повалялся, сходил на обед - день обещает быть приятным!

Однако, в послеобеденный сон час (сон день) меня из приятной дремы вывел стук в мою дверь и голос хозяйки за ней.

Отворяю расхлябанную алюминиевую створку и через нее, буквально не замечая меня на своем пути, в мою комнату резво втекают три корейских туловища. Одно из которых, собственно, принадлежит хозяйке, а вот других я знать не знаю. Между ними завязывается диалог, в ходе которого они ходят по комнате, оглядывая не занятый мною угол, после чего зовут кого-то с улицы.

В дверном проеме появляется некий персонаж с чемоданом, чей взгляд явно выражал "не смотрите на меня, я сам не понимаю, что тут происходит". Персонаж заходит внутрь вслед за всеми и располагает свое вместительное вещехранилище с ручкой в уже рассмотренном всеми углу.

Ну етить. Новенький, что ли? Ну не надо, ну не ко мне! Мне так хорошо было валяться в тихой и пустой комнате одному!

Но что поделать. Раз заселили, значит так надо. Значит, надо знакомиться с новым человеком.

- Рашн? - спрашиваю я.

- А не похож? - угрюмо смотрит на меня персонаж.

- Роман. - представляюсь я.

- Виталя. - представляется Виталя.

Знакомство завершено.

Виталий представлял из себя самого, что ни на есть, обычного русского мужика сорока лет. Высокий, плечистый, с короткой стрижкой под насадку и двухнедельной небритостью.

Первые пол часа он был занят лишь тем, что он ходил по комнате из угла в угол, рассматривая ее со всех сторон, и скандировал "Это пиздец. И это пиздец. Тут тоже пиздец..."

Оказалось, что мы с ним приплыли в Корею на одном пароме в одно время и, в отличие от меня, эту работу он нашел только вчера.

Он уже облюбовал себе в плане работы неплохое теплое местечко, однако там его весьма наглым образом опрокинули и он две недели слонялся по всей стране в поисках хоть какого-нибудь трудоустройства.

И вот я рассказываю ему про это место, про нашу работу, а он все повторяет - "Это пиздец".

Уж очень он мне напоминал меня неделю назад, когда я точно таким же неодупляющим взглядом смотрел на свое новое окружение.

Однако теперь я негодовал от его негодования - не так уж тут и плохо на самом-то деле. Жилье есть, кормят хорошо, люди добрые и отзывчивые. Больше похоже на курорт с трудотерапией, за которую тебе еще и денег дают. Великолепно же на самом-то деле!

Вся проблема в том, что на формирование зоны комфорта нужно некоторое время, но недели мне более чем хватило. Хотя ее формирование на самом деле вызывало весьма неприятные ощущения.

У Виталия сейчас то же самое, а мне остается только радоваться тому, что у меня период адаптации уже закончен и теперь я могу вечером возвращаться в свою лачугу, словно в родной дом. Холодный, правда, но все же.

Самый экшн начался во время ужина, когда Виталий ушел бродить по деревне в поисках друзей, с которыми приехал, но от которых его отделили, и куда-то наглухо пропал, опоздав на ужин в итоге на пол часа.

Все это время я безуспешно пытался объяснить встревоженной хозяйке, что он где-то рядом, но позвать я его не могу, ибо не знаю, где он вообще.

"Нет, не знаю, где он. Да я понял, что вы про соседа. Нет, он ушел. Нет, не знаю, куда. Нет, позвать не могу. Да, я понял, что вы про него!"

Благо через пол часа он все же объявился в столовой и избавил меня от этой вербальной пытки на чужом наречии.

Первое, из-за чего он был явно удивлен - Это размер порций в тарелке. Второе - то, как вокруг него бегала улыбчивая хозяйка и, используя корейское чудо техники с экранчиком, пыталась завести диалог хоть о чем-нибудь.

Он уже не первый раз в Корее, но раньше не встречал нормального человеческого отношения к рабочим, так что то, как вокруг него бегали, распрашивая, нравится ли ему здесь, его самого весьма сильно обескуражило.

А вот привыкайте, уважаемый! Мало того, что место хорошее, так завтра еще и выходной обещают снова. Отдыхай, спи, понурый странник! Тебе понадобятся силы, ибо в море на самом деле будет жопа. Большая такая трудовая жопа.

На следующий день я все так же решил на всякий случай одеться потеплее, исходя из соображений страха быть отмороженным на внезапно свалившейся работе.

