10 июля Россия отмечает годовщину победы русской армии в Полтавском сражении. 308 лет назад произошла одна из самых знаменитых победоносных битв в русской военной истории. Русская армия под командованием императора Петра I нанесла сокрушительное поражение шведским войскам короля Карла XII. В честь этой знаменательной даты и был установлен День воинской славы России.

Ко времени Полтавского сражения уже девять лет длилась Северная война, в которой Швеции противостояла Россия. Главной причиной войны был передел территорий в Северной Европе и в Прибалтике. Молодое российское государство стремилось вновь обрести выход к Балтийскому морю, а Швеция этому стремлению России активно противостояла.

Очередной этап Северной войны начался после поражения саксонского курфюрста и польского короля Августа II, которое он потерпел от шведских войск в 1706 году, лишившись при этом короны Речи Посполитой. Это обстоятельство позволило Карлу XII приступить к реализации своего давнего плана — походу на восток. Поскольку лазутчики доносили Карлу XII о растущем недовольстве различных слоев населения России политикой Петра I, шведский король все больше убеждался в том, что для похода пришло подходящее время.

Одним из самых высокопоставленных изменников, перешедших на сторону Карла XII, стал гетман Иван Мазепа. Он сделал свой выбор уже осенью 1708 года, пообещав шведскому королю всестороннюю поддержку. Он опасался ограничения автономии Войска Запорожского, что противоречило его собственным интересам и амбициям. Еще одной причиной измены Мазепы стала его убежденность в том, что Петр проиграет войну Карлу XII. Гетман счел нужным вовремя заручиться поддержкой более сильной стороны, которую он ошибочно увидел в шведском короле.

Измена гетмана Мазепы свершилась, что очень обрадовало Карла XII, рассчитывавшего отправить свои войска «на зимовку» на Гетманщину. Но все равно пребывание шведской армии в малороссийских землях оказалось очень сложным. Это было связано с действиями местного населения, которое, в отличие от гетмана, отнюдь не спешило выражать верноподданнических настроений по отношению к иноземцам. Карл XII столкнулся с теми же проблемами, которые позже не учли другие иноземные захватчики, пытавшиеся покорить Россию — Наполеон и Гитлер. Хотя каких-либо серьезных партизанских действий против шведской армии не предпринималось, крестьяне уничтожали хлеб, уводили лошадей, в результате войскам Карла XII просто нечего было есть.

Тем не менее, шведское командование осталось весьма невысокого мнения о боевых качествах запорожцев. После опыта нескольких сражений, в которых выяснились все минусы запорожцев перед современной регулярной армией, шведские генералы перевели их на земляные работы и охранно-конвойную службу. Платить за это стали, разумеется, меньше, чем за участие в боях. Казаку выдавали за день конвоирования пленных или земляных работ 10 копеек. Естественно, это вызвало недовольство запорожцев. Начался исход казаков из шведской армии. Примечательно, что не доверял казакам и Петр I. Хотя он поставил после измены Мазепы нового гетмана Скоропадского, но доверие к казакам у государя от этого не появилось.

Карл XII планировал взятие Полтавы силами шведских войск. Общее руководство осадой Полтавы было поручено генерал-квартирмейстеру шведской армии гвардейскому полковнику Акселю Гилленкроку — достаточно опытному офицеру, прежде служившему по найму во французской армии, а затем вернувшемуся на шведскую службу. Однако осада, начатая 6 (17) апреля, была достаточно вялой, что объяснялось малым количеством войск, выделенных Карлом XII для этой цели.

Тем временем, к Полтаве продолжали стягиваться русские войска — сначала армия Меншикова, затем — войска под командованием Бориса Шереметева. 4 (15) июня под Полтаву прибыл сам Петр I. Первоначально он не планировал лобового столкновения со шведскими войсками, стремясь выручить Полтаву другим путем, однако затем все же решился на прямое столкновение с армией шведского короля.

