Defua

Граф де Бюсси был знаменит особым фехтовальным приёмом: уверенным и отточенным движением шпаги (а шпаги того времени не были похожи на современные их подобия-прутики) отрубал кисть с клинком противника. Или же наносил удар остриём очно в лоб, убивая наповал..

Бретёр, волею пера Дюма ставший образцом изысканного кавалера, каковым он никогда не был...

Луи де Клермон, сеньор д’Амбуаз граф де Бюсси (фр. Louis de Clermont seigneur d'Amboise comte de Bussy; 1549—19 августа 1579) — французский дворянин, прославившийся многочисленными дуэлями и любовными похождениями. Поэт. Выведен в качестве одного из главных героев в романе Дюма-отца "Графиня де Монсоро". Бюсси принадлежал к одной из ветвей старого, знатного рода Клермон-Галлеранд, семейству баронов де Бюсси.  Титул барона де Бюсси достался ему от дяди Жоржа д’Амбуаза, архиепископа Руанского, с тем условием, что племянник будет носить его имя и герб. Таким образом, Жак де Клермон был первым, кто соединил имена обоих знатных родов — де Клермон и д’Амбуаз. Он прожил довольно бурную жизнь: как офицер участвовал во многих военных кампаниях своего беспокойного времени, затем был губернатором Шалона, шамбелланом герцога Алансонского, а позже — главным управляющим всех его владений.

Женился он около 1545 года на девице Катрин де Бово, дочери Рене де Бово, сеньора де Маневилль. Луи де Бюсси был их старшим сыном, но четвертым ребенком в семье: у него было три старшие сестры и два младших брата.

Вопреки созданному Александром Дюма образу де Бюсси как «рыцаря без страха и упрёка», истинный облик графа был вероятно менее привлекателен. Так, в Варфоломеевскую ночь убил семерых своих кузенов, преследуя весьма корыстные цели. Все их замки и земли достались графу де Бюсси, который позже уверял всех, что убитые были гугенотами. Он прожил довольно бурную жизнь: как офицер участвовал во многих военных кампаниях своего времени, затем был губернатором Шалона, шамбелланом герцога Алансонского, а позже — главным управляющим всех его владений.

Был неплохим поэтом, писал любовные стихи, в которых рассуждал о возвышенных чувствах и необходимости соблюдения тайны любовных отношений. При этом в реальной жизни постоянно хвастался своими любовными победами, чем скомпрометировал нескольких дам. Был известен как скандалист и завзятый бретёр, для которого «повод для вызова мог уместиться на лапке мухи»; однажды дрался на дуэли, поспорив о форме узора на шторах. Имел репутацию жестокого и беспощадного противника. Друзей у него было очень мало, недоброжелателей — гораздо больше.

История гибели Бюсси связана с именем Франсуазы де Монсоро, жены графа Шарля де Монсоро, главного ловчего герцога Анжуйского. Бюсси и Франсуаза познакомились в Париже, но первоначально не проявили друг к другу никаких особенных чувств. Только два года спустя после их знакомства, когда Бюсси пребывал в Анжу в должности губернатора, а Франсуаза жила поблизости, в замке Кутансьер на Луаре, он принялся ухаживать за графиней (возможно, просто потому, что других дам его круга в провинции не было), а она, в свою очередь, приняла его ухаживания.

Граф де Монсоро по своей придворной должности (он отвечал за организацию королевских охот) вынужден был постоянно отлучаться в Париж, что позволяло Бюсси часто посещать графиню. По своему обыкновению, в письме в Париж Бюсси похвастался очередной любовной победой; письмо попало к герцогу Анжуйскому, который передал его откровенно ненавидевшему Бюсси королю. Тот, в свою очередь, показал письмо де Монсоро, который, спешно прискакав в Кутансьер, вынудил жену отправить любовнику приглашение.

Пришедший на свидание Бюсси попал в ловушку. Он отбил атаку десятка слуг графа, набросившихся на него, когда закрылись ворота, прикончив четырёх из них, сломал шпагу и бросился к окну. Там он и пал от кинжала появившегося из-за угла мужа.

Де Монсоро не скрывал своей роли в гибели Бюсси, открыто заявляя, что убил вора, ночью проникнувшего к нему в замок. Поступок графа вызвал в обществе лишь одобрение. Родственники Бюсси, в том числе братья, не пожелали мстить за него. Смерть Бюсси оплакивала, вероятно, только одна дама — его сестра Рене де Клермон, жена Жана де Баланьи, маршала Франции.

Легендарный маршал Жан Ланн, герцог Монтебелло. Ярчайшая звезда на военном небосклоне Франции. Как говорил Наполеон о своём любимце: «Я нашёл его пигмеем, а потерял гигантом».

