Oskvernytel

Сознание вспыхнуло резко, словно вспышка высоковольтной дуги. Первым ощутилось тело, лежащее на твердой поверхности. Затем, как в проявителе, возникла картинка недавних событий. Палка, летящая точно промеж глаз. Точно! Меня вырубил ебанутый монах! По ходу, не до конца. И вернулась злость. Я разодрал слипшиеся веки. Да, блин… перед глазами все плывет, как в психоделическом трипе. Бедная моя голова…

Калейдоскоп фракталов немного упорядочился. Но вместо вечернего Питерского неба я увидел бетонные плиты перекрытий. Где я? Опять в плену? Куда меня привезли? Затем взгляд мой остановился на… белье, развешенном на веревке! В нем я с изумлением опознал собственные тактические носки с труселями. Что за хрень? Кто-то меня раздел что ли? Нездоровая фигня. Мне это совсем не нравится!

Я попытался пошевелиться и понял, что одежда на мне. Это принесло непередаваемое облегчение. Слава Ктулху! Значит, гребаные похитители не делали с моим организмом ничего противоестественного. Так, руки-ноги, вроде, не связаны, надо подняться и осмотреться. Если б не круговерть в голове, я бы сразу это сделал. Ничего ведь не болит, даже лобешник, в который угодила боевая дубинка. Вот только что-то давит на грудь…

Начал приподниматься, и вдруг это что-то отчетливо квакнуло. Зюзя? Откуда ты взялась, чертова амфибия? Подняв голову, я уставился в мерцающие гипнотические глаза. Жаба на моей груди еще раз протяжно квакнула. Да меня, по ходу, прет! Иначе объяснить это все невозможно! Но кто дал мне нализаться жабьих токсинов? Неужели Юрец?

Аккуратно подхватив Зюзю, я сел на жопу и огляделся. Не заорал только благодаря своему сверхпрокачанному хладнокровию. Только воздух со свистом вырвался сквозь сжатые зубы. Не может быть! Я в родном Схроне! Рядом – пышущий жаром РИТЭГ, возле которого сушатся носки. Полки с тушняком и оружием, инструменты и… лестница, ведущая наверх. Все в полном порядке. Как если бы я не уничтожил его собственными руками. Но это ведь еще только произойдет в далеком будущем!

Поднялся на ноги, посадил Зюзю в аквариум. Вихрь безумных мыслей принялись кружиться в мозгу, разрывая его на части. Я медленно пошел к лестнице между стеллажей. Сердце радостно забилось, когда услышал звуки готовки сверху. А также гадостное мычание Егора Крида из колонок моего компа. Только Лена может слушать такую дрянь.

Выходит, мне все приглючило? Наверно, я пошел в кладовую и нализался жабы? Но я это не помню, хоть убей. Впрочем, неудивительно. Ущипнул себя за бицепс. Да! Моя закаленная Армагедонном рельефная мускулатура на месте! Ништяк. Значит и Валера живой, и Бубанга, лживый ниггер, и шаман, отправивший в прошлое – просто привиделся мне? Я снова в родном постапокалипсисе! В родном Схроне! Торжественно клянусь. Отныне – никаких жаб! Слава Ктулху, моя психика возвращается в норму.

Я захотел взбежать по лестнице наверх, сграбастать Лену своим мощным захватом. Уже занес ногу на ступеньку, но в этот момент из-за стеллажа слева вынырнула тучная фигура в белом.

– Спаун??? Ты что здесь дел… – начал я.

Но Белый Брахма грубо прервал меня прямым ударом своего жирного кулака. Вспышка. Короткий полет. Удар – и я на грязном асфальте. Здравствуй, Питер. В ноздри врезался запах какой-то химии, бензина, а слух уловил недалекий вечный гул тысяч авто. И чьи-то приближающиеся шаги.

***

Приоткрыв глаз, увидел двух бомжеватого вида чуваков. Один из них склонился к рюкзаку, валяющемуся в паре метров. Второй сказал:

– Да пустой мешок, Сема, ты лучше карманы у него проверь…

– А че я-то? Вот сам и проверь.

– Да че ты ссышь-то? Мертвый он, кажись.

Оборванец схаркнул, нацепил на плечи рюкзак и направился ко мне. Но когда протянул свои грязные клешни, в рожу ему уставилось холодное дуло револьвера.

– Уважаемый, Вы чего, не надо… – по-питерски вежливо просипел бомж, обдав сивушным факелом.

– Рюкзак. – Я дернул револьвером. – Отдай.

Он проворно скинул рюкзак и положил рядом:

– К доктору вам надо, молодой человек…

– Валите оба! – приказал я, трогая разбитый лоб.

– Вы извините, если что не так, уважаемый! – сказал с безопасного расстояния второй. – Может подкинете… на интернет не хватает…

– А может пулю в голову? – прорычал я, поднимаясь вначале на четвереньки, потом на колени, и наконец, на ноги.

Но бомжики не стали дожидаться кровавой расправы и почесали вдаль, сверкая кедами. Я огляделся. Естественно, злополучной «Волги» и след простыл. Вместе с двумя трупаками, амфетамином и… бабками! Которые мне причитались.

Морщась от головной боли, я отряхнулся, поднял рюкзак и, прихрамывая, поковылял в сторону остановок. Надо успеть до закрытия метро добраться до дома. На лбу, насколько я понял на ощупь, гигантский синяк, плюс рассечение. Верхняя половина табла заляпана спекшейся кровью. Чтобы не привлекать внимание, натянул посильнее капюшон.

Блять, как же так? Я закурил. Что это сейчас вообще со мной было? Потеря бдительности и сноровки, вот что. Выживальщик должен быть всегда начеку. А этого монаха я еще выцеплю, блять. Не удивлюсь, если гугл-карты покажут неподалеку какую-нибудь церковь или храм адвентистов седьмого дня.

Где же теперь взять бабла на биткоины? Все планы насмарку! И что я скажу Вовану? Ведь груз, похоже, не доставлен до адресата. Из-за этого летчик Леха может иметь проблемы с бандой Пахомыча. Я его, получается, подставил. Хотя у Лехи и так, скорей всего, проблемы с законом. На Ан-2 вряд ли скроешься от правосудия. Но я надеюсь, что он отмажется.

Вот как отмазываться теперь перед Вованом? Я что, ему скажу, меня оглушил прыткий, как гребаная саранча, святой отец и забрал машину с нашим грузом? Да десантура отхуярит меня еще больше за такой косяк! Хотя чего я переживаю? В том, что кто-то грохнул быков в тачке моей вины нет. Пусть эти бандюки сами между собой разбираются. Не буду ничего рассказывать ВДВшнику. Блять, но он спросит за деньги. Ладно, расскажу все, как было. А доказательством станут мои раны.

А теперь надо думать где раздобыть хоть сколько-то лавэ. Осталось-то всего пару косарей. Ну, может, еще у Вована есть сколько-то. Если не пробухал. Затея с майнингом отодвинулась на задний план. Да и сейчас она уже не кажется такой привлекательной. Сколько месяцев надо ждать пока биткоин вырастет? А бабки нужны прямо сейчас!

Что за коварный парадокс бытия? Для выживания нужны какие-то дурацкие бумажки! Это же бред! После БП я прекрасно обходился без денег. Неужели в огромном городе не раздобуду провиант? Навыки и оружие при мне, так что не пропаду. Но как же все-таки жаль, что возвращение в Схрон оказалось всего лишь сном. Все было таким реальным, я даже поверил… Только при чем тут Спаун? Что он там делал, в моем сне, в моем Схроне? Странно все это.