К этому времени шведские войска насчитывали около 37 тысяч человек, включая примерно 2 тысячи реестровых и низовых казаков. В Полтавском сражении приняли участие 18 пехотных батальонов (8 тысяч солдат и офицеров), 109 кавалерийских эскадронов (7800 человек), около тысячи кавалеристов-валахов. Россия обладала большими силами. У Полтавы сосредоточились войска общей численностью от 60 до 80 тысяч человек. Но непосредственное участие в битве приняли 25 тыс. человек пехоты и 21 тыс. человек кавалерии, а также калмыцкий отряд.

27 июня (8 июля) 1709 года началось сражение. Его подробные описания содержатся во многих учебниках по военной истории.

В Полтавской битве шведские войска понесли сокрушительное поражение. Короля спасли от пленения действия его драбантов — корпуса королевской охраны, а также кавалерии под командованием генерал-майора Карла Густава Крейца. Во время прорыва королевской свиты через русские редуты погиб камергер Густав Адлерфельд, сопровождавший шведского короля. Он оставил ценный дневник, описывавший ход событий Северной войны — от начала боевых действий до начала сражения под Полтавой. Общие человеческие потери шведской армии составили примерно от 6,7 тыс. до 9,2 тыс. человек убитыми и ранеными, еще 2,8 тыс. человек попали в плен во время Полтавского сражения. В плен попал целый ряд видных шведских военачальников и государственных деятелей, включая первого министра Швеции Карла Пипера, двух государственных секретарей, фельдмаршала Карла Густава Реншильда, принца Максимилиана Эмануэля Вюртемберг-Виннентальского, генерал-майора Берндта Отттто Стакельберга и целого ряда полковников, включая командиров Северо-Сконского драгунского полка полковника Густава Горна, Эстгётского полка полковника Андерса Аппельгрена, собственного драгунского полка полковника Нильса Юлленштерна. Русские войска потеряли много меньше — 1345 солдат и офицеров убитыми и 3290 человек ранеными.

Разгром шведской армии под Полтавой имел определяющее значение для всего дальнейшего хода Северной войны. Фактически шведская армия потерпела такое сокрушительное поражение, что более уже не представляла собой столь серьезной как прежде угрозы для российской государственности. Битва под Полтавой невероятно подняла и международный престиж российского государства. В частности, Саксония и Дания — давние политические противники и военные враги Швеции — сразу же предпочли возобновить коалицию с Россией против Карла XII.

Велико значение Полтавской битвы и для самой России. Даже сейчас, через три столетия, прошедших со дня разгрома шведской армии под Полтавой, эта битва остается одним из наиболее грандиозных примеров доблести русских солдат и офицеров, полководческого таланта русских военачальников. Уже потом, спустя сто, двести, двести пятьдесят лет после Полтавского сражения, российские (а затем и советские) войска будут неоднократно одерживать победы над сильнейшими регулярными армиями Европы.

Наглядно свидетельствуют события в Полтаве и о жалкой участи предателей, готовых ради собственных политических и финансовых выгод перейти на сторону неприятеля. После фатального поражения шведской армии гетман Иван Мазепа бежал в пределы Османской империи. Умер он спустя несколько месяцев, в сентябре 1709 года в г. Бендеры. Что касается Карла XII, то для него поражение под Полтавой имело куда более далеко идущие последствия. Он тоже бежал в пределы Османской империи и пытался уговорить султана начать боевые действия против Российской империи. Но эта затея шведского короля султану не понравилась и он даже распорядился поместить Карла XII под арест. Пока король находился в османских владениях, позиции Швеции серьезно ослабли. Поражением королевских войск от России воспользовались другие многочисленные противники и даже прежние союзники шведской короны. Например, Англия отказалась от своих союзнических обязательств, понимая, что Карл XII более не является серьезным политическим игроком. Пруссия присвоила шведские владения в Германии. Саксонский курфюрст Август вновь стал королем Речи Посполитой.

