Первый. (продолжение в комментариях)
/Рею Дугласу Бредбери посвящается/
“Per aspera ad astra”
“Через тернии к звёздам”
Сознание, будто на острейших шипах, медленно возвращалось по нервным точкам к родным пенатам. Истощённые капиллярные нити, не выдерживая напора загустевшей крови, лопались и заливали и без того тернистый путь сознанию.
Первыми ожили веки. Они ещё мелко подрагивали, словно держат на себе всю тяжесть тела, подвешенное на тонких ресницах. Затем шевельнулись кончики обескровленных пальцев, как бы вспоминая наигранную давным-давно мелодию. И, наконец, с мёртвой точки сошли расширенные диски зрачков.
«Что же всё-таки произошло, после удара солнечной волны? – было первое, над, чем заработало сознание Рея. – Мне же удалось увернуться!»
Голову сильно сдавливало. Перед глазами ещё взрывались и расплывались красные пятна. Тело всё кололо от кровяного давления, восстанавливавшее свою нарушенную систему.
«Почему я здесь? – вспоминая о случившемся, подумал он. – Ведь я был уже в спасательной ракете и должен был быть сейчас на Земле».
Рей осмотрелся вокруг.
Многие датчики и приборы замерли навсегда, оставшиеся ещё мигали тревожным красным светом, как бы прося у человека помощи. А он и сам нуждался в помощи и посылал сигналы в центр оживающего мозга.
В иллюминаторе он увидел, что спасательной ракеты не было на месте.
«Наверное, волной сорвало», - заметил про себя Рей. Как и локатор, телескоп, основной антенны, батареи, которых он так же не нашёл на своих местах.
Он попытался встать, но затёкшее от нежданных перегрузок тело не сразу подчинилось ему.
Часы так же были выведены из строя. А ведь они имели сверхрасчётную прочность!
Рей не знал, сколько он пролежал в бессознательном состоянии? Его не покидали тревожные мысли: «Как он вернулся в корабль, зачем он это сделал, где сейчас летит, и сколько времени прошло с того злополучного момента?»
Отключив тревожные огоньки сгоревших приборов, Рей увидел лишь несколько стрелок и индикаторов, чудом выстоявших в неравной схватке с открытым космосом.
* * *
- Выхожу на заданную траекторию. Всё в порядке! – звучал из динамика возбуждённый голос первого посланца к Марсу. – Схожусь, как говорят русские: «Один на один, во чистом поле!»
Звёздное небо и впрямь напоминало ночное, бесконечное поле туманной ковыли, серебрящейся от луны и ветра. А посередине поля раскрасневшаяся, приближающаяся «голова», не какого-то там былинного воина – самого бога войны!
Огромный иллюминатор уже не вмещал в свои рамки могучего олимпийца всего. За стеклом виднелись только шрамы, полученные в ратных сражениях, старческая седина и сети морщин, избороздившие за многие тысячелетия, его суровое лицо вдоль и поперёк.
Рей был уже полон победного клича истинного бойца, когда услышал тревожный голос с Земли: - «Первый», «Первый», я Земля! «Первый», «Первый», отвечайте!
- Я «Первый», что случилось? – не подозревая ни о чём, спокойно спросил Рей.
- На Солнце зарегистрирован сверхмощный выброс. Гигантское облако движется прямо к Марсу. Радиоактивная концентрация смертельна. Немедленно в спасательную ракету и на предельной скорости уходи от прямого удара! «Первый», даём координаты для выхода из зоны дейст…
Рей никак не ожидал предательского удара в спину, от старого вояки. И был застигнут врасплох! Ему казалось, что и старика Гелиоса он знает довольно хорошо, и не мог предположить о том, что его может постигнуть печальная судьба Фаэтона.
Он лихорадочно застёгивал скафандр, включал двигатели спасательной ракеты и приборы навигации, а дрожащим голосом запрашивал смолкнувший Центр полётов на Земле: - Земля, Земля, я «Первый»! Дайте координаты! Земля, Земля, почему не отвечаете?
Рей вдруг ясно представил себе, что между ним и Землёй разрастается золотисто-огненная сеть, в которую он через несколько минут может попасть, подобно глупой рыбке, возомнившей себя владычицей морской.
От беспомощности и растерянности, Рей закричал в сторону горящего космоса. Он кричал оттого, чтобы только не сойти с ума, в ожидании мчащейся со световой скоростью неминуемой смерти. Его руки автоматически делали свою работу, а сознание металось в поисках спасения от настигающего врага.
Рей ещё кричал в запотевшее стекло скафандра, когда, за сигналами «3,2,1, Старт, увидел в иллюминаторе оскал раскрошившихся вершин старого стратега и услышал его гомерический хохот, сотрясший тонкую скорлупу обшивки ракеты и оглушивший обессиленного и испуганного соперника «во поле чистом».
