NightWar0533

На войне нужно смотреть глазами врага. И видеть свои действия так, как их видит противник. Особенно если он силён и очень опытен. Потому что враг руководствуется не дружескими эмоциями, а холодным жёстким расчётом. Что же видят сейчас наши противники на Украине? А они видят, что в Новороссийской войне наступает перелом. Нацгвардия терпит поражение за поражением. В Раде царят хаос и паника. Юго-восток не побеждён и с каждым днём набирается сил. Чаша весов явно склоняется в сторону восставшего Донбасса, а Россию так и не удалось втянуть в войну. В украинской армии наступает полный разброд. В своей бессмысленной жестокости по отношению к беззащитному мирному населению бендеровцы берут пример с гитлеровцев. Недавняя бомбёжка Марьинки, пригородов Донецка и Луганска, стёртый с лица земли героический Славянск вызывают в памяти лето сорок третьего, когда отступающие немцы, бессильные справиться с нашими войсками, оставляли за собой выжженное мёртвое поле. Все усилия заокеанских и европейских наёмников хоть как-то организовать тактику нападений разбиваются в пух и прах о непрофессионализм, лень и животный страх киевских вояк. Всплывает всё больше фактов дезертирства, откровенного саботажа нацистского командования и закулисного сотрудничества высших военных чинов с ополчением. Многие украинские солдаты, поняв, что война проиграна, а может быть, не желая участвовать в геноциде, сдаются в плен. Что ж, крысы бегут с тонущего корабля. Каждый спасает свою шкуру, как может. Поэтому с точки зрения заокеанских руководителей, ситуация складывается очень невесело. Украинская пляска смерти, несомненно, завершится разгромом незаконной киевской власти и разоблачением тех, кто ею руководил. Многие чудовищные преступления американцев уже преданы огласке: снабжение бандитов оружием, переговоры с фашистскими главарями, участие наёмников в убийствах мирных жителей, причастность к одесской трагедии, торговля человеческими органами, прямые призывы к киевской хунте прервать перемирие и продолжать карательную операцию. После получения доказательств многим американским чиновникам грозит второй Нюрнбергский процесс. А это неизбежно означает полную дискредитацию руководства США. Таким образом, на чаше весов украинского кризиса находится дальнейшая судьба американского диктата. На фоне этих печальных для Америки размышлений ей, конечно, не прибавляет оптимизма тонкая и в то же время непреклонная двойная игра Москвы. Однообразные примирительные заявления российского руководства всё больше противоречат усиливающемуся сопротивлению ополченцев и их успешным атакам на нацгвардию. Один мудрый восточный политик сказал, что действия Путина надо рассматривать от их конечного результата, идя назад во времени. Несомненно, окончательной целью для российского лидера является полное освобождение Украины не только от неофашистов, но и от американского влияния. Россия не может себе позволить иметь смертельного врага возле своих границ на такой огромной территории. И Путин никогда не отдаст Киев, мать городов русских, в руки нацистов и их пособников. Осознав близкое поражение, наш заатлантический «партнёр по танцам» будет идти ва-банк, не останавливаясь ни перед чем. Одна из наиболее характерных черт американской стратегии – типичное для хищника стремление во что бы то ни стало добиться своего, вцепившись мёртвой хваткой даже в заведомо проигрышное дело. Смирение перед неизбежным, увы, не является её сильной стороной. Проиграв первый и второй раунды, ЦРУ постарается наверстать упущенное в третьем. Даже потеряв Донбасс, Штаты не пожелают отказаться от вожделенного господства на околороссийской территории и попытаются любой ценой вернуть вложенные средства. Загнанный в угол, американский гризли становится чрезвычайно коварным и агрессивным. Мы видим это на примере участившихся провокаций на российской границе, крымских угроз и нескончаемого потока захлёбывающихся от бессильной ненависти антиправительственных статей пятой колонны. Судя по всему, наступил очень опасный для России момент. Последняя истерика Расмуссена на тему «Не верьте коварному Путину!» говорит о том, что раздражение США достигло предела. Особенную злость вызывает у них фатальное непонимание логики действий российского президента. Все хитроумные фигуры, разработанные ЦРУ, неизменно оказываются вывернутыми наизнанку, как будто Путин отправляет их то в чёрную дыру, то в кротовую нору, то в какие-то провалы во времени. Широкая публика, наверное, никогда не узнает, чего стоило президенту решение не пользоваться военной силой на Донбассе, несмотря на все внешние и, главное, внутренние информационные провокации, но благодаря своей выдержке и хладнокровию, он сумел повернуть ситуацию таким образом, что наказания за преступления теперь не избежать никому. Америка сама себя завлекла в ловушку, а Путин снова одерживает верх. Досада госдепа усугубляется тем, что провал США на Украине очень эффектно оттеняется успехами России во внешнеэкономической политике. Тщательная подготовка всех заграничных