В 1713 году Карл XII был изгнан из Бендер по решению османского султана. Более того, он так не хотел покидать город, что произошла даже стычка между исполнявшими волю султана янычарами и королевской охраной, в результате чего шведский король лишился кончика носа. После Полтавской битвы Карл XII более не представлял собой не только противника, но и масштабную политическую фигуру. Он фактически лишился реальной власти даже в Швеции, а в 1718 году был убит в результате покушения, спланированного его же окружением. Шведской элите надоела бесконечная война, которую собирался вести на востоке озабоченный лишь реализацией своих полководческих амбиций Карл XII, поэтому было принято решение о том, чтобы устранить чересчур боевого короля.

https://topwar.ru/120020-poltava-gvozd-v-grob-shvedskoy-derz...

Солдатские письма укладываются в определённый формуляр. Они начинались с перечисления тех лиц, кому адресовалось посла — ние с передачей им челобитья или благословения. В зависимости от состава семьи сначала назывались отец, мать, жена и дети, затем шли братья, их жены, дяди, тети и племянники, а также приятели.

Гораздо больше, чем вражеские пули, солдат занимала материальная неустроенность. Очевидно, начало осени 1700 г. было холодным, поэтому в пяти письмах солдаты просили домашних при — слать еду, обувь и тёплую одежду.

Ларка Степанов сын — отцу и матери

Ругодив. 3 октября

Государю моему батюшку Степану Прокофьевичу да государыни моей матушки Варвары Ивановны. Сынишко ваш, Ларка Степанов, благословения вашего прошу, и пад на землю со слезами, премного челом бью. Да сестрицы моей Авдотьи Степановны великое челобитье, да сестрицы моей Татьяны Степановны великое челобитье, да тетушки моей Татьяны Ивановны великое челобитье, да дядюшки моему Дмитрею Прокофьевичу великое челобитье, да дядюшки моему Емельяну Моесеявичу великое челобитье, да тетушки моей Агафьи Корныльевны великое челобитье, да зятю моему Якову Осиповичу великое челобитье, да племянницы моей Домны Яковлевны великое челобитье, да племяннику моему Петру великое челобитье, да братеникам моим по великому челобитью, и всем моим приятелем по великому челобитью и по нискому поклону. Здравствуйте на множество лет! А про меня изволите напаметоватся. Дал Бог по сие писание на службе великого государя под Ругодивом, доб здоров, а впредь уповаю на всещедраго Бога. А стаим мы под Ругодивом четвертую неделю и помираем холодною и голодною смертию: хлебы стали дорогие, копеяшной хлеб покупаем по два алтына. И ты пожалуй, батюшко Степан Прокофьевич, будет тебе возможно самому побывать, и ты привези мне шубу какую-нибуть, да рубашку с порткам, да упоки хорошие или черевики, вскоре, не мешкав. А буде самому невозможно, и ты с кем-нибуть пришли, крепко нужно, да хлеба хотя на гривну денег, а я здесь денги все заплачу. Да пишите ко мне про свое здоровье, чтоб мне свыша про ваше здоровье о Христе радоватися. Засем вам мало пишу, а много челом бью.

Адресат написан на обороте письма, сложенного конвертом, почерком, отличным от почерка письма: Отдать сия грамотка во Пскове у Михаила Ивановича Неклюдова дворнику ево троицкому бобылю Степану Прокофьеву.

Фомка Емельянов сын — Луке Васильевичу и Ирине Софроновне

Ругодив. 3 октября

Благодетелю моему Луки Васильевичу да Ириньи Софроновны. Некто от убогих, не смея именишком своим нарещися, ис-под Ругодива Фомка Емельянов премного челом бью за вашу прежнюю добродетель и за премногую милость. Другу моему Ермолы Лукичу великое челобитье и ниской поклон. Здравствуй, Ермола Лукич, на множество лет и з батюшком, и с матушкою, и с супругою, и со всем домом праведным. А про меня изволишь ведать, и я дал Бог по се время жив и впредь уповаю на милость Божию. Да пожалуй, Ермола Лукич, сшей мне упоки хорошие, просторные, надежные, да пришли с кемъ-нибуть. А с кем пришлеш, и я тебе и денги пришлю. Подля Бога пожалуй, Ермола Лукич, дзелай такую добродетель, пришли, а я, будет Бог даст, буду жив, я и впреть тебя не забуду. Зам мало пишу, а много челом бью.

