ArsenZa

Но я в это воскресенье в цирк не пойду. Хоть на афишах и пишут, что представление уникальное, бывает не каждый год, но я его уже видел.

Каждый раз несмешные клоуны показывают всего два номера:

1. Номер с исчезновением денег и ценностей

2. Номер с появлением несмешных клоунов на самых лучших местах в цирке.

Можно долго говорить, что директор цирка в этом не виноват, что ему негде взять хороших клоунов. Но проблема в том, что и сам директор цирка - несмешной клоун, поэтому своих не бросает и представление  не меняется, а продолжается и продолжается.

К чему я все это написал? Хочу предложить не ходить в цирк на плохие представления, а остаться в это воскресенье дома и читать хорошие книги.

P. S. Я написал это обращение по просьбе моего читателя, жителя Волоколамск,  Владимира ( https://vk.com/id154141658 )

Ему можно задать вопросы по поводу текущей ситуации.

Спасибо.

Этим вечером, когда я переходил улицу возле бара, меня сильно обрызгала машина. Буквально подняв волну грязной воды и мокрого снега, черный джип умчался в ночь, а я остался на тротуаре, протирая стекла очков и чувствуя невыносимую мерзость бытия. Когда я вошел, в баре тоже ощущалось какое-то напряжение, неясная тревога или тоска. Ди за стойкой протирала и без того бриллиантово-чистые бокалы, а Эл сидела за одним из столиков, погрузившись в ноутбук и какие-то финансовые отчеты.

- Здравствуй, - поприветствовала меня Ди, а Эл даже не обернулась.

- Добрый вечер, - отозвался я.

- О, привет! - рассеяно ответила Эл, на секунду подняла голову и снова нырнула в бумаги.

Я заметил на ней элегантные очки в роговой оправе с острыми углами. Они придавали ей строгий и несколько демонический вид. Если есть где-то адвокат дьявола, то почему не быть секретарю? В этот момент мне показалось, что Эл идеально бы подошла на эту роль.

- Что-то ты плохо выглядишь, - заметила Ди. - Замерз?

- Там на улице сыро и холодно, - пожаловался я. - К тому же, меня окатил из лужи какой-то мудак на джипе.

- Добро пожаловать в реалии современного мира, - с сочувствием сказала Ди.- Давай, я сделаю тебе коктейль, который нужно пить в такую погоду, - и указала на стул: - Присаживайся.

Через несколько минут передо мной поставили стакан с горячим алкогольным коктейлем. Я попробовал предложенный напиток: ярко чувствовался ром, гвоздика, лимон. По телу начало разливаться тепло - именно этот вкус и крепость мне сегодня были нужны.

- Хот Тодди, - сказала с улыбкой Ди. - Классический ирландский горячий коктейль. В Ирландии до сих пор им лечат простуду. И для профилактики - тоже неплохо, я считаю.

- Для такой промозглой погоды - самое оно, - подхватила Эл, оторвавшись от своих бумаг. Объем коктейля был небольшой, но это не отменяло того, что он согревал и дарил ощущение спокойствия и уюта.

– Повтори, пожалуйста - попросил я у Ди, когда выпил остаток напитка.

- В этот раз сделай ему на бурбоне, - посоветовала Эл. - Хотя, на мой вкус, самый вкусный - на темном роме.

- Вы как будто не очень рады меня видеть? - осторожно спросил я. - Мы будем сегодня играть?

- Я думаю, нет, - отозвалась Эл, не отрываясь от ноутбука. - Дела берут за горло, и даже вечер пятницы не дает спокойно вздохнуть.

- Только в воскресенье удастся передохнуть, - пожаловалась Ди. - Ты вот бежишь к нам из своей серой реальности, а нам некуда бежать.

- От себя не убежишь, - заметил я, отпивая коктейль. - Твоя свобода внутри тебя, так поется в одной песне. Вам надо бросить все и поехать куда-нибудь. В ту же Ирландию, за новыми алкогольными впечатлениями.

- Мы любим путешествовать, - откликнулась Эл. - Но сейчас не те времена. Вряд ли мы вырвемся за рубеж в этом году.

