25 сентября в Днепре было совершено ужасное убийство двух патрульных. Бывший боец батальона "Торнадо" устроил стрельбу с полицейскими. Патрульный Артем Кутушев погиб на месте, а его коллега – Ольга Макаренко от полученных травм скончалась в больнице.
Впоследствии подозреваемого задержали в больнице, куда он обратился за помощью.
Девушка очень любит сыры. Купил как то сыр Рокфор, кто не в курсе, это с голубой плесенью.
Плесень эта считается благородной и не опасной для человека. Вкус и запах она дает сыру весьма специфический. И вот пробуем мы сыр, а на вкус он так себе. У девушки возникает вопрос - а вдруг он испорчен, а плесень она и в Африке плесень, но уже может быть совсем не благородной. В итоге оказалось, что девушка больше любит Камамбер,а Рокфор не сильно)))
Решил разобраться в вопросе. Испорченность сыра с плесенью определяют по нескольким критериям. Далее кратко на картинке, более подробно по тексту.
1. Цвет. Цвет смотрим сыра там где нет плесени, там где она есть - цвет останется голубым, зеленым. Если цвет белый - сыр не испорчен. Может быть кремовый или с оттенком желтого - это тоже не страшно. Если сыр со временем потемнел, или имеет не стандартный цвет, к примеру, розовый. В этом случае в сыре уже во всю развиваются вредные бактерии или не благородная плесень.
2. Запах. Человеку который любит сыры, и хоть иногда ест сыр Рокфор знает его запах на отлично. Если запах Вам не нравится, или появился запах аммиака (нашатырь), то сыр испорчен.
3. Консистенция и внешний вид. Сыр не должен быть влажным или липким сверху. Если сыр Рокфор крошится или мягкий как паста - есть не стоит.
4. Вкус. Если Вы любите сыр Рокфор, а вкус очередного купленного сыра Вам не нравится - лучше воздержитесь от употребления.
5. Хранение. При покупке обращайте внимание на дату, условия хранения и внешний вид сыра.
Всем вкусной еды)
Пять комментов для минусов внутри. Прошу вывести в ТОП.
Был в Севастополе, нырял с девушкой с аквалангом. Девушка ныряла впервые. Нас снимали на камеру гопро. После отъезда организатор сообщил, что флешка не работает и он может отдать ее на востановление мне, но сам востановить данные он не умеет. А я на данный момент уже не в Крыму.
Если есть пикабушники, которые могут забрать флешку в Севастополе и востановить, или просто передать в Донецк или на Украину, очень прошу помочь. Готов материально отблагодарить на яндекс кошелек или на карту Приват банка.
Может кто то сейчас отдыхает с Украины в Севастополе и может забрать и отправить новой почтой в Днепр - я оплачу все расходы.
Если кто то может помочь восстановить - буду очень благодарен, отправлю материальную благодарность.
Первое свидание у нас было под звездами с астробиноклем...
Фоткал на samsung b360e
Вы много всего уже знаете о подводниках и их жизни, если более-менее почитываете мои рассказы, но одна сторона их жизни, всё-таки, до сих пор оставалась для вас за серой завесой тайны. Вы сейчас, конечно, подумали, а что же это за она, если даже про онанизм мы уже читали? Так вот, я скажу вам, долго не томя, что подводники своими могучими плечами не только держат щит Родины, но и двигают её же науку вперёд. Ну или в сторону Архангельска, - тут уж как получится.
Первый раз с толстолобыми столкнулся лично я, когда мы собирались стрелять ракетой с Полюса.
- Ребята! - радостно сказали нам представители БелВМБ, - Вы не представляете, как вам повезло!
- Уже страшно! - склонил голову командир.
- С вами в море пойдёт представитель! Нашей! Российской! Науки!
- Ээээ. Зачем, стесняюсь спросить? - задал риторический вопрос командир.
- Они изобрели какую-то стойку телеметрии и могут теперь отслеживать полёты баллистических ракет! Ну....думают, что могут и хотят, поэтому, проверить! А так как ракетами у нас сейчас никто не стреляет, то выбор их очевиден!
- Нууууу, а что от меня-то надо? - не совсем понял командир, - всё же решено уже?
