WolfWhite

Весь день Ярослав занимался изучением и перебиранием бумаг в своем кабинете. Рассматривал и читал старые указы, оставшиеся ему по наследству от предыдущего председателя. Любой местный житель отнесся бы к этому занятию более серьезно, но Ярослав воспринимал их как увеселительное чтиво. Чего только стоил указ "О ежемесячном переводе стрелок часов на двадцать четыре часа назад" или "О запрете хождения по клумбам без тяпки". Наверное, каждый из этих указов имел под собой какое-то веское обоснование, но для него они казались каким-то бредом. Впрочем, как и жителям Закрайсветово, скорее всего, показались бы странными законы его мира.

От очередного сумасшедшего предписания о праздновании столетия самого старого дерева деревни, его отвлек стук в дверь.

- Да, проходите, - ответил он и отложил в сторону бумагу.

Дверь открылась и на пороге появилась Василина.

- Не отвлекаю? - проговорила она своим бархатным голосом.

- Нет, я здесь порядок навожу, - усмехнулся Ярослав, - скажите, Василина, а какое дерево у вас в деревне самое старое?

- Дуб на утесе, - быстро ответила она, - хотите, я вас к нему отведу?

Ярослав уже хотел было мотнуть головой, но тут же осекся. С самой первой минуты знакомства, Василина казалась ему холодной и даже немного надменной девушкой. Он и сам не особо излучал доброжелательность и человеколюбие, но, в свою очередь, на дух не переносил таких же людей. А когда они неожиданно меняли свое пренебрежение на повышенное внимание, это настораживало его еще больше.

- А чего это вы такая добрая стала? - прищурившись, посмотрел он на Василину, - то к речке мне экскурсии устраиваете, то к дубу собрались вести. У меня, знаете ли, и так дел по горло.

Девушка заметно покраснела и засмущалась.

- Ну... Просто вы спросили, я и ответила. Что тут такого? Не хотите - как хотите.

- Да ладно вам, - улыбнулся Ярослав, - я же шучу. Просто я не восторгаюсь столетними дубами. Мне по душе другие вещи.

- Какие? - девушка сделала пару шагов и села на стул, стоящий по другую сторону стола.

- Разные, Василина, разные... Вот сейчас, например, очень мне интересно узнать, где вы ложки закупаете.

- Ой, какой же вы нудный, - покачала головой Василина, - опять со своими ложками... Неужели нет в этом мире ничего интереснее этих ложек?

- Зрите прямо в корень, Василина, - усмехнулся парень, - не поверите, но именно в этом мире для меня нет ничего интереснее ложек. Ни дуб ваш, ни речка, ни клумбы с тяпками.

Девушка опустила взгляд и ненадолго замолчала. По ее лицу было видно, что она немного расстроилась.

- Вот так всегда бывает, - вздохнула она, - понравится тебе человек, а его ничего не интересует, кроме каких-то ложек.

Ярослав от неожиданности даже уронил на пол карандаш, который крутил в руке. Чтобы хоть как-то потянуть время, он полез за ним под стол. Через несколько секунд его голова снова появилась над бумагами.

- Что вы сейчас сказали? - задал он самый неуместный вопрос.

- Я говорю - нравитесь вы мне, Ярослав. Какой-то вы необыкновенный, как с другой

планеты.

Ярослав встал из-за стола и подошел к окну. Недолго помолчав, он обернулся к девушке.

- А что, если я вам скажу, что я и правда с другой планеты?

- С какой? - разулыбалась она.

- С какой... - парень почесал затылок и, усевшись на подоконник, внимательно посмотрел на девушку, - моя планета, она.. Она почти такая же, как и ваша. Там тоже есть города и деревни, там живут такие же люди, как и здесь.

- А там красиво? - Василина облокотилась на стол и, решив подыграть Ярославу, заинтересованно уставилась на него своими большими глазами.

- Да примерно так же, как и у вас. Есть красивые места, а есть не очень. А знаете что? Пойдемте, покажете мне этот ваш дуб.

- Правда? Хотите? - захлопала ресницами девушка.

- Ага. Очень хочу, - угрюмо кивнул Ярослав и направился к двери.

***

- Я смотрю, у вас кроме вашей речки других достопримечательностей и мест отдыха совсем нет? - усмехнулся Ярослав, оглядываясь по сторонам.

Дерево росло прямо на высоком берегу, уже знакомой Ярославу, Закрайсветовки. Широко раскинув свои ветви, оно выделялось на общем фоне безлесья.

- Ну, вы же просили меня к нему привести, я вас и привела.

- Да, дерево и правда необычное, - ради приличия произнес Ярослав и сел на землю, оперевшись спиной на его ствол.

- Так вы мне так и не рассказали, - усевшись рядом, защебетала Василина.

- О чем?

- О вашей планете.

- А.. Да там ничего интересного, - махнул рукой Ярослав.

- У нас лучше?

- У вас? У вас... По-другому. Всё у вас не так, как у людей.

- А зачем же вы тогда сюда прилетели?

- Зачем? Я и сам не знаю, Василина. Случайно так произошло. Наверное, адресом ошибся.

Василина сорвала травинку и принялась крутить ее в пальцах.

- Значит, вы все же куда-то летели, раз ошиблись? Куда?

- Хотел улететь куда-нибудь подальше, где нет предательства, лицемерия, зла. Летел, летел и прилетел. И вроде бы все хорошо. Нашел, что искал, а опять всё не то. Наверное, настолько я привык к этому всему, что без этих всех вещей уже жить не могу.

Ярослав вдруг замолчал, пытаясь понять, не сболтнул ли он чего лишнего, но, искоса взглянув на девушку, понял, что она до сих пор играет в эту игру и, судя по ее улыбке, она ее очень радует.

- Нельзя привыкнуть к плохому, - произнесла она, - так не бывает.

- Я тоже так раньше думал, а оказывается, что можно не только привыкнуть, но еще и скучать по этому плохому.

- Но это же неправильно, - удивилась она, - к тому же, нельзя скучать по прошлому. Вот смотрите.

Василина поднялась на ноги и, схватив Ярослава за руку, потянула его к берегу. Спустившись с утеса и подойдя к кромке воды, она бросила в нее травинку.

- Вот видите? Река - она как время. Если стоять на берегу, то она постоянно будет напоминать вам о вашем прошлом. Все травинки снова приплывут к вам. А если вы будете идти по ее течению, то всё ваше прошлое всегда будет оставаться за вашей спиной. Конечно иногда вы будете оглядываться на эту травинку, но когда вы перестанете это делать то увидите, что впереди - целые луга разнотравья. Понимаете?

Ярослав стоял у самой воды и задумчиво смотрел на уплывающую травинку. Какая-то мысль крутилась в его голове, но он никак не мог поймать ее или сформулировать. Тем не менее, он понимал, что она очень важна для него.

- И что, и что? - машинально произнес он, задумчиво потирая подбородок.

- И то, что я не знаю - откуда ты здесь появился. Я понимаю, что ты совсем не из Краегорска. А еще я знаю, что я не хочу, чтобы ты уходил куда-то. Я вижу, что тебе здесь тяжело, но это временно, понимаешь? Скоро ты забудешь о всем плохом, что тебя окружало там, откуда ты пришел. Ты только не уходи, Ярослав.

Она взяла его за руку и посмотрела в глаза.

- Обещаешь, что не уйдешь? Тем более, ты мне кое-что должен.

- Должен? Когда это я успел тебе задолжать?

- Обещал, что стол в моем кабинете развернешь, а он до сих пор так и стоит.

- А, вот оно что! - рассмеялся Ярослав, - ну, это дело трех минут. Никогда не поздно успеть.

- Так обещаешь? - Василина наклонила голову набок, не отпуская его руку.