На обороте адресат написан тем же почерком, что и текст письма: А отдать вели в полку у новгородсково полковника Романа Вилимоновича Брюсова в треттей роты. Писано октября в 3 день.

Аввакум Белкин — отцу

[Ругодив. Октябрь]

Государю моему батюшку Лариону Григорьевичу, государыни моей матушки Федосьи Ерофеешны. Многогрешной человеческо сынишко ваш Аввакумко, благословения прося, пад на землю со слезами, премного челом бью. Пожалуй, батюшко, купи нам харчу: снетков, да заспы, да толокна, по чему-нибудь, да будет добудешь сухарей, и ты, пожалуй, пришли, сколко добудешь. А денег мы к тебе послали з братом рубль десеть денег. А чешо не достанет, и ты, пожалуй, своими заплати и ко мне отпиши, а я здесь з братьи зберу да к тебе тотчас отошлю. А денги мы послали к тебе с тем же мтеским мужиком. Да пожалуй, батюшко, купи мне сапоги жилецкие попространней. А денег десеть алтын послал я тебе с тем же мтеским мужиком. Да пришли, пожалуй, рубашку, да портки, да шубу. А хотяшь у нас всем в полку скудно, толко я, многогрешной, не тужу о своем домашнем житии. Толко мне жаль вас и сродичей своих. А о месечины мы станем бить челом великому государю. И станем в челобитье означивать, как вино курили и хлеб продавали, и для чево с вас ефимки збирали, и будет нам челобитье поидет в лапу, и мы инъное сыщем, что писать в челобитье. А про то про все будет вам весть. Засем написавый многогрешной человечешко сынишко твое Аввакумко, пад на землю со слезами, премного челом бью.

На обороте адресат: Вручить граматка в Печерском монастыре слуги Ларион[у] Григор[ьеву] сыну Белкину.

Аввакум Белкин — жене

Ругодив. [Октябрь]

Из Свейской немецкой земли ис-под города Ругодива Аввакум Белкин жены моей Акилины Терентеевны челобитье и сыну моему Василью мир о Христе и благословение. Как вас Господь милостию своею сохраняет, а про меня, многогрешного, изволите напамятовать. И я по сию грамотку, дал Бог, жив, а впредь, что Бог изволит пожалуит. Пишите ко мне о своем житии, и давно ль ты ис тово двора перешла, и отчево ты ис тово двора перешла, и для чево ты отца и мать мою посрамляешь и к ним не ходишь, и сынишка моево, Василья, к ним не носишь, и то ты неведомо высокоумствуешь, неведомо глупостию владеешь. И будет ты станешь впреть так жить, и от меня ничево себе доброво не чай, и впредь ко мне пиши. Засем мало пишу, а премного челом бью. Возможно бы тебе у отца и матери моей и в покорении жить и ничем не сердить.

На обороте адресат: Отдать грамотка жены моей Акилины Терентевой дочери.

Сидор Гаврилович (Гаврилов сын) — отцу и матери

Ругодив. [Октябрь]

