Продолжаю. Четвертая часть рассказа.
13 июня. Пятница тринадцатое! Я полистала календарь, который принесла с собой со старой квартиры. Да, сомнений нет, уже пятница тринадцатое. Сегодня было ровно две недели, как я осталась совсем одна в городе. Уже две недели я выживала, и надо сказать, пока еще держалась. Я выползла из кровати и, не поев, спустилась на улицу. Светило солнце, было тепло. Заведя мотоцикл (сегодня мне снова долго пришлось прыгать на кик-стартере), я поехала к бензоколонке. У меня было два дела, которые я намеревалась выполнить до завтрака – во-первых, заправить Урал до полного бака, во-вторых, раздобыть дров. На заправке всегда продавались поленницы дров в связках.
Мои бочки все так же красовались на колонке. Я подошла к одной из них, той, что имела краник. Теперь, когда у меня на поясе висел в ножнах прекрасных охотничий нож, я могла отрезать шланг от колонки и прикрутить его к кранику на бочке. Что я и сделала, правда потребовалось еще немного алюминиевого скотча, один моток которого я бросила в багажник коляски. К слову, еще один моток такого же скотча я бросила в багажник машины.
Теперь, открывая краник на бочке, можно было переливать бензин прямо в бак мотоцикла, а потом, когда уровень в бочке станет меньше, можно будет переливать в ведро. Бак был заполнен, дрова я скидала в люльку мотоцикла, забрав весь запас с бензоколонки. Теперь можно было возвращаться домой.
Дрова я перекидала в коридор, одну сетку распаковала, и, нарубив поменьше, тем самым топором, которым ломала замок (пришлось возвращаться за ним на крышу), засунула все в печь, вместе с газетами и разожгла огонь. Сначала дым возвращался в комнату и я уже подумала, что где-то забит дымоход, как появилась тяга и весь дым ушел в трубу. В печке горел огонь. Это была победа!
Я пошла на кухню, взяла с бесполезной плиты чайник, наполнила водой из бутылки и поставила его на буржуйку. Потрескивали поленья, закипал чайник. Это был мой первый существенный успех. Дрожащими руками, заварив чай прямо в термокружке, я поднесла дымящийся напиток к губам и сделала глоток. Это был самый вкусный чай, который я когда-либо пробовала в своей жизни!
За окном снова собрались тучи, забарабанили по металлическому подоконнику капли дождя, но я лежала на диване, пила горячий чай с печеньем, в это время дрова весело потрескивали в печке, на самой плите сверху грелась банка тушенки, тикали часы на стенке. И я поняла, что жизнь, какой бы она ни была, все равно не такая ужасная. Лучше жить так, чем не жить никак. Я была очень рада, что пришла к такому выводу. В углу лежали дробовик и ружья, я вяло подумала, что завтра неплохо бы научится ими пользоваться, пострелять по банкам. Хотя я и не представляла до конца, для чего мне одной в целом городе оружие, ведь никого все равно нету. Тем не менее, я твердо решила все таки научится стрелять, тем более, что это скрасило бы мое одиночество и позволило бы заняться делом.
16 июня. Три дня я почти не выходила из дома, наслаждалась теплом, горячим чаем и едой, даже сварила подобие супа из макарон, тушенки и риса. Все дни были дождливыми, но я особо не переживала теперь. Дров у меня было еще много. Мой список дел был, наконец, выполнен, я решила пораскинуть мозгами и написать новый.
Во-первых, мне нужно было раздобыть техническую воду. Стоило поискать возможности добыть такую воду, ведь водопровод не работал, а брать дождевую воду получалось не всегда.
Во-вторых, нужно было найти какую-нибудь рацию или не сломанное радио и попробовать услышать кого-нибудь, поймать частоту, на которой хоть что-нибудь бы передавали! Я все еще верю, что я не одна в целом мире…
В-третьих, научится, наконец, стрелять из оружия!
В-четвертых, утеплить свою комнату. Я решила позаботиться об этом сильно заранее, до наступления осени.
