Вот прочитала пост про Валентина Гафта и вспомнила человека, который выдавал себя за его соседа и хорошего знакомого. Возможно, что это так и было или доля правды в этом была.
Этот человек появился на нашем заводе отбывать "химию". В прежние времена так называли условно-осужденных, для которых у нас специально переделали старое заводское женское общежитие. Большинство "химиков" были из Москвы или Московской области.
Борис был из Москвы. Родители его были уважаемые люди и жили в престижном районе. Отец - военный, ветеран войны. Об этом было известно нашему начальству. А многое из рассказанного - легенда, которую Борис сам придумал и дозированно, как бы между прочим, выдавал нам в редкие минуты отдыха.
Он был очень умён, хорошо информирован и на лжи поймать его было просто невозможно. До тюрьмы что-то где-то преподавал.
По его рассказам срок он получил за убийство любовника жены, имел двух взрослых сыновей (насчёт сыновей- тоже правда).
Как-то речь зашла об артистах (тогда популярным был журнал "Советский экран"), и он, как бы между прочим, назвал Анастасию Вертинскую Настей и проявил большую осведомленность о её личной жизни. На все наши вопросы он ответил с безразличным видом, что учился с ней в параллельных классах.
Может и правда, а может- и нет.
Ещё Борис часто любил рассказывать о своей собаке-овчарке по имени Акела, по которой он очень скучал. Домой его иногда отпускали и по возвращении он рассказывал, как гуляли с Валентином или встретились с Валентином. Мы не сразу догадались спросить:"А кто такой Валентин?" И он, как бы между прочим, с безразличием ответил:"Гафт". Дождался следующей порции вопросов и ответил кратко:"Мы с ним рядом живём и иногда встречаемся, когда выгуливаем собак".
Нет, он не говорил о дружбе, о близких отношениях, но якобы был знаком и сам не хвалился этим, поэтому ему верили.
Тут на память приходит песня Высоцкого:
"Куда мне до неё, она была в Париже..."
Ещё Борис не любил, чтобы его называли Борей. Его даже передёргивало всего от подобной фамильярности. Тем более, что он стал пользоваться авторитетом и вскоре его назначили мастером. Утешает, что ни одни мы верили во всякие сказки-
начальство тоже повелось.
Хотя красавцем он не был, но был подтянутым, с хорошей выправкой. Говорил не торопливо, чётко не громким голосом, слегка наклонив голову, глядя в даль, прищурив глаза и выдержав паузу. Это впечатляло и придавало ему интеллигентности.
Вскоре "химия" его закончилась и он расслабился. К тому времени в соседнем цеху Борис нашёл себе даму сердца и переехал к ней к большому ужасу её тётки и взрослой дочери, с которыми жила Татьяна. Тётка люто ненавидела Бориса и стыдилась его.
Авторитет Бориса заметно пошатнулся после того, как он освободился. На руководящей должности он проявил себя мстительным и подлым даже в ущерб производству. Ещё он всё чаще стал появляться на рабочем месте "под шофе", а однажды был настолько пьян, что большую часть рабочей смены проспал в укромном месте, куда спрятался на моих глазах. Мы разбудили его только после того, когда начальство серьёзно озаботилось его поисками, но никто сдавать его не собирался.
Всё чаще и чаще ловили Бориса на лжи, а одна женщина так прямо и говорила ему:"Борис, хватит врать!"
Какому-то молодому парню из цеха он пообещал сделать работу для техникума, да мало того, что не помог, да ещё и не вернул учебник с конспектом.
А погорел он на мелочи. Часто стал отпрашиваться с работы, постоянно придумывал различные причины.
Однажды придумал себе производственную травму руки. И хотя очевидцы утверждали, что никакой травмы не было, Борис периодически страдальчески морщился и потирал "больную" руку. Мы переглядывались между собой, пряча улыбку.
Предвижу вопросы и сразу хочу пояснить, что мы- это бригада землеприготовительного участка в литейном цеху, состоящая в подавляющем большинстве из женщин.
После этого случая, когда Борису в очередной раз захотелось свалить с работы, он трагическим голосом сообщил мне о том, что его вызывают в больницу. Оля, девушка из здравпункта, передала ему сообщение из больницы, чтобы он срочно пришёл, так как у него заражение крови.
Вот тут мы от души посмеялись. Больше недели прошло, как Боря якобы поцарапал руку, а он ещё живой и на работу ходит с заражением крови.
Олю мы хорошо знали и уважали за добрый нрав. Все дорогу в здравпункт хорошо знали: кому давление померять, кому таблетку от головы, а то и вовсе- на профосмотр.
Тут же одна из женщин не удержалась, навестила Олю и узнала, что Борю никто не вызвал и в здравпункте его давно уже никто не видел ни с больной рукой, ни с заражением крови. А он перед нами направлением размахивал.
Так Боря окончательно свалился с пьедестала, а ещё немного погодя его уволили за пьянство и прогулы.
Потом и Союз развалился, и наш большой завод распался на маленькие фирмы.
Хотите морали? Врать нехорошо.
