Это произошло давно, мне было лет 13. Меня на лето отправили к тёте. У тёти была дача в Подмосковье, где мы, в основном, и жили: тётя, дядя, я и двоюродная сестра, старше меня на три года. А недалеко от дачи протекала небольшая речка – Нара. Там было довольно сильное течение, но она была неширокая и достаточно мелкая, в одном месте даже с бродом – “курице по колено”. И вот, в середине лета сестра отмечала свой день рождения. Тётя предоставила нам полную свободу и ушла к приятельнице, а дядя ночевал в городе. Понаехало гостей: и девчонок, и ребят… Поели, попели, пофотографировались на природе, опять поели, побесились под музыку – не заметили, как наступил вечер. И вот кому-то пришла в голову остроумная идея – искупаться при лунном свете. Все идею поддержали и дружно ломанулись к реке. А до реки надо пройти все дачи, т. к. тётин дом на самой дальней от реки улице был расположен. Идём. Толпе ничего не страшно, хоть и темно, и до речки дошли быстро. Мальчишки в воду сразу прыгнули, а девчата задержались – купальники-то никто и не подумал надеть, решили отойти в сторону, за кусты, там раздеться – и плавать в белье нижнем. Не знаю, чего смущаться было – темно же, от луны только слабый свет и дорожка по воде. Но как решили – так и сделали. Я – следом за всеми, разделась и поплыла. Красота, вода тёплая, ночь, луна – романтика…
В общем, все наплавались, кто-то из девчат первым на берег вылез – и вдруг крик. Парни решили поприкалываться, и всю нашу одежду в крапиву забросили. А сами чуток выше на берег поднялись, и наблюдают – что делать будем. Но среди девчат нашлись храбрые, в крапиву залезли, майки-шорты подоставали, оделись сами, и одежду подруг не забыли. А я всё это время сидела по шею в воде, недалеко от берега, и жутко стеснялась. Возраст такой у меня был – я очень боялась, что меня кто-нибудь увидит в белье, а не в купальнике (хоть сейчас самой смешно – кто бы меня разглядел в лунном-то свете, да и кому я нужна, мелочь такая!). И как-то пропустила момент, когда все ушли с речки (я в придачу к стеснительности ещё и близорука). Только что голоса звенели, смех над речкой, беготня по кустам – и вдруг всё тише и тише, и вот уже все потянулись вверх по склону, к дачам. Я пробовала звать сестру по имени, но у меня горло перехватило, и выходило не очень громко. Да они и не услышали бы меня, потому что шумели сами довольно сильно. И вот ночь кругом, речка, над ней – луна, а в речке – я. Сказать, что мне было страшно – ничего не сказать. Все истории про утопленников, неупокоенные души русалок, рассказанные подружками в пионерлагерях на тихом часу, всплывали в памяти с ужасающими подробностями. Я тихонько поскуливала, но не решалась выйти из воды. Потому что темнеющие на берегу кусты казались ещё опаснее, чем речка. Тот, кто плохо видит, меня поймёт. Я видела на берегу вместо кустов размытые тёмные пятна, и они всё время меняли очертания. И вдруг страх как выключили. Стало спокойно и даже интересно. Я слышала в голове какое-то “пение”, но пением это не назовёшь, ни слов, ни мелодии, вроде как высокочастотный гул, но всё равно как “пение”. И уже совершенно не боясь, я поплыла прямо против течения, потом ныряла, по дорожке плескала – и не боялась ни капельки! И всё тянуло меня поплыть на самое глубокое место на этом отрезке реки – к небольшому обрыву над речкой, там когда-то пытались померить дно, уходили “с ручками”. И я туда направилась, а с берега мне вдруг: “Буф!” И – опять же, без намёка на страх – смотрю, а там вроде собаки большой, тёмной силуэт. А я собак люблю. Не боюсь ни больших, ни тем более маленьких. И я подплываю к берегу, не выходя из воды, начинаю разговаривать с “собакой”: “Привет, какой хороший пёс, ты что тут делаешь?” – в таком вот роде. Он мне опять, дружелюбно так: “Буф!” – мол, вылезай, хорош купаться. И я вдруг почувствовала, какая вода холодная, и потихоньку стал возвращаться страх одиночества, и я не понимала, как несколько минут назад плавала одна в этой речке. А “собака” “буфнула” ещё раз – и пропала куда-то. И почти сразу же за кустами блеснул свет от большого фонарика, с которым моя сестра пришла меня искать. Оказалось, за то время, которое я провела в речке, наша компания успела прийти обратно на дачу, сели даже чай пить, и тут увидели, что меня не хватает. От сестры мне тогда досталось по полной программе. Меня достали из речки, нацепили одежду, и почти пинками погнали домой. Про собаку я как-то и не подумала тогда спросить. Потом, уже в следующий приезд я случайно узнала, что на самом берегу реки живёт женщина, у которой когда-то была собака-водолаз. Эта собака терпеть не могла, когда дети плавали далеко одни, и всегда кидалась в воду за ними. И умерла собака не от старости – её вроде бы отравили соседи. Вот такая вот произошла со мной история.
