Hmeler

В Славянске я писала под звуки взрывов и минометного огня, здесь, в России, под стук в висках.

Длительные поездки, нервы, следствие — мигрень.
Я хочу рассказать вам, как мы выжили. Как, возможно, обманули судьбу и успели покинуть пылающий город до того, как в наш дом попал роковой снаряд. Наш нелегкий путь, о котором я даже не могла предположить в прошлой мирной жизни.

Итак, день первый.
Их названий, как писала однажды, я не помню. Я помню блокпосты, помню флаги, помню наличие или отсутствие георгиевских ленточек на формах военных. И дорога. Сплошная, пунктир, ограничение скорости.

Моя машина забита до потолка вещами. Там — все, что удалось вышвырнуть из шкафа прямиком в сумки и чемоданы. Багажник забит подушками, одеялами и даже мороженым мясом.

В этот день я выезжала из соседнего со Славянском села Крестище. Там жила моя бабушка. Оттуда я забрала Лялю. Выезжала после жуткой ночи. Ночи, когда в который раз уже был обстрелян мой район. Градами (это жуткое слово до сих пор заставляет меня вздрагивать, ЧЕРТОВЫ УКРЫ!).

Ехать пришлось в объезд, т.е. через с.Александровку, старый город Краматорск, Дружковку и так далее. Путь держали на пропускной пункт Новошахтинск.

Верила, что все удастся! Ведь я живучая оказалась, черт! И так должно было быть! Должно было быть все хорошо!
Слишком много восклицательных знаков, а рано еще. Все больное для меня еще впереди...

Я еду. Я увожу ребенка и сохраняю тем самым ему жизнь. Жизнь моей Ляли) Моей куклы драгоценной. За которую могу без сомнений отдать свою жизнь.

Нас ведет и направляет Оксана) Я выбрала ее давно в навигаторе и не ошиблась. Сомневаюсь, что без ее помощи я смогла бы преодолеть этот путь.

Итак, Оксана вывела меня в сторону Артемовска. Вслушайтесь: мы пробыли в пути 6 часов. Говорю это спокойно, но сама в сказанное не верю. Никогда бы просто не подумала, что можно добираться до Дружковки 2 часа. Но это так! Никогда бы не подумала, что смогу проехать так долго за рулем, ведь я вожу машину около года. Война открыла для меня самой какие–то потайные силы в моем организме. Я не знаю, как это назвать по–другому. Без преувеличений.

Трасса. На редкость пустая. Так мне казалось первые километры, но позже я уже привыкла к этой пустоте. По пути я встретила отсилы десяток машин. Это дико для трассы! Просто дико! Но я знала, что в это время, в эти дни, увы, никто уже не ездит. Опасно.

От бабушки я выезжала в 12:30.
На трассу свернула в 15:00 (примерно).
Едем на Новошахтинск. Мы выедем. Все будет хорошо! Я знаю!
Глоток воды, и дальше, дорога. За спиной Ляля песни поет) Я нервно улыбаюсь.. Все хорошо. Пусто на дороге, страшно...и хорошо...

Блокпосты. Наши! Слезы... Они мои документы проверяют, а я реву (как сейчас вот). И обещают, ЧТО СКОРО Я ВЕРНУСЬ ОБРАТНО! Что СЛАВЯНСК БУДЕТ ЖИТЬ! А я реву! Смахиваю челку, вытираю слезы и еду дальше. Я сбилась со счета, сколько я встретила блокпостов. Наших блокпостов! Сколько надписей было «За Славянск, Одессу, Краматорск!».

Сколько километров...
Мы едем на Новошахтинск. Все будет хорошо.
Моя Оксана предупреждает о поворотах, а я вижу уголь на дороге.
Город Антрацит. Как мило — уголь прямо на дороге!) Хоть в багажник собирай, и бабушке вези … печку топить)

Блокпост. Ребята уставшие. Проверяют документы, спрашивают, куда мы. Огорчают... На Новошахтинске проезда НЕТ.