И, как на этот раз оказалось - опасения насчет неё были не напрасными, ибо нас отправили снова заниматься крабовым цирюльничеством.

И вот мы вчетвером заперлись в гараже, включив внутри тепловую пушку, и принялись за дело.

Я, Виталий, Малой, и Нелегал. Да, теперь наш состав был такой. Джо отчалил, не попрощавшись в тот же день, как мы последний раз вернулись с моря. Какая-то нездоровая текучка кадров у этого зеленожижевого предприятия.

А ведь, честно говоря, резать крабовые сети - та еще лафа. Делаешь ножницАми клац-клац... И все! Сел, расслабился, и орудуешь себе инструментом. Напрягаться не приходится вообще от слова совсем. Или совсем от слова вообще - тут уж с какой стороны посмотреть, однако итог все тот же.

И наконец-то я таки выяснил, как зовут Нелегала - Камсон! Герой повествования обрел собственное имя, разве это не замечательно?

Обстановка была еще более вялой и расслабленной от того, что великий Малой включил с телефона музычку. Корейскую попсу, разумеется, что же ещё?

Песни он подобрал такие, что они звучали словно песня какого-нибудь персонажа диснеевского мультфильма. Признаюсь, был близок к тому, чтобы почувствовать себя сказочной принцессой, которую ожидают нелегкие времена перед кульминацией сюжета и положительной развязкой, но вовремя опомнился, почесав себя за бороду. Принцессы бороды не носят.

Музыка из динамиков телефона лилась рекой (хотя, правильнее было бы сказать - хилым ручейком), сети разрезались, сигареты курились, кофе пился, я никакая не принцесса.

По заявке Камсона Малой решил с кей-попа перейти на какой-то азиатский шансон. И нет! Для тех, кто в танке от звонка до звонка, это была местная народная лирика, а не песни про Колыму, вертухаев и шмоны. Хотя наверняка утверждать лучше не стоит, языка-то я ведь не знаю. По крайней мере это было бы весьма нелепо.

Мой, приученный с детства к русским словам, слух среди всех корейских текстов за весь день выделил такие хиты эстрады, как "За баром нассано", "Детка-селедка" и "Суй, не любя". Последнюю, при чем, Малой включал дважды, уж очень она ему нравилась.

Я бы такой работой с радостью весь месяц и занимался, ведь такой рабочий день от выходного мало чем отличался. Но, как говорится - мечтать не вредно, но жопа слипнется.

После очередного чрезвычайно сытного ужина Виталий заметно повеселел и всем своим видом выражал безмятежность и удовлетворенность нынешней обстановкой. Видать - осознал, что в целом тут неплохо, ради такого тяжелые дни в море можно и потерпеть. Тем более, что на завтра снова по прогнозу дождь и хозяйка снова четко и ясно обозначила подъем выходного дня.

Для полного счастья оставалось только одно - позаимствовать из того гаража, где мы работали, клейкую ленту, которую мы там заприметили и вкруг залепить все окна в комнате, дабы избавиться еще и от сквозняка (хотя все равно некоторые дыры в рамах все равно пришлось затыкать носками).

А Виталия этот вопрос волновал на порядок сильнее, чем меня, ибо на него запасного электроматраса не нашлось.

Была, конечно, идея еще и двери залепить, но мы ее быстро отмели, посчитав несквозящие двери буржуазным излишеством. А нам, простым деревенским гастарбайтерам это было не к лицу. Да и покидать комнату, не имея из нее выхода, было бы чуть более проблематично, нежели чем через дверь.

А тут еще и хозяин дома решил полы теплые включить и воду горячую дать нам в кран. Вот теперь все, теперь это точно курорт в далекой субтропической стране.

Зря вы, Виталий, все тут пиздецом называли...

Время к шести, срочный подъем и бегом на завтрак. Чуть не проспал. Который раз ведь с вечера обещаю себе лечь пораньше. Хотя за столько лет пора бы и привыкнуть к тому, что я не умею ложиться вовремя, даже несмотря на лютую усталость.

Однако, зря торопился. После завтрака мы еще час сидели в холодной, сквозящей не меньше моей комнате и ждали времени отплытия. Вот и зачем меня так рано поднимали?