Государю моему батюшку Гаврилы Васильевичу и государыни моей матюшки Ирины Никифоровны с-под Ругодева сынишко ваш Ситка Гаврилов, прося благословение, пад на землю со слезами, чалом бию. Брату моему Никиты Гавриловичу, Семену Гавриловичу, Андрею Гавриловичу, Ивану Гавриловичу, Димидрию Гавриловичу; и невескам моим: к Мари Антоновны, Вассы Похомвны, Агафи Ивановны; и тетки моей Мари Харитоновны, и всем, и сродичам, и приятелям нашим по челобитию, по поклону. С-под Ругодева от сына твоего от Сидора Гавриловича великое челобитие, пад на землю со слезами, чалом бию. Как вас Господь Бог милует и милостию своею сохраняет, а и про меня изволит ведать под Ругодевым. И я по се число, дал Бог, жив и пред воля всещедраго Бога, Пречистыя его Богоматерь и всех святых. Пожалуй, бачко Гаврила Васильевич, вели отписать обо всем грамотках, что я к вам писал четыре грамотки к тебе, бачко, послал. И была стравка (бой, прим.ТС) с конни, до стравка и с нами с пешеходны на Покров Пресвятыя Богородицы тут мы вси, нас Пресвятыя Богородица помиловала печерских, и псковские пушки пришли к нам вси под Ругодев. И теперь мы, бачко, с часу на час еще дожидаем стравки с пешеходны с нами. И теперь ты помолись нас Богу и Пречистыя Богородицы пока, что будет. И етот месяц учинитсе весь указ тут-то на етом месяци будет, и о том я, премного грешно сынишко ваш, Ситка Гаврилов, со слезами чалом бию.

На обороте: Отдать грамотка в Печерском монастыре в слабоде Гаврилы Васильевичю, по прозванию Сницы.

Ульян Поляков — жене

Ругодив. [Октябрь]

Тестю моему монаху Алексею Анкудиновичу, и теши моей монахини Параскевии Тимофеевны, и жены моей Федосьи Андреевны, и всем сродичам моим челобитье и поклон. Как вас Господь милостию своею сохраняет, а про меня, многогрешного, изволте на память сповать. А я по сию грамотку, дал Бог, жив, а впредь, что Бог изволит и будет. Отец двор продаст, и ты у отца возми за поструйку мою денег полтара рубли и, вземши, половину ко мне пришли. А сама, где ни есть до меня проживи. Да пришли ко мне рубашку да портки. Засем мало пишу, а премного челом бью.

На обороте адресат: Отдать граматка солдацкой жены Федосьи Анъдреевой дочери Ульяна Полякова жены.

источник

текст писем: http://www.menslook.spb.ru/2008.pdf стр.112

и храбрость полководцев и неустрашимость солдат.

Грудь их — защита и крепость Отечеству.

Петр I Великий

Древний мир, Эллада, Древний Рим-1, Древний Рим-2, Византия, Раннее Средневековье,

Классическое Средневековье, Позднее Средневековье, Древняя Русь, Чингизхан, Рейтары,

Тридцатилетняя война, XVI-XVII вв,

Северная война

Организация постоянной регулярной армии в России принадлежит всецело Петру Великому и составляет одну из его наиболее крупных заслуг. До того, как начала действовать рекрутская система, когда в солдаты набирались люди из разных социальных слоев, в подавляющем большинстве — крестьяне (от 20—30 дворов — 1 человек) в 1699 г. был издан указ о наборе в полки «всяких вольных людей» и чуть позже — «даточных». Они-то и стали основным материалом для комплектования армии.

Но первый русский регулярный драгунский полк к этому времени уже существовал. Он был образован 1 сентября 1698 г. из дворянских и шляхетских недорослей, московских чинов и царедворцев. Командиром полка был Автоном Михайлович Головин. Поскольку драгуны изначально дислоцировались в селе Преображенском, такое же название получил их полк. Состоял он вначале из 4-х рот, а к 1700 г. делился уже на 12.

Первые регулярные всадники вооружены были самым разнообразным оружием. От казны им было выдано 1000 сабель и некоторое количество фузей, но в остальном всё покупалось на собственные деньги солдат. Конская амуниция тоже не была однородной. Например, сёдла использовались ногайские, русские, гусарские и т. д.

В 1700 г., кроме Преображенского, были сформированы ещё два полка, а к концу года в русской армии их насчитывалось 12.

Вооружение в них также отличалось большой пестротой. Фузеями удалось снабдить большинство драгун, пистолетами они обеспечивались в разной степени: некоторые полки — полным комплектом, другие — частично, а иные не получили вовсе. Из холодного оружия имелись сабли, тесаки, шпаги, палаши, багинеты, причём не было ни одного полка, в котором вооружение было бы однотипным.