Внимательно изучив список, я пришла к выводу, что проще всего будет начать с четвертого пункта, и, хотя вода мне была необходима, я все же вышла на улицу с целью найти больше одеял и прочего теплого материала.
Я завела мотоцикл и поехала по сырой дороге – дождя уже не было, но над городом все еще нависали серые тучи. В магазине текстиля нашлось бы все необходимое, но стеклянные двери были надежно заперты. Я постояла с минуту перед ними, а затем, подняв с дороги большой камень, с размаху запустила его в витрину – раздался грохот бьющегося стекла, я зажмурилась, и открыла глаза, лишь когда все затихло. Осколки угрожающе нависали над образовавшемся, благодаря камню, проемом. Пришлось найти деревце, отломать ветку и обстучать осколки, которые с грохотом падали на пол. Через пять минут я уже вошла в магазин. Лампу я с собой не брала, так как свет в достаточном количестве попадал внутрь через витрины. Всюду лежали ткани, шторы, одеяла, подушки. Некоторые одеяла были тоненькими, другие пуховыми или стеганными. Я брала много всего, таскала сквозь витрину к люльке мотоцикла. Нагрузившись так, что трудно было шагать, я стала вылезать в очередной раз на улицу, как вдруг что-то зацепилось и я, дернув посильнее, услышала звук рвущейся материи. Я очень испугалась, что порвала свои камуфляжные теплые штаны, но, оказалось, что это всего лишь ватное одеяло. Оно зацепилось за стекла, и на нем теперь красовался длинный порез.
- Ничего – сказала я вслух – На обивку стен пойдет и такой.
Загрузив все в люльку мотоцикла, я поехала домой. Надо сказать, что я уже неплохо ездила на мотоцикле, научилась управлять им достаточно хорошо, чтобы передвигаться по городу быстрее.
Я перенесла все найденное в дом. Растопила печь, вскипятила воды, нагрела ужин. Покушав, решила понемногу приниматься за работу. Собрала гвозди, достала молоток. Работа позволяла мне не думать о том, что творится вокруг, и так быстрее шло время. Я чувствовала, что если буду сидеть, сложа руки, то сойду с ума.
18 июня. Два дня я потратила на то, чтобы обить одеялами стены комнаты. Конечно, она потеряла свою былую красоту и была больше похожа теперь на то место, где живут бродяги, но меня это мало волновало. Главная моя цель была – выжить зимой. Я знала, что это будет очень непросто. Окна и балконную дверь я решила законопатить в последнюю очередь, так как после этого я не смогу открыть их до самой весны. Сегодня мне предстояло поискать техническую воду и поучиться стрелять. Завтраки мои стали теперь не такими сухими, как раньше. Горячий кофе, сухари с теплой тушенкой или рыбой. Вполне сытная еда. За окном светило солнце и я, взяв из дома три бутылки и ружья, вышла во двор. Бутылки были расставлены мной на скамейку, сама я отошла достаточно далеко. У меня было дробовое двуствольное ружье с горизонтальным расположением стволов и обычное ружье 12-калибра. Оба ружья были «переломного типа», то есть, чтобы зарядить их, необходимо было откинуть ствол на шарнире и вставить патроны в патронники. Как оказалось позднее, дробовик имел разные стволы, что позволяло стрелять как 12-калибровыми патронами, так и винтовочным патроном, что значительно увеличивало дальность действия ружья. Я переломила ружье и вставила патрон. Затем защелкнула ствол, сняла его с предохранителя, приложила приклад к плечу, прицелилась и выстелила. Пуля пролетела где-то над бутылкой и оставила вмятину в стене гаража, который стоял за скамейкой. Точности у меня не было никакой. Я вздохнула, зарядила по новой и выстрелила вновь. Результат был немного лучше, но все же до бутылки я так и не достала. Постреляв с часик, все таки подбив одну бутылку, я устала и вернулась домой, чтобы перекусить. Над навыками стрельбы нужно будет еще поработать…
19 июня. Я бы назвала этот день самым необычным за последнее время. А именно потому, что случилось утром этого дня. Я еще спала, как вдруг услышала сквозь сон неясный, непонятный звук.
