Звонок на мобильный в одиннадцать часов ночи прервал просмотр фильма о яхтсмене, пытавшемся выжить в море после кораблекрушения. Звонил наш приятель Стас, живущий на яхте на Фиджи. Только на второй минуте разговора я сообразила с кем разговариваю, в начале отвечая бодрыми общими фразами, дескать, дела отлично, солнце светит, дети здоровы, Стас никогда не звонил нам, предпочитая фейсбук, поэтому я и не смогла сразу распознать его в ночном собеседнике. «Слушай, там такое дело, у вас на Таити Русскую женщину с ребенком высадили на берегу, она на яхте путешествовала со своим мужчиной, он их до Таити довез, там оставил и дальше ушёл» - сообщил Стас. «Будем разбираться», - пообещала я ему, подумав, что эта ситуация мне кое-что напоминает, и полезла в интернет.
На фейсбуке я обнаружила сообщение от другой нашей яхтенной приятельницы Натальи Кабировой, которая просила помочь ее знакомой с ребенком, оказавшейся в ситуации, уже описанной Стасом. К сообщению прилагалась ссылка на фейсбук потерпевший крушение по имени Эльвира www.facebook.com Было там сообщение и от самой Эльвиры. Я сразу же написала ответы, сказав, что мы поможем чем сможем.
На следующий день у нас была запланирована прогулка по лесу вдоль реки с нашими местными приятелями, куда мы пригласили и Эльвиру с Машей, так звали девочку, которая вместе с мамой была высажена на таитянском берегу капитаном лодки, так скоропостижно утратившим расположение к своим пассажирам.
Сначала я увидела белокурую Машу, а потом встретилась и с ее мамой. Эльвира приехала к нам автостопом, и уже давно поджидала нас в марине. Ксюша, Маша и Полина быстро нашли общий язык, мы распределились по машинам и поехали на прогулку. Эльвира сразу же начала рассказывать нам свою историю.
С Аракадием Полякевичем, капитаном яхты Бирута Эльвира познакомилась по интернету. Уже давно увлекшись яхтингом и мечтая о путешествиях, Эльвира наткнулась на объявление Аркадия, который искал себе подругу жизни, готовую разделить с ним радости и тяготы путешествия на яхте. Начали переписываться, Аркадий говорил, что любит детей и мечтает о семье. Вскоре Эльвира уволилась с работы социального работника в благотворительной организации, собрала шестилетнюю Машу, рассказав ей о дальних странах, предварительно разругавшись с мамой и отчимом, которые были категорически против «безумных» затей Эльвиры.
Когда Эльвира приехала к Аркадию на Кюрасао, они договорились, что у нее будет месяц на размышление, если ей не понравится, она уедет обратно, благо обратные билеты у них были - Аркадий все оплатил. Эльвире у Аркадия понравилось и после нескольких месяцев жизни на Кюрасао, новообразовавшаяся семья вышла в поход на тридцатифутовой яхте в направлении Новой Зеландии. Конечно, Аркадий не отличался веселостью и жизнерадостностью, но вроде бы был внимательным и проявлял заботу. Правда, довольно скоро стало обнаруживаться, что, Маша не дотягивает до его высоких стандартов в отношении поведения детей: привередлива в еде, шумна и непослушна. Эльвира тоже любила поболтать, но, заметив, что Аркадий молчалив, быстро оставила его в покое.
Эльвира старалась быть хорошей женой и полноценным членом экипажа, но строгому капитану угодить было непросто. Медовый месяц уступил место будням, с каждым днем новоприобретенный муж становился все мрачнее и мрачнее. Эльвира пыталась понять, что она делает не так, её позитивное отношение к миру не радовало Аркадия, который ожидал, казалось, чего-то совсем другого.
Но значительно больше, чем молодая жена, капитана раздражала шестилетняя Маша. Аркадий изливал на нее потоки критики, надрывая сердце матери, которая прочитала немало книг по психологии и воспитанию детей и старалась дать ребенку максимальную любовь и приятие. «Никогда в жизни не встречал более отвратительного ребенка», - однажды в сердцах бросил Аркадий, к ужасу Эльвиры. Маша раздражала нового папу каждым своим проявлением. Привередлива в еде, при этом обжора, не хочет открывать глаза в воде, критикует в ответ на критику, шумит, не дает покоя, не слушается. При этом ребенку не было выделено даже маленького собственного уголка на все просьбы к капитану расчистить каюту и создать жилое пространство тот отзывался угрюмым молчанием, уже потом Эльвира самостоятельно разгребла паруса, которыми была завалена одна из кают, и устроила Маше уголок, где ребенок мог теперь уединиться с игрушками. Спали все в маленькой кают-компании (каюты были завалены вещами).
Эльвира старалась сглаживать психологические углы, приспосабливаться и терпеть. Требования Аркадия становились все более жесткими – вскоре капитан дал понять, что ужины не нужны – поели на завтрак, сделали обед, а вечером можно сыра поклевать или там еще что-нибудь перекусить в сухомятку, если уж совсем невтерпеж. Нечего деньги тратить, а особенно спирт. К Эльвириному несчастью плита на яхте работала на спирту и необходимость экономить эту ценнейшую жидкость преследовала Эльвиру все дорогу, чем дальше, тем больше омрачая ее жизнь.