- Ярослав! Вот ты где!

Они обернулись на окрик. Со стороны деревни к ним, прихрамывая, приближался Тимофей Федорович. Василина резко отпустила руку и даже отошла на пару шагов от парня.

- Федорович! Ты как меня нашел? - улыбнулся он.

- Так не в городе живем вроде. Люди подсказали, - старик подошел к ним и посмотрел на девушку, - Василинка, ты чего тут? Решила притопить нашего председателя пока никто не видит?

- Да нет, просто Дуб показывала. Скоро же праздник, - засмущалась она.

- А, ну да, ну да, - закивал старик, - ну, ты иди домой, а нам с Ярославом кое-что обсудить нужно.

- Хорошо, - девушка еще раз взглянула на Ярослава, - до завтра тогда?

- До свидания, Василина, - снова перешел он на "вы", - завтра обсудим мероприятия праздника.

Она улыбнулась и медленно пошла по тропинке в сторону деревни.

- Новости нехорошие у меня, Ярослав, - подождав, пока она отойдет на приличное расстояние, заговорил Федорович, - да ты меня послушай! Потом на Василинку насмотришься.

- А? Чего? - парень перевел взгляд на старика.

- О! Да тебе, я смотрю, уже здесь нравится? - усмехнулся он, - только вот поздно ты очухался. К нам комиссия едет из Краегорска.

- Какая комиссия?

- Обычная. Решать вопрос о назначении председателя нового.

- А я? Я не председатель что ли? - вскинул брови Ярослав.

- Да ты и председатель, и племянник мой, и коренной краегорец к тому же. Только вот они о тебе слыхом не слыхивали и до сих пор думают, что мы здесь сидим одни одинешеньки без управления. Что мы им скажем? Кто ты такой и откуда взялся? - Федорович посмотрел на парня, - большие проблемы будут, Ярослав. Тебя и спрятать-то негде. Да и люди тебя сегодня видели на Суде.

- А что будет, если они узнают?

- Копать начнут - кто ты, да откуда. И тогда уже не отцепятся. Затаскают тебя по всяким допросам. Я даже и не представляю, чем это закончиться может.

- Федорович, ну, а им какая разница? Работаю себе и работаю. Ничего плохого не делаю.

- Так то оно так, вот только стоит там твоя машина за Краем, как памятник. Они же тоже не дураки, подумают, прикинут и поймут, что ты и колымага твоя - звенья одной цепочки. И тогда у тебя настоящие приключения начнутся... Спрятать бы тебя на это время, да некуда. Так что выход один - искать дырку, как тебе обратно в свой мир вылезти.

- Да я ж с радостью, - заволновался Ярослав, - что там с ложками-то?

- А, ничего, - махнул рукой старик, - весь день по гостям ходил. Никто ничего не видел, не слышал, ложку вообще в первый раз видят.

Ярослав заметно занервничал.

- Федорович, а что они со мной сделают? Не убьют же?

- Нет конечно, но душу вынут, - утвердительно кивнул старик, - это к бабке не ходи.

- И что делать теперь?

- Думать, сынок. На том нам головы и привинчены, чтобы ими думать. Пойдем домой, покумекаем.

Двое зашагали в сторону деревни в уже сгущающихся сумерках.

(Продолжение следует)

© ЧеширКо

Предыдущая часть

26 ноября.

Приходил радостный Кузьмич, сказал, что сегодня какая-то черная пятница и убежал в магазин за новой удочкой. Судя по тому, что деньги не его, а Зинаиды Захаровны, кровавого воскресенья теперь не избежать.

28 ноября.

Заметил, что Халк до поздней ночи сидит в кладовке и медитирует со светом... Совесть-то надо иметь?! Три часа ночи уже! Обернул его полотенцем, вроде теперь меньше светится.

29 ноября.

Сломался холодильник. Хахаль полез за инструкцией и обнаружил, что Кот нагадил в нее еще в прошлом году, за что тут же получил тапком. Другими словами, Кот нагадил в комментариях и получил бан. То есть в жбан... Пошел консультироваться с Халком по поводу исковой давности преступления.

1 декабря.

Пришла Зима и засыпала всё белым. Видел, как Заяц фасовал снег в маленькие пакетики и складывал их в большой чемодан. У Лешего, наверное, снова холодильник сломался. Молодец, Заяц, помогает старому.

2 декабря.

Кот обиделся на Хахаля за то, что он купил коврик для мыши, и поэтому полез разбираться в подвал. Мышь говорит, что не при делах и ее просто подставили. Кот верит. Поп торжествует.

3 декабря.

Видел, как два немца ночью глотали пакетики Зайца со снегом, и уходили в сторону границы. От изжоги, наверное... А Заяц, оказывается, добрый парень. Зря я на него наговаривал.

5 декабря.

Безысходность... Тьма... Тревога... Всё плохо... Кот предлагает сдаться... Зря мы с ним решили "Человек и закон" посмотреть.

7 декабря.

Халк жалуется на бессонницу. Предложил ему рассказать на ночь сказку и усыпить. Кот потирает лапы и говорит, что давно пора. Халк бледнеет. А что я не так сказал?

9 декабря.

Собрались на день рождения Вассермана. Пораскинули мозгами, подумали, покумекали, немного посоображали. Потом попили чаю и домой пошли. Хорошо посидели.

11 декабря.

Приходил поп, просил его больше не называть попом, а величать батюшкой. Кот тут же полез в драку с криком: "А где ж ты, батюшка, был, когда мы с матерью одни по подвалам скитались?". После того, как Кот сожрал букварь, он стал уж очень буквальным. Поэтому решили, что поп так и останется попом.

13 декабря.

Спорили с Халком о постоянстве во Вселенной. Кот решил встать на мою сторону и действительно встал. Затем лег. Потом опять перевалился на сторону Халка. После этого закинул лапу на мою сторону... Сошлись на том, что постоянно всё, кроме Кота. Кот - Шрёдингера.

15 декабря.

Поп купил себе машину. "Кадилок" вроде. Ну наконец-то у него появился настоящий попомобиль... А то ездил как инок на велосе. Рады за него.

17 декабря.

Писали письма Деду Морозу. Теперь у нас в доме появится новая тетрадка и вселенское равновесие в двух экземплярах... Кот, ленивая задница, как обычно, списал всё у Халка.

19 декабря.

Думали, где будем отмечать Новый Год. Голосовали. Три голоса за кладовку, один за КПСС... Единогласно, товарищи.

21 декабря.

Отмечали день зимнего солнцестояния, повседневного котолежания и сезонного халковмирания. Хоровод вокруг Кота получился не очень круглым, но зато с душой. С измученной бытием, но искренне улыбающейся душой Халка.

24 декабря.

У немцев завтра Рождество. Дед ночью катал их на танке, лепил с ними снеговика и играл в снежки. Немцы хохотали и радовались. Вроде бы все хорошо, но когда под окнами слышится немецкая речь, рука подсознательно тянется к ружью...

27 декабря.

Попросил попа подвезти меня до Лешего. Хорошая у него машина. Правда, дворники почему-то не работают. Сидят на заднем сидении, кагор пьют. Выходной, наверное... Кстати, если нажать на иконку, то поп злится и ругается. Странная функция...

30 декабря.

Убираемся в кладовке. Угощаем Халка мандаринами. Ржем. Проводим реанимацию. Украшаем елку. В общем, готовимся к празднику.

© ЧеширКо

Проснувшись, Ярослав еще немного полежал с открытыми глазами, в очередной раз медленно соображая, где он находится. Затем, вспомнив все события вчерашнего дня, он резко встал. Умывшись, и приведя себя в порядок, он вернулся на кухню, где уже вовсю хозяйничал Тимофей Федорович.