- Одно время у нас была мечта прокатиться дорогами Джека, - произнесла Ди. - Побывать в дороге от западного до восточного побережья Америки.

- Какие там сейчас дороги, - усмехнулась Эл. - Только хайвеи - двадцать первый век на дворе.

- Это вы про Керуака сейчас? - вмешался я в диалог сестер. - У меня с его книгой "Бродяги Дхармы" очень многое связано.

- Я помню, - сказала Ди. - Ты уже рассказывал, что-то про студенческие времена и какие-то веселые путешествия автостопом. А еще про девушек и влюбленности.

- Но сейчас уже не то время. - Настойчиво продолжила Эл. - Сейчас мы не можем поехать просто так.

- Возможно, так оно и есть! - Устало вздохнул я. - Вы не поверите, когда я путешествовал автостопом, и мне доводилось несколько часов брести по обочине под дождем, в слабой надежде тормознуть попутку. Так вот, в тот момент я клялся сам себе, что, когда у меня будет машина и буду ехать по трассе, то буду подвозить всех, кто не попадется. Но вот теперь езжу и не подвожу. Мешает страх, спешка, дела - тысяча отговорок. Но по большому счету это не времена стали хуже, это я испортился. Изменил самому себе.

- Это ты сейчас к чему? - настороженно спросила Эл.

- К тому, что хорошо бы снова найти в себе силы выйти на дорогу с потертым рюкзаком,- вдохновенно произнес я. - Хочу вам кое-что прочесть из тех времен. Я помолчал с минуту, уперев взгляд в потолок и вспоминая слова, а затем начал:

Для бродяги, пожалуй, дороги просты,

И дворцом ему станут обочин кусты.

Что до слов пустоты, - это значит свобода,

Когда сбившись со счета достигнешь мечты...

Только ветер в вагонах пустых поездов,

Только сосны застыли на горной заставе,

Где бродяга остался, забывшийся снами,

Чтобы вниз не спускаться, во веки веков...

- Мне нравится настроение этих строк, - тут же сказала Ди. - Но в путешествие мы бы с тобой не поехали.

- Девушкам вредно путешествовать автостопом, - вздохнула Эл. - И наша серая жизнь нас не отпустит.

- Мне кажется, вы прибедняетесь, - не согласился я. - Наверняка у вас много ярких моментов в жизни.

- Но тебе о них лучше не знать, - синхронно произнесли сестры и я прикусил язык, развязанный горячим коктейлем.

Повисла тоскливая тишина, а за тем я произнес:

- Ди, налей, пожалуйста, чего-нибудь хорошего, и давайте все-таки сыграем. Я ведь не только пить сюда пришел. А если вы будете сильно загоняться и грустить, я, честное слово, возьму крепкую веревку, свяжу обеих, закину в машину и увезу куда-нибудь далеко – отдыхать!

- Это серьезная угроза, - рассмеялась Ди. – Мне уже страшно.

- Хорошо, - сказала Эл, и направилась к барной стойке. – У меня есть игра для тебя… Усевшись на соседний стул, она продолжила:

- Мне вчера приснился странный сон, как будто я читаю старую книгу, а текст оживает передо мной, как кино. Там что-то было про раненого бродягу, который ползет по безлюдным местам, ему холодно и порой кажется, что он вот-вот сойдет с ума от ощущения одиночества и голода. Я это точно где-то читала, и Ди тоже помнит. Но мы не можем вспомнить, что это за книга. Когда ты прочитал свое стихотворение, я поняла, что ты тоже её читал. Назови нам её - это твоя загадка.

Всю следующую неделю я мечтал о предстоящей пятнице. В голову лезли совершенно разные мысли - от банальных эротических фантазий до жутковатой картины принесения меня в жертву некому злому божеству, в подземном храме под баром. Когда я, наконец, добрался до любимого подвала, в первый момент мне показалось, что второе предположение более верное.