«Послышалось» - подумала я, переворачиваясь с боку на бок, как вдруг меня осенило – я же одна в городе! Вскочив с постели, я подбежала к окну.
- Каррр! – раздалось у самого окна. Я жадно вглядывалась в деревья перед домом. Да! Так и есть! На одной ветке сидела ворона. Настоящая, вполне себе живая такая ворона и каркала «во все горло», как в басне Крылова. Я стояла у окна, словно пораженная громом. Невозможно было поверить, что она живая, вот тут, сидит и кричит. Этот звук, словно бы из прошлого вернулся, он вселял надежду, что я не одинока. По крайней мере, эта ворона тоже была в городе. Я вышла на балкон, чтобы как следует ее рассмотреть, но она дернулась и вспорхнула с ветки, продолжая кричать, полетела прочь. Я еще минут десять стояла на балконе, вдыхала теплый летний утренний ветерок и думала о жизни. Если ворона прилетела издалека? Может, не везде все разрушено? Очень хотелось в это верить. Я позавтракала, но мысли о вороне не отпускали. Я все еще надеялась, что снова увижу ее. Но мне нужно было жить дальше, и я снова посмотрела в свой список, когда села на диван, попивая горячий кофе.
«Найти рацию или техническую воду» - значит, мне нужно заняться этим. Я решила искать воду. На улице светило солнце, было тепло. Я одела потертые джинсы, старую флисовую кофту и вышла за дверь. Квартиру я не закрывала на ключ, это было ни к чему. Выйдя к мотоциклу, я вдохнула утренний воздух полной грудью, но прежде, чем дернуть кик-стартер, подняла голову и посмотрела вверх. Надо мной раскачивались ветки деревьев, еще выше неспешно ветер гнал облака. Вороны нигде не было, но мои мысли сотню раз неизменно возвращались к ней. Если она выжила, то, неужели не выжили остальные? Почему за мной еще никто не пришел? Откуда она прилетела? Вопросов море, но ответов на них у меня не было… Чтобы отогнать грустные мысли, я завела мотоцикл и поехала по району в поисках воды.
Для начала я хотела поискать в гаражах еще несколько бочек, чтобы наполнять их дождевой водой. Ключи были на вахте, там, где я их последний раз и оставила. И снова я принялась рыскать по гаражам. К счастью, в пятнадцатом гараже я действительно нашла бочку, по виду она была литров на сто. Я пошевелила ее, та поддалась.
- Значит, пустая – сказала я вслух. Не без труда я выкатила ее из гаража, подогнала мотоцикл и закинула ее на коляску так, что она торчала, затем прихватила ее в нескольких местах веревкой, «сдала» ключи обратно на вахту и выехала из кооператива. Бочка позвякивала пустотой на каждой кочке. Во дворе я выгрузила ее и приставила к стене дома. Теперь я могла сливать дождевую воду из ведер в бочку и пользоваться ею в дальнейшем. Конечно, удобнее было бы иметь две или даже больше бочек. Но пока хватит и так. Я была вполне довольна проделанной работой. Теперь мне нужна была рация. Здесь сложнее – все рации в городе, скорее всего, сгорели. Если только они не были защищены. Но такие рации бывают только у военных. И тут меня осенило! Недалеко от окраины города есть воинская часть. Прикинув, что запаса времени до темноты у меня еще достаточно, я взяла из дома сок, пачку печенья, сухарей, тушенку. Закинула все это в багажник мотоцикла и поехала к выезду из города. Трасса была практически пустой. Машины, конечно, валялись кое-где, но их было значительно меньше, чем в городе. Через сорок минут пути я увидела съезд с трассы, который вел в лес. Я