С 17 июля по 2 августа 1945 года в пригороде поверженного Берлина Потсдаме, входившем
в советскую оккупационную зону, проходила конференция глав великих держав, победивших фашистскую Германию: СССР, США и Великобритании.
На первых заседаниях конференции Великобританию представлял Уинстон Черчилль, позже на смену ему прибыл новый премьер-министр К. Эттли, получивший пост по итогам состоявшихся в стране 5 июля 1945 г. парламентских выборов.
Соединённые Штаты Америки представлял Г. Трумэн, ставший президентом после смерти Ф. Рузвельта.
Советскую делегацию возглавил председатель Совнаркома, Верховный Главнокомандующий Вооружёнными силами СССР И.В. Сталин – незадолго до исторической встречи ему было присвоено высшее воинское звание Генералиссимуса Советского Союза.
Конференция подвела итоги войны в Европе, во многом определила новую конфигурацию послевоенного мира.
По воспоминаниям в те годы посла СССР в США Андрея Андреевича Громыко, участвовавшего ранее в работе Тегеранской и Крымской конференций глав государств антигитлеровской коалиции, на встрече в Потсдаме её участникам не хватало теплоты:
«В Потсдаме нормы протокола соблюдались. И с внешней стороны всё выглядело как будто в порядке. Главы приветствовали один другого, выражали удовлетворение, что встретились.
Но на заседаниях «за круглым столом» не хватало теплоты, которой требовала обстановка исторического момента, теплоты, которой ожидали и воины союзных армий, и народы всей земли, теплоты, на которую рассчитывала и память о погибших в той войне. Ведь фашизм стремился к тому, чтобы поверженный мир, распластавшись, лежал у его ног. Но получилось наоборот: люди раздавили фашистского зверя. Распластался он. Победители встретились, однако…
Уже в начале работы конференции за внешней чинностью проглядывала на каждом шагу настороженность и политическая сухость со стороны президента США и премьер-министра Англии. И чем дальше, тем больше это становилось очевидным. Почти по всем главным обсуждавшимся проблемам обнаружилась разница в позициях союзников: по вопросу о будущем Германии, о том, как поступить с ней теперь, после разгрома, по вопросу о репарациях, который в Крыму не был решен, по вопросу о практических шагах по демилитаризации и демократизации Германии, по польскому вопросу и о том, как распорядиться немецким оружием.
В своей большей части разговор носил весьма натянутый характер, хотя никто не стучал кулаком по столу. С самого начала конференции для всех участников стало ясно, что к договоренностям лежит тернистый путь, а по некоторым вопросам, возможно, их просто не будет».
Ещё задолго до Берлинской конференции в США форсировались завершающие работы
по созданию атомного оружия в целях его использования не только
как средства массового поражения, но и как политического довода
на международной арене. На восьмой день конференции, 8 июля 1945 года, после пленарного заседания Г. Трумэн сделал И.В. Сталину конфиденциальное заявление о том, что США создали новое оружие большой разрушительной силы и намерены применить его против Японии.А.А. Громыко в своей книге «Памятное», увидевшей свет в 80-е годы XX века, свидетельствует:
«Сталин выслушал перевод, понял, о каком оружии идёт речь, и сказал:
– Благодарю за информацию.
<…>
А на лице Трумэна было написано как бы недоумение. Он повернулся и тоже пошел, но в другую
от Сталина сторону,
в те двери, за которыми находились рабочие помещения американской делегации.
Хочу обратить внимание на то, что это произошло тогда, когда США уже изготовили бомбу и собирались предать ядерной смерти японские города – Хиросиму
и Нагасаки.
Американский президент, как стало известно позже, был немало разочарован такой реакцией советского руководителя.
Черчилль с волнением ожидал окончания разговора Трумэна
со Сталиным. И когда он завершился, английский премьер поспешил спросить президента США:
– Ну как?
Тот ответил:
– Сталин не задал мне ни одного уточняющего вопроса и ограничился лишь тем, что поблагодарил за информацию.
Вспоминая об этом разговоре, Трумэн будет потом уверять, что из сказанных им в самой общей форме нескольких фраз о новом оружии Сталин будто бы вряд ли
мог сделать надлежащие выводы. В действительности же Сталин незамедлительно из Потсдама дал советскому ученому-физику
И.В. Курчатову указание ускорить дело с созданием атомной бомбы, которое стало мощным импульсом для всего комплекса соответствующих работ
в нашей стране».
По одному из главных пунктов повестки дня конференции – о судьбе Германии – «Большая тройка» договорилась о разделе побеждённой страны на четыре оккупационные зоны, контроль над которыми взяли на себя три союзные державы и Франция, её демилитаризации и денацификации, определила репарации с Германии в целях оказания помощи в восстановлении разрушенных государств Европы. Были согласованы вопросы о присоединении
к Польше Силезии, Померании и части Восточной Пруссии, признании новой польской границы по линии Одер–Нейсе, передаче в состав СССР Кёнигсберга и прилегающего к нему района.
Конференция образовала Совет министров иностранных дел СССР, США, Великобритании, Франции и Китая, обсудила вопрос о проведении международного военного трибунала над нацистскими военными преступниками и решила опубликовать их первой список не позднее
1 сентября 1945 г.
8 августа 1945 г. был учреждён Международный военный трибунал.
Он начал работу в Нюрнберге 20 ноября того же года.
В фондах РГАКФФД хранятся киноматериалы, освещающие ход конференции в Потсдаме: они сняты на чёрно-белую и частично на цветную трофейную плёнку известными фронтовыми операторами
Б.К. Макасеевым,
А.А. Лебедевым,
А.Г. Кричевским,
Р.Б. Халушаковым,
И.И. Беляковым – одним из первых советских операторов, освоивших технику звуковых синхронных съёмок.
Вашему вниманию предлагается фрагмент кинофильма «Берлинская конференция» (ЦСДФ, 1945 г.). Его режиссёр – Илья Петрович Копалин, один из создателей знаменитого документального фильма «Разгром немецких войск под Москвой» (1942 г.).
Руководство съёмками фильма «Берлинская конференция» осуществлял выдающийся советский кинорежиссёр,
в 1944–1945 гг. – директор Центральной студии документальных фильмов
и заместитель председателя Комитета по делам кинематографии СССР Сергей Аполлинариевич Герасимов.