визитов и владение полным пакетом информации по каждому вопросу приводит к тому, что число союзников Путина за последние месяцы увеличилось в геометрической прогрессии. Наверняка на кубинских, никарагуанских и аргентинских переговорах речь шла не только об экономике. Объединение мира, свободного от американской тирании, предполагает общую систему безопасности и в недалёкой перспективе наши ракеты под носом США. Поэтому Латинская Америка может стать последней каплей, переполнившей чашу обамовского терпения. Надо отдать должное решимости кремлёвских властей – недельное путешествие в тыл врага в столь непростых политических условиях граничит с истинным героизмом. Требуется изрядное гражданское и просто человеческое мужество, чтобы в подобной ситуации предпринять длительный вояж и появляться на публике при огромном скоплении народа. На фоне последних успехов новороссийских ополченцев такая открытая демонстрация силы равносильна танцам вокруг горящего фитиля и вполне способна довести Госдеп до белого каления. Риск усугубляется тем, что на фигуре российского лидера сейчас действительно завязаны все внешнеполитические связи и внутренняя идеологическая платформа. Не будет преувеличением сказать, что для Латинской Америки он явился просто светом в окошке. В своём многолетнем и достаточно жёстком противостоянии с США Куба, Никарагуа, Аргентина и Бразилия обрели верного и сильного союзника, что, естественно, очень беспокоит Вашингтон. Огромная, дружественная России территория в регионе противника может существенно изменить баланс сил в сегодняшней геополитике. К тому же, в отличие от украинской ситуации, у Америки практически нет способов препятствовать их сближению. Поэтому такой смелый ход конём со стороны Кремля, не пожелавшего отменить рискованную дальнюю поездку во время активных военных действий на Украине, вполне может толкнуть ЦРУ на какой-нибудь глупый и отчаянный шаг. Видимо, многократные обстрелы российской приграничной территории с прицелом по жилым домам являются в этой серии первыми выходками, направляемыми разъярённым госдепом. Беспрецедентные меры безопасности, предпринятые нашими спецслужбами в организации латиноамериканского турне, начиная с завуалированной даты отъезда на Кубу и внезапного поворота в Никарагуа (не будем наивными), говорят о безусловной серьёзности ситуации. В этот раз в паре с Америкой Путин исполняет настоящее танго над пропастью, и от быстроты реакции на действия партнёра зависит, кто упадёт в неё первым. Нельзя не заметить, что действие на двух континентах развивается синхронно. Отъезд президента России в экзотические страны удивительным образом совпал с резкой активизацией сил ополчения и долгожданным переломом в пользу восставшего Донбасса. Огромное количество техники, внезапно и неизвестно откуда появившейся у Новороссии именно в период отсутствия Верховного главнокомандующего, наводит на мысль о тесной взаимосвязи этих двух событий и об их чёткой координации во времени. Быстрое и точное уничтожение самых опасных отрядов противника, окружение и подавление его наиболее крупных, хорошо вооружённых группировок говорит о длительной и тщательной подготовке данной операции. В то же время, оставаясь в течение недели вне видимой связи с украинскими событиями, Путин блокирует возможные нападки западных лидеров на российские власти из-за нового витка конфликта и развязывает тем самым руки нашим военным. Несколько панических сообщений украинских СМИ о перебросках целых отрядов техники через российскую границу (по некоторым данным, до 100 единиц!), об обстрелах с российской территории мест дислокации украинских войск свидетельствуют о том, что наши вооружённые силы даром времени не теряют. А если кому-то такое коварное поведение кремлёвского руководства покажется несколько неджентльменским, пусть вспомнят о сотнях мирных жителей, убитых бандами Коломойского, о наглом предателе Порошенко, отдавшем приказ расстреливать свой народ, о стоящих за ними американских руководителях, хладнокровно наблюдающих за пляской неофашистов на обгоревших трупах в Одессе. Можно себе представить, как мечется внимание ЦРУ между слежкой за передвижениями Путина по своему враждебно настроенному латиноамериканскому заднему двору и необходимостью срочно реагировать на резкое изменение положения в Новороссии. Воображение живо рисует картины эмоционального разбора полётов в коридорах госдепа: проворонили Крым, упустили Донбасс, на очереди «латиносы», благополучно уплывающие из-под американского влияния, а потом что же, Киев? Стремясь вернуть под свой контроль хотя бы остатки Украины, Америка вполне может пойти на роковой шаг и спровоцировать очередную гадость, например, уже в Бразилии. Уж очень велик соблазн внести хаос в непокорный Кремль и наконец отомстить неуловимому Путину, который мало того что регулярно выскальзывает из всех хитрых ловушек, разработанных американскими спецслужбами, но ещё и оборачивает их в свою пользу. Тем более что личная ненависть и зависть к российскому президенту у Обамы и стоящих за ним акул капит