Раз за разом, Рей прокручивал запись, пытаясь связать в единую цепочку разорванные и разбросанные по звёздной целине звенья того дня. Сосредоточиться мешали послание и четверостишия центурий Нострадамуса, проникающие в каждую клетку мозга, но он не мог от них избавиться. Вспоминая их в который раз, Рей, наконец, стал понимать скрытый смысл судьбы мифического Фаэтона. Видимо, ему уготовлено то же самое или, что-то подобное.
Он, как и Фаэтон, не убит за дерзкий поступок, а лишь выброшен далеко за пределы родного дома и обречён на скитание, возможно, навечно!
Сколько теперь ему быть блудным сыном среди этого убийственного безмолвия? Где теперь его Земля? Есть ли обжитые планеты в этих краях?
Старик Нострадамус, явно перемудрил в своём послании к сыну! Да теперь уже поздно расшифровывать: «Что сокрыто мной в тёмной глуби образов». А вообще то, времени ныне хватит на все шифровки землян! Только хватит ли терпения и жизни, другой вопрос!
Проверять эфир без антенн Рей не стал. Да он и не надеялся на счастливый случай, вовсе незнакомы были кружева созвездий, с любопытством заглядывавшие в иллюминатор неведомого пришельца из иных миров.
После сокрушительных физических перегрузок и новых психологических потрясений, голова не переставала болеть и с трудом управляла умом и телом. Состояние было, как после долгого глубокого наркоза.
Доверив выжившим приборам свою дальнейшую судьбу, Рей тяжело опустился в кресло. В наступившем полузабытьи, он автоматически пристегнулся и уснул глубоким, бесконечным сном, не то ещё живого человека, не то уже мумии.
* * *
«Сон! Ещё одна непознанная человечеством Вселенная; всеми видимая, но, увы, никем не открытая!
Мы в жизни рядимся в зверей и птиц, подражаем соловью и реактивному двигателю. Мы строим громоздкие ускорители, чтобы успеть к любимой тёще на горячие блины или, чтобы пораньше проскользнуть в мир иной. Мы держим штат численностью с китайское население для того, чтобы наша жизнь не была скучной. Оглядываемся, заглядываем, рассчитываем, программируем – не отдыхая, не доедая, не досыпая!.. Не досыпая!..
А ведь, только закроешь глаза, и ты уже паришь под оранжевой двойной луной за миллиарды световых лет, под аккомпанемент собственной музыки.
Голливуд банкрот рядом с твоими ночными сеансами! История равна нолю, а ты равен вселенной, которая мечется в твоём сознании, словно биллиардный шар от сильного удара. Во сне ты можешь нарушать все законы материального мира, доказывать, что Земля вертится и движется только по твоей прихоти.
Быть может сон и есть антимир, который мы так безуспешно ищем?»
Обо всём этом и многом другом размышлял Рей, когда проснулся.
Ему снилось, что он своевременно пересел на спасательную ракету, и благополучно приземлился на родном космодроме. Что его встречали, как героя, вышедшего победителем из неравного поединка с бессмертными мира сего. Что жена сделала его самым счастливым отцом, родив ему сына, как две капли похожего на отца. Что он всё же склонил голову старого и коварного Вояки Вселенной-Марса.
Ему снилось, бог знает где, от родимой планеты, от уютного домика, от любимого сына, которому уже рассказывают по вечерам о мифическом Фаэтоне и о героической гибели его отца, даже не подозревая о том, что он жив, где-то.
Неохотно расставаясь с миром сновидений, Рей рефлексивно включил эфир и от неожиданности оцепенел на некоторое время, не сознавая, что же произошло за обшивкой корабля, пока он пребывал в забытье.
- Спокойно! Спокойно! Только не паникуй! – вслух успокаивал он сам себя. – Быть может, я ещё не вышел из сна или, от усталости и истощения в пожизненной «одиночке», у меня начались галлюцинации. Спокойно!
Он боялся шелохнуть пальцами, чтобы не сбить настройку, и не потерять довольно сомнительную, но всё же надежду, которая вновь затеплилась в опустевшей душе звёздного скитальца. Ещё не веря улыбнувшейся Фортуне, Рей посмотрел в иллюминатор и уже не смог удержаться на подкосившихся ногах.
Солнца он не увидел. Своей голубой колыбели так же не нашёл среди звёзд.
Но «Лебедя» летящего по Млечному пути, он узнает среди всего космического зоопарка.
С раннего детства он любовался размахом звёздных крыльев, немного занесенным хвостом от напора звёздных ветров и едва уловимым изгибом лебединой шеи. Мечтал лететь рядом под вечным крылом туда, куда поведёт его белоснежный вожак вселенной.