- Доброутро! - улыбнулся он и поставил на стол две тарелки со шкворчащей яичницей.

- Добр... Доброутро, - кивнул Ярослав и сел за стол, - яичница у вас хоть обыкновенная?

- Конечно, - отозвался Федорович и поставил на стол сахарницу, с торчащей в ней ложкой.

- А, ну ясно, - нахмурился парень, наблюдая, как старик щедро посыпал блюдо в своей тарелке сахаром, - что делать-то будем, Федорович?

- Позавтракаем, а потом решим, что с твоими ложками делать. Ты не волнуйся, никуда они не денутся.

- Я, честно говоря, вчера так ничего и не придумал, - пожал плечами Ярослав, - так устал, что только к подушке прислонился и тут же уснул.

- Ну, это нормально, - закивал старик, - первый рабочий день, как никак.

Он бросил взгляд на календарь, висевший у двери, и на несколько секунд замер.

- Постой, сегодня ж десятый день месяца! - он озадаченно посмотрел на парня.

- И что?

- И то! Давай, собирайся быстрее! Сегодня ж суд!

- Над кем? - заволновался Ярослав.

- Над всеми желающими, - старик, забыв о завтраке, вскочил и убежал в комнату. Оттуда послышались звуки открывающегося шкафа.

- Какой суд, Федорович? - дрожащим голосом переспросил Ярослав, - мне там обязательно нужно быть?

Федорович появился на пороге, в одной руке сжимая помятый пиджак, а другой застегивая пуговицы на белой рубашке.

- Конечно обязательно! Ты ж судья! - с этими словами он снова исчез в глубине комнаты.

- О как... Час от часу не легче, - бросив ложку в тарелку, буркнул парень и встал из-за стола.

***

У здания администрации было шумно и многолюдно. Люди собрались у дверей, обмениваясь последними новостями и сплетнями.

- Давай через задний двор, - схватив Ярослава за рукав, шепнул Федорович и потянул его в обход толпы к зданию.

Обойдя его с другой стороны, они подошли к невзрачной двери. Дернув ее за ручку, старик кивнул Ярославу.

- Заходи. Суд на первом этаже. Давай быстрее, через десять минут начинается, - поторопил он зазевавшегося Ярослава.

Через несколько минут они уже стояли посередине просторного помещения, напоминающего актовый зал. На неком подобии сцены расположился длинный стол с несколькими стульями.

- В общем, смотри, - Федорович махнул рукой в сторону стола, - посередине - твое место. Я тебе уже говорил, что председатель у нас всем должен заниматься?

- Говорил, но не настолько же...

- Каждый десятый день месяца у нас проходит суд. Ты - судья. Сейчас все придут и начнем.

- А как судить-то? Я законов ваших не знаю даже! - заволновался Ярослав.

- По ходу разберешься. Я тогда сегодня твоим помощником побуду.

Не успел Федорович договорить, как дверь в зал открылась и на пороге появилась Василина.

- Вы уже здесь? - облегченно вздохнула она, - вот и замечательно. Я тогда завожу людей?

- Здравствуй, Василинка, - улыбнулся Федорович, - сколько дел сегодня?

- Сегодня одно. Не все еще знают, что у нас председатель появился.

- Вот и отлично. Я сегодня помощником судьи буду, ты не против?

- Нет конечно, - помахала она головой, - я тогда секретарем, как обычно.

- Договорились, заводи! Раньше начнем - раньше закончим, - старик подтолкнул растерянного Ярослава к столу, - повезло тебе, что не до всех еще весть дошла о тебе. Одно дело - это совсем мало. Обычно штук 10-15 приходится рассматривать.

Зал наполнился за несколько минут. Люди расселись по местам и принялись разглядывать нового председателя. Нельзя сказать, что Ярославу такое пристальное внимание было по душе, поэтому он даже слегка покраснел и принялся рассматривать убранство стола. Оно было весьма обычным - прямо перед ним лежало несколько чистых листов бумаги для записей, два карандаша. На краю стоял графин с водой, а рядом с ним - пустой стакан. Но один предмет выбивался из общей колеи. Рядом с графином стоял небольшой деревянный чурбан, похожий на маленькую плаху, а рядом лежал топор.

- Федорович, - шепнул Ярослав, наклонившись к старику, - это что такое?

- Где?

- Да вот, - парень кивнул на топор и плаху, - руки что ли рубить?

- Чего? - Федорович покосился на председателя и покачал головой, - ты иногда как скажешь

какую-нибудь чушь, хоть стой, хоть падай.

- А зачем это тогда?

- Это твое послужной список, так сказать, - принялся объяснять помощник, - после каждого дела нужно рубануть один раз по плашке. Каждый год мы отправляем ее в Высший Суд в Краегорске, а там на нее смотрят и делают выводы - как судья работает. Если разбитая вся, да расколотая - выпишут тебе премию, если как новенькая - значит плохо судья работает, мало дел рассматривает.

- А, ну понятно тогда, почему у нас для этих целей молоток используют.

- Молоток? - удивился старик, - гвозди вбивают?

- Не, - покачал головой Ярослав, - просто молоток. Без гвоздей.

- А как же тогда понять, как судья работает? Молотком много следов не оставишь.

- Так вот в том-то и дело, - вздохнул Ярослав, - слушай, так я ж могу в любой день сюда придти и изрубить эту плашку в щепки.

- Зачем?

- Ну, чтобы в Краегорске премию дали.

Старик некоторое время помолчал, раздумывая над словами Ярослава.

- Так зачем? Не пойму я что-то.

- Ну... Как тебе объяснить... - почесал затылок парень, - я вроде как работаю, а на самом деле своими делами занимаюсь. А премию получаю. Понимаешь?

- Не понимаю, - покачал головой Федорович, - премия-то в размере стоимости новой плашки и топора. Хорошо будешь работать - получится, что бесплатно их поставишь взамен старых, а ежели плохо - то за свой счет будешь покупать. В чем смысл самому ее рубить просто так?

- В размере стоимости новой плашки? - вскинул брови Ярослав, - и всё?

- Ну да.

- И какой смысл в этой премии тогда?

- Как это - какой? Я ж говорю - плашку на нее новую можно купить, да топор, чтоб свои деньги не тратить. Но это просто приятное дополнение к тому, что, значит, хорошо ты работаешь, люди тебя уважать будут, да в Краегорске будут знать, что хороший у нас председатель, о людях заботится.

- Да уж, - вздохнул Ярослав, - у нас о такой награде судьи только и мечтают. Аж ночами не спят, думают - как бы им уважение людей заполучить.

- Значит, хорошие у вас судьи, - не поняв сарказма, улыбнулся Федорович, - ну что, готов?

- Да давай уже, что уж там... - махнул рукой Ярослав и откинулся на спинку стула.

Федорович поднялся и обратился ко всем собравшимся с речью.

- Уважаемые земляки, жители Закрайсветово! Как вы знаете, у нас долгое время не было председателя и вчера он появился! Прошу любить и жаловать, новый председатель нашей деревни - Ярослав!

В зале послышались возгласы одобрения и негромкие аплодисменты.

- Сегодня у нас ежемесячный судный день, - продолжил старик, - это первый опыт Ярослава в качестве судьи, поэтому, если вдруг кому-то его решение не понравится - не стесняйтесь, говорите. Будем вместе решать, чтоб всё по справедливости было. Договорились?

- Договорились. Давайте уже начинать, - послышалось из зала.

- Вот и хорошо, - кивнул старик и посмотрел на Василину, которая расположилась по другую руку от Ярослава с небольшой стопкой бумаг в руках, - давай, Василинка, начинаем.

Девушка взяла в руки первый лист и, поднявшись со стула, принялась зачитывать его вслух.