***

Пока ехал домой, решил связаться с Валерой. Номер его я запомнил и еще вчера записал в свой новый телефон. В этом, конечно, есть риск. Немного погуглив насчет безопасной связи, установил «телегу». Вроде, в этом мессенджере можно переписываться, не опасаясь ментовских прослушек. Я ведь в федеральном розыске. Беглый, мать его, преступник.

Очкастый хрен сразу высветился в контактах «Телеграмма». Усмехнувшись, я напечатал:

«Как дела, фсбшная морда? У меня все ок. Спасибо за помощь. Нужна консультация по майнингу. С.»

Подождал пять, десять минут. Но камрад так и не появился в сети. Наверно, некогда. Посуду, поди, жена подпрягла мыть или еще какую-нибудь подкаблучную хрень делать. Но тут заговорила паранойя. Нахрена ты ему вообще написал? А вдруг его симку забрали менты? Они по-любому допрашивали камрада по поводу меня и могли изъять телефон с сим-картой, как вещдок. Остается только надеяться на силу шифровальных кодов Павла Дурова, блять.

***

В непонятном настроении добрался до дома. Точнее, в крайне хуевом. Вован все еще где-то гуляет. И это хорошо. Первым делом я отправился в ванную, отмывать свое кровавое, но мужественное лицо. Шишак и ссадину заклеил лейкопластырем. Половина лба посинела и распухла, даже глаза трудно открывать. Вован только увидит мою рожу, сразу поймет, что я не просто так потерпел фиаско. Вместе отловим ублюдка в рясе.

Но это завтра. А сейчас надо пожрать и на боковую. Я нашел чистую кастрюлю, набрал воды и поставил на огонь. В морозилке отыскалась целая пачка пельменей, а рядом – початая бутылка «Пять озер». Я наплескал себе полкружки этого дерьма, чтобы снять стресс. В этот момент сотовый на столе дзинькнул сообщением.

«Камрад Валера отправил(а) Вам сообщение» – прочел я на экране.

И, открыв его, вмиг забыл и про пельмени, и про водяру.

Продолжение следует...

Исторические здания, нетипичная для Питера солнечная погода, в руке банка пива в пакетике, в наушниках группа «Ленинград». Что может быть лучше? Только местные телочки, по причине тепла, сверкающие тактическими участками тела. С непривычки у меня аж глаза перекосило, а в штанах все время шевелится ствол моего основного орудия. У «Эрмитажа» неебическая очередь, поэтому я обогнул его и вышел на набережную. Облокотился на гранитный парапет. Красота. Хотел выкинуть в Неву пустую тару, но не стал – в культурной столице как-никак.

Мимо протопала компашка бритоголовых фанатов, размахивающих «зенитовской» атрибутикой. Наверно, игра была недавно. Закурив, сделал селфи на фоне Петропавловской башни. Термоядерные боеголовки сметут это архитектурное великолепие через пару лет, а я буду смотреть фоточки на телефоне и наслаждаться в своем новом Схроне. Раз шаман каким-то чудесным образом подарил мне этот шанс, то нельзя упускать его. Я решил, пока здесь, надо излазить все примечательные места северной столицы и забить до отказа карту памяти в своей новой мобиле.

Единственное, что омрачает мою прогулку – это рюкзак за плечами. Точнее гребаный амф, который там лежит. Уже не десять, а двадцать килограмм. Мой и Вованов. Десантура свалил проведать своих корешей, а мне надо доставить «фен» на точку и закинуть в багажник. За это даже должны подкинуть каких-то денежек. Чертово палево, но бабосики сейчас нужны позарез, иначе я бы выкинул эти мешки в один из каналов. Ладно, дополнительная нагрузка для моей растущей мускулатуры никогда не повредит.

До Питера мы добрались-таки еще вчера. Без особых приключений, на попутках. Первым делом купили новые мобилы. Я не хотел палить свой новый девственный паспорт, поэтому и сим-карты взяли левые, в переходе. Целый день ушел на поиски жилья. На такси мы объехали с десяток хат, пока не нашли подходящую. Недалеко от Невского, в старом шестиэтажном доме дореволюционной постройки. На это ушел практически весь запас наличности.

Квартира однокомнатная, древняя массивная мебель, выцветшие обои, скрипучие полы, медные краны, трубы и ванна. Зато современный унитаз, что немаловажно для комфортного существования. На кухне имеется даже настоящая печь-буржуйка старинного вида с трубой, уходящей в стену. Хозяин хаты, слегка напыщенный хипстер лет тридцати, попросил не затапливать печь, так как она играет теперь чисто декоративную функцию. Зато во время блокады его бабуля с семейством спасались ею от холодов.

В общем, расположились. Пока я принимал душ и стирал свою потрепанную тактическую одежду, Вован метнулся в магазин за хавчиком. Те три косаря, которые давал ему на закуп калорийной провизии, чертов ВДВшник потратил на огромный пакет бухла и пельменей!

Такой нецелевой расход средств для меня, как серпом по яйцам. Но не стал ничего говорить на этот счет, ибо десантура уверил – как только он отыщет своих друганов, те помогут с работой, бабками и всем остальным. Поскорей бы это произошло. Делить жилье с этим бешеным неадекватом не входит в мои планы.

Я ведь собираюсь оборудовать здесь майнинг-ферму. Валера обещнулся помочь, еще тогда, в тюрьме. Надо только выйти с ним на связь… А теперь представьте бухущего в уматину контуженного десантника. Он же расхерачит мне все оборудование! Ну его нахрен, короче.

Адски хотелось спать, но Вован все подливал и подливал в тот вечер. И порывался отправиться за девками. Больших трудов стоило его остановить. Хрен знает, что бы натворило на улице это бухое тело…

***

Короче, теперь, после вчерашнего, мой параноидальный котелок нехило так, блин, гудит. Надо взять еще пива.

Вторая банка «Балтики» с холодным шипением провалилось в нутро, пробудив мой вечно жестокий аппетит. Купив третью, я отыскал палатку и взял горячую, сочащуюся, как Лена перед сексом, шаурму. Зверь в штанах снова принялся шевелиться. Где же сейчас моя ненаглядная? Надеюсь, бросила этого уебана Андрюшу. Андрюша, блять! Почему я не пустил свинцового шмеля в башку, когда была возможность? На мне и так столько трупаков – одним больше, одним меньше.

Воспоминание о тупом пихаре моего Ленусика испортило настроение. Без всякого удовольствия дожрав шаурму, взял четвертую банку пива и отправился на Васильевский остров. Захотелось накидаться в хлам. Желательно без Вована, тот не поймет моих страданий. Буду бродить в гордом одиночестве по ночному Санкт-Петербургу, курить сиги, пить коньяк и печально смотреть на веселые параходики, плывущие под разводными мостами.

Клянусь, как только встану на ноги, я притащу любимую к себе. И похеру на все и всех! Здесь, в Питере, конечно, полно симпотных девчуль, но только с моей заинькой я смогу чувствовать себя хорошо, сворачивать горы и грызть зубами землю ради нашего счастливого будущего. Тем более, она, по-любому, уже носит в себе моего ребенка. В прошлый раз я основательно заправил в нее свой безупречный генетический материал.