свернула на него, вскоре показался шлагбаум и колючая проволока. Будка охраны выглядела пустой. Я осторожно слезла с мотоцикла, не глуша его, и пошла в будку. На удивление, она была заперта! Я заглянула в окна, но ничего не увидела – они были очень мутными, кроме того, на них имелись решетки. Подойдя к шлагбауму, я увидела, что он так же заперт на висячий замок! Это меня удивило. Но с такими замками я уже имела дело, поэтому в ход пошла монтировка, которую я возила в багажнике мотоцикла. Однако, даже сломав замок, шлагбаум я поднять так и не смогла. Какой принцип работы был у этой штуковины, осталось для меня тайной. Это обстоятельство не мало расстроило меня, но я решила не сдаваться и пройтись пешком. Заглушив мотоцикл, я пошла дальше по дороге, ведущей в глухой лес. После получаса ходьбы я поняла, что без транспорта я не доберусь домой до темноты и повернула назад. Воинская часть находилась на территории полигона, а он, в свою очередь, простирался далеко в область, до самых северных озер. Подходя к мотоциклу, я, утомленная такой прогулкой, пребывала далеко не в хорошем расположении духа. Но тут вспомнила о еде и решила перекусить прямо тут, на мотоцикле. Сухари, тушенка и печенье восстановили мои силы. Настроение немного улучшилось. Банку от тушенки, в которой еще оставалось немного мяса, я оставила у дороги. Как и остатки сухарей. Поразмыслив, я приняла решение вернуться сюда завтра с топором и разрубить ненавистный мне шлагбаум. Обратно я ехала быстрее, чем туда. Трасса была мне уже знакома. Дома я растопила печь, вскипятила воды для чая. Завела часы на стене, сверила время со своими наручными часами. Это я делала каждый день с тех самых пор, как перебралась сюда. «Живые часы» были моей радостью, моей гордостью, своим тиканьем они убаюкивали меня, успокаивали, как бы говоря, что я не одна, что они тоже живут и идут вместе со мной вперед. Это была моя надежда, поэтому я ужасно боялась, что я забуду их завести и они встанут, а если по какой-то причине откажут мои наручные часы, то я вообще останусь совсем одна в целом городе, без времени… И тогда время остановится для меня навсегда. Я не хотела этого, я хотела жить. Поэтому каждый день заводила и сверяла часы.
Усевшись на диван, я взяла книгу Рея Бредбери и читала ее, попивая чай, пока за окном совсем не стемнело. Когда глаза устали от сумеречного света, я отложила книгу и посмотрела в окно. Тихий город погружался в ночь, ветерок слегка трепал балконную занавеску. Мысли снова потекли вокруг меня какой-то рекой, которую я могла, как казалось, ощутить всей кожей. Война или взрывы? Убиты все или нет? Как дальше жить? Квартира, еда, оружие, тепло, рация, тот ненавистный шлагбаум, ворона… Ворона! Я очень хотела увидеть ее снова. Потому что к вечеру мне уже начало казаться, что это все не правда, не было никакой вороны, что это плод моих воспаленных от одиночества фантазий. Возможно, я уже даже схожу с ума, раз видела и слышала ворону! Если никто не выжил, то как же она смогла? Так же как я провалилась куда-то под землю и потом воскресла? В какой-то момент я поняла, что раздражена и впадаю в панику. Сосредоточившись на ходе часов, я успокоилась и глубоко вздохнула.
- Нет, сейчас не время сходить с ума. Даже если ничего этого не было, нужно все-таки жить дальше. А сейчас поберечь силы и лечь пораньше. Завтра еще нужно поехать и отыскать рацию.