Но вот наконец мы садимся в грузовик и едем на пристань. На улице уже светает. А я смотрю на рассвет и думаю о том, что ранний подъем на этой долготе обусловлен как раз световым днем. Мне такой ранний восход кажется непривычным, учитывая то, что в моем родном городе тот же часовой пояс, но находится он почти на две с половиной тысячи километров западнее. Да и севернее почти на полторы. Так что в зимнее время у меня дома закат в семь вечера выглядит вполне логичным, а вот восход в семь утра... Чудеса какие-то.

К тому же я пришел к выводу, что я стопроцентная сова до мозга костей.

К вечеру, когда у всех остальных уже нет сил и они после ужина с трудом шевелятся (нелегал так вообще с кряхтнием и стонами медленно расправляет спину на лежанке) и вскоре отправляются спать, я же все еще на ногах, хоть и уставший, но готов продолжать принимать на себя новые обязанности (но лучше не стоит). Да и вечером заснуть - ну вообще проблема, организм только разогрелся и изо всех сил хочет бодрствовать.

Зато утром все наоборот - когда все на бодрячке и сломя голову несутся в море, я изо всех сил стараюсь не сдохнуть прямо там, где стою.

И вот мы садимся на одну из моторных лодок на пристани, летим к нашему, оставленному вчера кораблику, цепляем его вместе с каким-то моторизированным плотом, и отправляемся фармить капусту.

Теперь же наша задача, как объяснил мне накануне Юра - обработать капусту от сорняков. И покормить заодно. Собственно, коричневая жижа оказалась йодистой подкормкой, а перекись как раз от лишней растительности.

План действий теперь такой: берем плот, затыкаем у него все сливные отверстия, заливаем внутрь прикормки и перекиси по колено и, пустив плот под грядками, топчемся сверху и вымачиваем в этой лютой химической смеси нашу лакомую зелень.

По цвету этот химический состав напоминал густой кофе с молоком и пенкой. На вид весьма вкусно. Вот только запах все портит.

Из каждой свежкоткрытой канистры перекиси шли густые испарения, которые обвалакивали наш работящий плавучий островок белым облаком. Хоть бы респираторы какие-нибудь изобрели, что ли (или они изобретены, но все кладут на них некоторые свои органы), а то дышать было абсолютно невозможно.

Меня сразу проинструктировали, что допускать попадания этой штуковины в глаза ну вот вообще не стоит. Учитывая то, что эта хренотень сильно жжется на коже, не очень хочу испытать попадание ее хоть в какой-нибудь из двух своих глаз. Особенно - в тот, который любой.

И вот плот наполнен кофейной отравой, мы заплываем под первую сетку и неспеша продвигаемся по полю, ряд за рядом.

А я в свою очередь удивляюсь плавучести той пластиковой штуковины, по которой мы топчемся: на ней стоит движок, сам он обрамлен металлическим отбойником по периметру, доверху наполнен жидкостью и четырьмя человеками, да плюс к тому в нем еще и четыре бетонных блока лежит, чтоб чуть-чуть посильнее его просадить. А он все равно плывет, как так и надо.

В чем заключалась суть работы на этот раз?

Плот плывет, размеренно тарахтя хондовским пихлом, сети с капустой проползают через ядовитый коктейль, а что делаем мы? Мы просто топчемся по канатам, сковыривая с них ногами непонятные наросты.

Плот идет, капуста ползет, а мы топчемся, кашляя и потирая глаза.

Я думал, что сборка была тяжелым занятием, да не тут-то было. Сборка тяжела только физически, особенно с непривычки, однако там ты чувствуешь себя реальным мужиком в море, делающим суровую и тяжелую работу - "ААА СЦУУУК ВЫХОД СИЛОЙ! ЧЕРЕЗ НЕ МОГУ! ПОДНИМАЙ ДАВАЙ! МУЖЫЫЫЫК!"

А здесь же заунывная и нудная работа в кислотно-вонючей атмосфере. Шкряб-шкряб ножкой, шкряб-шкряб. И все, и больше ничего. С семи утра и до пяти вечера, с перерывом только на обед и на то, чтобы перевезти плот на следующее поле.

Шкряб-шкряб, шкряб-шкряб. Поменял ногу, шкряб-шкряб...

Шкряб-шкряб...

Эдакая степ-аэробика на водяном матрасе в газовой камере. 10 часов подряд. Молча. Без музыки. Повторяя одно и то же движение без конца.

Теперь это занятие на весь день.

Один ряд, второй, третий, четвертый...