Определив таким образом план действий на ближайшую перспективу, я повеселел. Нахрен это бухло и прочие пиздострадания, недостойные славного воина Апокалипсиса. Лучше сосредоточиться на подготовке к БП. Тренировки, закуп ништяков и обустройства нового охуительного Схрона. Времени еще не то что вагон, а целый товарный состав. Осталось только завершить миссию по доставке порошка. И уже завтра с «котлетой» бабла в кармане я отправлюсь закупать все необходимое для крипто-фермы.

***

К вечеру, постоянно сверяясь по яндекс-картам, я добрался до нужного района. Метро и другим общественным транспортом решил не пользоваться, чтобы получше узнать город, в котором предстоит прожить несколько месяцев. Весьма гадостного района, кстати, в отличии от центра. Кирпичные пакгаузы, серые заборы, кругом кучи мусора и дерьма, стаи бродячих псов и компашки подозрительных личностей провожают нездоровыми взглядами. Ветер доносит вонь какой-то химии.

Хоть револьвер и греет душу в кобуре под курткой, но все равно не терпится убраться из этой клоаки. В сгущающихся сумерках я вышел на пустынную улочку. Где-то здесь должна стоять машина, в багажник которой надо погрузить амф.

Ага, вот она! Мой зоркий взгляд выцепил в темном углу, где не горят фонари, стоящую жопой ко мне легковушку. Оглянувшись по сторонам, я направился к ней. Повинуясь зову паранойи, натянул капюшон. А вдруг это подстава? Вдруг здесь установлены камеры? Вдруг ментовская засада? Подойдя ближе, разглядел марку авто – «Волга 3110». Тонированная в круг, водительское окошко чуть приоткрыто. На асфальте под ним – куча бычков.

Кто скрывается в темном салоне? Сердце бьется все тревожней с каждым шагом. В любую секунду я готов скинуть рюкзак, содержимое которого тянет чуть ли не на пожизненное, и включить стремительный съебатор. Ну или устроить жестокую перестрелку. Это по обстоятельствам.

Так, снедаемый изнутри стремными мыслями, я дошагал до машины. Мой обостренный адреналином слух не уловил ничего подозрительного. Нажал металлический замок багажника. Крышка поднялась с противным скрипом. Еще раз оглянувшись, снял рюкзак и вытащил мешки с «порохом». А если, когда я положу их в багажник, водила рванет с места, не отдав бабло? Ага, рванет… пусть попробует! Мои резкие пули куда быстрей, чем это ржавое корыто.

Я бросил оба мешка в пустой багажник и захлопнул крышку. Обойдя машину, подошел к водительской стороне. Ноль реакции.

– Груз на месте, – сказал я.

И опять ответом стала тишина.

– Эй! – стучу по стеклу. – Все на месте, уважаемые. Гоните бабки!

Ощущая, что происходит что-то не то, я рванул дверь и… едва отскочил от вывалившегося тела с простреленной головой. Бляяя… заглянул внутрь салона. На соседнем кресле еще один мужик с дыркой вместо глаза. «Беги, Санек! Вали отсюда на всех парах! – заорала паранойя.

Но как я уйду без денег? На что я построю свою будущую финансовую империю? Хрен знает, кто и за что прижмурил этих гавриков, но сейчас-то все тихо. Надо облутать мертвецов и тачку.

Я принялся аккуратно шарить в карманах окровавленной куртки водителя. Ключи, права, зажигалка… ого! Пистолет Макарова! Сунул его в набедренный карман. Только денег нет, блять.

Перегнувшись через трупак, я проверил нишу в подлокотнике. Тоже ничего. Да чтоб вас, уроды! Где мои бабки?! Я потянулся к бардачку, и тут раздался голос:

– Что ты думаешь о Господе, сын мой?

Я вздрогнул, ударившись башкой о крышу салона, и через миг оказался снаружи. Передо мной странный тип в коричневом балахоне. Или, скорее, в рясе. Худое лицо, глаза чуть навыкат, бледные космы волос до плеч и жидкая, но длинная, борода. Руки незнакомца за спиной. Что это за придурок? Может, сектант? Ну, из тех, что ходят по квартирам или доебываются до прохожих на улице.

– А? – тупо спросил я.

– Что думаешь о Господе? – повторил он, даже не взглянув на труп у моих ног.

– А тебе какое дело? – Моя рука потянулась к револьверу. – Почему ты спрашиваешь про Господа, клоун?

– Потому, что сейчас ты к нему отправишься! – прокричал гребаный монах и выхватил из-за спины полутораметровый шест.

Палка в его руках завертелась стремительным геликоптером. И, хоть моя реакция никогда не подводила, но момент, когда конец дубины прилетел в лоб, я пропустил.

Продолжение следует...

Десантура могучим утесом возник в поле зрения. С одной стороны, я, конечно, обрадовался неожиданной встрече. Но с другой, получается, что этот громила опять во что-то ввязался, натворил какую-то лютую дичь, а мне пришлось расплачиваться за его выходки целостью своего сурового ебальника.

– Ебать мои колеса! – радостно проорал Вован. – Тя где носило, братка? Заебался тя тут ждать, нах!

– Как ты узнал, что я приду сюда? – простонал я, пытаясь подняться с пола. Безуспешно.

– А куда ты, нах, мог припиздошить? Гы… Я, хуль, прикинул зону выброски, в один квадрат должно было снести, нах. Дорога здеся одна, нах.

Очевидно, улетевшему ВДВшнику не пришло в башку, что я едва не погиб.

С улицы раздался гнусаво-булькающий крик:

– Выходи, пидорас! Ща ебало тебе выломаем нахуй!

Я снова попытался встать.

– Гы-гы… ты погодь, братка, полежи малость. А я пока побеседую с мальчишками, нах.

Рядом со мной бухнулся потертый баул десантуры. Вова направился к выходу, распинывая по пути обломки стульев и разминая свои чудовищные бицепсы.

– Ебаать! Он идет, пацы, аха-ха! – обрадовано заголосил Диса. – Гони бабки, хуила!

– Уебывайте-ка вы подобру-поздорову, сосунки, – с басовитой усмешкой ответил Вован.

– Ебааать! Да ты попал! Иди сюда, нахуй! – продолжил подписывать свой смертный приговор главарь шайки. – Ты, черт, один, а нас десять нахуй! Ща на коленях ползать будешь, чепушила! Ответишь нахуй за тачку Кислого!

Верхней половине моего туловища удалось-таки принять вертикальное положение. Надо прекращать и линять отсюда! Хозяин, по-любому, вызвал копов. Добром это точно не кончится.

Стекла кафешки содрогнулись от боевого рева десантуры. Гнусавые гоблины завопили в ответ на разные голоса. Началось пласталово. Звуки ударов, визг, крики боли. Да, Вова умеет делать больно. Я усмехнулся и помотал звенящей башкой. Но надо ему помочь. Отбитые пальцы стали с трудом расстегивать куртку, чтобы достать револьвер из кобуры.

– Ой, мамочки! – бабский возглас.

Я обернулся. Две чувихи на лестнице с ужасом уставились на царящий разгром. Адски размалеванные, но здорово помятые на вид. По ходу, этих шаболд и пер Вован полчаса назад.

– Погнали, Верунь, а то опять нам достанется, как в тот раз, – сказала одна, похожая на сушеную воблу путана.