Он обладал военным чутьем и потрясающей энергией; во время сражений был невероятно храбр и тверд, как гранитный утес. Ланн прекрасно ориентировался в постоянно меняющейся обстановке битвы и в этом ему практически не было равных. Отважный, прямой, как клинок, с дерзким характером урожденца Гаскони, он имел блестящие способности руководить большими массами войск

Как человек, Ланн был очень сердечным и бескорыстным; его душевная щедрость приковывала к нему людей. Он был одним из немногих соратников Наполеона, кто искренне верил до конца в республиканские идеи. Его порывистость и яростный республиканизм были в равной степени оскорбительны и для императора, и для его «нового» дворянства. Ланн совершенно не переносил подхалимство и идолопоклонство, презирая таких людей. Не очень радуя «новое» дворянство своими манерами и характером, Ланн, в то же время, располагал к себе солдат и провинциальное общество родного Лектура, где до сих пор к имени герцога Монтебелло относятся с глубоким уважением и почтением.

Он близко дружил с Наполеоном, называя его запросто на «ты», и даже замучил его этим, когда тот стал императором, продолжая тыкать ему даже на торжествах и официальных мероприятиях. Командуя гвардией, он запускал руки в гвардейскую кассу. Когда его поймали, он закатил скандал, но деньги вернул, заняв их у старого взяточника маршала Ожеро, довольно быстро погасив долг военной добычей.

Если в бою Ланн вел себя, как лев, как «храбрейший из храбрых», то в общении с женщинами был робок и стеснителен. Внук Ланна, Карл, пишет в биографии, посвященной деду, что тот «благоговел перед ними (женщинами) и с наивностью верил в их добродетель». Между войнами в 1800 году Ланн женился во второй раз (первый брак был неудачным, жена изменила бравому генералу), на этот раз на ослепительно красивой восемнадцатилетней дочери сенатора Луизе Геэнек. Она просто обожала мужа, хранила ему верность и родила пятерых прекрасных детей. Когда маршала убили, она была гоф-дамой второй жены Наполеона, сделавшись её неразлучной подругой, а после падения Первой Империи оставила свет и посвятила себя детям. К ней сватались десятки знатных и очень богатых аристократов, даже король Испании Фердинанд VII. Все женихи были отвергнуты. Вдова самого храброго маршала Наполеона отвечала влюбленным женихам: «После того, как я была женой Ланна, я не могу принадлежать никому другому».

Его вспыльчивость, беспощадность и суровость были легендарными, и лишь сумасшедшая отвага поправляла положение. Соперников в этом качестве у него было всего ничего, буквально пара человек во всей Франции.

В штыковую Ланн вёл своих гренадер всегда при полном параде, с пышными эполетами, всеми звездами и крестами. При этом часто посасывал толстенную сигару. «Командиры на глазах своих солдат должны выглядеть в бою, как на свадьбе!» – считал Ланн. За 50 военных кампаний Ланн был ранен не менее 20 раз, уступая лишь маршалу Удино по прозвищу «дуршлаг», имевшему 37 ранений. Французские хирурги диву давались, как он ухитрялся выживать после таких ранений. Фехтовал он совершенно блестяще. Вокруг его фигуры рассыпался как бы веер из множества лезвий, создававших непроницаемый круг, через который могут пробиться, казалось, только изрубленные в фарш клочья.

Наполеон в минуты откровенности восклицал: «Этот дьявол Ланн обладает всеми качествами выдающегося командира, но он никогда не будет первым, потому что он не может управлять своим характером; эта постоянная драчливость со своими младшими офицерами - огромный недостаток для командира». Горячность его не знала границ. Во время одного из разговоров с Наполеоном Ланн вышел из себя, а когда Бонапарт сделал примирительный жест рукой, маршал вдруг резко изменился в лице, даже глаза у него побелели. «Черт возьми! Только прикоснитесь ко мне!» - и Ланн потянулся к эфесу шпаги. Много лет спустя, вспоминая подобные сцены, Наполеон рассказывал на острове Святой Елены: «В гневе он не позволял никому вставить ни слова, и в таком состоянии он был опасен для собеседника». Но в то же время Ланн был очень отходчив. Любое доброе слово и похвала в его адрес полностью обезоруживали этого человека.

Солдаты отмечали неимоверную храбрость, мужество и неуправляемый гасконский темперамент своего командира. "Неизвестно что страшнее – Ланн или неприятель," - говаривали ветераны. Многие вспоминали ужасную брань, которой Жан Ланн поливал нерадивых исполнителей приказов. Во всей французской армии было только два знатока высокой матерщины – Ланн и его друг Ожеро, который свободно владел этим искусством на португальском, французском, итальянском, немецком языках.

«Только дважды боевые товарищи Наполеона видели слёзы на его глазах после сражения. Первый раз это случилось, когда ему донесли о гибели Луи Дезе, благодаря которому оказалась выиграна уже проигранная битва при Маренго. Второй раз это было, когда умирал маршал Ланн, у которого австрийским ядром оторвало при Эсслинге обе ноги...»

Его тело погребли в Пантеоне. Его имя вырезано на камне Триумфальной Арки, а статуя установлена в нише Лувра. Сердце его похоронили на кладбище Монмартр. Французы считали его последним, кто говорил в лицо императору беспощадную правду. Французы помнят его и чтят. Они вывели чудесный сорт голубой сирени, который назвали его именем. А в память его любимой верной супруги создали чудные круглые розы, которые назвали «Герцогиня Монтебелло».