Оглядываешься посмотреть, сколько до края поля - еще рядов 40, а то и больше. Смотришь назад, дабы, сосчитав количество уже пройденных, прикинуть оставшееся время - прошли целых три. Пятки уже все смозолены, солнце стремится к зениту, а до края поля еще пилить и пилить. И это только первое поле за день.

В такие моменты главное научиться отключать мозг и ни о чем не думать. Нужно поймать своеобразное дзен-медитативное состояние. Ну или наоборот - как можно больше думать о чем угодно, кроме капусты.

Еще можно радоваться внезапным веревкам, деревяхам и наросшим на канаты водорослям, которые нужно извлекать из грядок - хоть какое-то развлечение, хотя и весьма сомнительное.

Еще можно было пялиться на низколетящие НАТОвские истребители, которые весь день с оглушительным ревом порхали над нами, удаляясь куда-то за виднеющиеся на горизонте горы, откуда доносились звуки разрывов снарядов. Сила взрывов, содрогающих плот, чувствовалась даже несмотря на огромное расстояние, разделяющее нас и военный полигон.

Птенцы учатся летать! Эх, романтика стальных птиц и бескрайнего неба. Пилотом тоже быть, бесспорно, сложно, да и утомительной монотонной мути у них тоже, скорее всего предостаточно, однако я им сейчас искренне завидовал.

В море, конечно, тоже романтики хоть отбавляй... но, черт побери, красиво летают!

А, главное - низко. Низколетящие НАТОвские истребители - к плохой погоде, судя по всему.

Они летают, я работаю, мои уши горят. И не понятно, то ли меня кто-то материт из-за того, что я еще иногда туплю и в момент разворота плота на новую грядку не всегда успеваю схватить нужный трос, от чего плот резко стопорится, задев какой-нибудь буй и вылив часть драгоценной жидкости в океан, то ли от того, что резиновая куртка своим капюшоном уже стрела уши в кровь...

И вот наконец мы закончили третье поле, выдернули из плота пробки и привязали его к канатам прямо там, где остановились. Остальное завтра.

Пока остальные сели в маленькую моторку и куда-то утарахтели вдаль, мы с Малым вдвоем остались чистить плот от остатков капусты и всякой прочей грязи.

Я тем временем безуспешно пытался вытянуть у него информацию, как долго будут идти эти дни с плавучий ванной.

Показываю на поля, попутно разгибая пальцы. Раз, два, три.

- today three!

Показываю на остальные поля.

-four, five, six... how much? How many days? - вопросительно гляжу на него, разводят руками.

В ответ, как и ожидалось, непонятная тарабарщина. Он, увидев, что мой принимающий взгляд становится все более выразительным с каждым его словом, принялся играть в шарады.

Вот как играть в них в обычной обстановке? Ведущий что-то показывает, ты говоришь слово, а он дает тебе знать, угадал ты или нет. А как быть, если ведущий не понимает твоих слов совсем и не может даже предположить, в ту ли ты сторону мыслишь? В итоге за его десятиминутное выступление в роли мима я смог угадать лишь слова "багет", "трос", груша" и "четыре". Как это объединить в одну связную мысль - ни малейшего понятия.

(Не все могут угадывать иностранные слова. Вернее, угадывать могут не только лишь все. Мало, кто может это делать)

Вот как вообще излагать мысль человеку, с которым тебя разделяет языковой барьер?

Устав от бесполезных шарад, начинаю просто ловить лулзы.

- Ну вот смотри. - говорю я ему. - я тут перед тобой сейчас стою и говорю на абсолютно незнакомом тебе языке абсолютно незнакомые слова. Машу руками, изображая, допустим, дерево (тут я машу руками и изображаю дерево). Могу вот лодку по борту похлопать. А теперь я покажу тебе на поля, кивну головой, улыбнусь и спрошу "окей?". А ты в ответ улыбнешься, кивнешь и утвердительно ответишь - "Окей". Все так? Окей?

Малой смотрит на меня, улыбается и кивает головой.

- Окей! - говорит он.

Ну вот, уже хоть какой-то связной диалог. Ладно хоть крабом не танцевал на сей раз.

Остальные ребята тем временем вернулись, мы пересели в лодку и о отправились домой.

Больше всего раздражает неопределенность и неизвестность, а на сей раз я знаю, чего ждать от работы в следующий день, знаю ее объем и как эту работу работать, а значит завтра должно быть значительно проще.