Автор Ломачинский
“Per aspera ad astra”
“Через тернии к звёздам”
Сознание, будто на острейших шипах, медленно возвращалось по нервным точкам к родным пенатам. Истощённые капиллярные нити, не выдерживая напора загустевшей крови, лопались и заливали и без того тернистый путь сознанию.
Первыми ожили веки. Они ещё мелко подрагивали, словно держат на себе всю тяжесть тела, подвешенное на тонких ресницах. Затем шевельнулись кончики обескровленных пальцев, как бы вспоминая наигранную давным-давно мелодию. И, наконец, с мёртвой точки сошли расширенные диски зрачков.
«Что же всё-таки произошло, после удара солнечной волны? – было первое, над, чем заработало сознание Рея. – Мне же удалось увернуться!»
Голову сильно сдавливало. Перед глазами ещё взрывались и расплывались красные пятна. Тело всё кололо от кровяного давления, восстанавливавшее свою нарушенную систему.
«Почему я здесь? – вспоминая о случившемся, подумал он. – Ведь я был уже в спасательной ракете и должен был быть сейчас на Земле».
Рей осмотрелся вокруг.
Многие датчики и приборы замерли навсегда, оставшиеся ещё мигали тревожным красным светом, как бы прося у человека помощи. А он и сам нуждался в помощи и посылал сигналы в центр оживающего мозга.
В иллюминаторе он увидел, что спасательной ракеты не было на месте.
«Наверное, волной сорвало», - заметил про себя Рей. Как и локатор, телескоп, основной антенны, батареи, которых он так же не нашёл на своих местах.
Он попытался встать, но затёкшее от нежданных перегрузок тело не сразу подчинилось ему.
Часы так же были выведены из строя. А ведь они имели сверхрасчётную прочность!
Рей не знал, сколько он пролежал в бессознательном состоянии? Его не покидали тревожные мысли: «Как он вернулся в корабль, зачем он это сделал, где сейчас летит, и сколько времени прошло с того злополучного момента?»
Отключив тревожные огоньки сгоревших приборов, Рей увидел лишь несколько стрелок и индикаторов, чудом выстоявших в неравной схватке с открытым космосом.
* * *
- Выхожу на заданную траекторию. Всё в порядке! – звучал из динамика возбуждённый голос первого посланца к Марсу. – Схожусь, как говорят русские: «Один на один, во чистом поле!»
Звёздное небо и впрямь напоминало ночное, бесконечное поле туманной ковыли, серебрящейся от луны и ветра. А посередине поля раскрасневшаяся, приближающаяся «голова», не какого-то там былинного воина – самого бога войны!
Огромный иллюминатор уже не вмещал в свои рамки могучего олимпийца всего. За стеклом виднелись только шрамы, полученные в ратных сражениях, старческая седина и сети морщин, избороздившие за многие тысячелетия, его суровое лицо вдоль и поперёк.
Рей был уже полон победного клича истинного бойца, когда услышал тревожный голос с Земли: - «Первый», «Первый», я Земля! «Первый», «Первый», отвечайте!
- Я «Первый», что случилось? – не подозревая ни о чём, спокойно спросил Рей.
- На Солнце зарегистрирован сверхмощный выброс. Гигантское облако движется прямо к Марсу. Радиоактивная концентрация смертельна. Немедленно в спасательную ракету и на предельной скорости уходи от прямого удара! «Первый», даём координаты для выхода из зоны дейст…
Рей никак не ожидал предательского удара в спину, от старого вояки. И был застигнут врасплох! Ему казалось, что и старика Гелиоса он знает довольно хорошо, и не мог предположить о том, что его может постигнуть печальная судьба Фаэтона.
Он лихорадочно застёгивал скафандр, включал двигатели спасательной ракеты и приборы навигации, а дрожащим голосом запрашивал смолкнувший Центр полётов на Земле: - Земля, Земля, я «Первый»! Дайте координаты! Земля, Земля, почему не отвечаете?
Рей вдруг ясно представил себе, что между ним и Землёй разрастается золотисто-огненная сеть, в которую он через несколько минут может попасть, подобно глупой рыбке, возомнившей себя владычицей морской.
От беспомощности и растерянности, Рей закричал в сторону горящего космоса. Он кричал оттого, чтобы только не сойти с ума, в ожидании мчащейся со световой скоростью неминуемой смерти. Его руки автоматически делали свою работу, а сознание металось в поисках спасения от настигающего врага.
Рей ещё кричал в запотевшее стекло скафандра, когда, за сигналами «3,2,1, Старт, увидел в иллюминаторе оскал раскрошившихся вершин старого стратега и услышал его гомерический хохот, сотрясший тонкую скорлупу обшивки ракеты и оглушивший обессиленного и испуганного соперника «во поле чистом».