Как приговор. Нервно машу головой. Нервно хожу вокруг машины.
Назад нельзя! Ополченцы рассказывают, как именно в этот день закрыли пропускной пункт, как украинцы наняли военных, как обстреливают сегодня, в этот день, когда я собралась увезти ребенка, машины. И не пускают меня. На часах около 18:00.
Вечер. Ляля спит в машине. Паника.

Пришлось звонить дяде. Они с семьей уехали за неделю до моей поездки в Запорожье. Набираю номер, и выпаливаю в сердцах: «Едем к вам!». Мой дядя в отчаянии. Все должно было быть хорошо!
Меня ведет Оксана. Она ведет в сторону Донецка. Нам нужно попасть на объездную дорогу. Иначе, я просто попаду под обстрел. В Донецке бои.

Еду. Навигатор предупреждает меня о резком повороте, я теряюсь, и поворачиваю позже положенного. Пересекаю две сплошные прямо на посту ГАИ. Занавес.

Не увидев никакой реакции, еду дальше около ста метров. Вижу в зеркале машину с тормознутым гаишником.

— Предъявите Ваши документы! – говорит мне человек, чуть не проспавший свою зарплату за этот день.

Предъявила. Выслушала все о своей бездарности. Не плакала — некогда.

Это создание божье указывает мне следовать за ним на машине. Ведет на пост. Идем к ним в их ментовский планетарий. Там камеры везде и моя красотка на фото, застывшем на экране монитора. В полусознании слышу размер штрафа и впадаю в ступор. 510 грн. В этой будке два голодных лба рассказывают мне о том, что все данные передадут в Донецк, но пока составят протокол. Сил у меня нет. Они куда–то испарились. Я вдруг подумала, что слишком много о себе возомнила, и, возможно, зря вообще все это затеяла.
Я думаю стою, а лбы рассказывают или больше угрожают тем, что «картинку НИКАК не сотрешь ведь уже», что это «не по закону». На стол кладу 100 грн и объясняю, что из Славянска, что должны понять, что еще ехать и ехать! Меня не слушают, смотрят на деньги. Перебивают меня: «все сотрем, все удалим, нужно быть внимательной, езжайте так, спросите там...». Похрен!
Выхожу. Едем дальше. Глаза прищурены, зубы сцепила.
Несколько блокпостов. Наших. Ополченцы смотрят прописку, сочувствуют, желают удачи.

Вечер, темнеет, напряжение сковывает. Я еду. Говорю себе сама: «я еду». Дядя периодически звонит, переживает.

Блокпост.
Слышу взрывы. Я отчетливо слышу взрывы! На блокпосту (уже под Донецком) положено выключать свет. Что и сделала. Ребята по традиции осмотрели машину, проверили документы, и, чавкая персиком, сказали, что в километре от поста идет бой. Из–за чего нам следует остаться на посту. «Поставить машину под их присмотр, и ночевать. В ней».