Драгуны Петра, спешившись, могли вести бой против противника, состоявшего из всех родов войск. Так было под Калишем, где Меншиков, имея только драгун, разбил польско-шведскую армию, состоявшую из всех родов войск; так было и у Лесной.

Драгуны были и в западноевропейских армиях, но они составляли незначительную часть конницы и могли выполнять ограниченные задачи.

Петр и в отношении конницы сумел из всех существующих ее видов выбрать наиболее передовой, способный выполнять многочисленные задачи и соответствующий условиям театра военных действий.

Состав русской конницы, совершавшей рейды в 1701— 1702 годах, характерно описан И. А. Желбужским:

«Нынешнего 1702 г. июня в… день, по указу Великого Государя царя и Великого князя Петра Алексеевича… генерал и фельдмаршал и военный кавалер свидетельственный мальтийский Борис Петрович Шереметьев с полки конными и пехотными, из города Пскова в поход пошёл в Шведскую землю, а с ним пошло конных драгунских 9 полков, да Москвичей, и гусар, и копейщиков, и рейтар, было 3 полка, казаков и калмыков и Юкиных татар было 3 000».

Как видно, наряду с регулярными частями ещё продолжали существовать «поместные» и «полки нового строя», позднее переформированные в драгунские.

Большинство офицеров для обучения солдат приглашали из-за границы. Был также переведён на русский язык ряд западноевропейских уставов, по которым предполагалось учить драгун. В одном из них практически всё внимание уделялось стрелковому боя с коня.

Там предписывалось солдатам, выстроившись фронтом в 3 шеренги, ружья брать наизготовку. Причём, для нормального ведения стрельбы всадники первой шеренги должны были по команде наклониться «в пояс», а третья заезжала «в стремя»; то есть, каждый кавалерист находился между двумя драгунами второй шеренги, в шахматном порядке:

«1. Заряжай ружьё все вдруг

2. Мушкет на караул

3. Сомкни шеренги и ряды

1. Первая шеренга наклонись в пояс

2. Вторая приступи в близость

3. Третья приступи и стань в стремя

1. Задняя шеренга пали

2. Вторая шеренга пали

3. Первая шеренга пали».

Конников учили сдваивать ряды и, образовав колонну из шести шеренг, вести стрельбу методом караколирования. После выстрела передняя шеренга уходила вправо и влево за заднюю и там выстраивалась.

Существовали понятия стрельбы «наступным боем» и «отступным». В первом случае, видимо, всадники размыкались на интервалы, примерно в 2-х метрах в шеренгах и рядах.

Первая шеренга давала залп и оставалась на месте перезаряжать ружья или карабины; вторая сквозь интервалы выезжала вперёд и становилась перед первой. Затем снова следовал залп. Потом наступала очередь третьей шеренги, которая выезжала в первую линию.

При «отступном» бое размыкаться уже не было нужды, поэтому все действия выполнялись методом караколирования, только шеренги, следующие за первой, не продвигались вперёд, а оставались на месте.

По «штатам» 1711 г., каждый драгунский полк русской армии состоял, в среднем, из 1000 всадников.

Он делился на 5 эскадронов по 2 роты в каждом. Необходимость разделить полк на 5 эскадронов, а не на 2, как в шведской армии, была вызвана тем, что из-за слабой подготовки драгун их строили не по ротам, а эскадронами, которые и являлись минимальными тактическими единицами. По-видимому, и глубина строя в отдельных случаях могла быть более 3-х шеренг. Причины, вынудившие командование выбрать такой боевой порядок, уже обсуждались нами ранее. Полки, прошедшие более сносную подготовку, могли уже строиться поротно.

Драгунскому полку придавалась одна конногренадерская рота.