– Але, Клава, ты ебанись умом! – ответила ее подруга, пухленькая, но низенькая, словно хоббит, чувырла. – Как мы пойдем, если эти дебилы там дерутся. Давай лучше водочки ебнем. Жоры-хозяина, видишь, нету.

– Точняк, Верунь! Халява!

Не обращая на меня внимания, потаскухи раскоряченной походкой посеменили к барной стойке. Достали бутылку водки. Налив в стаканы, чокнулись и немедленно выпили.

А на улице – словно торнадо разбушевался. Будто человек сто пиздятся, а не один Вовчик против горстки хулиганов.

ТУМС! ТУМС! БАХ! БДЗЫНЬ!

С адским звоном разлетелось оконное стекло. Гопник, использованный в качестве снаряда, завыл на полу, сжимая неестественно вывернутую конечность. Телки пронзительно заверещали. Схватив пузырь, спрятались под стойкой.

– За ВДВ!!! – зверем проревел снаружи Вован. – Десантура вперед.

– Давайте, пацы! Глуши козла нахуй! Аааааа!!!

ТУМС! БАМС! ХУЯКС!

Я наконец-то поднялся на ноги, крутанул барабан револьвера и, пошатываясь, направился к выходу. Моя паранойя кричит в подчерепном пространстве, что надо уносить ноги. Мусора, поди, летят сюда на всех парах.

Но сначала я накормлю этих уродов суровым свинцом! На улице открылась картина эпичного махача. Гопники напрыгивают со всех сторон, пытаясь достать Вована кулаками, битами и палками. А он легко раскидывает козлов своими убойными вертухами.

Пора прекращать этот гребаный цирк. Я поднял пушку. И тут же опустил. Блин, десантник в самой гуще потасовки. Как мне не зацепить его?

– Вован! Пригнись! Отойди! – крикнул я.

Но чертов десантник, по ходу, не слышит ни хрена! Вошел в раж. БАХ! БАХ! БАХ! Я выстрелил в воздух поверх голов.

– А, шухер, пацы! – Козлы, пригибаясь и обсираясь от страха, бросились к своим корытам.

Кто успел добежать, сразу дали по газам, а кто не успел… Я увидел Кислого. Гопник подбежал к своей «семерке» и начал дергать дверцу. Но она не открылась. В следующую секунду подлетел Вован. Хрясь! И без того разбитый ебальник мерзавца врезался в крыло тарантаса, оставив кровавую вмятину.

Пинком Вован отшвырнул бездыханное тело и крикнул:

– Санек, ебта! Тащи вещи! Хуль ты встал, нах?

Я пулей метнулся обратно, подхватил свой рюкзак, а также баул десантника. Погрозил пушкой охреневшим от всего происходящего телкам. Блин, по-хорошему, надо бы их тоже… ну, вальнуть. Они видели наши с Вованом лица. Но нет. Я – хороший, положительный герой. Зачем портить себе репутацию.

– Вы ничего не видели. Ясно? – спросил я, наставив ствол.

– Д-да-а… – стуча зубами, проскрипела вобла.

– А че, может, денег подкинешь, ковбойчик? За моральный, ик… ущерб! – нагло спросила пухлая.

БДЫЩ! Массивная пуля снесла половину бара. Шалавы исчезли под стойкой.

– Красава, братка! – хохотнул Вован, когда я залез к нему в уже заведенную «семерку». – Зачистил помещение, ебта!

Я посмотрел на этого контуженного «пса войны» и ничего не ответил.

– Кароч, нах, ща догоним тех мудил! – хохотнул он, рывком трогаясь с места.

– В смысле, «догоним»? – крикнул я. – Вован, мы и так здесь пиздец как нашумели. Просто пиздец! Надо избавиться от этого ведра и выбираться в Питер. Ты что, забыл нашу цель?

Вована как мешком по голове треснули. Он помотал башней и пробасил чуть виновато:

– Бля, ты в натуре, прав, нах. В Питер, дак в Питер, хуле.

Он выехал со стоянки и свернул в нужную сторону.

– Не сцы, братка! Тут километров сто, час - и мы на месте. – Вован притопил газу, нещадно раскручивая движок до семи тысяч оборотов. – Ты, канеш, ушибленный на всю колокольню, Санек, блять. Ты вот скажи, епта, нахуя было стрелять, нах?

– Это я ушибленный?! А кто устроил, блин, каратэ? Я даже прицелиться толком не смог.

– Санек, ты ебанись! Че, в натуре хотел порешить этих детишек?

– А что еще с ними делать? – опешил я. – У тебя ж трещетка есть, дал бы очередь и все. К чему эти пляски? Не понимаю.

– Да хуйня. Помню, у меня, бляха, после первой командировки так же башню рвало.

– Это у меня башню рвет? – я нервно рассмеялся.

Блин, как объяснить ему, что он не прав?

– Я ж чисто так, епта, разминался, нах. Тренировка, хуле! – пояснил этот психопат, прикуривая сигу.

Некоторое время ехали молча. Наконец, я спросил:

– Давай, рассказывай, что ты успел натворить, что на тебя эти дегенераты ополчились?

Вован вздохнул виновато:

– Да, хуле, покуролесил, кажись, немного. Ну, как ты десантировался, братка, я, стало быть, за тобой сиганул, нах. Кароч, раскрылся, все заебок. На посадке только ветер чутка сильноват был. Но то хуйня. Нас и не в такую жопу бросали, нах. Приземлился, епт. Купол собрал. Гляжу – деревня, нах. Тебя не видать. Ну, я думаю, раз уж ты раньше сел, стало быть, тож где-то здеся. Прихожу туда и давай местных, ебать их в сраку, спрашивать про тя, братка. Сперва бабка попалась. Старая, нах. Но душевная женщина, скажу я тебе, Санек!

– Ты что, и бабулю выебал? – поморщился от этих откровений я.

– Сцук, ебать ты извращуга! – загоготал Вова, обгоняя грузовик. – Ну я-то человек приличный. Но самогоном, бля, у бабушки разжился. Ну и далее потопал. Спрашиваю, нах, у всех – никто не видел, бля, парашютиста. Похуй, думаю, придет Санек рано или поздно. И стал кумекать насчет ночлега. К тому времени уж темнать начало. Встретил продавщицу, тудым-сюдым, слово за слово. Кароч, определился с местом дислокации. Ну по беленькой взяли, сам понимашь, гы. А у ней, прикинь, родни до хуя. Все до спиртного шибко падки, нах. Ну, ебать, накрыли поляну. Тудым-сюдым. Брат ее, блять, начал пальцы гнуть. И вся эта шобла начали чето гнать. Кароч, наказал я всю семейку гнилую. Пошел далее, водка-то закончилась, блять. Да и с ночлегом не срослось. Бабушка, та первая, кароч, меня снова отоварила. А че дальше было, история умалчивает, нах. Ну покрошил еще несколько еблетов, нах, негостиприимные люди, ебать. А во, вспомнил! Сцук, я ж им, ну деревенским, устроил строевую подготовку, гы-гы-гы! Потом физуху и марш бросок. Половина, сцуко, зачет не сдала, нах. Поэтому оставил я, стало быть, это гиблое дело. В тачку прыг, думаю, раз Санек так и не припиздовал, надо его, хуле, разыскать. До кафэхи доехал. Хозяин – тоже душевный оказался – рассказал, что дорога здесь одна. И, один хуй, ты мимо не пройдешь. Ну, думаю, раз такое дело – гуляем, бляха! Девчат позвал. Тож душевные оказались, гы… ну а дальше ты в курсе, нах.