- Ну, в общем-то, да, но решили уважить, так сказать!
- Ценю, - обрадовался командир, - давайте сюда свою науку!
На борт занесли какую-то стойку с аппаратурой и старичка.
- Я профессор Иванов! Здравствуйте! Я пойду с вами в море!
- Да ладно? - командир поднял пилотку бровями, - ну сходите, пока, чаю попейте в кают-компанию, товарищ профессор.
- Хуй! - твёрдо сказал командир представителю БелВМБ, - хуй я возьму его в море! Да мне всё равно, хоть академик! Это, на секундочку, подводная лодка! Ему сколько лет? Шестьдесят пять? А медкомиссию он прошёл? А в подплав он годен? А хоронить я его где буду, если он кони двинет от недостатка кислорода и скачков давления? В торпедном аппарате? У меня нет свободных! Полный боекомплект! Вот вам моё категорическое не-ет!
Представители БелВМБ пожевали губами, посовещались с телефоном и, взяв профессора со стаканом чая под руки, убежали. А мы-то уже под всеми парами стоим и бьём копытами в нетерпении, ну понимаете, самим же интересно, получится у нас всплыть на Полюсе и стрельнуть ракетой с Западного полушария, или утонем нафиг? Интендант, опять же, за стакан казённый волнуется. А оперативный (самая ненавидимая на флоте должность) "добро" на выход не даёт, приказывает ждать.
Ждём, значит, сидим, ждём, ждём и ещё час и второй, начинаем уже недопустимо расслабляться на боевом корабле и ронять свой боевой дух в стаканы с чаем и кофе, как приводят к нам на борт капитана. Ну по погонам-то он капитан, а по внешнему виду - доцент чистой воды, ну или там аспирант, я в этом плохо разбираюсь, короче - пиджак.
- Здравствуйте! - радостно и в нарушении Устава здоровается капитан со всем центральным постом.
С непривычки-то сложно определить кто есть кто в центральном посту подводной лодки, если это не фотосъёмка для прессы и она в море собирается выходить и бирок на груди не видно по причине курток, ватников и валенок. Красота подводников она, понимаете, не в белых подворотничках на рабочей одежде. Ну вот и сидит, стоит и ходит в центральном посту человек десять. А лица-то у всех одинаково суровые и брови нахмурены, поди разбери, кто тут главный? И все, главное, молчат такие, насупились и делают вид, что не понимают, кто это тут нарушает своим писком мерное жужжание воинского долга над головами.
- Здравия желаю, товарищ капитан! - здоровается командир в звании капитана первого ранга.
- Здравствуйте! - радостно протягивает ему руку капитан, - а кто тут главный у вас?
- А самый красивый и с виду умный, то есть я! - бодро докладывает командир, - а вы с какой целью интересуетесь? Может депешу какую из штаба привезли?
- А! Нет! Я ассистент профессора Иванова, Николай, и мне сказали, что я должен с вами в море пойти, чтоб за детищем профессора следить и работу его обеспечивать!
- А в море бывали до этого?
- Нет.
- А на подводной лодке?
- Нет.
- А с семьёй попрощались?
- Зачем? Я же всего на пару недель!
- Хафизыч, вызови-ка доктора в центральный, чувствую, что разговор наш зашёл в тупик.
- Доктор! - строго сказал командир доктору, - ставлю перед тобой задачу государственной важности! В течении пяти минут провести медкомиссию над этим бравым и отважным капитаном и выдать мне заключение, готов ли он, по состоянию здоровья, идти с нами в море!
- Как это? За пять минут-то? - не понял доктор.
- Доктор, ну я же не спрашиваю тебя как мне Фареро-исландский противолодочный рубеж преодолевать? Не спрашиваю. Вот и ты у меня не спрашивай как тебе медкомиссию проводить, температуру помяряй, не знаю, давление, зубы посчитай, что там у вас ещё делают?
- За пять минут?
- Уже за четыре, доктор! Много разговоров и мало дела! Ты, прям, философ Сенека, а не офицер атомного флота, так поразглагольствовать любишь!
Доктор с капитаном убежали и ровно через три минуты (которых как раз хватило, чтобы дойти до амбулатории) доктор доложил:
- Годен!