- Оглашается приговор Василию Кубареву. Полгода работ на пилораме с заработной платой...

- Федорович! - Ярослав уставился на старика ошалелыми глазами, - чего она говорит? Какой приговор? Мы еще дело даже не рассмотрели.

- Ну, правильно всё, - успокоил его Тимофей, - сначала приговор, потом уже решаем - за что. А что не так?

- А почему полгода? Почему не 10 лет?

- Так он сам такой приговор попросил значит. У вас снова не так? - шепнул Фёдорович в ответ.

- Нет! У нас сначала дело рассматривают, а потом судья приговор выносит.

- Вот странные! - ухмыльнулся старик, - это что получается? Судья лучше человека знает, какой приговор для него лучше будет?

- Конечно! На то он и судья.

- Ясно, - кивнул старик и придвинул свой стул к Ярославу, - смотри. У нас человек сам себе приговор пишет и в суд на рассмотрение отдает. А ты должен уже решить - удовлетворить его обращение или нет.

Ярослав потер переносицу и снова посмотрел на старика.

- Федорович, вы здесь вообще с ума посходили?

- Ты, сынок, давай не ерепенься. Раз здесь оказался, то забудь пока про свои привычки старые. У нас так заведено. Поэтому давай работай и не брыкайся.

К этому моменту Василина уже закончила зачитывать приговор. Из зала вышел мужчина лет сорока и встал за небольшую трибуну, расположенную прямо перед столом судьи. В зале повисла тишина.

- Задавай вопросы, - пнул Федорович Ярослава под столом.

- Эээ... Вы - Василий, да? - спросил он первое, что пришло ему в голову.

- Ага. Кубарев, - расплылся в улыбке мужчина.

- И вы хотите, чтобы суд отправил вас работать на пилораму?

- Да.

- Что же вы натворили?

- Да тут дело такое... - переступил Василий с ноги на ногу, - у меня в этом месяце дочка родилась третья.

- Это запрещено? - быстро шепнул Ярослав Федоровичу.

- Нет. Слушай дальше.

- И денег не особо хватает, - продолжил Кубарев, - сами понимаете - пеленки всякие, распашонки... Я сам слесарем тружусь, но мог бы в свободное от работы время и на пилораме подрабатывать, но там говорят, что мест нет. Поэтому на полставки готов пойти по решению суда.

Ярослав снова почесал затылок и, вздохнув, поднял голову.

- Я понимаю конечно это, но... Вы какое преступление совершили? За что я вас должен на пилораму отправить?

- Так вы ж и должны решить - какое мне преступление совершить, - растерянно произнес Василий.

- Я?

- Ну да...

Ярослав с мольбой посмотрел на Федоровича. Тот молча кивнул.

- Я, честно говоря... - парень обхватил голову руками, но тут же поднял голову и посмотрел на свою левую руку, - знаете что? Я сейчас отлучусь на секундочку, а вы здесь побудьте. Я оставлю здесь свои часы. Их же никто не украдет? - Ярослав многозначительно посмотрел на Василия.

- Нет конечно! - улыбнулся он.

Ярослав снял с руки свои часы, положил их на стол и, поднявшись со стула, направился к выходу из зала. Около минуты постояв за дверью, он снова вошел в помещение и направился к своему месту. Сев за стол, он посмотрел на место, где только что лежали часы. Там было пусто.

- Кто украл мои часы? - строго произнес Ярослав.

Зал загудел.

- Васька стырил!

- Кубарев увел!

- Он украл!

- Так, тихо! - Ярослав поднял руку вверх и, дождавшись тишины, посмотрел на мужчину, - Василий, вы украли мои часы?

- Да, я, - виновато произнес тот.

- Предъявите лицензию Вора, пожалуйста.

- У меня ее нет, - вздохнул он.

- Вот и отлично, - кивнул Ярослав и схватил со стола топор, - за кражу без лицензии приговор Василия Кубарева считать вступившим в силу с сегодняшнего дня. Год работы на пилораме в свободное от основной работы время на половину ставки. А! - вспомнил Ярослав, - и часы вернуть владельцу.

С этими словами он рубанул по плашке. В зале раздались бурные аплодисменты.

- Целый год! - разулыбался Василий, доставая часы из кармана, - я на такое даже не надеялся! Спасибо вам, Ярослав!

- Не за что, - надевая часы на руку, произнес Ярослав, - обращайтесь если что.

***

Ярослав с Тимофеем Федоровичем сидели в опустевшем зале.

- Молодец, - одобрительно похлопал его по плечу Федорович, - на лету все схватываешь.

- Ох и веселая у вас здесь жизнь, - грустно покачал головой парень, - это ж надо додуматься - сначала приговор, а потом рассмотрение...

- А что делать? - пожал плечами старик, - с преступлениями у нас здесь туго. А суд как-то же надо использовать? Вот, приходится выкручиваться.

- У нас там тоже выкручиваются. Только в обратную сторону, - покачал головой Ярослав, - резьба у нас, так сказать, не туда повернута. Кстати, у вас в какую сторону болты выкручиваются?

- В правую, - ответил старик.

- А, ну, в принципе, мог и не спрашивать.

- Да я уже понял, что у вас там всё не как у людей. Слушай, а может останешься, а? Ярослав? Что тебе там делать-то? В том мире? Я тебя как послушаю, так у вас там не жизнь, а тихий ужас какой-то. Здесь проблем, конечно же, тоже хватает, но все ж получше, чем у вас.

- Да не могу я, Федорович! Сил нет уже тут находиться. Здесь всё не так.

- Ну и что? Не так - не значит же, что хуже?

- Может и не хуже, но... Ладно, сначала нужно выход найти, а потом уже думать. Пойду я, Федорович, на работу.

- В этом ты прав, - согласился Тимофей, - хорошо, ты иди, а я пока по деревне похожу, поспрашиваю - может видел кто ложки твои.

Ярослав пожал руку старику и направился к выходу из зала.

(Продолжение следует)

© ЧеширКо

Не прошло и десяти минут после разговора с поваром, как запыхавшийся Ярослав уже стоял на пороге дома Тимофея Федоровича и тарабанил в дверь кулаком.

- Открыто, - послышался изнутри его заспанный голос.

Распахнув дверь, Ярослав влетел в прихожую, чуть не сбив с ног хозяина дома.

- Ты чего? - удивленно произнес Федорович, отступив на пару шагов.

- Откуда здесь эта ложка?

Ярослав протянул ее старику.

- Один день председателем, а уже совсем крыша съехала, - покачал головой тот, - какая ложка? Где - здесь? Ты ж ее сам принес.

- Вот эта! - вспылил Ярослав, - вот эта ложка! А здесь - это в этом проклятом Закрайсветово. Откуда она здесь?

- Ну ты даешь! - улыбнулся старик, - ты что, думаешь, что я все ложки в деревне наизусть знаю? Ты давай не кипятись, а объясни мне толком - что случилось и чем тебе эта ложка не понравилась?

Ярослав немного успокоился и, пройдя на кухню, сел на диван.

- Эта ложка из моего мира, понимаешь, Федорович?

- Это ты как определил? - заинтересовался старик.

- Смотри. Здесь написано, что производитель - "ПластХолдинг". Знаешь ты такой завод? Слышал когда-нибудь?

- Нет, не припоминаю.

- А я знаю! У меня там даже знакомый работал. И он находится там! В моем мире! Как эта ложка могла здесь оказаться?

- А где ты ее взял? Там бы и спросил сразу.

- Да нигде я ее не взял. В мусоре всяком валялась, случайно нашел.

- А ты чего удумал по мусоркам лазить? Инспекцию что ли проводил?