– Это все, конечно, интересно, Вован, – сказал я, переварив услышанное. Вот почему деревенские были такие неприветливые. – Но надо избавиться от тачки.

– Согласен, нах.

Десантура свернул на проселочную дорогу, едва не перевернув «Жигуль» Кислого. Мы проехали пару километров. Трасса скрылась за лесополосой. Я предложил загнать тачку в кусты. Но не успел. Вован сорвал чеки с двух РГДшек и метнул в салон. Едва успели залечь. Шарахнуло. Машина деревенского гопаря превратилась в огненный шар.

Покурив и посмотрев на эту красоту, мы продолжили свой путь в направлении Питера.

Продолжение следует...

В кафешку влетел подвижный хлопец. Из касты гопников, судя по адидасовскому прикиду. На макушке, словно приклеенный, кепарик. Рожа не обременена наличием интеллектуального развития, зато в глазах – знакомый мне по постапокалиптическим стычкам хищный бандитский блеск. Эти глаза принялись рыскать по залу, пока не остановились на мне. Так… и, по ходу, он дьявольски, просто в хламину чем-то обдолбан.

– Ты кто, блянах? – сказал, будто сблевнул, этот объебос.

– А че ты хотел? – спокойным тоном ответил я.

Он снова принялся осматриваться, дергано крутясь по сторонам всем телом. Ладно, хоть не вооружен.

Моя рука с самого начала кипеша поглаживает рукоять револьвера. Доставать пока не спешу, эта кодла явно пришла не за мной. Может, все обойдется? Может, получится спокойно испить свой коньячок, доужинать и отоспаться на человеческой кровати, в конце-то концов?

Ушлепан выскочил наружу. Я отпустил револьвер и опрокинул в себя рюмку коньяка. Через незакрытую дверь потянуло сквозняком, долетели голоса этих уродов:

– Ну, че-че-че?

– Он там нахуй?

– Хуй знает, бля, пацаны, там какой-то левый хуила сидит.

Я даже телек потише сделал.

– Ебать, он че, один? А этот где, блянах?

– Я хуй знает, бля!

– Мож, он съебнул давно а, пацы?

– Да, ебать, здесь он, нахуй! Во, тачка Кислого, ебать. Кислый, это ж твоя «Семера»?

– Моя… – И вдруг полный боли крик: – Йобанный рот!!!

– Че-че-че, Кислый? Че за хуйня?

– Ебать нахуй! Ебаааать… гляньте, пацы, он мне все бочину разъебал нахуй!

– Пиздец, в натуре. Минимум на двадцарик встрял ты, аха-ха!

– Какой нахуй «двадцарик»? Да тут на полтос ремонту, еба!

– Че, бля, делать бум, пацы?

– Давай, нахуй, подождем. Всяко выйдет, бля.

– А если не выйдет? А если съебал? Кто ущерб Кислому возместит, нахуй?

– Ты че предлагаешь, Диса?

– Мож у того лоха бабки есть?

– Ебануть что ль хочешь его?

Тут я напрягся и все-таки взвел курок револьвера. Где хозяин? Почему не вызывает ментов? Хотя… нахер ментов.

– А хуле делать? Кислый без тачки остался, считай!

– А че если мусора?

– Да похуй, у меня дядя в мусарне районной служит, бля.

«Похоже, моим надеждам на спокойное путешествие не суждено сбыться…» – печально подумал я и замахнул очередные пятьдесят грамм.

– Ну, блять…

– Вы че, нахуй, зассали все?! Этот черт один, а нас десять, ебать! Ладно, заебали, ныть, как девки, давайте еще фенчика ебанем по ноздре.

– Ебать! У тя откуда?

– Да подрезал из сумки того козла, пока он Кислого ебашил, аха-ха-ха.

Послышались мощные занюхивающие звуки. Только сейчас я заметил, что наверху воцарилась тишина. Больше не слыхать ора визгливой шкуры, не скрипят пружины и не качаются плафоны под потолком. Наверно, тот чувак тоже услышал гопников? Блин, да скорей всего, они его и ищут! Сейчас тот ебатель свалит через какой-нибудь черный ход, а Саньку разгребать все дерьмо…

***

С топотом, гамом и гнусной матершиной вся шобла ввалилась в помещение. Я отломал вилкой кусочек голубца и отправил в рот. Да уж, столь мерзких рож мне даже в банде Сергеича не попадалось.

– Ты чо, эй! Ты чо, ты чо? – обратился вновь ко мне тот, первый гопарь.

Остальные принялись бегать по залу, опрокидывая стулья. Кто-то залез в бар, кто-то замолотил по двери в кухню и заорал:

– Выходи, мразь, сука! Ааа!!! Аха-ха-ха!

Так понимаю, на помощь хозяина рассчитывать не стоит…

– Слы-слы, братиш, а ты откуда, ебать, такой, ы? – Дегенерат в «адидасе» уселся напротив меня.

– В Питер еду, – сказал я. – А что?

Палец уже капец как чешется на спусковом крючке, но я решил не спешить. Послать пулю в лоб всегда успею.

– Слы, братиш, братиш, ебать… ты ж не против с пациками выпить? – Гопник швырнул на стол свой поганый кепарь. – Меня Диса звать. А че, тя как?

– Санек, – представился я без пяти минут покойнику.

– Эй, пацы, пацы! – заорал Диса. – Бля, гоните сюда! Санек угощает, ебать, аха-ха!

«Пацы» слетелись к столу, как гребаные коршуны. Был бы один, непременно занервничал бы, но со мной мой верный дружище. Револьвер. Снова я не стал его доставать, хоть и мерзкие ублюдки безнадежно испортили мой вечер.

Один из упырей скинул со стула мой рюкзак. Я хотел подхватить, но тот бросил его другому имбецилу. Этих вальну следующими. Диса гнусно загоготал и, схватив мой коньяк, надолго забулькал. Волна холодной ярости прокатилось по спине. Давайте, давайте, ублюдки…

– Ебать, он, сука, тяжелый, – сказал мудозвон в шапке-пидорке.

– А ну, Костыль, дай сюда, нахуй! – велел Диса.

Тот перекинул мой рюкзак вожаку.

– Слы-слы, братиш, ты не против, если мы позырим чо там?

– Против.

По толпе говнюков пронесся негодующий вздох.

– Ебать, Санек, ты че, пациков не уважаешь? Аха-ха!

– Почему это? – спросил я.

– Во, глянь на него, – Диса показал пальцем на гопника с разбитым ебалом. – Это корефан мой, Кислый. Беда у него, ебать. Че ты не выручишь кента денюжкой? Аха-ха!

– Нет.

– Ебать, ты, сука, дерзкий!– протянул гопник и мерзко усмехнулся.

– Верни рюкзак, – сказал я.

– Аха-ха, нахуй! Мы, бля, с тобой бухаем, как с нормальным кентом, – продолжил Диса, – а ты, ебать в рот, нихуя не по-пацански поступаешь.

И принялся возиться с застежками моего рюкзака. Я дернулся от гнева. Гопник справа положил на плечо свою лапу, насмешливо наблюдая за мной.