- Это точный диагноз, уточни у него, Хафизыч!
- А точный диагноз ставит только паталогоанатом в морге, да и то, не всегда! - огрызнулся наглый доктор, ну потому, что по Лиственнице, а не лично, поэтому, видимо, осмелел.
Потом начали размещать стойку с телеметрией. К чему её подключали, я вам не скажу потому, как знать вам этого не положенно, но размещали её в девятнадцатом отсеке, сразу за центральным постом. А в девятнадцатом отсеке было всего две жилые каюты, - командира дивизиона живучести и командира боевой части связи. Размещением стойки руководил капитан Николай и, поэтому, сначала её опрометчиво разместили возле каюты Антоныча (который и был командиром дивизиона живучести, но вы это и так уже знаете). А у Антоныча же чутьё было, как у осетра, который на нерест шёл.
- Эдуард, выгляни-ка в девятнадцатый, что они там копошатся.
- Да, Сан Антоныч, каюту Вашу загораживают бандурой какой-то!
- Таааак! - заорал Антоныч, - к связистской каюте её ставьте, не к моей! Я её быстро вам лбом расшибу!
Капитан, может ещё и засомневался бы, слушаться Антоныча или нет, но мичмана, которые ему помогали знали, что Антоныча лучше слушаться. Полезнее для здоровья и общего душевного равновесия организма. Стойку поставили к каюте связиста, закрепили подручными средствами, чтоб не свалилась при качке и подключили к тому, к чему вам знать не положено.
- Эх! - радостно потирал ладошки капитан, - весело тут у вас, хорошо!
Капитан, к этому времени, провёл на лодке пол часа из которых десять минут бегал до амбулатории и обратно и двадцать минут грузил свою стойку. Конечно, после тихого и плавного течения научных мыслей по коридорам НИИ, ему было весело. Он же ещё не знал, что впереди его ждёт месяц абсолютного бездействия в замкнутом пространстве.
Потом, конечно, его было даже немножко жалко. Понимаете, спать вдоволь и ничего не делать, это, бесспорно, хорошо и вызывает зависть у подводников, но одно дело, когда это происходит на суше и ты можешь, например, посмотреть в окно, позвонить другу и даже прогуляться по какому-нибудь проспекту под липами и по асфальту, покуривая папироску, а другое дело находиться в железной банке без окон и дверей, а вокруг тебя все чем-то заняты и душу излить некому, потому именно, что они-то заняты постоянно и дела им до твоей души как бы и нет, ну откровенно и в лицо они тебе об этом не говорят, но ты же и так всё понимаешь. Взгляды вот эти недоумённые, когда ты спрашиваешь чем бы тебе заняться, чтобы с ума не сойти, пожимания плечами не потому, что им не хочется тебе помочь, а потому, что они и правда не знают чем тут можно заниматься, кроме того, чем занимаются они. А ещё старые мичмана очень любят пугать зелёных юнцов, ну в крови у них это, может, не знаю. Любят, например, при погружении натянуть нитку поперёк отсека и потом, при всплытии показать как она звонко лопается и вот тебе только что рассказывали, что ты в прочном корпусе, а прочный корпус он же прочный, ты на это надеешься, а тут на тебе, - не такой уж он и прочный, чтоли?
Капитан пробовал сидеть во всех рубках по очереди: и у акустиков и у связистов и у штурманов, он сидел в центральном посту и на пультах управления энергетическими установками, играл в преферанс с докторами и пробовал помогать турбинистам чистить фильтра на испарителях, но он ничего не знал из того, что делал (кроме преферанса), не понимал что он делает и зачем, то есть, не было у него необходимости этого делать, а время - оно особенное на подводной лодке. Оно непрерывное совсем и если у тебя нет часов и календарика, то в днях, часах и времени года ты запутаешься ровно через неделю. Что капитан и сделал с успехом подтвердив выводы психологов Советского Союза о том, что если подводников не ебать круглосуточно в подводной лодке, создавая им искусственные трудности, которые они так любят преодолевать, то они становятся нежными и сходят с ума от безделия.