- Федорович, не до шуток сейчас! - Ярослав ненадолго замолчал, переводя дыхание, - дело-то серьезное! Если ложка здесь оказалась, значит она как-то сюда попала?

- Так ты тоже как-то сюда попал, но я же не бегаю по соседям и не показываю им тебя, - заметил Федорович, - то, что она сюда как-то попала - это еще не значит, что отсюда можно как-то выбраться, понимаешь?

- Но это же может значить, что здесь, в Закрайсветово, есть хотя бы один человек из моего мира!

Старик подошел к плите и зажег под чайником огонь. Затем, вытащив из под стола табурет, сел на него и посмотрел на Ярослава.

- Ну, допустим, и что тебе, легче от этого будет?

- Как что? - возмутился Ярослав, но тут же осекся.

И действительно, как этот факт менял его нынешнее положение? Даже если он и прав. Допустим, что живет сейчас где-то неподалеку такой же, как и он страдалец, который каким-то образом оказался здесь и так же, как и он не может отсюда выбраться. Даже если Ярослав найдет его, что это изменит? Ничего.

- Нет, его все равно нужно найти, - упрямо буркнул парень.

- И как ты это планируешь сделать? Пройтись по деревне с вопросом: "Извините, а вы случайно не из-за Края?". Тебя с такими заходами сразу отправят куда-нибудь... Подальше. И, кстати, что будет, если ты его не найдешь?

- А вот если такого человека здесь нет, то это будет значить, что он здесь был и выбрался отсюда, понимаешь? У ложек ноги еще не выросли, и они сами ходить не умеют пока что.

- Ну, здесь ты прав, - кивнул Тимофей, - осталось придумать, как ты этого человека вычислять будешь. Вряд ли он ходит по деревне с табличкой: "Помогите, люди добрые, за Край выбраться".

Чайник закипел и старик, поднявшись, направился к плите.

- Чай будешь, Ярослав?

- Да наливай уже свое пойло, - махнул тот рукой, - знал бы, что попаду в ваши края, взял бы хоть чая нормального с собой.

Через пару минут старик снова сел за стол, поставив на него две кружки дымящегося напитка.

- Слушай, ты ж председатель, Ярослав, - отхлебнув из кружки, прищурился он, - издай указ какой-нибудь. Например, кто еще таких ложек принесет, тому премия или еще чего..

- Ну, допустим, принесут. А как я узнаю, кто из них - именно тот, кто мне нужен? Сам же говоришь, чтобы я не распространялся о том, что я из-за Края!

- Это да, - протянул Федорович, - попадется тебе какой-нибудь... Пойдет и всем расскажет, что новый председатель у нас того... - он покрутил пальцем у виска, - тогда ты здесь еще надолго зависнешь.

- Вот и я о том же, Федорович, - вздохнул Ярослав и сделал глоток ненавистного камышового чая, - слушай, а не такой уж он и противный, как мне сразу показалось. Еще немного и соль начну добавлять.

- А куда ж ты денешься, - усмехнулся старик, - жизнь - штука такая... Человек ко всему привыкнуть может. А если не может, то долго не протянет. Вот я вижу, как тебе здесь тяжело. Всё не так, как у тебя дома. Но ты держись, не унывай. Глядишь, и скумекаем, как тебе отсюда выбраться.

На улице уже стемнело, а Ярослав со стариком всё сидели и разговаривали.

- Вот ты мне скажи, - налив еще две кружки чая, спросил хозяин дома, - ты все твердишь, что всё здесь не так, как у вас. А ты расскажи мне - как там у вас? Что по другому-то? Про чай не надо. Я уже и так понял, что вы в этом смысле люди странные.

Ярослав откинулся на спинку дивана и ненадолго задумался.

- Ты знаешь, Федорович, я сам об этом думал сегодня. И кажется понял, в чем главное отличие... Правды у вас больше. Справедливости, искренности.

- Здрасти, - хмыкнул старик, - а кто ж вам там мешает?

- А вот в том-то и дело! У нас там все хотят, чтоб всё по правде было, да по совести. И я всегда так хотел жить... Даже думал одно время, что так и живу, а как сюда попал, так и задумался, - парень поставил локти на стол, - вот смотри. У вас все знают, что председатели должны работать на благо деревни, а не воровать у своих же односельчан. Так?

- Так, - кивнул Федорович.

- И у нас так все хотят. Только такое так редко бывает, что это чудом каким-то кажется. Люди удивляются, когда такое видят. Или, к примеру, если есть у мужика жена, может он с другой девкой время проводить?

- Нет, конечно, - покачал головой старик, - разное конечно бывает, но если любви нет, то разводись, а потом уже гуляй как хочешь.

- Вот, - кивнул Ярослав, - и у нас так все говорят, да только не делают. Да и вообще, у вас здесь, что думает человек, то он и скажет. Не будет юлить, да лицемерить.

- А у вас разве это в почете? - удивленно вскинул брови старик.

- Так в том-то и дело, что у нас это тоже не в почете. Ни ворующие председатели, ни гулящие супруги, ни лицемеры и вруны.

- Так и в чем тогда отличие?

- А в том, Федорович, что у меня там, в моем мире, - Ярослав махнул рукой куда-то за спину, - об этом только говорят. А живут совсем по-другому. Мы там уже так привыкли ко всему этому дерьму, что такой мир, как ваш, вызывает ужас и страх. В голове не укладывается, что все, что мы хотим, может существовать на самом деле, понимаешь? Я вот тоже ненавидел раньше всех этих лгунов, продажных людей, лицемеров... А здесь их нет и мне... - парень посмотрел в глаза старика, - и мне страшно, Федорович. Я чувствую себя здесь каким-то изгоем, я не понимаю, как можно так жить. Мои представления рушатся в моей голове. Я понимаю, что я всегда хотел, чтобы мой мир был похож на ваш, но мне здесь очень страшно и неуютно. Я хочу вернуться домой.

Старик серьезно посмотрел на Ярослава.

- Как же так, сынок? Как же вы до такого докатились?

- Да я откуда знаю, Федорович? - повысил голос парень, - вот так сидишь с человеком разговариваешь, слушаешь его... И вроде бы всё правильно говорит, всё складно, да ладно, а потом как узнаешь, что он вытворяет у тебя за спиной и в голове это не укладывается. И каждый говорит что-то про добро, про правду, про справедливость... Люди, которые делают что-то доброе просто так, без выгоды - над ними уже смеются, Фёдорович. Думают, что они сумасшедшие... Вот такие у нас отличия. Понял теперь?

Старик покачал головой.

- Это же страшно...

- Вот видишь? Тебе страшно. И мне тоже страшно. Понимаю головой, что вот он - мир моей мечты, а принять его не могу. Чужое здесь всё. Домой хочу, Федорович.

Ярослав поставил пустую кружку на стол и посмотрел на старика.

- О, ты смотри, всё выпил и не поморщился, - улыбнулся Тимофей, - глядишь, и к остальному привыкнешь.

- Фёдорович, - Ярослав наклонил голову.

- Да ладно, ладно, - закивал старик, - понимаю я тебя. Давай дуй спать, а завтра придумаем, как нам лучше вычислить твоего земляка. Если он здесь есть, конечно же.

- Спасибо, - улыбнулся парень, - я тогда здесь прилягу, ладно?

- Да пожалуйста, - пожал плечами Тимофей и пошаркал к двери, - спокойной ночи, сынок. И это... Все хорошо будет, не переживай. Ты парень хороший. Наш, закрайсветовский.

Старик улыбнулся и вышел из кухни, закрыв за собой дверь.

- Закрайсветовский... - прошептал Ярослав, закрывая глаза, - никакой я не закрайсветовский. Трус я обыкновенный.