– О, бля, нихххуя… се… блять! – заорал Диса, засовывая рыло в рюкзак. – Да эт же…

– Верни мои вещи, ублюдок!

– Нихуя-нихуя! Он ваще попутал! Ебааать! – загалдели со всех сторон.

– Последний раз предупреждаю, – сказал я сквозь зубы. – Верни. Мои. Вещи.

– А то чо-чо-чо, хуила? Аха-ха! – Диса перегнулся через стол, кривляясь и выпучивая свои упоротые шары. – Че смелый, ебать? Ты че, смелый, тя спрашиваааааАААААА!!!

Вопль перешел в пронзительный визг, потому что секундой раньше моя рука с вилкой выстрелила вперед. Целился в глаз, но столовый прибор застрял в щеке. Гопота опешила. Я рычагом вывернул и со всей силы дернул, выдернув с мясом и, кажется, с парой зубов.

Зачем я это сделал? Почему просто не выстрелил в подонка? Куда делось мое железное хладнокровие? Я успел только заехать с локтя в шапку-пидарку, опрокинуть стол. Слева подлетел Кислый, тот, что с разбитым еблом. Не знаю уж, кто его расквасил, но мой тактический ботинок оставил на нем еще один кровавый след.

В следующий миг кто-то подскочил сзади. Удар по голове. Вокруг посыпались щепки, обломки стула. Блять! Я так и не успел выхватить револьвер. Гопники с воем налетели со всех сторон. Мои блоки не в силах остановить многочисленные мясистые кулаки. Надо упасть. Тогда есть шанс дотянуться до кобуры…

– Держи его, пацы! Ыыыгггххх!!! – страшно хрипя и булькая, прорычал Диса.

Крепкие лапы блокировали мои боевые конечности. Вращая глазами, глава гопников появился в поле моего зрения. Одной рукой он зажал хлещущую кровь из разорванной щеки, а в другой – та самая вилка.

– Ебааать, ты, – бульк-бульк, – попал, сучара! Ты попал, стопудово, нахуй!

– Тебе, бля, пиздец!

– Охуеть, Диса, он те полебальника разворотил!

– Ща я ему очко, – буль-бульк, – разворочу, блянах, этой, сука, вилкой! Ыргх-кха, сска!

– Хуясе! Да те в больничку надо, Диса!

– Заебали пиздеть, нахуй! Тащите его на улицу, бля!

Я задергался, пытаясь освободить хотя бы ноги. Тяжелый удар под дых, а следом в ухо заставили обмякнуть мое тело. Неужели это все? Неужели не доберусь до Питера? Не увижу «Аврору», Петропавловскую башню, Казанский собор и «Эрмитаж»? Я, переживший термоядерные бомбардировки, погибну забитый до смерти сельской гопотой?! Уроды поволокли меня к выходу.

В этот момент громкая тяжелая поступь раздалась сверху. Мерзавцы замерли. Руки, держащие меня, разжались. Бамс! Грязный пол с силой ударил по спине и затылку.

– Ебать! Ебать, нахуй! Диса, это он! Тот сучара! – заверещали гопники.

В ноздри шибанула адская вонь. Я увидел, что Кислый пятится к дверям, придерживая сзади портки. Остальные принялись отступать, нервно переглядываясь.

Бух. Бух. Бух. Шаги все ближе. Кто-то спускается со второго этажа. И этот кто-то до смерти перепугал уебанцев.

– Ну че, ребятишки, – раздался рокочущий бас, – вам че, епта, не хватило что ль? Ну, айда, выйдем-погутарим, нахой!

Продолжение следует...

Посидел немного, покурил, дожидаясь первых волн бодряка. И они не заставили себя долго ждать. Зашевелился на голове волосяной покров. Мурашки, собравшись в ополчение, совершили стремительный марш бросок от затылка через бугристую равнину спинных мышц прямиком к жопе. Я бодро вскочил, хищно подобравшись. Бросило в жар, да так, что разом высохли тактические трусы. Ничиоси! Вставляет не хуже, чем семки Спауна.

Затем я сделал первую за сегодня умную вещь. Провел ревизию снаряжения. Открыл рюкзак, пересчитал бабло. Сука, где-то тридцать касиков осталось. А я-то думал, хватит на покупку майнинг-фермы. Выходит, примерно лям бабла выдуло через клапан? Лучше не думать об этом, а то можно словить нехилый депресняк. Главное, что я выжил. Питер – крупный город, намутить лавандос на Схрон 2.0, думаю, не составит особого труда.

Остатки денег сложил во внутренний карман куртки. Как раз хватит снять хату и на похавать в первое время. Так, что там еще у нас есть? Разобранный АК – решил его не собирать, так меньше палева. Ведь скоро я выйду в населенку. Мешок патронов для револьвера и, собственно, сам револьвер. Взяв горсть увесистых пузатиков, разложил по карманам. Еще есть зажигалка и восемь сигарет. Но, к сожалению, нет даже стремного ножика. Можно сказать – это позор для выживальщика.

Ну и десять кило амфетамина, блять. Вот уж свалилось палево на мою голову. Я постарался по максимуму расслабить боковые затяжки рюкзака. И – о, чудо! Мешок с трудом, но влез туда полностью. Рюкзак теперь весит килограмм двадцать пять, но мне он показался легким, словно надутым гелием. Щелкнула пряжка поясного ремня, ноги понесли вперед мощно и неудержимо.

А может и не вперед. Признаюсь честно, я давно потерял ориентацию в пространстве. Но не может быть такого, чтобы рано или поздно этот лес не закончился.

***

Дождь усилился, стало резко темнеть. А я до сих пор не выбрался. Бежится хорошо, но придется сбавить темп, чтобы не выбить глаз в потемках. Да и силы нужно экономить. Под действием стимулятора голод и усталость не чувствуются. Однако мой разум выживальщика отлично понимает – нужно срочно что-нибудь заточить.

Как назло не попадается даже грибов. Да и не смотрел я их особо, надеясь к этому времени уже быть в Питере. Наивный. Перспектива стремной ночевки в сыром лесу встала в полный рост. Теперь я жалею, что парашют улетел. Из него получился бы отличный тент.

Выйдя на небольшую полянку, внимательно осмотрелся. Нужно вставать на ночевку, наломать дров, развести костер. Может получится хоть немного просушиться? Неожиданно прямо из-под ног выпрыгнула какая-то темная хуйня! Блять! Чуть сердце не разорвало грудную клетку. Револьвер сам собой очутился в руке.

Да это глухарь, судя по габаритам! То, что требуется Саньку перед сном. Громко хлопая крыльями, мой будущий ужин взлетел на вершину ели, видимо, чувствуя себя в полной безопасности.

Я начал подкрадываться, выбирая удобную позицию для стрельбы. С АК было бы вернее снять птичку, но пока достану, пока соберу…

ТЫ-ДЫЩЬ!!!

Над верхушкой ели возникло облако перьев. Удовлетворенно хмыкнув, я вытряхнул гильзу, вставил новый патрон и отправился подбирать то, что осталось от глухаря.

***

Насаженные на ветки куски дичи аппетитно шкворчат, благоухая божественным ароматом. Я кое-как справился с собой, чтобы не съесть мясо сырым полчаса назад. Тушку нашел быстро, она валялась под елкой. Пуля угодила прямо в нутро, практически разорвав птицу пополам. «Зато потрошить не надо», – подумал я, разглядывая выходное отверстие.