"...уповцы в день годовщины УПА решили преподнести своему «генералу» необычный подарок – 5 голов, отрезанных у поляков. Тот был приятно удивлен как самим подарком, так и находчивостью своих подчиненных.
Подобное «рвение» смущало даже видавших виды немцев. Генеральный комиссар Волыни и Подолья обергруппенфюрер Шене просил «митрополита» Поликарпа Сикорского унять свою «паству» 28 мая 1943 года: «Национальные бандиты (курсив мой) проявляют свою деятельность также в нападениях на безоружных поляков. По нашим подсчетам, на сегодня замордовано 15 тыс. поляков! Колонии Янова Долина не существует».

В «хронике СС стрелковой дивизии «Галичина», которую вела ее Войсковая управа, имеется следующая запись: «20.03.44 г.: есть на Волыни, который, вероятно, уже в Галичине, украинский повстанец, который хвалится, что своей мотузкой удавил 300 душ поляков. Его считают героем».

Поляки издали десятки фолиантов таких вот фактов геноцида, ни один из которых бандеровцы не опровергли. Рассказов же о подобных деяниях Армии Крайовой наберется не более чем на общую тетрадь. Да и ту еще следует подкрепить существенными доказательствами.

Причем не обошли вниманием поляки и примеры милосердия со стороны украинцев. К примеру, в Вирке Костопольского уезда Франтишка Дзеканьская, неся свою 5-летнюю дочурку Ядзю, была смертельно ранена бандеровской пулей. Та же пуля задела детскую ножку. На протяжении 10 дней ребенок находился при убитой матери, питаясь зернами из колосков. Спас девочку украинский учитель.

При этом он наверняка знал, чем ему грозило подобное отношение к «чужакам». Ведь в том же уезде бандеровцы замордовали двоих украинских детей только потому, что они воспитывались в польской семье, а трехлетнему Стасику Павлюку разбили голову о стену, держа его за ножки.

Разумеется, страшная месть ожидала и тех украинцев, которые без вражды относились к советским воинам-освободителям. Районный проводник ОУН Иван Ревенюк («Гордый») вспоминал, как «ночью из села Хмызово привезли в лес сельскую девушку лет 17-ти, а то и меньше. Ее вина заключалась в том, что она вместе с другими сельскими девчатами ходила на танцы, когда в селе стояла воинская часть Красной Армии. Кубик (комбриг войскового округа УПА «Туры») увидел девушку и попросил у Варнака (проводника Ковельского округа) разрешения лично допросить ее. Он требовал, чтобы та созналась, что «гуляла» с солдатами. Девушка божилась, что этого не было. «А я сейчас это проверю», – усмехнулся Кубик, заостряя ножом сосновую палку. Через мгновение он подскочил к пленной и острым концом начал втыкать ей между ног, пока не вогнал сосновый кол в половой орган девушки».

В одну из ночей бандиты ворвались в украинское село Лозовое и за полтора часа убили свыше 100 его жителей. В семье Дягун бандеровец зарубил троих детей. Самому маленькому, четырехлетнему Владику, отрубил руки и ноги. В семье Макух убийцы застали двоих детей – трехлетнего Ивасика и десятимесячного Иосифа. Десятимесячное дитя, увидев мужчину, обрадовалось и со смехом протянуло к нему ручки, показывая свои четыре зубчика. Но безжалостный бандит полоснул ножом головку младенца, а его братику Ивасику топором разрубил голову.

