Бедная Настя
Прихожу я как-то одним прекрасным понедельником в больницу, а там суматоха, медсёстры носятся, кричат что-то друг другу. Верный признак, что кто-то новый поступил. А так как я пришла первой, то принимать её мне.
Уже в коридоре было понятно, что пациентка не из лёгких - на вид ей было около 20 лет, она была в полнейшем неадеквате, язык заплетался, помимо всего прочего она громко материла медперсонал. И нет, запаха алкоголя не было.
Ещё в приёмном покое ей сделали "целебную" инъекцию Галоперидола, поэтому минут через 15, пока её определяли в наблюдательную палату, она стала постепенно "отъезжать", то есть засыпать. Ну что ж, обычное дело для молодых, не испорченных нейролептиками, мозгов. Беседу перенесли на пару часов.
С трудом удалось её добудиться к обеду. Разговаривала она нечётко, швырялась подушками и всё так же ругалась матом. Но согласие на лечение всё же подписала после разъяснительной беседы.
Так мы с Настей и познакомились - через постоянный мат с её стороны и летящие подушки.
Первые дней 5, пока длились положенные по стандарту той больницы, инъекции нейролептиков с транквилизаторами, с Настей вообще невозможно было разговаривать - она всё время либо спала, либо плакала. На пациенток постоянно ругалась, пыталась их "строить", бросалась тапками. Когда с инъекций её перевели на таблетки, стало полегче, Настя даже начала угрожать, что не будет принимать пищу, если её сейчас же не выпишут. В общем, вела себя крайне инфантильно. Но с ней по крайней мере можно было беседовать.
Я узнала, что Настя живёт с мамой в коммуналке. Росла она под гиперопекой, училась на пятёрки до 6 класса. Типичная для полового созревания картина - бунт против матери, сомнительные компании, алкоголь. Из 8 класса Настю выгнали за конфликт с учительницей (угрожала ей физической расправой). После чего, 11 классов оканчивала уже в спецшколе. Там и познакомилась с первым гражданским мужем, который, со слов, "пил всё время". Помимо всяких яжек и блейзеров начала употреблять амфетамины. И вот с них-то, как ей кажется, и "снесло крышу" - с мужем рассталась, дома кидалась на мать, била посуду, демонстративно пыталась покончить с собой с помощью Феназепама и самопорезов.
День на 10й Настю перевели на "общую" половину. Там она быстро нашла общий язык с пациентками, помогала медсёстрам и санитаркам. В общем, Настю было не узнать. Вот правда, вспоминая ту неадекватную девушку с мешками под глазами и трёхэтажным матом на весь коридор, мне было сложно поверить, что это та же самая Настя.
Где-то на третьей неделе Настиного нахождения в больнице, врач-куратор решил показать её как интересный (а может и поучительный) случай на кафедральном разборе. Ну и заодно, определиться с окончательным диагнозом.
Перед днём Икс мы вдвоём её морально готовили к тому, что на разборе будет много врачей и что не нужно стесняться им всё рассказывать, и бояться никого тоже не стоит. В самый последний момент Настя чуть было не отказалась, но мне удалось её успокоить. Сейчас я себя виню за это больше всего.
Нелишним будет описать профессора, который проводит разборы - он человек чрезвычайно интеллигентный, занимает высокую должность в нашем ВУЗе, и это при том, что ему ещё нет даже пятидесяти. Но у него куча комплексов и он вращается в своём мирке так, что всё, что этому мирку не соответствует, автоматически клишируется, притом довольно оскорбительно (видимо, понятие врачебной этики у него давно редуцировалось).
С Настей произошло именно то, чего конкретно я, зная фишку этого профессора, и боялась - ей тут же прилюдно было объявлено, что она конченная алкоголичка и наркоманка и будущего у неё как такового, нет. Настя едва высидела до конца разбора, а после него я около часа её успокаивала. Вдвоём мы решили, что ей нужно воспринимать это как мотивацию и назло этому именитому профессору повзрослеть, получить профессию, и завязать с этим бедламом в виде амфетаминов.
Где-то через неделю Настю благополучно выписали, её встречал жених с цветами и мама. Перед самым уходом мы с врачом-куратором взяли с неё обещание не пить и устроиться на работу.
Уже после Нового Года Настя пришла к нам на отделение сама. Мы уж было испугались, что она решила добровольно госпитализироваться, но нет. Пришла рассказать, что съехала от мамы, устроилась кассиром в супермаркет и живёт с тем парнем, который её встречал. Пить совсем она, конечно, не бросила, но нацелить её у нас определённо получилось. Вопреки всем этим профессорским клише.
/Все совпадения с реальностью - случайны, имена вымышлены. Котики - от Луиса Уэйна/