Посреди зала стоял стол, явно состоящий из нескольких столиков, собранных вместе и накрытых плотной темно-красной скатертью, расшитой странными узорами. У меня она почему-то вызвала ассоциацию с куском театрального занавеса. На столе стоял ряд бутылок или графинов, каждый из которых был накрыт куском черной материи. По краям стола стояли два металлических подсвечника антикварного вида, по пять свечей в каждом. Тот, который стоял ближе ко входу, был выполнен в виде фигуры нимфы, которая держала над головой ветви деревьев со свечами. Подставка канделябра была выполнена в виде сатира, который нежно обнимал нимфу за бедра.

Кроме свечей освещения в баре не было, и в первую минуту я даже не заметил Эл и Ди, которые молча стояли за стойкой, каждая в своем углу.

- Добрый вечер, - осторожно сказал я, оглядываясь по сторонам.

- Здравствуй, - синхронно сказали сестры, выныривая из темноты.

Они были одеты в странные черные балахоны с остроконечными капюшонами. Это выглядело действительно пугающе, я замер, ожидая, что сейчас блеснут ритуальные кинжалы. Но сестры подошли ближе и остановились рядом со мной.

- Сегодня мы приготовили для тебя дегустацию, - сказала Ди, сбрасывая капюшон.

- У нас есть личная коллекция алкогольных напитков, - присоединилась к разговору Эл. – Туда попадает всегда две бутылки. Одна хранится в коллекции, другую медленно пробуем.

- Но некоторые вещи в коллекции не задерживаются, - хмыкнула Ди.

- Если ты про тот сливочный эль, что нам презентовал Игорь, то у него не бесконечный срок годности, так что его нет смысла хранить, - отмахнулась Эл.

- И поэтому мне его почти не досталось?- ехидно поинтересовалась Ди.

- Ты все равно предпочитаешь крепкие напитки, - продолжила Эл. – Не отвлекайся, сегодня должен быть красивый и торжественный вечер!

Ди подошла к столу и сдернула черный платок с первой бутылки:

- Это Шабли гран Крю 2013 года, – важно произнесла она и, выдернув пробку, налила немного в изящный бокал, стоявший рядом с бутылкой.

Я попробовал вино. Цвет вина был соломенный, но с легким бледно-зеленым оттенком. Вкус мне показался довольно-таки кислым, но в тоже время необычным, не знаю даже как описать.

- Для каждого напитка в нашей коллекции есть своя книга, - произнесла Эл. – Существует расхожее выражение: «Мы - то, что мы едим». Но я с этим категорически не согласна.

- Мы - то, что мы пьем и читаем, - синхронно произнесли сестры.

- Вот, взять это вино, например, – это «Граф Монте-Кристо», замечательный роман Дюма, - сказала Ди. – Возможно, ты почувствуешь его строки сквозь вкус. Ароматика белого шоколада и поджаренного миндаля, легкая минеральность. Сбалансированный вкус - чувствуется оттенок зеленых яблок, а в послевкусии - нотки груш и имбиря. Правда?

Я согласно кивнул, хотя и не особо почувствовал таких нот в напитке.

- Интересное мнение, я никогда и не думал в таком ключе, - честно признался я.- «Граф Монте-Кристо» читал, но, к сожалению, я не такой знаток вин, чтобы почувствовать книгу в вине.

Ди улыбнулась, взяла мой бокал и поставила обратно на стол. В её движении и выражении лица была какая-то снисходительная, материнская нежность, которую иногда можно увидеть в лице учительницы, наблюдающей за ошибками учеников.

Эл потянула следующий платок: шелковая ткань слетела на стол и передо мной предстала квадратная бутылка текилы «Olmeca Tezon Anejo».

- Это одна из лучших текил, - произнесла Эл, наполняя шот. – По моему субъективному мнению, – сестры в этот момент переглянулись и обе хмыкнули, - это кровь латинской Америки.

Я выпил, вкус дохнул жаром и горечью. Помедлив несколько секунд, я произнес:

- Попробую угадать книгу. Это «Сто лет одиночества» Габриеля Гарсиа Маркеса. – Я смотрел на сестер, но по их лицам сейчас невозможно было понять прав я или нет. Так что я продолжил: - В нем есть запах пороха, который почувствуешь перед расстрелом раньше, чем пули найдут твое сердце.