Из села Волковыя в одну из ночей бандеровцы привели в лес целую семью. Долго издевались над несчастными людьми. Затем, увидев, что жена главы семьи беременна, разрезали ей живот, вырвали из него плод, а вместо него затолкали живого кролика.

«Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян... Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства – вот действия этих бешеных волков», – взывал Ярослав Галан. С подобным гневом зверства бандеровцев обличала и ОУН Мельника, и УПА Бульбы-Боровца, и правительство Западно-Украинской Народной Республики в изгнании, и Союз Гетманцев-Державников, обосновавшийся в Канаде.

Пусть запоздало, но все же раскаиваются в своих преступлениях и некоторые бандеровцы. Так в январе 2004 года в редакцию «Советской Луганщины» пришла пожилая женщина и передала пакет от своей ушедшей недавно из жизни подруги. Гостья редакции объяснила, что своим визитом она выполняет последнюю волю уроженки Волынской области, активной в прошлом бандеровки, которая к концу жизни переосмыслила свою жизнь и решила своей исповедью хоть на малую толику искупить непоправимый грех.

«Я, Вдовиченко Надежда Тимофеевна, уроженка Волыни... Я и моя семья просим простить нас всех посмертно, потому что, когда люди будут читать это письмо, меня уже не будет (подруга выполнит мое поручение).
У родителей нас было пятеро, мы все были завзятые бандеровцы: брат Степан, сестра Анна, я, сестры Оля и Нина. Мы все ходили в бандерах, днем отсыпались по хатам, а ночью ходили и ездили по селам. Нам давались задания душить тех, кто укрывал пленных русских и самих пленных. Этим занимались мужчины, а мы, женщины, перебирали одежду, отбирали коров и свиней у погибших людей, скот резали, все перерабатывали, тушили и укладывали в бочки. Однажды за одну ночь в селе Романове задушили 84 человека. Старших людей и старых душили, а детей маленьких за ножки раз, ударил головкой об дверь – и готово, и на воз. Мы жалели своих мужчин, что они крепко намучаются за ночь, но за день отоспятся и на следующую ночь в другое село. Были люди, которые прятались. Если мужчина прятался, принимались за женщин...
Других на Верховке убрали: жена Ковальчука Тилимона долго не признавалась, где он, и открывать не хотела, но ей пригрозили, и она вынуждена была открыть. Сказали: «Скажи, где муж, и мы тебя не тронем». Она призналась, что в стоге соломы, его вытащили, били, били, пока забили. А двое детей, Степа и Оля, хорошие были дети, 14 и 12 лет... Младшую разодрали на две части, а мать Юньку уже не надо было душить, у нее разрыв сердца случился. В отряды брали молодых здоровых парней, чтобы душить людей. Так, из Верховки два брата Левчукив, Николай и Степан, не захотели душить, убежали домой. Мы приговорили их к казни. Когда поехали за ними, отец говорит: «Берете сыновей – и я иду». Калина, жена, тоже говорит: «Берете мужа – и я иду». Вывели их метров за 400 и Надя просит: «Отпустите Колю», а Коля говорит: Надя, не проси, у бандеров никто не отпросился и ты не выпросишься». Колю убили. Надю убили, отца убили, а Степана живым забрали, две недели водили в хату в одном белье рубашка и штаны, били шомполами железными, чтобы признался, где семья, но он был твердый, ни в чем не признался, и последний вечер побили его, он попросился в туалет, один повел его, а была сильная метель, туалет был из соломы, и Степан прорвал солому и убежал из наших рук. Нам все данные давали из Верховки земляки Петр Римарчук, Жабский и Пучь.
...В Новоселках Ривненской области была одна комсомолка Мотря. Мы ее забрали на Верховку к старому Жабскому и давай доставать у живой сердце. Старый Саливон в одной руке держал часы, а в другой сердце, чтобы проверить, сколько еще будет биться сердце в руке. И когда пришли русские, то сыновья хотели поставить ему памятник, дескать, боролся за Украину.
Шла еврейка с ребенком, убежала из гетто, остановили ее, забили и в лесу закопали. Один наш бандера ходил за девушками-полячками. Дали ему приказ убрать их, и он рассказал, что сбросил в ручей. Их мать прибежала, плачет, спрашивает, не видела ли я, говорю, что нет, идем искать, идем над тем ручьем, я и мать туда. Нам был дан приказ: евреев, поляков, русских пленных и тех, кто прячет их, всех душить без пощады. Задушили семью Северинов, а дочка была замужем в другом селе. Приехала в Романове, а родителей нет, она плакать начала и давай вещи откапывать. Бандеры пришли, одежду забрали, а дочку живьем в тот же ящик закрыли и закопали. И осталось дома двое ее маленьких детей. А если б детки приехали с матерью, то и они были б в том ящике. Был еще в нашем селе Кублюк. Его направили в Котов, Киверцовский район, на работу. Поработал неделю и что же – отрубили голову Кублюку, а дочку взял соседний парень. Бандеры приказали убить дочку Соню, и Василий сказал: «Идем в лес за дровами». Поехали, привез Василий Соню мертвой, а людя