Перевернувшись набок, он быстро уснул. Сегодня был тяжелый день.

(Продолжение следует...)

© ЧеширКо

- Скажите, папа, а когда все это кончится?

Семен Иосифович посмотрел на молодого человека поверх очков. Он всегда удивлялся выбору своей дочери: как она смогла полюбить этого шлимазла?

- Ой, Беня, шо тебе сказать…. Вроде бы и скоро, но шо-то мне мало верится. Я уже совсем перестал верить во что-либо. Мне уже так все равно, шо аж страшно.

Папа встал со стула и подошел к окошку. Привычный, до рвотных позывов, пейзаж. Как он сам говорил :«Сутулая погода». Его старческий организм совсем перестал переносить эту сырость. Он хотел уехать на юг. Домой. Но, было одно большое «но». Его внук, Йося, поступал в медицинский, и дедушка приехал для помощи. Все-таки, он был все еще врач. Да, и ректор университета был его приятелем. Мало ли что?

Папа снял очки, и повернулся к зятю

- Беня, пусть Йося не надевает черный костюм.

Зять искренне удивился этой просьбе.

- Папа, а почему это? Я как раз собирался купить ему, – недоумевал тот, как беременная старшеклассница.

Семен Иосифович отошел от окна, и сел на диван. Он снял очки и посмотрел на свои руки.

- Мне было 8 лет. Я смотрел в щель между досками почти всю дорогу. Ехали мы два дня. Кое-как мать умудрилась припрятать немного еды, и хоть не сильно голодно было. По приезду, мы долго стояли на месте и двери не открывали. Я, впрочем, как и все, смотрел на перрон. Только я не плакал, как остальные. Всюду бегали солдаты. И из репродуктора играла красивая музыка.

Мое внимание привлек один человек в красивом черном костюме, поверх которого был наброшен белый халат. Он небрежно прогуливался по перрону и отдавал какие-то распоряжения. Когда нас вывели из вагонов и построили в шеренги, я все еще высматривал его. И когда он подошел совсем близко, я выглянул из-за стоящего передо мной старика, и увидел на его костюме череп с костями. Он был совсем не страшный и, даже, смешной. С улыбочкой такой. Он говорил что-то на немецком

и заметил, что я смотрю на него. Он подозвал меня, и я осторожно подошел.

- Erste Jude, der sich nicht fürchtete. Ich hoffe, das die letzte, – сказал он.

Немец взял меня за руку и повел за собой. Мать кричала и звала меня, а я, как зачарованный шел с ним. Офицер сказал, что я похож на его погибшего сына, который погиб под бомбами союзников. Может, это меня и спасло….Мать я больше никогда не увидел.

К моему счастью, лагерь оказался не таким, как Освенцим или Дахау. Мы, в основном, работали. Я работал в ткацком цеху, подсобником, и иногда подшивал немецкую форму. Черную. С теми самыми пиратскими черепами.

Когда нас освободили, всех немцев согнали на центральную площадь лагеря и расстреляли. Я видел это своими глазами, и мне как-то не было жалко никого. Они лежали черной кучей, и проходя мимо, я увидел того самого офицера. Он смотрел в небо своими серыми глазами. И я подумал, что он уже гуляет со своим сыном.

Я был маленьким еврейским мальчиком, наивным и глупым. Глупым оттого, что потерял мать, и я не понимал до конца всего ужаса происходившего там . Лишь спустя некоторое время все осознал, и как-то сразу повзрослел. Каким-то чудом, я попал домой, но в нашей квартире жили чужие люди, и так как все мои родные погибли, да и соседей тоже не осталось, я не смог вернуться к себе.

Меня определили в детдом. В двенадцать лет меня усыновила семья филологов из Одессы. Мой новый папа был переводчиком. В сорок девятом его арестовали. Тот человек тоже был в черном костюме. Папа умер в тюрьме, от открывшейся язвы. Вот так получилось, что от черных костюмов одни сплошные несчастья. Купи ему лучше синий.

Зять встал со стула, и тихо сказал:

- Папа, я не знал. И Ида мне не рассказывала.

Ему стало стыдно. Только он не мог понять почему.

- А я ей запретил.

- Теперь я понимаю, почему она настояла, чтобы на свадьбу я был в бежевом костюме. – сказал тот с интонацией масона на партсобрании.

Он подошел к тестю, и обнял его:

- Простите, папа, – сказал он, боясь заплакать.

- Ладно, все хорошо. Просто я подумал, что стоит тебе все объяснить. А по лагерному номеру, я в лотерею 300 рублей выиграл в семьдесят пятом. Такая себе компенсация….

Семен Иосифович поднялся, и пошел на кухню. Он достал из шкафчика бутылку коньяка, рюмку, и налил. Подойдя к окну, он посмотрел на улицу. Начинался мелкий и противный дождь. Выпив одним глотком налитый коньяк, он открыл форточку и закусил осенним ленинградским ветром.

© Пяточкин

Переступив через ствол поваленного дерева, Кирилл осмотрелся по сторонам. Под опавшей листвой было сложно заметить грибы, особенно в уже сгущающихся сумерках. Вздохнув, он посмотрел в свое ведерко, на дне которого одиноко лежали несколько опят.

- Мда... Не густо, - сам себе сказал он и зашагал в сторону опушки.

Не успев сделать и нескольких шагов, он замер. Какое-то молниеносное движение слева привлекло его внимание. Осмотрев то место, где только что что-то двигалось, он пожал плечами и направился дальше. Чего только не привидится в темнеющем лесу. Сделав еще один шаг, он снова остановился. Определенно, слева среди деревьев что-то двигалось. Причем когда останавливался Кирилл, тогда замирало и оно.

- Кто здесь? - выкрикнул он в чащу.

Тишина.

- Эй!

Никого.

Аккуратно ступая по шуршащей лесной подстилке, Кирилл сделал еще пару шагов. Оперевшись спиной на одно из деревьев, он медленно выглянул из-за него, не переставая шуршать листьями.

- Страшно?

Голос раздался прямо над его ухом, отчего Кирилл одновременно пригнулся и отпрыгнул на несколько шагов назад, выронив из рук свое ведерко. Приземлившись на спину, он попытался встать, но как-будто все силы ушли из него в один момент после того, как он увидел источник голоса.

В непринужденной позе, облокотившись на ствол дерева, около которого только что стоял Кирилл, расположилось нечто. В сумерках и издалека его можно было бы с большой натяжкой принять за человека, но вблизи это создание вызывало только подсознательный животный ужас.

- Страшно или нет? - повторило оно, - да ладно, вижу, что страшно.

Кирилл попытался что-то ответить, но на ум не приходило совершенно ничего. Даже все молитвы, которые он знал, вылетели из головы. Хотя, вряд ли бы после них существо растворилось и исчезло бы с глаз долой.

- Совсем ничего не насобирал? - как ни в чем не бывало продолжило создание, - надо было вчера приходить. Вчера много грибов было.

- Ты кто? - наконец-то выдавил из себя Кирилл.

- Я? - создание отделилось от дерева, и подошло вплотную к лежащему на земле человеку, - здрасти, приехали! Вурдалак я!

- Чур меня! - вспомнил Кирилл одно из средств разгона потусторонних сил.

- Чего тебя? - упырь удивленно наклонил голову набок.

- Чур. Меня, - как-то неуверенно повторил человек.

- Это что? Ты иноземец что ли?

- Нет.

- Ну так выражайся яснее тогда. Я ж не понимаю, что ты там лопочешь. Вставай уже. Разлегся он тут...

Упырь протянул человеку почерневшую сморщенную руку.

- Я сам, спасибо, - взглянув на нее, ответил Кирилл и быстро встал на ноги, - и что теперь? Жрать будешь?

