Продолжаем наше повествование о Пирре Эпирском.

В прошлой части Пирр одержал победу, которая мало помогла ему в войне с Деметрием Полиоркетом (ибо тот остался всё так же несокрушимым), но ЗНАЧИТЕЛЬНО возвысила его авторитет и сделала героем и подобием Александра Македонского, его дяди.

Возвращаясь после победы домой, во главе войска, ликуя и блистая славой, он свёл к ничьей его соперничество с Деметрием, ибо оба они опустошили земли противников и оба оказались победителями. Отличие состояло лишь в том, что приближённые Деметрия начали благосклоннее относиться к Пирру, охладев к садисту Полиоркету, славшему их на убой, а Пирру эпироты дали прозвище Орел, и он отвечал: «Благодаря вам я сделался орлом. Да и как же иначе? Ведь ваше оружие, словно крылья, вознесло меня ввысь!»

А пока Пирр готовился к войне, собирал провиант, готовил новобранцев, ковал оружие и рассылал разведку, что же делал Деметрий?

Он отжигал по полной программе, как будто жил последние дни своей жизни (впрочем как и всегда, когда не был занят войной). Он всецело отдавался либо войне (и тогда его военный гений проявлялся во всей красе), либо удовольствиям и наслаждениям.

Он перестал принимать просителей, стал недоступным и неприветливым. Его дворец кишел актёрами, музыкантами и гетерами. Он месяцами мурыжил послов, а когда принимал их, то держал себя надменно, резко и сурово. Афинское посольство (а афиняне в то время ему чуть ли не пятки лизали) он продержал ДВА (!) ГОДА. Когда из Спарты прибыл посол, Деметрий счел это знаком пренебрежения и гневно воскликнул:

-Как ты сказал? Лакедемоняне прислали одного посла?!

–Да, царь, одного – к одному, – остроумно и подлинно по лаконски отвечал спартанец.

Однажды окружающим померещилось, будто Деметрий выехал из дворца в более благодушном настроении, чем обычно, и готов оказать внимание чужим речам. Сбежались несколько человек и подали ему письменные прошения. Он принял их все и сложил в полу плаща, а люди радовались и шли следом, однако же на мосту через реку Деметрий развернул плащ и вытряхнул прошения в её воды. Македоняне были страшно удручены, видя, что Деметрий не царствует, а измывается над ними, и вспоминая Филиппа или же слушая рассказы о том, какой он был справедливый, обходительный и приветливый.

Говорят, однажды у одного крестьянина спросили, глядя как он возится в земле:

-Что ты там делаешь?

Крестянин судя по всему съязвил:

-Ищу Александра, или хотя бы Филиппа.

Впрочем, раз случилось, что какая-то старая женщина неотвязно плелась за Деметрием, умоляя уделить ей несколько времени, и, услышав, наконец, в ответ, что царю недосуг, вскричала:

«Ну, тогда откажись и от царства!» – и слова эти попали в цель. Деметрий глубоко задумался, вернулся домой и, отложив все прочие дела, много дней подряд принимал просителей и жалобщиков, начав с той самой старухи.

А ещё была у него зазноба по имени Ламия. Только на её украшения он тратил баснословные суммы, равные доходам целых городов! Один из македонских аристократов метко назвал её Погубительницей городов (намекая на одноименные любимые "игрушки" Деметрия, колоссальные осадные машины для захвата вражеских укреплений).

И вот, однажды он опасно заболел и Пирр воспользовался этим, захватив часть Македонии и дойдя даже до Эдессы (город в 40 км. от столицы Македонии Пеллы). К нему добровольно присоединялись многие македоняне и целые города. Но в этот раз удача была на стороне Деметрия и он легко одолел эпиротов и изгнал из своих земель, заключив с Пирром мир. Столь лёгкая победа объясняется набеговым характером кампании эпирского царя, который даже не стремился укрепиться там. Награбил сколько влезло и тикать. Зачем тратить воинов, если все цели выполнены?