Раз за разом, Рей прокручивал запись, пытаясь связать в единую цепочку разорванные и разбросанные по звёздной целине звенья того дня. Сосредоточиться мешали послание и четверостишия центурий Нострадамуса, проникающие в каждую клетку мозга, но он не мог от них избавиться. Вспоминая их в который раз, Рей, наконец, стал понимать скрытый смысл судьбы мифического Фаэтона. Видимо, ему уготовлено то же самое или, что-то подобное.
Он, как и Фаэтон, не убит за дерзкий поступок, а лишь выброшен далеко за пределы родного дома и обречён на скитание, возможно, навечно!
Сколько теперь ему быть блудным сыном среди этого убийственного безмолвия? Где теперь его Земля? Есть ли обжитые планеты в этих краях?
Старик Нострадамус, явно перемудрил в своём послании к сыну! Да теперь уже поздно расшифровывать: «Что сокрыто мной в тёмной глуби образов». А вообще то, времени ныне хватит на все шифровки землян! Только хватит ли терпения и жизни, другой вопрос!
Проверять эфир без антенн Рей не стал. Да он и не надеялся на счастливый случай, вовсе незнакомы были кружева созвездий, с любопытством заглядывавшие в иллюминатор неведомого пришельца из иных миров.
После сокрушительных физических перегрузок и новых психологических потрясений, голова не переставала болеть и с трудом управляла умом и телом. Состояние было, как после долгого глубокого наркоза.
Доверив выжившим приборам свою дальнейшую судьбу, Рей тяжело опустился в кресло. В наступившем полузабытьи, он автоматически пристегнулся и уснул глубоким, бесконечным сном, не то ещё живого человека, не то уже мумии.
* * *
«Сон! Ещё одна непознанная человечеством Вселенная; всеми видимая, но, увы, никем не открытая!
Мы в жизни рядимся в зверей и птиц, подражаем соловью и реактивному двигателю. Мы строим громоздкие ускорители, чтобы успеть к любимой тёще на горячие блины или, чтобы пораньше проскользнуть в мир иной. Мы держим штат численностью с китайское население для того, чтобы наша жизнь не была скучной. Оглядываемся, заглядываем, рассчитываем, программируем – не отдыхая, не доедая, не досыпая!.. Не досыпая!..
А ведь, только закроешь глаза, и ты уже паришь под оранжевой двойной луной за миллиарды световых лет, под аккомпанемент собственной музыки.
Голливуд банкрот рядом с твоими ночными сеансами! История равна нолю, а ты равен вселенной, которая мечется в твоём сознании, словно биллиардный шар от сильного удара. Во сне ты можешь нарушать все законы материального мира, доказывать, что Земля вертится и движется только по твоей прихоти.
Быть может сон и есть антимир, который мы так безуспешно ищем?»
Обо всём этом и многом другом размышлял Рей, когда проснулся.
Ему снилось, что он своевременно пересел на спасательную ракету, и благополучно приземлился на родном космодроме. Что его встречали, как героя, вышедшего победителем из неравного поединка с бессмертными мира сего. Что жена сделала его самым счастливым отцом, родив ему сына, как две капли похожего на отца. Что он всё же склонил голову старого и коварного Вояки Вселенной-Марса.
Ему снилось, бог знает где, от родимой планеты, от уютного домика, от любимого сына, которому уже рассказывают по вечерам о мифическом Фаэтоне и о героической гибели его отца, даже не подозревая о том, что он жив, где-то.
Неохотно расставаясь с миром сновидений, Рей рефлексивно включил эфир и от неожиданности оцепенел на некоторое время, не сознавая, что же произошло за обшивкой корабля, пока он пребывал в забытье.
- Спокойно! Спокойно! Только не паникуй! – вслух успокаивал он сам себя. – Быть может, я ещё не вышел из сна или, от усталости и истощения в пожизненной «одиночке», у меня начались галлюцинации. Спокойно!
Он боялся шелохнуть пальцами, чтобы не сбить настройку, и не потерять довольно сомнительную, но всё же надежду, которая вновь затеплилась в опустевшей душе звёздного скитальца. Ещё не веря улыбнувшейся Фортуне, Рей посмотрел в иллюминатор и уже не смог удержаться на подкосившихся ногах.
Солнца он не увидел. Своей голубой колыбели так же не нашёл среди звёзд.
Но «Лебедя» летящего по Млечному пути, он узнает среди всего космического зоопарка.
С раннего детства он любовался размахом звёздных крыльев, немного занесенным хвостом от напора звёздных ветров и едва уловимым изгибом лебединой шеи. Мечтал лететь рядом под вечным крылом туда, куда поведёт его белоснежный вожак вселенной.
Автор Ломачинский