Но капитан держался, сразу было понятно, что он не просто так, а будущий учёный! Он ходил с красными глазами, как все, научился курить, ругаться матом и командовать вестовыми. Он даже из ДУКа один раз стрелял с трюмными! И наконец, вот он, - момент истины: мы изготовились к стрельбе!
Перед стрельбой он волновался больше, чем ракетчики, - за сутки начал протирать свою стойку снаружи и внутри, что-то там проверять и настраивать в сорок восьмой раз и ходить с торжественным лицом, а ракетчики наши, после того, как командир написал на ракете "Лети с миром!" вообще были спокойные, как удавы и делали вид, что уж по Архангельску-то они точно попадут, даже если у них пропадёт электричество, гидравлика и выйдет из строя насос затопления шахты.
После удачного старта, все в центральном обрадовались, захлопали в ладоши и по спинам товарищей, некоторые даже закричали "ура", обниматься, конечно, не стали потому, как за месяц плавания уже порядком друг другу надоели и тут командир дивизии вспомнил про капитана.
- Наука! - крикнул он в девятнадцатый, - как там наша ракета?
Капитан торжественный и в наглаженном РБ зачарованно смотрел на череду мигающих лампочек и скачущих стрелочек, от волнения, он даже забыл свой ПДА, что считалось у подводников ходить голым, если ты не начхим:
- Идёт по плану! Прям как по ниточке! - доложил он блестящими глазами в центральный.
- Не препятствуй! - крикнул ему командир дивизии. Крикнул и забыл.
Потому крикнул, что на флоте нет такого доклада, на которые не положен ответ его получившего, а если ответить нечего, ну например, "Солнце садится" или "Наблюдаю стаю дельфинов по правому борту", то начальник и отвечает это самое "Не препятствуй".
- А я и не собирался! - бодро доложил капитан.
- Ну хорошо, а то мы забоялись уже! - отсмеявшись, одобрил его уже командир.
А после возвращения в Северодвинск, капитан Николай никак не мог покинуть лодку.
- Не понимаю, - смеялся он в центральном, - мне так надоело тут у вас от безделия и давление это всё время скачет, ну и страшновато, да, но вот не могу уйти никак! Всё кажется, что уйду и часть моей жизни какая-то важная закончится и пройдёт как сон. Не понимаю, но не хочу, чтоб проходила.
- Вот потому мы и не уходим, - подбодрил его Антоныч, - тоже боимся все, а когда уходим, то страдаем потом!
Капитан пожал всем руки и побрёл от нашего пирса прочь. Сначала брёл медленно и понуро, но, чем дальше удалялся, тем увереннее и быстрее становился его шаг, пару раз он оборачивался и махал рукой, а потом исчез за поворотом и пропал, как сон, и мы так же исчезли из его жизни. Как сон.
Я думаю, вы чувствуете... Э-э... Некоторое амбре...
- Да, - сказал я с чувством. - Воняет гадостно.
Аркадий и Борис Стругацкие
В мире существует огромная масса событий или вещей на которые вам не известна реакция вашего организма, физиологическая и психологическая пока вы это не попробуете или не испытаете. Ну там алкоголь, например, или теория струн. Конечно, вы об этом не задумываетесь, как большинство людей и попросту упрощаете свои представления об этом. Например, когда люди произносят фразу "В жизни всё надо попробовать", вы с большей вероятностью имеете в виду наркотики, беспорядочные половые связи и авантюры, чем шахматы или квантовую физику. И, если вас никогда не укачивало, то вы никогда не сможете определить, как ваш организм реагирует на качку.
- Здоров, как танк Т-62! - удовлетворённо хмыкнул военком, утверждая результаты первой моей медкомиссии на пути в военно-морской флот, - а к качке - то ты как относишься?
- Да откуда я знаю? Пятнадцать из шестнадцати своих лет я прожил в середине Белоруссии, а один год - в Челябинске. Ни там, ни там не качало ни разу!
Военком был из артиллеристов и, поэтому, был сухопутен, как деревня "Яя" в Браславском районе и немного похмурившись резюмировал:
- Ну может на подводные лодки попадёшь, а там же не качает!