Но Деметрий заключил мир отнюдь не из-за боязни своего бывшего соратника (так то он с лёгкостью мог попить у него изрядно крови). Он собирал силы для эпического похода на восток, чтоб отвоевать восточные сатрапии, которые Селевк (один из диадохов, царь Селевкидского царства) отнял у его отца Антигона Одноглазого. А Пирр был ему как шило в... кость в горле.

Дестяки верфей готовили для него флот из пятисот судов по всей Греции. Строились гиганты, которых не было ещё в Средиземном море. Тысячи наёмников стекались к нему со всех концов света, собравшись числом около ста тысяч!

Запахло жареным и цари были вынуждены забыть былые обиды, прекратить грызться и объединиться. Птолемей, Селевк и Лисимах собрали эдакий триумвират в который пригласили и Пирра.

Вроде бы не честно нападать, нарушая мирный договор? Но диадохи уговорили его, сказав, что Деметрий договором дал не Пирру обязательство не нападать, а себе нападать на кого он захочет.

Уговаривать себя дважды он не стал, особенно после того, как его жена Ланасса (дочь тирана Сиракуз Агафокла), придя к Пирру не сказала что больше не может терпеть присутствие других жён варварок (дочь жены Птолемея она ещё терпела, но после её смерти в "гареме" Пирра остались только дочери вождей соседних племён), что её он ценит меньше их и вообще она уезжает к маме на остров Керкиру, её приданное. Особенно взбесило Пирра, что она призвала Деметрия, как падкого на женщин и, выйдя за него замуж, отдала Керкиру Деметрию (он оставил там свой гарнизон).

Четвёрка царей в 288 году до н.э. нанесла превентивный удар: Птолемей с флотом блокировал побережье, Лисимах ударил из своего царства во Фракии (северо-восточнее от Македонии), а Пирр с запада.

В одну ночь Пирру приснилось, будто его зовет Александр Великий; приблизившись, он увидел, что царь не в силах подняться с ложа, однако обращается к нему с ласковой и дружелюбной речью и обещает немедля помочь. Когда же он осмелился спросить: «Как ты, царь, сможешь помочь мне? Ведь ты болен!» – Александр ответил: «Одним моим именем» – и, сев верхом на коня поехал впереди Пирра. Ободренный этим сновидением, Пирр, не теряя времени, быстро прошел все расстояние до Верои (важного стратегического города), занял город и там остановился с большею частью войска, а остальные города захватили его полководцы. Впрочем, мне кажется, что Пирр просто придумал эту байку, чтоб обосновать свои права на Македонию, поднять боевой дух солдат и придать себе ауру любимца высших сил.

Деметрий держался долго и достойно (он даже Лисимаха разбил под Амфиполем, почти наголову), пока Пирр не взял Верою. И тут македоняне пали духом. Начались одни стенания, жалобы и гневные речи. Воины проклинали неудачника Деметрия, грозя разойтись по домам, а на самом деле тайно переходили на службу к Лисимаху. Тогда Деметрий решил, что лучше отвлечь воинов и всеми силами ударить на Пирра и держаться как можно дальше от Лисимаха. Он предположил, что Лисимах является македонянином, а Пирр нет, так что его воины не должны перейти на сторону пришельца и чужеземца эпирота (а вот к Лисимаху при приближении вполне могли скопом взбунтоваться). Но, как мы помним по славе Пирра македоняне сравнивали с Александром Македонским. Так что Деметрий жесточайшим образом просчитался.

Когда Деметрий разбил лагерь невдалеке от Пирра, его македоняне, уже давно восхищавшиеся воинской доблестью Пирра и с молоком матери впитавшие убеждение, что самый храбрый воин всех более достоин и царства, узнали вдобавок, как милостиво и мягко обходится он с пленными, и, одержимые желанием во что бы то ни стало избавиться от Деметрия, стали уходить (особенно масла в огонь подлили засланные казачки от Пирра, прославлявшие его).

