Истории необычных взяток⁠⁠

Ещё один рассказ о взятках в медицине.

После окончания медицинского университета меня послали в интернатуру в один из больших областных центров нашей страны. Там меня мигом взяли под опеку серьёзные дамы из Центра Гигиены и эпидемиологии, и всего через пару дней теории я в качестве врача-интерна носился за ними по объектам города с проверками.

Приезжаем в городскую больницу. Картина стандартная. В процедурном кабинете расколоты плитки пола, в хирургии казенная зеленая краска пузырится на стене. Короче, скучно.

- А сейчас, Павел Владимирович, мы пойдем в морг, - командует моя куратор.

Ну, в морг, так в морг. Морги я люблю. Там тихо и никто жалобы не пишет.

Заходим в кабинет заведующего, и я вижу удивительную картину. Вдоль стены в два ряда стоят огромные жестяные бидоны, в которых обычно с фермы молоко возят. Но, судя по царящему в кабинете запаху, сегодня в них вовсе не молоко. Заведующий встает нам навстречу.

- Здравствуйте, Елена Евгеньевна. Вы снова в наши стены? Всегда ряды. Сразу пишите – в секционном зале три расколотые плитки, каталку пора менять к чертовой матери и санитар, паразит с утра нетрезв, ну это его обычное состояние. Более нарушений в моём хозяйстве нет, можете даже не проверять.

- Нельзя не проверять, - качает головой моя куратор.

Рысью пробегаем по моргу, не обращая внимания на синие пятки, торчащие из-под простыней с казенными печатями. Всё действительно в порядке. А санитар храпит в подсобке. Возвращаемся в кабинет. Пишем бумажки.

На прощание заведующий широким жестом открывает один из бидонов. К потолку взлетает сбивающий с ног запах. Берет железный ковшик, трехлитровую банку и отливает нам чистого медицинского.

- Ну что вы, Сергей Иванович, - пытается отказаться куратор. – У нас в отделе со взятками строго.

- Спирт, Елена Евгеньевна, это не взятка! – наставительно говорит «повелитель смерти». – Спирт – это жизненная необходимость.

- Отдайте тогда интерну, - распорядилась куратор. – Ему ещё в коллектив вливаться.

Про то, как я ехал в переполненном автобусе с благоухающей банкой и все мужики принюхивались, умилялись глазами и вертели головами – это отдельная история.

Вторую необычную взятку мне дали уже в армии, когда я ездил с проверками по отдаленным частям. Как-то зимой тянусь в леса и болота Беларуси на раздолбанной буханке. В сумке грохочут пробирки для микробиологических смывов, фуражка норовит улететь на свободу. Челюсти приходится сильно сжимать, чтобы на очередной кочке зубы не выбило. А сержанту-водиле всё пофиг. Он вовсю курит, болтает и подпрыгивает на кочках синхронно со своей тачанкой.

Прибыли на место. Иду для начала в столовую, составляю разгромный акт за тараканов и плесень в подсобке. В казарме терпимо. Весной там подтекал потолок и видны следы его торопливого замазывания. На продовольственном складе на полу следы помёта грызунов. А в остальном для крошечной лесной части всё вполне прилично.

Напоследок оставляю медиков. Дописываю все бумажки и обращаюсь к мрачному зав.столовой.

- Подскажите, а где у вас медпункт?

- Медпункт дальше по коридору. Только там никого нет.

- Почему это нет?

- У фельдшера день рождения сегодня. Он не вышел.

Вот блин! Тянуться сюда во второй раз нет никакого желания.

- А далеко фельдшер живет?

- Да сразу за забором части. Мы все тут в поселке живем. Местные.

- Позвоните ему, что ли. Пусть уж на полчаса ради проверки явится. Больше, честное слово, держать не буду.

Зав. столовой звонит. Через минут десять прилетает полный красномордый мужик с умильной улыбкой и характерным запахом спирта.

- Лейтенант, ну ты что, какая проверка! У меня как раз баня поспела! Вот тебе ключи от медпункта, у меня там всё в порядке, потому что нет ни хрена кроме угля активированного! А потом - раздевайся и заходи. Василич тебе покажет куда идти.

Первый раз принимал санминимум у фельдшера в трусах и в парилке.

А один из моих коллег поехал проверять десантную часть. Так ему в качестве взятки предложили прыгнуть вместе с личным составом с парашютом. Коллега был парень отчаянный, поэтому тут же согласился. Мало того, что прыгнул, ещё и фотки свои довольные во все соцсети выложил. «Я перед прыжком, я в самолете, я лечу! Мама - я живой!»

Наш командир узнал – орал долго. А потом издал приказ:

«В целях предотвращения травматизма личного состава ЗАПРЕТИТЬ участие офицеров СЭЦ в спортивно-массовых мероприятиях проверяемых частей». Так что я через неделю на танке катался уже безо всяких фотографий.

Ещё одна история случилась с моим коллегой, который работает в кабинете МРТ. Как-то приходит к нему на процедуру солидный товарищ с больной спиной. Делает снимки поясничного отдела. Коллега, ожидаемо, обнаруживает грыжу, скидывает внутренний мир пациента на диск и вручает клиенту.

Солидный товарищ благодарит, морщась от боли. И вручает доктору большую шоколадку с кучей немецких букв на ярких боках.

Доктор шоколадки не ест. Потому что он здоровенный дядька, сто двадцать килограммов. Ему бы колбаски и пива. Поэтому шоколадка благополучно уходит на презент медсестре Анечке из хирургии. Анечка шоколадки не ест, потому что скоро лето, а ей ещё в Турцию ехать. И шоколадка оказывается у медсестры Светочки из терапии. Светочка шоколадки не ест потому что… Просто не ест и всё.

За месяц шоколадка совершает цикл по всей больнице. Её дарят секретарю главного, ею подлизываются в столовой. Шоколадка, становится переходящим знаменем, универсальной валютой. Её яркая обёртка мелькает то тут, то там, пока не возвращается обратно в кабинет МРТ.

Приходит доктор с утра на работу, а в кабинете сидит лаборант Виталик и жрет переходящее знамя, аж чавкает. Потому что он с утра не позавтракал.

- Приятного аппетита, - говорит доктор.

- Угу, мг-г-г, чаф, чаф, - отзывается лаборант. И вдруг удивленно выпучивает глаза.

Потому что с очередным укусом из обертки появляется краешек знакомой до боли зеленой купюры. И Виталик осторожно вытаскивает на свет Божий целых сто долларов. Сто долларов, которые благополучно совершили цикл по больнице и незнамо сколько ещё ходили бы, если бы лаборант не счавкал их носителя.

Виталик человек честный. Поэтому доктору долю отстегнул. Процентов десять.