На этом страшном кадре – Киев, сентябрь 1941 года. Бабий яр. Мать за секунду до гибели прижимает к себе ребенка. Человек в форме СС, который убьет ее и ребенка через секунду-другую – не немец. Он украинец, точнее – уроженец Западной Украины, из Житомира. Служил в дивизии «Галичина», а с 1943 года участвовал в работе айнзатц-групп.

Откуда такие подробности? Практически от него самого. Эту фотографию изъяли партизаны вместе с документами и армейским жетоном. Изъяли, когда обыскивали его тело. Чудовищная фотография станет одним из самых красноречивых свидетелей жертв нацизма на Нюрнбергском процессе.

Но больше всего поражает, что вот эта фотография хранилась среди личных вещей убитого бандеровца. Вместе с семейными карточками, письмами домой лежало вот ЭТО. Бережно хранилось – фото на память. Может, даже для семейного альбома. С гордостью детям и внукам на старости лет показывать: вот, дескать, как я «отважно воевал» за самостийну Украину когда-то...

Немцы убивали евреев, русских, белорусов, украинцев. И украинцы убивали евреев, русских, белорусов, украинцев. Только первые делали это равнодушно или иногда даже с отвращением (но не из жалости к жертвам, а потому что «грязная», не достойная арийского сверхчеловека работа), а украинцы из Галичины и ряды областей Зап. Украины делали это весело, с удовольствием и огоньком.

Ни тех, ни других подобные «нюансы» не оправдывают. Зато это различие многое говорит об украинцах.

Несколько лет назад мне довелось прочитать в добротном переводе с польского книгу о Волынской резне и вообще о бандеровском движении (в течении всего нескольких лет в Польше такие книги иногда выпускались. У нас их не выпускали вообще – исходя из идиотской «дружбы народов»).

Одна из глав – при всех немыслимых жестокостях этой книжки – поразила меня больше всего. Это отрывки или полные версии писем бандеровцев своим родным, друзьям, однополчанам. И вот пишет такой «человек» о прекрасном будущем Украины (без жидiв и москалей) и о задушевных спорах и мечтах о ней с однополчанами, вспоминает любимый стих какого-то украинского поэта про природу и дом, а потом без перехода теми же словами описывает, как насиловал и убивал десятилетнюю девочку – теми же эмоциями, почти задушевно. Пишет, как потом лежал на труппе, курил и думал о вольной Украине. А потом снова – о посиделках на привале, о хате и мамке старенькой.

Были там письма и пострашнее, иногда встречались «почти» без зверств. Важней другое. Немцы, хоть и не все – понимали, что творят зло. Но оправдывали себя идеей, необходимостью, войной, приказом. Даже твердолобые наци подсознательно, подстрочно искали себе оправдания.

Эти – никогда. «Зла» как понятия для них не существовало. Убить жида, поляка и русского – добро всегда. Убить украинца – зло, но если украинец «неправильный» (например, плохо говорит на мове или не с тем акцентом, помогает и жалеет тех же евреев, русских, поляков) – опять же добро.

Иногда даже хорошего украинца убить добро – если ради воли и Украины (из всех воевавших на той озверелой войне армий только бандеровцы массово убивали своих же раненых в ходе отступлений или даже наступлений – чтобы не задерживали продвижение отрядов).

Степан Бандера в 1941 году, вступая во Львов и готовя «хлопцев» к «работе» напутствовал их такими словами: «Только Украина, ее воля и образ пречистый имеют значение для нас. Если вы спросите меня, скольких украинцев можно и потребно убить ради воли и УКраины, то я отвечу лишь – сколько их можно и потребно оставить»

Все это имеет самое непосредственное отношение к дню сегодняшнему. Горящие заживо люди в Одессе. Превращенные в город-призрак Славянск, убитые женщины и дети, расстрелянные журналисты, взорванный над Луганском пассажирский самолет, говорит об одном – они вернулись.