- Тебя? - усмехнулся вурдалак, - да ну ты брось! Разговор есть. Не спешишь?

Кириллу очень хотелось сказать, что он спешит, что он жуть, как хочет домой, но почему-то отказать вурдлалаку не получилось. В такие моменты люди обычно становятся чрезвычайно вежливыми.

- Да нет, - грустно вздохнув, ответил он.

- Вот и хорошо. Пойдем посидим, поговорим, - упырь махнул рукой в сторону поваленного дерева, через которое переступил Кирилл несколько минут назад.

Расположившись на дереве, вурдалак посмотрел на сжавшегося Кирилла.

- Есть хочешь?

- Да, то есть... Нет, - растерялся тот.

- А я хочу. Очень хочу, - облизнулся упырь, - вот и думаю - куда все люди-то подевались, а?

Сотни мыслей пролетели в голове Кирилла за секунду.

"Видимо, он думает, что я не человек. Наверное, он меня за своего принял. Это радует, надо ему подыграть".

- Да я сам не знаю, - пожал плечами он, - сегодня ни одного в лесу не встретил.

- Эх... - вздохнул лесной житель, - вот раньше время было... Напугаешь кого-нибудь до смерти. Ну, не до смерти конечно, так... До потери сознания. Наешься на неделю вперед и спишь себе спокойно. Да?

- Угу, - кивнул Кирилл.

- А какие эмоции были! Жирные, чистые, сильные. Не то, что сейчас. Я в последний раз любовь ел лет тридцать назад.

"Ага!" - сообразил Кирилл, - "Видимо он не мясом питается, а эмоциями. Это уже лучше... Впрочем, куда ему мясо? Всё из ребер повываливается обратно".

- Страх - он же не питательный совсем, - продолжил жаловаться вурдалак, - да и не вкусный. Горький, противный, жесткий. Вот радость, нежность - это да! И вкусно и полезно. Но чтобы их добыть, это постараться нужно. Знаешь, как я раньше делал?

- Как?

- Я обычно за парочками охотился, - вурдалак уселся поудобнее, - идут они, значит, по лесу, я из-под земли - раз! Схвачу, к примеру, девушку за ногу, чтоб упала. Кавалер ее поднимает, отряхивает, а сам-то переживает, волнуется... А мне хорошо. Я ем. Когда нежность, когда сочувствие, а когда и любовь перепадет. Ты ел любовь?

Кирилл поперхнулся и закашлялся.

- Честно говоря, нет, - отдышавшись, проговорил он.

- Полжизни загробной потерял, - утвердительно кивнул вурдалак, - она знаешь какая? Она сочная такая, чуть сладковатая. Но не перепутай со страстью. Вот она прям приторная. От нее потом живот болит, хоть и быстро проходит. Любовью за один присест надолго наедаешься.

Упырь ненадолго замолчал, затем, еще раз облизнувшись, продолжил свой монолог.

- В общем, пропали куда-то все люди. Бродят по лесу какие-то комбикормы двуногие.

- Да ладно тебе! - осмелел человек, - никуда они не делись. Кто ж в лес будет тащить с собой все это? Сюда обычно, наоборот, приходят чтобы отдохнуть, сбросить все плохое, что накопилось.

- Да я-то это знаю, - кивнул вурдалак, - я этим и питаюсь в последнее время. Тем, что они с собой принесли. Только вот я тоже не дурак. Я же чувствую, когда есть внутри у человека что-то вкусное, а когда он весь только из всяких страхов и состоит. Добрый человек зайдет сюда, покормит меня своими плохими чувствами, да и уйдет чистым, а если в человеке нет ничего доброго? Плетется домой, как мешок пустой - внутри-то ничего не осталось... Вот такие дела.

Кирилл посмотрел на своего нового знакомого.

- Так ты только чувствами питаешься? Людей не ешь?

- Нет, конечно, - усмехнулся вурдалак, - мне их некуда есть. Желудок уже сгнил. Это молодые еще могут перебиться иногда мясцом, а я уже всё...

- Так может тогда... - Кирилл ненадолго задумался, - ладно. Скажу тебе по-честному. Я - человек. Бери, ешь, что найдешь.

С этими словами Кирилл поднялся с бревна и раскинул руки в стороны. Вурдалак посмотрел на него и покачал головой.

- Серьезно? Человек? Прям человечище? Спасибо конечно, но всё, что можно было с тебя взять, я уже взял. Остальное себе оставь, оно несъедобное. А за грибами через пару дней приходи. Будут.

Упырь поднялся с бревна и побрел вглубь леса, махнув на прощание рукой, оставив растерянного человека в темноте и одиночестве.

***

- Ну что, грибник, насобирал? Опять вымазал всю одежду... Ты что ли стираешь ее потом? Я за тобой убираю, стираю, жрать готовлю, а ты что делаешь? - супруга Кирилла уперла руки в бока и зло посмотрела на него, - только и делаешь, что бродишь по своим лесам. Да хоть бы толк был, а то... Принес грибов?

- Да что-то не было сегодня, - виновато промямлил Кирилл.

- Не было... Просто нужно зенки пошире открывать. Тоже мне, добытчик.

- Да закрой ты рот! Что ты орешь постоянно?

- Да потому что! Достал уже!

Жена махнула рукой и скрылась на кухне. Кирилл хотел что-то возразить, но вдруг понял, что ему уже давно всё равно. Ругнувшись про себя, он принялся снимать грязную обувь.

***

А где-то в лесу старый вурдалак заботливо укрывал осенней листвой свою жену.

- Не было сегодня людей, милая, вот, немного страха принес. Поешь.

- Ну, ничего, ничего, - устало улыбнулась она в ответ, - говорят, что они еще остались. Может и встретим еще, да?

- Обязательно встретим. Обязательно, - отводя взгляд в сторону, ответил вурдалак.

© ЧеширКо

Новый сайт ЧеширКо

Рабочий день подходил к концу. После ухода первого просителя и разрешения вселенской проблемы с ложками, вилками и пюре, Ярослав навел порядок в кабинете, разобрал старые бумаги в столе и даже сделал небольшую перестановку. Решив, что уже пора и честь знать, он собрался, замкнул кабинет на ключ и, насвистывая какую-то мелодию, направился к выходу из здания. Проходя мимо кабинета бухгалтерии, он остановился в нерешительности. Нельзя сказать, что эта девушка оставила его равнодушным. Но эмоции, которые она вызывала были крайне противоречивы. Да, она была очень красива, но ее показная холодность и даже некоторое высокомерие, с которым она общалась, вызывали раздражение. Решив, что это всё - побочные эффекты профессии бухгалтера, он открыл дверь.

- Вы домой не собираетесь? - спросил он, просунув в кабинет голову.

- А что, вам негде ночевать что ли? - повернувшись к двери, спросила Василина.

- Причем здесь это? - опешил Ярослав.

- При том, что я не вижу других причин, по которым вы можете задать этот вопрос. Раз вы спрашиваете - собираюсь ли я идти домой, то это означает, что для вас это имеет какое-то значение. Возможно, что вы интересуетесь этим для того, чтобы знать, сколько времени вам придется погулять до тех пор, пока я не соберусь домой. У вас же нет ключей от моего дома? Вот вы и спрашиваете.

Ярослав вытаращил глаза и уставился на это олицетворение женской логики. Собравшись с мыслями, он переступил через порог и прикрыл за собой дверь.

- Скажите, Василина, у меня вопрос один есть. У вас здесь все такие?

- Какие?

- Пришибленные, - не выдержал он, - один чаи гоняет с солью, другой не знает, чем пюре ему есть, третий жалуется, что мало ямок на дорогах... И вы туда же? Я просто спросил - идёте ли вы домой или нет? Вежливо поинтересовался, понимаете? Это не значит, что я собрался жить у вас. У меня, между прочим, есть где жить. Что вы за люди такие?