Сперва они уходили тайком и порознь, но затем, когда они увидели Пирра в его знаменитом шлеме с султаном и козлиными рогами, весь лагерь охватили волнение и тревога, и, в конце концов, несколько человек, набравшись храбрости, явились к Деметрию и посоветовали ему бежать и впредь заботиться о своем спасении самому, ибо македоняне не желают больше воевать ради его страсти к роскоши и наслаждениям. По сравнению с грубыми, злобными криками, которые неслись отовсюду, эти слова показались Деметрию образцом сдержанности и справедливости. Он вошел в шатер и, уже не как царь, но как актер, переоделся, сменив свой знаменитый, роскошный плащ на темный и обыкновенный, а затем неприметно ускользнул. И сразу чуть ли не все войско бросилось грабить царскую палатку, начались драки, но тут появился Пирр, первым же своим криком водворил тишину и завладел лагерем. Потом пришёл Лисимах и, считая победу общей, потребовал часть царства. Пирр, познав на своей шкуре всю предательскую натуру народа (своего в частности), счёл за благо согласиться.

Впрочем, у Лисимаха были те же самые проблемы, что и у Деметрия, ибо он сам боялся, что его войско поднимет мятеж и перейдёт к Деметрию (что говорит о ветрености войск в то время в условиях, где все враждующие стороны являются земляками и воинам глубоко по барабану за кого воевать, разве что выбрать более доброго и платёжеспособного претендента. По сути гражданская война). Лисимах даже изрубил в куски 600 воинов, которых подозревал в возможном предательстве.

Вся Македония была поделена между ним и Лисимахом – после семи лет твердого и уверенного правления Деметрия, который теперь полностью поверженный жил как обычный смертный (его жена, не сумев перенести такого удара, ибо жила царицей, а теперь чуть ли не впроголодь, выпила яду). Его фатальной ошибкой было то, что он при виде войска Пирра не ударил сразу, не мешкая. Тогда, возможно, у него и был бы шанс удержать царство.

Но, как мы помним на примере Деметрия, раздел царства не является концом проблем. Что будет дальше? Отличается ли Лисимах от Деметрия? Сочтёт ли он достаточным кусок Македонии? Или грядёт новая война? Узнаем в следующей части!

Подписывайтесь, с нами Вы узнаете много разных интересных и познавательных фактов о мировой истории.

Сегодняшний цикл будет посвящен Лисимаху- одному из участников войн диадохов, долгое время бывшего в стороне от больших "разборок", но затем сыгравшего ключевую роль в последние годы противостояния наследников Александра.

Родился Лисимах в 361 году в Пелле. Его отец, крестьянин из Фессалии, сумел войти в доверие к Филиппу, получить дворянское звание и устроить своих сыновей в свиту к его наследнику Александру. Во время похода сына Филиппа, Лисимах, занимая должность царского телохранителя, исключительно хорошо проявил себя, прославившись невероятной силой и храбростью. Поначалу отношения с Александром у него не заладились. Однажды царь в гневе за помощь осуждённому Каллисфену велел натравить на Лисимаха свирепого льва, но тот, всунув руку в пасть и захватив язык, убил зверя. Александр, обалдев от такого зрелища, сразу же стал оказывать ему всевозможные милости, наравне с самыми знатными македонянами.

Рассказывают еще одну историю. Однажды Александр, слезая с коня, случайно ранил Лисимаха, и только царская диадема поверх повязки остановила обильно текущую кровь. Тогда прорицатель Александра произнес: «Этот человек станет царём, но править будет тяжко». Правда Лисимах возвысился только в последние годы жизни Александра, в сражениях держался рядом с царём. Его имя не упоминают среди полководцев (он так и занимал должность телохранителя).