Прямые и идейные потомки тех, кто шел тогда за Бандерой, Шухевичем, Коновальцем... и иже с ними. А мы попали в паршивую ситуацию, потому что не поняли главного – они ИНЫЕ.

Вчера наблюдал переписку двух пользователей (не у себя на странице). Оба отчаянно писали третьему, что НИКТО не взорвет специально пассажирский лайнер. Что этого не может быть потому что не может быть никогда!

Что украинцы взорвали самолет по ошибке. Они НЕ МОГЛИ сделать этого специально, обдуманно, нарочно.

Мы не хотим верить, что есть люди, готовые добровольно убить себя, свой народ, соседний народ, весь мир ради не идеи даже, а чувства. Чувства ненависти ко всему неукраинскому.

А вот немецкие солдаты и даже видевшие концлагеря офицеры СС писали о «нечеловеческой ненависти» в глазах тех украинцев. Сегодня мы снова наблюдаем эти глаза и что творят их обладатели. Смотрим, но не хотим видеть.

Бедные, их обманули! – сокрушаемся мы. - Наступит зима и как они бедные будут скакать и прыгать, бегать и убивать?!

Поверьте, будут прекрасно. Ненависть согреет куда лучше нашего газа. А не согреет, так можно пойти и устроить пожар у соседа и погреться у огня от его догорающей хаты, насилуя его женщину и забавляясь, убивая его детей.

С ненавистью можно потребовать этот газ и тебе, может статься, его отдадут. А потом, забрав газ, все равно убить. Из ненависти.

Мы совершили страшную ошибку. И за эту ошибку теперь будем платить самую высокий цену. Евреи, столкнувшись с нацизмом – берегут, лелеют и хранят память об этом зле. Они детей своих водят в музеи, концлагеря и показывают ВСЕ. Не щадят детскую психику. Чтобы до боли, до слез впечатали в память, в каждую клетку своего тела, что такое нацизм и почему его нужно уничтожать.

А у нас под боком родилось зло пострашнее – украинцы-бандеровцы. Более упрямое, жестокое, бесчеловечное. И более живучее.

Но мы предпочли забыть, вычеркнуть его из памяти. Чтобы «не портить отношения» мы не открывали музеи и мемориалы; мы не писали книги, не выпускали фильмы, не давали слово еще помнившим старикам.

Помню, как однажды мой дед пришел домой накануне майских праздников в слезах. Это было сильно и непривычно. Даже на День Победы он лишь украдкой пускал слезу, а тут разом постаревший и льющий слезы человек...

Уже потом он рассказал, что на школьной линейке, куда его пригласили как военного героя, ветерана и большого партийного человека, он вместо парадных рассказов об однополчанах попытался рассказать школьникам о том, что увидел на Украине – в Киеве, во Львове, на Волыни... Ему не дали говорить и десяти минут. Учительница и завуч буквально вытолкали его с линейки.

- Как вы смеете! Тут же могли быть и украинцы, украинские дети! – кричали ему уже в коридоре.

А дед, всхлипывая, говорит потом полутрезвый, что мы ОБЯЗАНЫ помнить. Помнить не только о совершенных преступлениях. Помнить, что это были ИНЫЕ люди. «Они не такие как мы» - говорил мне дед и говорил, что не дай бог для России и русских, если они «вернутся».

Сегодня Украина оказалась под властью бандеровцев. На наших глазах они строят общество и государство своей изуверской мечты.

А мы не понимаем, не хотим понимать, что эти люди способны на любое преступление, на любое насилие. На любую подлость.

Когда сжигали людей в одесском Доме профсоюзов, казалось – страшней ничего быть не может. Когда Славянск ровняли с землей с горы Карачун, казалось – ничего бесчеловечнее быть не может. Когда в четверг малазийский самолет рухнул с 10 километров, казалось – ничего подлей быть не может. Но логика, разум, слова и воспоминания деда подсказывают мне, что может. И будет.

Мой давно ушедший с журавлиным клином дед был прав. А я и мы все ошибались.

Скоро мы все это поймем. Главное, чтобы не было поздно.