Это были отборные конники на лучших полковых лошадях. Строились они обычно на одном или обоих флангах. Кроме обычного драгунского вооружения, конногренадеры имели 2—3 гранаты, и на роту получали несколько мортириц, стрелявших железным ломом и картечью, или гранатами. В последнем случае стрельба производилась в пешем строю при штурме укреплений. Метать гранаты конногренадеры обучались пешими и с коня; это подтверждают некоторые французские гравюры эпохи Людовика XVI. Обращение с гранатами требовало осторожности и отработанных навыков, поэтому гренадер обучали очень серьёзно.

К 1708 г. главный штаб, возглавляемый Петром, успел пересмотреть устаревшую тактику, согласно которой основная роль отводилась стрельбе. Теперь русские, научившись воевать у шведов, чаще атаковали клинковым оружием в плотном строю. Пётр во время сражения рекомендовал командирам обращать внимание на следующие детали:

«Не надобно, чтоб наша кавалерия гораздо далеко за неприятелем гналась; но потребно, чтоб оная, разбив его, паки в швадроны собралась и в добром порядке маршировала и ожидала указа от своих командиров. Она может только отрядить некоторые малые деташаменты для проследования неприятеля, а всей прочей надлежит тотчас построиться, и сие дело есть такой важности, что не можно оного довольно явственно изобразить, ни довольно рекомендовать.

Ежели кавалерия от неприятеля прогнана будет, то надобно, чтоб она уступала к инфантерии, чтоб там паки собрався устроиться в ордер-де-баталии.

Ежели такой швадрон имеет указ неприятеля атаковать, то не надобно другим швадронам оному следовать без имянного указа (повеления главнокомандующего).

Хотя одна линия имеет указ идти на неприятеля, не надобно, чтоб другая ей последовала без указу; ибо оттого часто место отменяется и теряется, и должно гораздо смотреть генералам, которые командуют линиями, и давать потребные указы, чтоб то предостережено было. Усмотрел я, что когда неприятеля атаковали и в разных местах прогнали, случалось, что ордер-де баталии помешался, и кавалерия, не уступая с места баталии, в одно место собралась и с неприятелем, хотя довольного места и не имела, билась; однакоже гораздо не таким действом, как когда я ей больше места занять и больше фронта взять велел, чтоб линиями, а не колоннами, как прежде чинено было, атаковать можно, чтоб в конфузию не пришли.

Также накрепко надобно смотреть, чтоб друг другу секундовать, и когда неприятель пойдёт на одно крыла, то другому крылу неприятеля с тылу во фланг атаковать.

Когда неприятельская кавалерия свою инфантерию оставит, не надлежит по прогнании оной мешкать, но тотчас искать неприятельскую инфантерию с тылу или со флангов атаковать. Или ежели со своею случиться (соединиться) может, то надобно со всею возможною силою оную атаковать; например, в последней баталии мы с шестью швадронами наступали на четыре и принуждены были мимо инфантерии идти, которая имела у себя пушки. — Как мы оную прошли, то хотел я из сих двух швадронов назад вернуть, дабы сию инфантерию с тыла атаковать и пушки у ней отнять; но сие невозможно было к действу привесть, понеже сии швадроны с прочими с излишней горячностью за неприятелем гнались»

Назревающая война с Турцией заставила Петра создать ещё и гусарские части. Собственно, первый гусарский полк был образован ещё в 1707 г. Основой для его формирования послужили венгерские, сербские, валлашские, молдавские конники, в своё время служившие в австрийской армии, а затем участвовавшие в освободительной войне против Габсбургов под знамёнами Ференца Ракоци (1703— 1711 гг.). Командовал легкоконным отрядом из 300 человек некто Апостол-Кизен (или Кизич). Отряд назывался «Воложская Хоронива».

К началу Прутского похода (1711 г.) в русской армии насчитывалось 6 валлашских (или воложских) полков и 2 хоругвии (хоронивы).

После похода, окончившегося неудачей, гусары были расформированы, но Пётр I, сам видевший пользу от легковооружённых отрядов, стремясь организовать их на постоянной службе, в 1723 г. дал грамоту сербскому майору Альбанезу на формирование одного гусарского полка.