Тогда Эл улыбнулась.

- О, да, ты все правильно сказал. Это именно та книга.

- Похоже, ваш дар предсказания передается воздушно-капельным путем, - пошутил я. – Что будет дальше?

- Ты словно куда-то спешишь, - тут же недовольно произнесла Эл. – Наслаждайся, твой поезд уходит не завтра.

Она снова наполнила шот затем удерживая его в правой руке, насыпала соль между большим и указательным пальцами, а потом зажала между мизинцем и безымянным дольку лайма и изящно протянула руку ко мне.

- Пей, - властно произнесла она.

В этом жесте было что-то королевское - так подают руку верному рыцарю, прежде чем отправить его в самоубийственную атаку. Я выпил, слизнув соли, захватив зубами ломтик лайма. В эту секунду мне пришла в голову другая ассоциация – таким жестом кормят с руки верного пса. Эл улыбнулась, будто бы прочитав мои мысли (я боялся, что сейчас она скажет «хороший мальчик»), но она просто сделала жест в сторону Ди, предлагая продолжить игру.

Ди взялась за черный платок, и под ним обнаружилась плоская бутылка «Буллет Бурбон».

Ди налила немного в пузатый фужер – напиток был цвета красно-коричневого кирпича, и подала мне. Вообще, всех напитков мне сегодня наливали немного, не знаю, заботясь о моем здоровье или подчеркивая их ценность.

- Сначала оцени аромат, - напутствовала она.

- У меня нос еще немного заложен, я вряд ли до конца оценю.

Тем не менее, ароматику напитка мне удалось почувствовать - резкие фенол - ацетоновые ноты и дубовые, дымные оттенки. Я даже не мог понять, нравится мне или нет, так что попробовал на вкус.

- Вкус приятный, но сложный, - сказал я, сделав глоток. – Все-таки текила мне больше понравилась. И я даже не знаю, какая книга с этим может сочетаться – уж больно необычный вкус у этого бурбона…

- «Великий Гэтсби» Фицджеральда. Такой же великолепный, - произнесла Ди. – А этот бурбон – один из моих любимых напитков. Я, пожалуй, тоже немного выпью. Она подошла к стойке и взяла себе бокал. Эл последовала её примеру, но остановилась в начале стола и налила себе в бокал «Шабли Гран Крю». А Ди, выпив свой бурбон, потянулась за следующим платком. Под ним оказался изящный хрустальный графин с янтарно-оранжевым содержимым.

- Этот напиток ты больше нигде не попробуешь, - важно произнесла Ди. – Эту апельсиновую настойку делает наша подруга только для личного пользования. И хоть она не стоит постоянно в нашей коллекции, но ты просто обязан её попробовать.

Она протянула мне стакан, я сделал первый глоток, и чуть не подавился от внезапного громкого крика за спиной:

- АХ ТЫ РЫБИЙ ГЛАЗ!!!

Я обернулся. Эл стояла посреди зала, глаза её пылали гневом, а бокал она сжимала в руке, словно пехотинец последнюю гранату.

- ЭТО НЕ ГРАН КРЮ! ЭТО ШАРДОНЕ АБРАУ-ДЮРСО! ИЛИ ВООБЩЕ ХРЕНЬ КАКАЯ-ТО!

- Не ори, - резко ответила Ди, делая шаг навстречу сестре. – Я же тебе говорила, что хорошее вино нельзя долго хранить открытым. Испортилось, наверное, надо было сразу допить.

- Не делай из меня дуру, я прекрасно знаю, что происходит с вином! – продолжала возмущаться Эл. – Небось, выпили с Катей, пока меня не было, а залили дешевку, чтобы я не заметила, так?

- Хоть бы и так. Незачем жадничать было, когда ты весь сливочный эль сама выпила! - парировала Ди. – Что сделано, то сделано, нечего теперь орать!

Сестры стояли друг напротив друга, и продолжали кричать друг на друга, как реперы на баттле. Я пребывал в шоке от такой резкой перемены. Чарующее, мистическое таинство превратилось в семейную склоку на кухне, а сестры из волшебных богинь – в обычных девушек. Вечер и правда вышел совсем необычным - такого я никак не ожидал. Неожиданно Эл перешла от слов в к делу и схватила Ди за «воротник» балахона. Я тут же поспешил вмешаться.