После смерти Александра в 323 году до н.э, Лисимах получил под управление Фракию. Эта была одна из важнейших провинций, так как фракийские земли издавна снабжали хлебом всю европейскую часть империи Александра. Но при этом, Лисимаху досталась самая "буйная" провинция. Местные племена признавали главенство македонских царей лишь номинально, а потому практически не обращали на них внимания, живя по своим законам и обычаям. Некоторые области страны вообще были независимы. Также на побережье Фракии находилось множество греческих колоний, которые также не славились послушанием, постоянно ссорясь, как с верховной властью, так и между собой.

Прибыв в свой удел, Лисимах сразу же начинает действовать. Первым делом ему удалось успокоить греческие колонии, выставив себя защитником местных греков от варварских племен. Затем он начинает долгое и упорное "умиротворение" фракийцев в своей провинции. Уже в 323 г. до н.э. Лисимах воевал с царем одриссов Севтом, но, несмотря на кровопролитное сражение, исход войны остался неясен. Впрочем получив от него признание своей власти, новый владыка Фракии оставил одриссов в покое. Дабы окончательно закрепить свои владения, Лисимах заводит дружбу с Антипатром и его сыном Кассандром(что характерно, Лисимах, напрямую граничивший с ним ни разу не попытался вторгнуться в его владения, что по меркам тех времен являлась примером удивительно крепкой дружбы).

До 315 года до н.э. фракийский диадох не участвует в "разборках"(ему разборок со своими подданными хватало). Однако невероятное усиление Антигона Одноглазого и формирование коалиции против него вынудило Лисимаха примкнуть к противникам Циклопа. Но Антигон, прекрасно зная особенности его владений, просто отправил туда своих людей, дабы возмутить восстание местных племен. План удался на все сто процентов. Против Лисимаха восстали города западнопонтийского побережья, недовольные тяжелыми поборами и хозяйничаньем размещенных на их территории македонских гарнизонов. Главным в этом союзе полисов был Каллатис, к которому примкнули Одесс и Истрия. Их поддержали соседние племена: скифы Добруджи и фракийцы – кробизы, теридзы, может быть геты.

Лисимах не медлил. Перейдя Гемские горы, он осадил Одесс, который после недолгой осады был вынужден сдаться на определенных условиях. Следующей ту же участь разделила Истрия. Диадох действовал столь быстро, что скифы и фракийцы только теперь вступили в войну. Появившись внезапно перед фракийцами, Лисимах их устрашил и убедил перейти на его сторону. Оставшись одни, скифы потерпели поражение в битве и были вытеснены «за пределы» Фракии. Далее Лисимах осадил Каллатис.

Каллатис лучше других подготовился к войне. Город заключил союз с боспорским царем Евмелом. Осажденные в течении нескольких лет каллатийцы, испытывая трудности с продовольствием, отправили в Боспорское царство 1000 своих граждан, которым Евмел выделил для поселения городок Псою, разделив на наделы окружающие его земли. Эти меры, однако, не помогли, через некоторое время город был вынужден сдаться.

Восставшие еще надеялись на помощь Антигона, однако его войско не смогло пробраться в Европу, так как Византий, ворота через проливы, не пропустил эту армию. Союзником Циклопа был Севт, только теперь вступивший в войну. Его отряды заняли перевалы через Гем, заперев Лисимаха в Добрудже. Антигон послал на помощь флот под командованием Ликона и сухопутное войско под командованием Павсания. Ликон не сумел переправиться в Понт, из-за препятствий Византия, сохранявшего в целом нейтралитет.

Лисимах в кровопролитных боях сумел одолеть войска Севта и прорваться через перевалы. Неожиданно напав на войско Павсания, он наголову разбил его. Полководец Антигона при этом погиб. В результате блестяще проведенной компании Лисимах стал единоличным правителем Фракии. Греческие полисы и фракийские князья были вынуждены признать его власть.