Шок.
Мы ночуем на блокпосту, рядом с которым идет бой... Шок.
Я в недоумении, уже в полной темноте, стою на середине пути под взрывами. В этот момент из будки выходит заспанный парень и протягивает Ляле персики. Ночь и взрывы. И Ляля с персиками...Я не плачу. Не время совсем. Мимо проезжают машины. Мы в Ясиноватой, как оказалось. Здесь машин побольше вижу уже. Подъезжает красный старенький Опель. Из него выходит мужчина, включая перед этим аварийку. По–свойски разговаривает с ополченцами и между прочим спрашивает о нас. Всю суть ребята рассказали. Мужчина молча постоял несколько минут, после чего предложил показать нам гостиницу недалеко от блокпоста. Мы едем. Темно.
Приехали к гостинице. Темно как на улице, так и в гостинице. Постучали несколько минут, никто не открыл. Взрывы. Всё рядом и так громко уже. Бой в самом разгаре.
Моя паника набирает обороты. Мужчина (даже не знаю до сих пор, как его зовут) показывает на машину и говорит ехать за ним. Я еду.
Его знают ополченцы, нет смысла ему не верить.
Проезжаем тот же блокпост. Он рассказывает ребятам, что бой идет, гостиница закрыта, мы едем в Ясиноватую. Ехать около 15 км в обратную сторону. Едем. На въезде жд вокзал. Все происходит ночью. На часах (вспоминаю) около 23:00.
Стоянка жд вокзала. Мужчина договаривается о чем–то с охранником стоянки. Тот берет с машины 12 грн. за место. Я в каком–то космосе, и не понимаю, что дальше.
Тот же мужчина идет вовнутрь вокзала и договаривается с персоналом о комнате для нас.
Слезы текут ручьем. Я никогда не ночевала на вокзалах!
Нас ведут на второй этаж. Иду и плачу.
Удивляюсь чистоте, мягким современным диванам и улыбающейся дежурной. Она показывает нам комнату. Могу сказать, что все на удивление прилично. Даже более того.
Есть душ и туалет в отличном состоянии. Я спокойнее. Дежурная назвала цену — 50 грн с человека. Но нам сделала скидку, так как из Славянска — 30 грн.с человека. Очень даже неплохо. Лялька точит колбасу, я лежу еле живая на кровати. Мужчину перед этим поблагодарили и он, пожелав нам удачи, уехал домой.
Душ и сон.

День второй.
В этот день я помню, как мне гладили пальчики ополченцы) Так мило взяли и гладили указательные пальчики) А я улыбалась, ну как дурнушка) А это они проверяли, не снайпер ли я)) Ой, какая же я наивная по жизни!

Все хорошо, едем.
Оксана советует, я с ней спорю и огрызаюсь на каждое ее замечание. Очень жарко. Пьем воду и едем дальше. Отчитываемся дяде, где находимся каждые пол часа. Дорога на Запорожье странная — тут белый асфальт, тут серый, тут ...укроблокпост. Военные подходят ко мне с флажками. С теми флажками, что так давно у меня вызывают мандраж. С мерзкой улыбочкой они, прямо влезая ко мне в машину, предлагают КУПИТЬ флажок. За 20 грн. Вежливо отвечаю, что мы «ограничены в средствах». Скривив губы, пропускают. Уроды! Страну по кусочкам продают! По 20 грн за кусок! Мерзко.
Едем дальше. И чувствую, что сознание теряю. Нет, себя контролирую, но вот–вот отключусь. Так жарко... В Запорожской области по пути все машины с флажками. Украинскими флажками. Тошнит.
На всех военных машинах по бокам — украинские флаги. Тошнит.

Я помню только флаги, разметку, жару и голос Оксаны. Ляля сзади что–то мурчит) Что–то поет. Что–то жует) Мой дядя периодически звонит, узнает, как дела. «Мы едем», – говорю ему. Много блокпостов, и ...въезд в Запорожье. Тело предательски ноет. Не хочу ничего. Хочу встать из машины и лечь на ровную поверхность. Устала. Дядя сказал, что встречает на въезде, возле супермаркета. Оксана диктует повороты. Еду.

Как же тяжело, если бы кто знал! Почему все так тяжело? Почему нам?
Я вижу знакомую машину (черт, плачу сейчас), подъезжаю. Мой дядя в шоке. Открывает дверь и расцеловывает меня, крепко обнимая. Я реву. Он говорит, что не каждый мужчина выдержит такую поездку, что я героиня, а я еле слышу, я реву, обмякая всем телом. Тяжело.

Напившись воды, мы последовали за машиной моего дяди. Они сами были в гостях у родителей. Там еще был мой двоюродный брат с женой и двумя детьми. Мы приехали. Благодаря всем объятиям я смогла удержаться на ногах. Тяжело. Заг