- Так, стоп-стоп, хватит, - воскликнул я, буквально вклиниваясь между сестрами. – Давайте жить дружно! Ничего страшного не произошло.

- Черта с два, не произошло! – возмутилась Эл. – Может, у нас во всей коллекции лимонад в бутылках?

- Всего-то раз случилось. Да и ты первая начала, - не унималась

Ди. – Вина ей для сестры жалко стало! А эля, значит, для себя любимой не пожалела.

- ЦЫЦ! Заткнулись обе! – Рявкнул я во весь голос, так, что задрожали бутылки на полках.

Сестры оглушено застыли.

- На этой бутылке свет клином не сошелся. Будут еще в коллекции и не такие экземпляры, - гораздо спокойнее произнес я. – Давайте продолжим?

- Хорошо, - синхронно сказали присмиревшие сестры.

- Только давай сначала пойдем на улицу и выкурим трубку мира, - предложила Эл.

- Давай, - согласилась Ди. – Необходим перекур.

Мы вышли на улицу. Ночь была ясная, и звезды светили удивительно ярко. Я вдохнул морозный воздух и произнес:

- Вы очень точно сказали. Из пищи состоит наше тело, но не душа.

- А душа - из алкоголя и книг, - подхватила Ди.

- У нас - сто процентов, но я не знаю как у других, - уточнила Эл.

Сестры курили, набросив обратно свои капюшоны и кутаясь в длинные шали поверх балахонов. Со стороны наша группа выглядела более чем странно, но в столь поздний час прохожих практически не было. Город растворился в холодной мгле, и, казалось, мы стоим посреди каких-то покинутых развалин.

- Пойдем, - сказала Ди, затушив сигарету. – Там осталось моё самое вкусное.

- Твоё-то, конечно осталось, - проворчала Эл. – Я же не ты!

В баре Ди сдернула платок со следующей бутылки.

- Водка «Chilli Naga», – продекламировала Ди. – Самая жгучая водка в мире. Я еще не встречала человека, рискнувшего пить её в чистом виде. Попробуешь?

У меня по спине пробежал холодок, и почему-то вспомнился учебник по патологической физиологии.

- Н-нет, я пас. Простите, пусть этот напиток остается для настоящих ценителей, - торопливо отказался я.

- Жаль, я думала, что ты смелый, - разочарованно сказала Эл.

- Смелость - не значит безумие, - парировал я. – Но, готов поспорить, если бы попробовал, то назвал бы подходящей книгой «Божественную комедию», в той ее части, которая посвящена Аду!

Сестры дружно рассмеялись, а потом за платок взялась Эл:

- Это арманьяк «Лабердолив» 1993 года, - торжественно произнесла она, наполняя фужер. – Жемчужина нашей коллекции.

Я принял и попробовал. Вкус был крепким, но неожиданно ярким, с теплым послевкусием и странным ароматом. Мне не с чем было сравнивать - подобного я ранее не пил.

- Какая книга? – нетерпеливо поинтересовалась Ди.

Я задумчиво сделал еще один глоток и произнес:

- Мне кажется, этот напиток прочнее связан с вами, чем остальные. Это неуловимое воспоминание возникло у меня, когда я впервые увидел вас в баре. Я тогда подумал, что вам отлично бы подошли футболки с цифрами «208» и «209».

- Тогда, приходя к нам, ты должен пить кофе и читать «Критику чистого разума» - улыбнулась Ди. – Ты угадал, девяносто третий это наш год, но ты думаешь на двадцать лет раньше.

- Тебе не стоит читать Канта, - присоединилась Эл. – Кант умер…

Она взяла арманьяк и налила еще два фужера.

- Давайте выпьем за мозаику, - предложила Эл. – И пусть все детали складываются!

Фужеры торжественно звякнули, я выпил и произнес:

- Тогда в вашем баре не хватает двух деталей: музыкального автомата и машины для игры в пинбол!