20 июня. Позавтракав плотно, взяв с собой мой любимый топор, я вышла на улицу. Снова на мотоцикле по трассе, снова я у того съезда. И вот он, шлагбаум, который так вероломно помешал мне вчера добраться до моей цели! На этот раз он не помешает. Не глуша мотоцикл, я подошла к нему с топором в руках, замахнулась и со всех сил рубанула по твердому дереву, покрашенному красно-белой, потрескавшейся от времени и суровых погодных условий этого города, краской. Топор ушел неглубоко, я вынула его и снова, замахнувшись, опустила его в ту же зарубку. На этот раз он прошел глубже, на вид осталось еще пару раз рубануть и дело будет сделано. Но меня ждало разочарование – ударив в третий раз, я услышала металлический лязг, увидела искры, топор встретил сопротивление, и пальцы загудели от удара. Вынув его, я заметила, что от лезвия откололся небольшой кусок металла. Заглянув в зарубку, я увидела железный стержень, который проходил по всей длине шлагбаума. Снова неудача! Поразмыслив пять минут, я бросила топор в коляску и повернула к дому. Собирались тучи, где-то сверкнула молния. Мне стало не по себе, я гнала мотоцикл, чтобы скорее оказаться в безопасности. Резко стемнело, налетел шквал, ветер поднял горы пыли и песка, ехать было практически невозможно, скорость упала до 20 километров в час. В какой-то момент я поняла, что на меня обрушилась стена дождя. Ливень лупил меня по лицу, по рукам. За каких-то десять секунд я вымокла до нитки, но не уступала стихии и продолжала двигаться вперед, к дому, к уюту и теплу, к своей безопасности. Неожиданно, прямо в движении, мотоцикл чихнул, словно бы подавился и на секунду заглох, но тут же завелся снова. Трудно было описать весь мой ужас, всю ту панику, которая охватила меня, когда я, с замиранием сердца услышала, как мотор перестал размеренно работать и заглох, пусть даже всего на несколько секунд. Но он ехал снова, и это меня немного успокаивало. Потом он снова заглох, но теперь я медленно теряла скорость, а он все не заводился. Я переключилась на четвертую передачу и дала газу, неожиданно его дернуло, и он снова завелся. Прошло больше часа, пока я, сражаясь с природой, не заехала во двор своего дома, не доехав двадцати метров до парадной, мой несчастный мотоцикл чихнул в последний раз и заглох. На этот раз на совсем. Я благодарила его, что он довез меня до дома. Подкатив его к парадной, я погладила его по баку.
- Спасибо, родной, ты не предал меня – и пошла в дом. Дома было темно, тикали часы. Я разожгла свечи, сняла с себя мокрую одежду, вывесила ее на балкон. Сама оделась во все сухое, растопила печь, выпила горячего чая, завернувшись в плед на диване. Дождь барабанил по стеклам всю ночь. Настроение было ужасным. Я долго не могла заснуть.
21 июня. Утро было пасмурное, я только выпила чаю с печеньем и вышла за дверь. Прошла мимо мотоцикла, злость и обида вспыхнули во мне с новой силой. Я звякнула ключами и села в машину. УАЗ зарычал и тронулся с места. Я гнала в сторону воинской части, вот трасса, вот съезд, вот он – шлагбаум! Не сбавляя скорости, я протаранила его за одну секунду и вот я уже на территории полигона. Вот и все радости! Надо было сделать так сразу, а не терять два дня и мотоцикл. Еще его чинить… Я ехала дальше по лесной бетонной дороге. Через минут десять показались первые строения гарнизона. Это были одноэтажные солдатские казармы. К ним вела отдельная дорога, но я решила не сворачивать, потому как вряд ли я смогу чем-то там поживиться. Дальше шли дома офицеров, но и туда я решила не заглядывать. Через какое-то время я увидела два длинных здания, остановилась возле них. На одной табличке красовалась надпись «Пункт связи. РЛС»
- Радиолокационная станция… хм… - это было как раз то, что нужно. Я открыла дверь. Внутри тишина и пустота. На столах очень много аппаратуры. Я пощелкала переключатели, но все приборы молчали. Не было электричества. Аккумуляторов тоже нигде не было. Я хотела забрать одну рацию с собой, но так и не смогла понять, как они там установлены и соединены. Этот факт сильно опечалил меня. Я долго блуждала между столами с техникой, но так и не придумала, что делать дальше. Нехотя я вышла на улицу и, погруженная в свои мысли, пошла к машине. Дойдя до нее, я дернула ручку, но она не поддалась! И тут только я поняла, что это не моя машина! Мой УАЗ стоял чуть в стороне, а передо мной был точно такой же военный УАЗик! Я заглянула внутрь и увидела, что в машине никого нет, зато в ней была рация. У меня промелькнула мысль, что если я смогу завести эту машину, то, возможно, если рация не сгорела, я что-нибудь услышу. Эта надежда, промелькнувшая на секунду, определила мои дальнейшие действия. Я потрогала форточки, да, так и есть! Одна форточка не была закрыта на защелку и я без труда сдвинула ее в бок. Открыла дверь и влезла на пассажирское сидение и только сейчас заметила, что водительская дверь не была закрыта… Минутное разочарование сменилось радостью, когда я увидела, что в замке зажигания болтаются ключи. Перебравшись на водительское сидение, я повернула ключ зажигания. УАЗ чихнул, дернулся, но в итоге завелся. Да, военные машины не убиваемые! И вот, дрожащей рукой я включаю рацию… Шипение на всех частотах. Я пробовала настроить ее, но после часа возни, я поняла, что ничего не выйдет. Начало темнеть. Я заглушила машину, вышла из нее и пересела в свою. Разочарование мое трудно было описать словами. Выходит, что я действительно осталась одна. Совсем.