Так как до тех пор я бывал только один раз на море, да и то на Азовском, то его слова показались мне в тот момент довольно логичными. Не, ну а чо? Подводная лодка, - она же под водой, правильно? Что там её может качать, кроме русалок, жаждуших ласк от отважных моряков? Не, ну разве пьяные аквалангисты погреться просятся.
Первое зерно сомнений по поводу качки на подводных лодках запало в мою душу во время шлюпочной практики, когда укачало курсанту Васю и он, весь зелёный, полоскал за борт, как вулкан Везувий на Помпеи.
- Ты чего это, братан? Укачиваешься, чтоли? спросил у него известный уже вам Ракомдую.
- Дыа! - сквозь бульки выдавил Вася.
- А чего в моряки-то пошёл?
- Ну я ж на подводные лодки, а там же не качает!
Сначала ржал капитан второго ранга Ракомдую, так закинув голову назад, что потерял пилотку, потом начали ржать и чайки, когда узнали чего он ржёт и не даёт им спокойно покачаться на волнах.
"Да и хрен с ним, меня же очевидно, что не укачивает!" - подумал я. Тоже ошибался, конечно, думая, что если в шлюпке не укачивает, то и не укачивает вообще. Откуда мне тогда было знать, что видов качки столько же, сколько падежей в эстонском языке, а может быть и больше.
Не, ну я их все проверил потом на собственном вестибулярном аппарате (не падежи, конечно, а виды качки) и убедился, что да - не укачиваюсь. Конечно, теперь я уже опытный боец и мне кажется полным абсурдом предположение о том, что на подводных лодках не качает. Ну вот смотрите сами: логично же предположить, что подводные лодки конструируются для движения под водой, правильно? Им придают эту вот сигарообразную форму для того, чтобы уменьшить сопротивление воды и она в надводном положении должна только передвигаться из пункта "А" в пункт "Б", не более того, и кого волнует хоть в один сустав, как там её будет качать вообще? Что там люди на борту будут, в самом-то деле? Одни военные моряки же!
В надводном положении подводная лодка передвигается вот так:
Нет, на Акуле, конечно, ситуация несколько иная, там просто высоко и страшно, но волной заливает редко, конечно, а все вот эти Волки, Вепри и Гепарды, у которых из-под воды торчит рубка и метр-другой лёгкого корпуса? И это на картинке ещё лето нарисовано, зимой-то всё выглядит несколько иначе, - там, на ходовом мостике, стоят ледяные статуи с дырками для глаз и рта и страховочными концами они уже не пристёгиваются потому, что легче сгинуть в пучине морской, чем выдерживать то, что там происходит.
Внутри, конечно, полегче, в том смысле, что тепло и сухо, во всяком случае там, где не наблёвано, но, зато на мостике блевать проще - не надо тазик с собой носить или ведро. В центральном ещё более-менее, там, примерно, находится центр качки и, если уцепиться когтями или упереться твёрдам взглядом в прибор, то вполне себе ничего, можно даже и жить продолжать. Ну, если тебя не укачивает, конечно, я имел в виду.
А вот в семнадцатом отсеке, во время килевой качки (или продольной по-сухопутному) творится аттракцион под названием "Карусель Армагеддона" в натуральном исполнении, - по несколько метров вверх-вниз скачет там личный состав вместе с твёрдой, как металл (хотя она и есть металл) палубой. Я сходил как-то, ради интереса, посмотрел, даже предложил потом старпому деньги с них брать, как за карусель "Супер-8" потому, что натуральное же удовольствие, аж дух захватывает!
Ну, опять же, его захватывает, если он свободен от выворачивания твоей души наизнанку. При нормальной качке, настоящей такой, взрослой, укачивает большинство. И, при этом, ему, этому большинству нельзя лежать в коечке, укутавшись в одеялки и страдая от гадкой судьбы и низкого комфорта потому, что он тут не на катамаранах катается (хотя Акула и есть катамаран), а, на секундочку, Родину стережёт, то есть несёт свою боевую вахту! Ну не думаете же вы себе, что при качке выполнение боевой задачи приостанавливается и все ждут пока море утихнет, принося жертвы, швыряя девственниц, древним богам морских пучин и, не побоюсь этого слова, недр?