Осталось лишь дожить до завтра. А это оказалось очередной проблемой.

На следующий я снова просыпаюсь ближе к шести и, постепенно приходя в сознание, начинаю прислушиваться к своим ощущениям.

Дело в том, что вчера меня посетила гениальная мысль развернуть наконец матрас поперек комнаты. При такой конфигурации спального места ноги хоть и будут на сквозняке, зато я перестану во сне выключать матрас, так как теперь его блок питания будет от меня далеко.

"Ну почему я такой тупой?" - думал я вчера, разворачивая лежанку и радуюсь тому, что наконец буду спать в тепле.

Да вот не тут-то было. Ожидая теплой ночи с расчетом на сквозняк я прибавил температуру на регуляторе. В итоге во сне было жарко и организм включил естественный механизм терморегуляции. Я вспотел, в общем. Ну а после этого каким-то макаром я все равно умудрился вырубить матрас, что заметил только утром.

В общем, не понимая, то ли мне жарко, то ли холодно, и не заболел ли опять, я собрался и утопал на утренний сбор.

А ведь еще накануне я удивлялся тому, что я приехал на море только-только после болезни, целыми днями в мокром холоде или на сквозняках, а при этом жив-цел-орел.

И все думал - "во, как работа закаляет!"

Ладно, некогда думать - новый день расставит все по местам. Срываюсь и бегу на завтрак, после которого меня ожидает почти часовая тупежка в стену, а затем мы снова выходим в море.

И вновь там десятичасовое шебуршание в вонючей химической ванночке и рев реактивных движков над головами.

А ведь не зря они так низко летают - погода на полном серьезе начала портиться, организовав нам темные тучи, надвигающиеся с запада, нехилый такой ветерок и почти метровые волны. В целом работать можно, только желательно бы при этом остаться на борту.

Мы все так же чистили канаты, собирали всяческий мусор и макали зеленую жижу в коричневую.

Я выловил какой-то маленький сигнальный буй, который решил оставить себе как трофей. Может, ночник из него сделаю или еще что.(фото красной штуки в предыдущем посте)

А за него мне пришлось побороться - после окончания кофейной возни он отправился в мусорный мешок вместе с остальными ненужными морскими хреновинами.

Пришлось рыться в нем и доставать оттуда мой подарок из пучины. Джо долго возмущался и пытался затолкать его назад, но я, отобрав мою прелесть, не стал отдавать ее без боя и убегал от долговязого, который всем своим видом мне говорил "Да отдай уже, заебал!".

Второй раз уже на берегу Нелегал увидел посторонний предмет в нашем грузовичке, взял его и пошел в сторону помойки. Пришлось снова догонять и отбирать никому не нужную морскую безделушку.

В итоге Джо смотрит на меня как на долбоеба, Нелегал, хоть и по-доброму, но ржет, а я - законный обладатель красненькой буйни с лампочкой.

Погода тем временем ухудшается чем дальше, тем больше. Вновь налетели тяжелые низкие тучи, поднялся ветер, чьи порывы снова открывают дверь в моей комнате, а я сижу и думаю, будет ли завтра выходной? Ведь в море в такой обстановке появляться не стоит.

Там час назад-то творилось непонятно что, а теперь так вообще!

Пока я думал об этом, в дверь постучались.

- тук тук!

- кто там?

- будильник на полтора часа позже!

- Ауе! (Это возглас, а не аббревиатура, если чё)

Хозяйка это была, короче. Не поленилась и сама пришла через пол деревни.

Надеюсь, более поздний подъем, как и в прошлые разы, означает день отдыха. Да, как я и думал на прошлых выходных, так и вышло - за четыре рабочих дня я соскучился по бесполезным сонным денькам.

Но на этот раз я могу хоть с гордостью ударить себя пяткой в грудь и заявить - "Я работяга, я заслужил еду!". А то в прошлые разы было как-то неловко только спать и есть, толком ничем по хозяйству не занимаясь.

А сейчас у меня комната ходуном ходит, несмотря на то, что я давно уже не на волнах качаюсь, а лежу на ровной и, насколько я могу судить, статичной постели.

Ничего, в выходной день вестибулярный аппарат угомонится и привыкнет к ровному полу. Тем более, что можно поспать подольше.

От меня остается только спать со всей ответственностью и сквозь сон следить одним глазом за собственными же коварными конечностями, которые зачем-то каждый раз вырубают единственный источник тепла в моем жилище.