За неимением топора или пилы пришлось потратить несколько патронов. Выстрелами я свалил три сухих ели, руками и ногами обломал сучья. Вскоре получилась отличная нодья, хватит до утра. Костер я развел, расположившись под наиболее разлапистой елью. Дымно, конечно, зато тепло и уютно. Пока готовилось жаркое, успел устроить лежанку из лапника.

Когда ляжки глухаря покрылись поджаристой корочкой, я снял с огня и принялся с удовольствием жрать. Господи, как же это охуенно! Соли, конечно, не хватает, ну да и пох.

Насытившись, я не спеша раскурил сигарету и откинулся на лежанке. Хорошо быть тру-выживальщиком! Обычный горожанин бегал бы и рыдал в такой ситуации. И потом сдох бы через пару дней от безысходности. А я, применив свои прокачанные навыки, кайфую в тепле и сытости, хе-хе! Жаль только проебанное в полете бабло.

От костра попер такой жар, что пришлось расстегнуть куртку. Положив под голову рюкзак, я поджал ноги, чтобы не капало с ветвей. Не смотря на крепкую дозу стимулирующего порошка, принятого несколько часов назад, мозг с наслаждением отключил уставшее тело.

***

Проснулся, когда рассвет начал проявлять окружающие деревья. Угли еще дымятся. Куртка, блять, насквозь провоняла дымом и покрылась пеплом от костра! Но ладно хоть не прожег. Ноги все-таки подмочило. Похрен, сушить ботинки бесполезно. Они все равно вымокнут за пару минут во время марша.

Умывшись беспрестанно капающей с веток водицей, я поприседал, поотжимался. Разогрел на углях остывшее мясо, вточил пару крылышек. Остатки глухаря убрал под клапан рюкзака, предварительно завернув в листья папоротника.

Неизвестно, сколько еще придется воландаться по здешним лесам, поэтому я присел на дорожку. Распечатав заветный пакет, я сунул туда нос и, как Тони Монтана в известном фильме, втянул изрядную порцию порошка. Ух, ебать! Частишь, Санек! Да-да! Вот выберусь – завяжу с этой жесткой темой. До особых случаев на тему выживания.

Мышцы налились кипучей энергий. Я вновь ощутил себя неустрашимым Воином Апокалипсиса. Могучим, как гравитация Юпитера, Саньком! Если бы я описывал этот эпизод в книге, то описал бы себя в эту секунду максимально охуенным.

Я подпрыгнул на полтора метра, проорав в хлещущие небеса свой боевой клич, и помчался. Побежал, полетел, как дикий лесной дух. Мох и лишайник пружинисто подкидывает мои проворные стопы. Тело будто само перемахивает поваленные стволы, уклоняется от докучливых ветвей и сучьев. Легкие молотят, как турбина сверхскоростного болида, прогоняя обжигающий кислород.

Да, по ходу, все-таки переборщил. Помимо прилива сил с предельно чистым сознанием, стали слышны голоса. Загадочные, потусторонние. Они доносятся и справа и слева. И со всех сторон. Вскоре я понял, что это голос листвы, деревьев, леса. И он разговаривает со мной. Клевое ощущение.

Я начал спрашивать у леса. И он стал мне отвечать! В ходе беседы выяснил, что бегу не туда и повернул на девяносто градусов. Удивительно, но через пятнадцать минут зеленые стены расступились, и я замер на краю обширного поля.

– Спасибо, Лес! – крикнул я, обернувшись.

– Удачи, Санек! – прошептали деревья и кусты.

Увидав дорогу, идущую от опушки, я расправил свои могучие плечи и радостно припустил с новыми силами. Но путь показался легким лишь в самом начале. Уже через полчаса налипли такие центнеры липкой грязи, что пришлось перейти на шаг.

Кое-как обтерев боты, дальше направился по траве вдоль обочины. Не смотря на гадскую погоду и безлюдную местность, настроение играет божественными струнами. Я уверен, эта дорога приведет меня к цивилизации, отвратительной по сути, но такой необходимой в данный момент.

***

Упорство – удел достойных. И не остается без награды, но только если будешь идти до конца. Иначе, какое же это упорство?

Я шел полями и перелесками по грязной дороге много часов. Казалось, что вот-вот и выйду в люди. Даже иногда вроде бы слышался гул машин с автотрассы, но это был всего лишь вой ветра и стон деревьев. А за каждым следующим поворотом открывались все те же унылые поля и бурая петляющая лента дороги, покрытая серыми лужами.

Когда уже появились предательские мысли об еще одной сырой ночевке, мое упорство было вознаграждено. Поднявшись на очередной пригорок, я остановился и облегченно выдохнул. Деревня. Километрах в двух. Жилая, судя по дыму над крышами. А дальше, практически у самого горизонта, удалось разглядеть ползущие точки. Трасса. Слава Великому Ктулху! Выбрался!

Продолжение следует...

Я еще не успел осознать весь ужас этой ситуации, а парашют уже затрепыхался над головой. Пара секунд, рывок. Уф, бля! Кажись, раскрылся! Гребаный Вован! Нахера он выбросил меня из самолета? Без инструктажа и самое главное – без чертовой запаски. Вместо нее десять кило «фена». Ладно, купол, слава богам, наполнен, все нормально. Интересно, куда будем приземляться?

Повертев башкой, не обнаружил Вована, который должен был выпрыгнуть сразу после меня. Вообще ни хрена не видно. Кругом туман. Точнее, сейчас я, похоже, пронзаю облачный слой. По идее, он скоро закончится, покажется земля. Надеюсь, посадка будет мягкой…

Вдруг тряхнуло. Да так резко, что я почувствовал, как стремительно седеют мои железобетонные яйца. Я вцепился в серые лямки подвесной системы, как охуевший бультерьер в ногу случайного прохожего. Новый рывок. Что за херня? Купол над головой, словно зажил своей жизнью, стараясь вырваться из плена строп и сбросить, стряхнуть бесполезный груз, то бишь меня! Турбулентность, сука! Я сталкивался с ней, когда летал на параплане, но такого пиздеца не припомню.

Это наверно потому, что я в облаке. Или в туче? Вся одежда промокла насквозь, по стропам и свободным концам хлещут ручьи, которые нагло брызжут в мое мужественное лицо и затекают за шиворот. Вдруг под ногами в облачных разрывах замелькала земля. Ништяк! Я разглядел перелески, квадратики полей.

Но коварная туча решила не отпускать свою жертву. Парашют затрепетал, как телка на первом свидании, и меня с силой рвануло вверх. Далекая земля исчезла, облачные космы под ногами сомкнулись, словно челюсти акулы-людоеда.

– Отпусти меня, сука! – заорал я.

Совсем рядом ослепительной каракатицей сверкнуло молния.

– ХУЙ ТЕБЕ! – ударом по перепонкам ответил гром.

То ли от резких дерганий, то ли я забыл в самолете застегнуть... Рюкзак на моем плече неожиданно распахнул клапан, и оттуда с адским шелестом начали вырываться деньги. Нет! Бля! Изогнувшись, я дотянулся до рюкзака и перекрыл фонтан бабла. Но сколько успела всосать ненасытная туча?

Я взмолился. Великий Ктулху, пожалуйста, сделай так, чтобы меня отпустило! Чтобы я мягко приземлился возле магазина с пивком!