Ну и правильно делаете, что не думаете! Все, как один, несут свои вахты! Вот так это выглядит, если что
- Хер тебе на воротник, чтоб в уши не надуло! - как любил говаривать наш старшина роты, когда ему приносили освобождение из санчасти, - у военмора может быть только одна болезнь, освобождающая его от несения вахты, - оторванная в бою голова!
И тут у мелкописечных лодок было, пожалуй их единственное преимущество для экипажа, который укачивало, - прекращался шторм и их прекращало качать, в то время как Акулу качало ещё довольно долго. Инерция массы. Надеюсь вы учились в школе и понимаете о чём я?
И под водой качает тоже, сразу скажу, до того, как начнутся эти вопросы. Метров до шестидесяти - точно. Видимо, обижаются морские боги, что девственниц им сыпать в пучины перестали глупые людишки, не иначе. Ну или пьяные аквалангисты погреться просятся, выбирайте сами причину, на свой вкус.
Эх, как же я любил, когда серьёзно качало!!! Мне же повезло и я относился к тому меньшинству, которое не укачивается совсем никогда. Конечно, мне было жалко моих светло-зелёных блюющих товарищей и всё такое, но кого мы тут будем обманывать, я никогда в жизни так шикарно не питался! Как царь или король Людовик Какой-Нибудь. Не знаю, правда, точно, как они питались, скорее всего, даже и хуже, чем те подводники, которых не укачивает, когда качает.
Заходишь, такой, в кают-компанию на завтрак, держась за стеночки и столики, усаживаешься на свой стульчик, не спеша повязываешь салфеточку на грудь, закатываешь рукава у рубашечьки, подзываешь к себе вестового пальчиком так, небрежно и говоришь:
- Александр. Не будете ли вы так любезны и не уберёте ли от меня этот пошлый батон и не подадите ли те шесть тарелочек с колбаской.
Не вопросительной интонацией, само -собой. Потренируйтесь кстати задавать вопросы не вопросительной интонацией, очень полезный навык в общении с людьми.
- Нет, нет, Александр, маслице убирать не стоит. Да. Я его прямо на колбаску и буду накладывать, а Ваше любопытство нахожу, по крайней мере, неуместным.
Или на обед. Там же одной икрой можно обожраться, простите за столь пошлое слово в отношении военно-морского офицера, но нет, - не одной икрой приходилось это делать, ох и не одной!
- Первое будете? - без вопросительной интонации спрашивает вестовой.
- Конечно буду! Только не суп, естественно, а вот те вот телячьи медальоны, много только не ложи штук восемь вполне хватит, надо же ещё и антрекоты на второе употребить, не зря же вы там старались, правильно? И перестаньте уже, Александр, хлеб на столы выкладывать, экономьте, будьте добры, этот ценный продукт!
И ползёшь потом обратно в каюту к разводу на вахту готовиться, придерживая на пузе рубашку, чтоб пуговицы не отстрелились. Когда встречаешь товарищей по дороге, то делаешь, конечно, несчастное лицо (бровки домиком, уголки рта опущены и в глазах печаль и сочувствие), для статус кво "нас четверо, ещё пока мы вместе!", но в душе абсолютно умиротворён, как кит Вилли после выпуска на свободу.
И так же с ужина и вечернего чая. И так два -три дня. Не всякий организм такое может выдержать, но в подводники же берут кого? Правильно, - того, кто даже такое обжорство, несовместимое с жизнью, способен выдержать не повредившись рассудком.
"А как же фигура?!" пришло, возможно, в голову кому-нибудь из вас. А никак это на фигуру не влияло. После автономки, например, я не то, что шинель не мог на себе застегнуть, но мне даже шапка маленькой стала. Две недели - и как не бывало всей этой пухлости. Физиология организма творит и не те ещё чудеса с организмами подводников от обиды за небрежное к ней отношение. Как и психика, но о ней как - нибудь в следующий раз поговорим.
Так что, если вы читали уже какие-то мои рассказы, но, до сих пор не поняли, что служба на подводной лодке занятие не только интересное, романтичное и крайне увлекательное, то подчеркну ещё раз, что это очень сложно и совсем не всегда приятно. Это я про качку сейчас, а не про обжорство, если что.