Маша, привыкшая в России к постоянным перекусам и обладавшая, несмотря на разборчивость в еде, отменным аппетитом, регулярно просила кушать, особенно по вечерам. Отец семейства сообщал Эльвире, что спирт и еду надо экономить, а ребенка воспитывать. «Когда я наглела, я жарила ребенку яичницу или делала еще какой-нибудь легкий ужин» - с вызовом в голосе рассказывала Эльвира. Такое неповиновение, усугубленное тратами, а особенно, спирта, наказывалось игнорированием и молчанием. Маша, которая хотела полюбить яхту и море и пыталась помогать, от всех дел грубо отстранялась: нечего под ногами путаться, Эльвиру, которая была полна энтузиазма помочь по яхтенным делам, капитан тоже посылал куда подальше, давая понять, что таким дурам лучше ничего не трогать.
Однажды, когда Аркадия не было на яхте, голодная Эльвира наловила рыбы, почистила ее, пожарила и к приходу Аркадия сервировала на стол. Аркадий хмуро поел, но не преминул выразить свое неудовольствие – баба снасти трогала, чего доброго попортить ценнейший материал могла. Эльвира с Машей любили блинчики, особенно с бананами, которые на Нуку-Хиве им давали бесплатно, но и здесь Аркадий был строг: на блинчики уходит много спирта, чай не дома в Калуге. Блинчики капитаном были забракованы и отменены.
Кроткая Эльвира готовила еду, когда ей это позволялась, мыла пол и играла с Машей в динозавриков – подруг на яхте не было, их заменяла мама, которая проводила с ребенком много времени, пытаясь скомпенсировать своей любовью приобретающий все более явные очертания поток ненависти Аркадия. А куда деваться-то посреди Тихого океана?
К тому моменту, когда «семья» подошла к Маркизам, Аркадий уже почти не разговаривал с Эльвирой. После еды он играл в шахматы на компьютере, не разрешая Маше смотреть мультики – нету, дескать, электричества. Точнее, оно было, но для него, любимого. А всякие там приживалы, которые только спирт и продукты потребляют, да пространство на яхте занимают, могут и обойтись, так, наверное, размышлял капитан, оказавшись на прекрасных Маркизовых островах.
Еще задолго до прибытия на Маркизы Эльвира поняла, что новый муж и отец их просто выживает, делая атмосферу на яхте невыносимой. Только бы до Новой Зеландии продержаться, думала Эльвира, а там я с ним поговорю, и если он не изменится, то мы съедем. Впрочем, попытки поговорить Эльвира делала несколько раз, каждый раз нарываясь на хамство – Аркадий ничего не хотел обсуждать. При этом рацион становился все скуднее и скуднее. Аркадий же мог сидеть и жевать вафельку, а когда ребенок подходил к нему попросить кусочек для себя, Аркадий делал вид, что не слышал, после чего заворачивал остатки и прятал подальше.
На Нуку-Хива нежелание капитана кормить тех, за кого несколько месяцев назад он взял полную ответственность, приобрело демонстративные формы. Рис сменял макароны, а макароны – рис. Эльвира познакомилась с татуированным красавцем маркизцем, который каким-то образом прочухал ситуацию, и стал регулярно привозить Эльвире свежего тунца и фрукты со своего двора. Иногда он покупал Маше печенье и мороженое, подарил ребенку красивое платье. Истосковавшийся по мужской доброте ребенок влюбился в нового друга, Маша только и твердила: Моана то, Моана се, очевидно, это не доставляло особой радости Аркадию, который теперь уже и не рычал на Машу, выбрав путь игнорирования Эльвиры и ее дочери.
Эльвира полюбила Нуку-Хива всей душой. Добрые люди покупали светленькому общительному ребенку разные сладости, Моана подкармливал и рассказывал про каннибалов. Жаль только, что Эльвира почти не понимала его, она не говорила ни на французском, ни на английском, но Моана так доступно объяснял то, что хотел сказать, так часто повторял одни и те же французские слова, что вскоре Эльвира стала понимать большую часть того, что он ей рассказывал. Ей, как и Маше, тоже нравился статный, разукрашенный татуировками маркизец. Давно уже никто не заботился о ней и о ее ребенке, мужское внимание было приятно.
Моана, Эльвира и Маша мирно дружили, маркизец не переходил никаких границ, очевидно, что, обладая добрым сердцем он хотел поддержать симпатичных русских маму и дочку.