Выезжая с полигона я на что-то наехала, это что-то хрустнуло под колесами. Остановив машину, я вышла посмотреть. Рядом с колесом лежала банка из-под консервы, которую я оставила позавчера. Меня удивило то, что она была абсолютно чистой! Без остатков тушенки. Не было и сухарей. Но я вспомнила, что вчера был сильный дождь и, вероятнее всего, дождь все смыл. Я поехала к дому. Мысли об одиночестве все сильнее сгущались в моей голове. Я старалась прогнать их, думая о починке мотоцикла, но это только добавляло разочарования, потому как я была не очень сильна в ремонте техники и теперь меня пугала сама мысль о том, что я могу и вовсе остаться без мотоцикла. Вдруг в свете фар что-то промелькнуло, я нажала на тормоза и меня бросило вперед инерцией, хорошо хоть я не избавилась от своей привычки пристегиваться. Выйдя из машины, я слышала первое время только стук собственного сердца. Но потом стала различать как шумит от ветра лес. И вдруг мне стало не по себе. Я не смогла бы объяснить почему, но мне показалось, что я на дороге не одна. Что кто-то в этом лесу наблюдает за мной. Мурашки побежали у меня по коже и я вернулась в машину. Я почувствовала большое облегчение, когда приехала домой и поднялась к себе в квартиру. В темноте долго не могла найти спички и заметила для себя всегда держать один коробок на столике у входа. Разожгла свечи, затопила печь. Не знаю, что это было, но мне это не понравилось и я решила больше так далеко не заезжать.
22 июня. Теперь первоочередной задачей стояла починка мотоцикла. По разрушенному городу на нем было очень удобно передвигаться. Покушав, я вышла во двор. Мотоцикл стоял там же, куда я прикатила его два дня назад. Я открыла топливный кран, прокачала бензин, включила зажигание и прыгнула на рычаге кик-стартера, неожиданно для меня мотоцикл завелся! Это было радостное событие. Очевидно, вода попала в электрику, а сейчас она просохла и контакт наладился. Возможно, подмокла катушка зажигания или блок коммутатор. Раз мотоцикл работал, тогда я должна была заняться другими, не менее важными делами. Например, пополнить запас продуктов. Ведь теперь я могла взять крупу, можно было варить кашу на печке. Сев на мотоцикл, я поехала в магазин. Вдруг из-за кустов что-то небольшое взлетело вверх. Я остановилась, слезла с мотоцикла и, не веря своим глазам, подошла ближе. На ветке сидела птица! Нет, это была не ворона. Это был воробей. Живой воробей. Он не слишком боялся меня, однако все же улетел, когда я подошла еще ближе. Потирая глаза, я еще минут пять пыталась понять, не игры ли это моего несчастного разума? Не сошла ли я с ума? Как вдруг прилетела целая стая воробьев и уселась на ветках какого-то куста, шумно чирикая, перелетая с ветки на ветку. Словно бы тот самый первый воробей привел своих друзей посмотреть на настоящего живого человека. Последнего человека на Земле… ну по крайней мере, точно в этом городе. От этой мысли мне стало очень грустно. Я подошла к мотоциклу и открутила гашетку газа до полной, он взревел и птицы с шумом поднялись в воздух.