Не знаю, сколько меня так мотыляло в недрах атмосферного монстра. Наверное, несколько минут. Но они показались мне часами. Наконец, наигравшись, облачные демоны вышвырнули меня, как использованный гандон.

Заебись! Земля приближается. Повертев головой, я не обнаружил купол Вована. Десантура уже сел? Или его тоже пидорасит злое облако? Это нехорошо, но я захихикал, представив, как он там сейчас охуевает. Ладно, нужно сосредоточиться на приземлении.

Взглянул вниз и охренел. Земная поверхность несется со скоростью конкретно перепившего Шумахера. Туча отрыгнула меня, но только для того, чтобы дать поиграться сумасшедшему ветру. Скорость больше сотки! Впереди я заметил автотрассу. О, клево, можно поймать попутку. Лишь бы сесть удачно… Но дорога с ползущими фурами в мгновение ока промелькнула под ногами.

Чем ближе к земле, тем выше кажется скорость. Как же я буду приземляться? Меня же размажет! Я подергал за красные петли, быстро разобравшись, как разворачиваться. На параплане нужно садиться против ветра, чтобы погасить скорость. Но на этой круглой дубовой херне – только по ветру. Это единственный шанс. Сделаю перекат. Только бы вынесло на одно из тех полей. В сырую пашню ведь мягче падать? Но и эти поля просвистели со скоростью пули. Потом показалась и тут же исчезла позади небольшая деревушка. Я с ужасом уставился на обширный, насколько позволяет видимость, дремучий лес.

– Нееет!

Только бы не на ёлки! Они несутся подо мной так быстро, что сливаются в пестрый ковер. Но тут мои зоркие глаза выхватили прогал впереди. Ктулху смилостивился над Саньком! Сяду на просеку, если не ошибся с глиссадой. Но тут уж только молиться.

И когда осталось несколько мгновений до момента посадки, я страшно, дико заорал. По просеке идет ЛЭП! Уже видны оголенные провода промеж могучих мачт. Несет прямо на них! А я весь сырой! Сырой купол, сырые стропы. Сейчас от меня останется лишь облачко пепла! Но тут порыв ветра качнул парашют. Я подтянулся на лямках, судорожно поджав ноги. Как в замедленной съемке, алчно гудящие провода пронеслись под моим насмерть перепуганным, едва не пригоревшим пуканчиком.

А затем раздался треск, но не разряда, а верхушек елей, в которые я влетел на полной скорости. Судорожно попытался ухватить за колючие ветви, понимая что сыплюсь вниз. Снова треск. Вроде остановился. Живой, блин! Опять затрещало, стропы поехали вверх. Купол надуло парусом над вершинами елок и тащит меня! Гадство!

Принялся лихорадочно отстегиваться. Рвануло сильнее. Руками и ногами я обхватил ближайший ствол и прижался, что есть сил. Вскоре стропы малость обмякли. Наверно, порыв прошел. Отстегнув, я бросил вниз лже-запаску. Следом полетел рюкзак. Встав на толстую ветку, расстегнул ножные обхваты. В этот момент опять пришел порыв. Подвесная система, царапнув подбородок так и не расстегнутой грудной перемычкой, улетела наверх. Купол радостно наполнился и скрылся из виду. Да и хуй бы с ним.

Начал осторожно спускаться по сырым, скользким, но колючим веткам. Перемазавшись в смоле и древесной шелухе, спрыгнул с нижней ветви. Хочется плакать, смеяться, прыгать от радости, что я на матушке-земле. Но только тяжело рухнул прямо на жопу, а затем повалился на спину. Никогда больше не буду прыгать с парашютом. Вообще больше не поднимусь в небо.

Шум льющего, как из ведра дождя, стон деревьев, гнущихся под ураганными порывами, тяжелые перекаты грома… Да, лес в такую погоду – не самое приятное место. Но для меня после той небесной мясорубки он кажется райским уголком.

Я сел и, скрючившись от дождя, расстегнул молнию, достал сигареты с зажигалкой. Хорошая куртка, в кармане даже сухо. Хотя под ней – хоть трусы выжимай. Но это натекло через воротник, скорей всего. Щелкнув зажигалкой, с глубочайшим наслаждением втянул крепкий дым. Вован – хрен знает где. Значит будем выбираться самостоятельно. Теперь я в полной автономке. Сколько до Питера и в какой он стороне – ни малейшего понятия.

Усмехнувшись, закурил вторую сигарету. Наконец-то я в своей естественной, мать ее, среде обитания. Жаль, конечно, что нет даже задрипанного НАЗа. Сейчас бы не помешало подкрепиться. Но зато у меня есть оружие, а значит добыть лесную дичь – лишь вопрос времени. От сырости начало потряхивать. Все! Хватит рассиживаться. Там где-то была трасса неподалеку? По любому, она ведет в город на Неве. Осталось только выбраться на нее. Есть все шансы на то, что вечером я буду греть кости и залечивать психику в одном из уютных питерских кабачков! Вся эта безумная фигня, что происходит со мной, закончится. И начнется спокойная жизнь и планомерная подготовка к выживанию в грядущем БП.

Надел рюкзак, закинул на плечо мешок с «феном» и, насвистывая «В Питере пить!», пошел напролом сквозь чащобу, гордо ломая могучим плечом дурацкие ветки.

***

Черт! Проклятье! Леший что ли водит? Дело к вечеру, а я до сих пор в гребаном лесу! В первые пару часов я выбрался на просеку с ЛЭПкой, на которой чуть не поджарил недалече свои причиндалы. Сначала хотел идти по просеке, но быстро оставил эту затею – под ногами зачавкала болотина. Тут же набросились стопиццот комаров-убийц. Я поспешил углубиться в лес. Пофиг, так, наверно, будет даже короче. Деревня еще какая-то должна быть в той стороне…

Ни через час, ни через два, ни через три так и не вышел из леса. Блин. Идти вперед или вернуться к ЛЭПу? Хрен с ним, с болотом, просека по любому куда-нибудь да выведет. И я отправился обратно. Следующие несколько часов прошли в бесплодных попытках разыскать ЛЭПку. Она будто провалилась прямиком в недра Ада! Ну что за хрень. А ведь я-то считал, что мой внутренний компас никогда не ошибается.

Гроза давно закончилась, но дождь и не думает прекращаться. Все льет и льет. Запас моих геройских сил на исходе, а голод мучает все сильнее. Да еще этот сраный мешок с амфом! Я уже подзаебался его тащить. Может, выкинуть на хуй? Блин, заманчивая идея, но нет. Леха-пилот вытащил нас из той западни. Неохота теперь подставлять его перед бандюганами. Его и так сейчас, поди, прессуют мусора.

Но компенсировать свои трудозатраты, мне кажется, имею право. Отсыплю себе немножко. Приободриться сейчас будет прямо в самый раз. Я расстегнул застежки контейнера запаски и вытащил полиэтиленовый сверток. Стараясь не рвать, распечатал пакет. Внутри оказалось дохрена маленьких пакетиков, грамм по двести. Не будут же они взвешивать, ну те, кому это доставлю? Убрав один такой себе в карман, я все аккуратно запечатал. Также обнаружилась записка. Ага, адрес такой-то… подойти к машине, положить в багажник… понятно.

Я подбросил на ладони увесистый пакет. Затем, открыв его, набрал на ноготь горку белого порошка и втянул в ноздрю. Потом еще столько же – в другую.

Продолжение следует...