После месяца, проведенного на Нуку-Хива, Аркадий взял курс на Таити. Прибыв в марину Таину, он велел Эльвире собирать вещи. «Ты что, нас высадишь?» - спросила Эльвира. «Да», - подтвердил Аркадий. Дальше все было по-будничному скучно. Эльвира послушно собрала свои и Машины вещи, Аркадий отвез ее на причал, выгрузил рюкзак и сумки из лодочки и развернулся, чтобы возвращаться на яхту. «Ты что нас просто так здесь оставишь?» - Эльвира никак не ожидала такого финала своего десятимесячного романа. Она надеялась, что Аркадий отвезет их в отель, купит обратные билеты, сохранялись еще у оптимистичной Эльвиры такие иллюзии. «Да, оставлю здесь. Теперь уж вы сами как-нибудь». «Но почему?» - Эльвира действительно не понимала, почему человек, с которым она хотела связать свою жизнь, высаживал ее сейчас с ребенком на острове посреди Тихого океана. «А вот вы и подумайте» -, сказал Аркадий, развернулся и ушёл.
Надо сказать, что Эльвира – женщина исключительно уравновешенная. Обо всем, что происходило потом, она рассказывала нам довольно спокойно. Она дотащила вещи до ближайшего Макдональдса, посадила Машу их стеречь, а сама побежала искать интернет. Напомню, что ни на английском, ни на французском Эльвира не говорит, ну разве что немножко – уроки маркизского Моана не прошли даром. Местные сначала говорили ей, что интернет есть только в центре (а где он, этот центр), потом нашлись добрые люди, которые направили ее в кафе, располагавшееся неподалеку, где, взяв за четыре доллара кофе, Эльвира получила доступ к интернету. Потом она нашла такси, и вместе с таксисткой они нашли отель за 70 долларов ночь. Это было дорого, но ночь в отеле позволила спокойно найти другой небольшой пансион, который стоил уже 26 долларов за ночь. Правда рядом не было никаких магазинов и на следующий день Эльвира ходила за багетом за несколько километров, но зато у них была крыша над головой, время, чтобы отдышаться и рядом не было пышущего злобой Аркадия, преимущества чего Маша с радостью оценила.
А потом Эльвире порекомендовали нас, она нам написала, и мы пригласили ее в небольшой поход.
Ну а потом… Как там говорил персонаж мультика? «Кто сам скитался без жилья, быстрей поймет другого». Выслушав историю, мы предложили Эльвире с Машей переехать к нам. Теперь они живут на яхте. Маша отъедается, и потребляет порции такого же объема, как Максим. Эльвира говорит, что она стала значительно менее привередливой в еде, хотя, как мы это видим, пока ей есть к чему стремится. У Маши непростой характер и ей иногда трудно понять, что в играх она не может всегда быть первой. Эльвира работает над Машей, которая пережила крайности жизни: статус единственной избалованной внучки, которой в России бабушка и дедушка покупали все, что та не пожелает, и состояние ребенка, которому отказывает в еде злобный дядька. Думаю, ей понадобиться время, чтобы научиться корректным взаимодействиям с другими детьми и взрослыми. Но у мамы есть терпение и любовь к дочери, поэтому все у них получится. Маше очень не хватает папы, она виснет на знакомых мужчинах, влюбленными глазами глядя на Максима. Думаю, ей обидно, что у Ксении и Полины есть папа, а ей не повезло, и ее горечь проявляется в эпизодической злости на девочек, которые не понимают, почему Маша их обижает и грубит им.
Эльвира достойно справляется с ситуацией. Поначалу она все время задавалась вопросом «что я сделала не так», теперь, по-моему, отвлеклась на более конструктивные мысли. Эльвира обладает уравновешенной психикой и редким оптимизмом, она исключительно тактичный и мягкий человек. Трудно иногда понять людей и удержаться от банального возгласа: «Что еще мужикам надо?» Миловидная, умная, образованная, творческая, старающаяся жить этически правильно, терпеливая, нетребовательная женщина, которая шьет, любит готовить, заботиться и не лезет в душу осталась одна с маленьким ребенком на острове в Тихом океане. Пишу, и прямо злоба берет и слезы на глаза наворачиваются: ну какого черта!!! А Эльвиру не берет, что было, то прошло, надо строить жизнь дальше.
Когда мы ходили в гости, Эльвира испекла капустный пирог: она хорошо готовит, особенно после того, как я убедила ее, что подсолнечное масло экономить не надо, я куплю еще, если кончится. И газ экономить не надо, мы заправим баллоны, если что. Эльвира старается помогать во всем, она неприхотлива и не боится никакой работы. Она не хочет возвращаться в Россию. У Эльвиры непростые отношения с матерью, она не была счастлива в материнском доме. Она хочет попробовать остаться в теплых краях, но пока мы не выработали плана, как это сделать. Полинезийская виза у Эльвиры истекает через три недели, она будет искать яхту, чтобы ехать на Фиджи – из Полинезии ей надо выехать до девятого сентября. Эльвира мечтает научиться зарабатывать фрилансом, выучить языки и встретить хорошего человека. Я заметила некоторую закономерность, которая заключается в том, что, если жизнь как следует огрела тебя коромыслом, то скоро жди от нее подарка. Возможно сейчас Эльвира с Машей переживают именно такой момент.
Сама статья: http://krugosvetka-spb.livejournal.com/165552.html
Сайт: krugosvetka-spb.livejournal.com