Лицо Ярослава аж побагровело от ярости.

- Я уж молчу про этих ваших заслуженных воров и методы приема на работу! Как можно взять на должность председателя деревни человека, которого вы впервые видите? А требования! Требования какие?! Почерк чтоб красивый был! Это, вообще, как?

- Это, вообще, нормально, - спокойно ответила девушка, - вы так говорите, как будто вы не из Краегорска приехали, а с неба свалились. Кстати, вы в каком районе там жили?

- Я жил там в этом... - Ярослав попытался быстро придумать название района, но ему это не удалось, - в центре я жил. Какое это имеет значение?

- Ровно такое же, как и то, иду я домой или нет, - улыбнулась девушка.

- Ну, знаете ли... - Ярослав задохнулся от негодования, но больше ничего так и не сказал, потому что против этой логики действительно было сложно что-то противопоставить.

Девушка взглянула на часы и поднялась из-за стола.

- А вот теперь можно идти. Не хотите составить мне компанию? Я хочу сходить на Закрайсветовку, там очень красиво, - с этими словами Василина направилась к выходу. Уже на пороге она обернулась и задорно подмигнула Ярославу, - вы собираетесь идти?

Парень вздохнул и, покачав головой, поплелся вслед за ней.

***

Закрайсветовка оказалась небольшой рекой, не более десяти метров шириной. Она огибала деревню с востока, неся свои воды к своим морям и океанам, названий которых Ярослав не знал по вполне понятным причинам. Расположившись на берегу, он с Василиной смотрели на воду, иногда бросая в нее камешки.

- Мне очень нравится это место, - не отводя взгляда от воды, произнесла Василина, - я часто прихожу сюда после работы. Вода проходит мимо, как-будто забирая все ненужное и оставляя в душе действительно важное и необходимое. Вы любите воду?

- Нет, я люблю щебень и крупнозернистый песок, - огрызнулся Ярослав, - что значит - люблю ли я воду? Это же просто вода.

Василина иронично покосилась на парня и слегка улыбнулась.

- Интересно, у вас нет жены потому что вы не романтик, или вы не романтик, потому что у вас нет жены?

Воспоминания стремительным потоком снова прорвали плотину и обрушились в голову Ярослава. Перед его мысленным взором снова возникли равнодушные глаза его несостоявшейся невесты. В груди что-то сжалось и снова сбило дыхание.

- А с чего вы взяли, что у меня ее нет?

- Вы бы не сидели сейчас здесь со мной, а спешили бы домой. Разве не так?

- Ну... - Ярослав уже собрался возразить, но передумал и махнул рукой, - как бы вам сказать... Есть в мире такие места, где наличие жены не означает того, что ее муж не предпочтет посидеть после работы на берегу реки с другой девушкой.

- Да конечно, - засмеялась девушка, - это ж где такое может быть? Это невозможно. Так никто не делает.

- Буквально пару дней назад я думал о том, где, наоборот, такого может не быть. В то время я и подумать не мог, что попаду когда-нибудь в такое место.

- В какое - такое? - удивилась Василина.

- Да неважно... А вообще, была у меня невеста.

- Была?

- Ага, была, да сплыла.

- А, ну понятно тогда, почему вы не любите воду, - рассмеялась Василина.

- Очень смешно и остроумно, - мрачно заметил Ярослав.

Некоторое время они молчали. Парень, покосившись на девушку, ненадолго задумался, а потом все же решился задать интересовавший его вопрос.

- Скажите, Василина, а бывали ли у вас в деревне такие случаи, что человек какой-нибудь появлялся ниоткуда?

- Как это - ниоткуда?

- Ну, вот не было человека, а потом раз и появился. И никто не знает откуда он пришел и где он раньше был.

- Что-то не припомню, - немного помедлив, ответила девушка.

- А не было такого, что исчезали люди? Пропадали куда-нибудь?

- Вы меня пугаете, Ярослав, - нахмурилась Василина и подозрительно покосилась на парня, - куда ж они могут пропасть? У нас деревня маленькая, все друг друга знают. Что за вопросы такие?

- Значит, все друг друга знают? - ухмыльнулся Ярослав и, пнув ногой пластиковую бутылку, лежащую у самой кромки воды, быстро перевел разговор в другое русло, - значит вы должны знать, кто здесь мусор оставляет, да?

- Ой, ну таких людей везде полно, - пожала плечами девушка.

- Ну, хоть в чем-то мы похожи, - буркнул себе под нос Ярослав.

- Что?

- Я говорю - надо бы указ какой-нибудь написать, чтоб не гадили на природе, - с этими словами он поднял с земли пластиковую ложку, которую, наверное, вынесло сюда течением, - пусть все за собой убираются, правильно?

- Так издайте, на то вы и председатель.

Ярослав проигнорировал ее слова, внимательно рассматривая ложку. Затем, как-будто что-то вспомнив, он резко повернулся к девушке.

- Слушайте, а как того повара звали, который войну чуть не затеял в своей столовой?

- Максим Максимович.

- Точно, - улыбнулся Ярослав, - не хотите к нему сходить сейчас со мной? Заодно и поужинаем, а то я сегодня ничего не ел совсем.

- Нет, спасибо, - покраснела Василина, - я обычно ужинаю дома. Но нам все равно по пути, пойдемте.

Ярослав положил ложку во внутренний карман пиджака и, поднявшись на ноги вслед за девушкой, направился с ней обратно в деревню.

***

Как оказалось, Василина жила недалеко от столовой Максима Максимовича. Проводив ее до дома, он быстрым шагом направился в харчевню, так как его живот уже издавал ужасные звуки, которые, собственно, очень ускорили их обратный путь от реки. Распрощавшись с девушкой, через несколько минут Ярослав уже сидел за столиком, покрытым не совсем белоснежной скатертью.

- Охохо! Какие люди! - пробасил выглянувший из кухни повар, - сам председатель к нам пожаловал!

- Здравствуйте еще раз, Максим Максимович, - улыбнулся Ярослав, - какие вести с фронтов?

- С каких фронтов? - нахмурился повар, - а! Вы про тот вопрос, который мы сегодня с вами обсуждали? Так жду вашего указа.

- Так не надо ждать, смотрите, что я придумал, - Ярослав вытащил из кармана ложку и протянул ее повару, - в общем, долго объяснять не буду. Берёте ложку, с другой стороны лепите вилку и всё! Проблема решена. Кто хочет - ест ваше пюре ложкой, кто не хочет - вилкой. Как вам такое?

Повар взял протянутую ложку и принялся вертеть ее в руках.

- Слушайте, а это мысль, - закивал он, - надо подумать.

- Да что тут думать? Берите, да делайте. И никаких указов не понадобится.

- Это да... Только как я их склею?

- Да зачем клеить, Максим Максимович, позвоните на завод, который их производит, да закажите. Может у них даже есть такие в продаже. Я, кажется, где-то видел такие уже готовые.

- А где их делают-то? повар близоруко прищурился и приблизил к глазам ложку, - а, вот. Здесь написано на ней... О, А, О... Пласт... Не вижу ничего... О, А, О Пластхолдинг. Это что за завод такой?

- А, знаю, - кивнул парень, - это в моем...

Ярослав осекся на полуслове.

- А ну-ка дайте ее мне!

Он вырвал из рук повара ложку и трясущимися руками приблизил ее к лицу. Да, все верно. На ней было выдавлено название предприятия производителя - ОАО "ПластХолдинг". Только вот завод этот находился там, за Краем. В двух остановках от его прошлого места работы...

(Продолжение следует)

© ЧеширКо