- Убирайтесь отсюда, слышите?! Пусть я и последняя, но я лучше вас всех! – я схватила камень с земли и швырнула его в сторону куста, хотя там никого уже не было. Я плакала.
Подобные нервные срывы стали случаться со мной все чаще. Сказывался страх и одиночество. Каждый раз я успокаивала себя разными способами, как правило, занималась чем-то очень важным. Вот и сейчас убедила себя, что мне нужно ехать в магазин за едой, а не распускать сопли. В магазине я набрала себе разных круп, быстрозаварных пюре, консервированного концентрированного молока, сгущенки, сушеного гороха, макарон, фасоли в банке, соль, специй, подсолнечного масла, сухофруктов и мюслей. Теперь я могла разнообразить свою диету. Перетаскав все это в коляску мотоцикла, я поехала к дому. Припарковавшись на свое обычное место, я стала таскать мешки с продуктами в квартиру. Во время второй ходки случилось нечто, что перевернуло весь сегодняшний день с ног на голову и дало мне надежду, что еще не все так плохо! Подходя к парадной, я увидела, как за угол дома забегает собака! Это точно была собака! Я уронила мешки на землю. Сделала шаг в сторону стены, за которой она скрылась, как вдруг увидела еще одну! И еще. Это была целая стая собак. Они меня не видели, но я хорошо их рассмотрела и отступила на шаг назад. Подсознание кричало об опасности. Эти собаки слонялись где-то не один день – шерсть их была всклокочена, на ней виднелись колючки. Однако худыми они не были, ребер не заметно. И тут до меня разом дошло – они поедают трупы! Именно поэтому я стала замечать, что они пропадают с улиц! О нет, значит они могут напасть и на живую… меня! Я отступила медленно, стараясь, не производить шума, подошла к парадной, меня трясло от страха, я вбежала внутрь, плотно захлопнув за собой дверь. В квартире схватила ружье и вышла на балкон. Собаки окружили мой мотоцикл и вынюхивали мои следы. Я насчитала их не меньше десятка.
- Хэй! – крикнула я с балкона. Все псы как один подняли на меня головы. Я не заметила дружелюбности в их глазах, ни одна шавка не повиляла хвостом. Вдруг одна собака зарычала, ее рык поддержали и другие собаки. Вскоре вся стая лохматила шерсть и рычала на меня. Кто-то из них даже лаял. Я вскинула ружье, вставила патроны и выстрелила в ближнюю собаку. Хоть они и были живыми существами, но так рисковать я не могла. Они представляли для меня большую угрозу. Очевидно, что я попала в нее по касательной (ввиду моего маленького опыта в стрельбе), она взвизгнула, вся стая с лаем бросилась бежать. Та собака, которую я подбила, кажется, была у них вожаком. Она тоже бросилась наутек, но сильно хромала. Стая скрылась. Но теперь мне было очень страшно. Я не решалась выйти из квартиры целый час. Потом все же спустилась вниз, держа ружье на изготовке. Собак не было, но я знала, что они вернутся, теперь они найдут меня по запаху. Я перетащила оставшиеся продукты в дом. Теперь с каждой ходкой я брала ружье, из-за чего пакетов в руки помещалось меньше, но я твердо решила теперь с оружием не расставаться. Затащив в дом последний пакет, я вернулась вниз и нацепила на дверь возвратную пружину, которую сняла когда-то за ненадобностью. Теперь, решила я, они могут пойти на хитрость, а я не хочу быть застигнутой врасплох в собственной парадной. Я должна выжить! Дома я принялась готовить суп из макарон, гороха, специй и тушенки. Ужинала я на кухне, глядя на закат. Тревожные мысли не отступали, как теперь быть? Ходить с опаской… до этого я спокойно передвигалась по городу. Теперь я поняла, что это собаки доели мою тушенку и сухари там, у полигона. И собаку видела я в свете фар. Мысленно я отругала себя за то, что вылезла из машины. Моя история могла окончится еще вчера! Я села на подоконник, закатное солнце освещало двор, детский сад и деревья.
С этого дня мне нужно быть осторожной и отстреливать собак на расстоянии, если я не хочу быть разорванной бывшими лучшими друзьями человека…