Недавно прочитала новость о двух детях, которые сбежали из детского лагеря. Вспомнила как я в свое время тоже свалила из концлагеря лагеря после шести дней пребывания в нем. Стоит уточнить, что я не самостоятельно сбежала, а по фен-шую наныла в трубку телефона с очень плохой связью и меня забрали домой.
Мне было 13 лет. Путевку мать получила от предприятия, на котором работала, по каким-то там льготам для различных категорий. Денег за нее не просили – поэтому не отгулянные дни жалко не было.
В лагерь я поехала первый и последний раз в жизни.
Собственно, далее пойдут причины почему я так не хотела оставаться на всю смену в лагере. Может это я нытик и слишком нежная для такого эксперимента.
Начну со столовой. Утром кормили завтраком. Ну как кормили, еду-то дают, но никто не ест. Сии шедевры кулинарного искусства ни на вид, ни на вкус никто не мог выдержать. В тюрьме кормят лучше. В обед кормили еще более-менее сносно, тут уже около половины детей могли что-то съесть. Раз давали в обед какую-то бледно-розовую кашу. Оказалось, что это был борщ. Да-да. По виду как манка, только розовая. Картофель разварился. Где капуста, мясо и остальные составные части борща – непонятно. Бывало, давали на рыло апельсин и сок пакетированный. Но строго запрещали выносить из столовой, мол, жрите на месте. Но умудрялись выносить и ныкать в палатах, ибо жрали мы все плохо, а тут хоть какой-то запас съестного. На ужин было непонятное нечто – пресные засохшие рожки, горелые котлеты, булочки. Обязательно все это сопровождал стакан кефира. Вожатые то ли издевались, то ли так и надо было, но не выпускали из-за стола пока не выпьешь кефир.
Вожатых у нас на каждый отряд было 2-3 человека. На наш отряд приходилось 3 человека. Двое дежурили днем, один ночью. Потом менялись посменно. Одна вожатая девушка была странная, обращалась и разговаривала с нами чаще всего по-английски (ага, в ебенях Урала-то). Конечно, мы ее толком не понимали. От того, что мы не понимаем её она повышала голос и начинала орать ультразвуком аки ульта квопы. Ночью в коридоре на диване дежурит один вожатый. Хочешь ссать – ничего не выйдет. Только сделаешь шаг в коридор, как он тут же подрывается и запихивает тебя обратно в палату. Слезно просишь пописять, а в ответ: «Нельзя, спи давай!». Так до утра и терпишь. В форточку писюн не высунешь, я же девочка и далеко не гимнастка. Часто было так, что переодеваешься в палате и врывается как раз этот вожатый. На замечания и просьбы выйти и не смотреть реакция была что-то типа – «да было бы что смотреть».
Мыться, о да, это была больная тема для всего лагеря. В корпусе на каждом этаже есть один душ. Но он предназначен строго для вожатых и закрывается на ключ. Они могут в любое время сходит помыться. А вот для детей… В лесу небольшой барак, где висят только душевые лейки. Никаких перегородок, все видно всем. Дают мыться раз в неделю. То есть на улице жара, организованы различные соревнования, ты потный и вонючий ходишь, пока не придет время для общего сбора в душ как во времена злого художника.
Родители привозили передачки детям в виде минералки, шоколада, сухарей. В общем, все, что не портится. Но по приходе в корпус, местные рэкетиры, в виде вожатых, конфисковали все передачки. И ты опять сидишь голодный.
Я не писатель. Слог суматошный, не умею текстом мысли выражать. Кроме тех случаев, когда я пьяная.