Семилетняя война

Миних, проектируя переформирование целой трети наших драгунских полков в кирасирские, руководствовался только стремлением ввести то, что ему было известно у иностранцев, без малейшего внимания к прошлому.

Последнее, несомненно, подтверждается следующей выдержкой из Полного Собрания Законов. "Понеже в российском войске иной кавалерии кроме драгунских полков, а именно: рейтаров и кирасир, не бывало, и при других при всех европейских войсках имеют больше рейтаров, нежели драгун, а некоторые, особливо при римском цесарском войске, имеют кирасирские полки, которые против турецкого войска действовали лучше драгун, и легкие драгунские полки против рейтаров и кирасир не могут с авантажем действовать", то на основании этих соображений предписывалось: "учинить десять кирасирских полков на немецких лошадях», вместо 10-ти же драгунских".

Только когда вспыхнула уже Семилетняя война, Киевский, Новотроицкий и Казанский драгунские полки обращены в кирасирские, а Каргопольский, Нарвский, Рижский, С.-Петербургский, Рязанский и Астраханский – в конно-гренадерские. Но при всем том у нас оставались еще 20 драгунских полков.

Таким образом, до конца царствования Елизаветы преобладающее значение имели драгуны. Мало того, вооружение конно-гренадер ни чем почти не отличалось от драгунского. Даже кирасиры, все без исключения, имели карабины и, хотя в «наиважнейших случаях», могли все спешиваться в полном составе. Этим последним кирасиры и конно-грнадеры резко отличались от тех же видов конницы главных иностранных армий, не исключая и прусской.

Перед последним крупным сражением Семилетней войны — при Кунецдорфе (1759 г.), в котором участвовала русская армия, в её коннице насчитывалось 5 кирасирских, 5 конногренадерских, 2 драгунских, 3 гусарских полка и несколько отдельных эскадронов от 2-х гусарских полков. А также донские и украинские казаки.

В процессе боевых действий выучка регулярной конницы всё время повышалась, а её недостатки компенсировались тем, что регулярным частям придавались отряды природной кавалерии. Против таких команд прусские всадники однозначно пасовали. Например:

«Вчерашнего числа семисотная прусских гусар команда, прибыв к местечку Рагниту, кое отсюда расстояние в милю на левом крыле нашего лагеря лежит, и совокупясь с обывателями, в сражение с нашими калмыками и донскими казаками вступило, но нашим лёгким войскам, кои кавалериею, под командою генерал-майора Шилинга для прикрытия фуражиров послана, подкреплены будучи, гусар разбили и из города выгнали, при котором случае в полон взято 1 подпрапорщик Малаховского и 3 человека гусар Чёрного полков…»

Тактика была довольно проста; пока регулярные части русской конницы встречали атаку сомкнутых линий пруссаков в строю, противника врассыпную обходили с флангов казаки или иная иррегулярная кавалерия. Неготовые к таким действиям прусские кавалеристы были вынуждены рассеиваться и расстраивать свои ряды, а в одиночном бою они уступали природным всадникам, которых, в свою очередь, поддерживали плотные колонны регулярной конницы.

Для того, чтобы эффективно противодействовать такой тактике, пруссакам нужно было обладать собственной природной кавалерией. Но таковой в Пруссии не было, а ландмилицкие, ополченческие эскадроны для этой роли не годились.

Именно в Семилетнюю войну в русской коннице впервые в Европе стала применяться тактика атакующих колонн, не использовавшаяся со времён средневековья. Распространённая в то время линейная тактика не предусматривала таких действий. Колоннами строились только на марше, а в бою фронт должен был быть непременно развёрнутым, тем самым добивались максимальной мощи огня, а шансы охватить фланги противника возрастали пропорционально длине фронта. П. А. Румянцев первым осознал эффективность атак, производимых колоннами.

источники: В. В. Тараторин КОННИЦА НА ВОЙНЕ, Д.Ф. Масловский Строевая и полевая служба русских войск времен императора Петра Великого и императрицы Елизаветы, Джордж Тэйлор Денисон История конницы