До 306 года до н.э. Лисимах спокойно правил в своих владениях. Однако после смерти всех наследников Александра Македонского, Антигон Одноглазый объявил себя царем. В этом же 306 году до н.э. Лисимах, со словами "А я чем хуже?!" , тоже принял царский титул. Против Антигона объединилась коалиция оставшихся диадохов. В 302 году до н. э., имея под началом свою и армию Кассандра, Лисимах решил попытать счастье в Азии. Он смог взять с ходу Сигей и отправил часть войск на завоевание Ионии и Элиды. Сам он в Геллеспонтской Фригии захватил Синаду, а его полководцы взяли Эфес и Колофон. Явившись затем в Лидию, Лисимах занял древний город Сарды. Антигон выступил было против него, но был отвлечён наступлением другого диадоха — Селевка. Вскоре произошла битва при Ипсе, в которой Антигон погиб. Державу его поделили победители.

По договору Лисимах получал Фригию, после чего он завладел ещё и Вифинией, Пафлагонией и Гераклеей Понтийской. Фракийский царь перенес свою столицу в более богатую и спокойную Малую Азию, в Эфес, и стал немедленно укреплять свое влияние. Прежде всего он женился на дочери Птолемея, что для такого глубокого старца было чисто политическим ходом.

В 291 году Лсимах решил попытать счастья за Дунаем, в землях гетов. Но так как он столкнулся с людьми опытными в военном деле и, кроме того, во много раз превосходящими его численностью, то попал в крайне опасное положение и в конце концов оказался в плену. Но я вам всем желаю побывать в таком плену. Лисимах ел от пуза, охотился и вообще как будто пребывал в гостях у старого друга. Дромиохет, таким гостеприимством показывал, как его племя бедно, воинственно и гостеприимно, намекая Лисимаху на заключение союза. В это же время Деметрий Полиоркет, сын Антигона, начал наступление на его европейские владения. Освободившись из плена, Лисимах немедленно выступил против Деметрия, но потерпел поражение под Амфиполем.

Казалось, что Лисимаху конец , но Пирр(тот самый) выбил Деметрия из Македонии в 288 году до н.э. Лисимах потребовал от эпирота разделить Македонию. Когда тот согласился, Лисимах сумел пристыдить македонян за то, что они терпят у себя царя эпирота. Во владениях Пирра вспыхнул мятеж и он, спасая свою жизнь, бежал на родину. Лисимах же захватил его часть Македонии

Серебряная тетрадрахма царя Лисимаха

Теперь стоит немного обрисовать моральный портрет Лисимаха, который раскрыл свою "широкую душу" только под конец войн диадохов. Фракийский царь имел очень вспыльчивый характер. О жестокостях Лисимаха с офицерами так же ходили нехорошие слухи, о которых громко никто не говорил, так как однажды, к примеру один из офицеров (Телесфор) неудачно пошутил на счёт жены Лисимаха и был брошен в клетку, где и умер от голода и жажды.

Однако его семейные дела были зверскими по меркам любого времени. Жена Лисимаха Арсиноя влюбилась в его сына Агафокла от Никеи (другой жены). Когда Агафокл, будучи уже женат на её сестре Лисандре, отверг Арсиною, она отравила его в страхе за своих детей, которые бы пали жертвой в случае прихода к власти Агафокла как наследника. Говорят, Лисимах сам сначала пытался отравить сына, подозревая его в измене, но когда попытка провалилась, то приказал бросить его в тюрьму, а затем зарезать. Лисимах также казнил людей, выразивших сожаление по поводу смерти Агафокла. Лисандра с детьми, сын Лисимаха Александр и евнух Филитер (казначей Лисимаха) бежали к Селевку, побуждая его выступить против Лисимаха.

Селевк, желая захватить себе земли Лисимаха, выступил в поход. Однако Лисимах решил нанести упреждающий удар и сам выступил в Азию, где встретил Селевка близ Курупедиона(281 год до н.э.). Два восьмидесятилетних старика("не стареют душой ветераны") решили окончательно определить кто из них станет царем всей оставшейся империи Александра Македонского. В этой битве они оба сражались в первых рядах, ведя за собой войска. Победа в кровопролитнейшем сражении досталась Селевку. Лисимах погиб в бою(его победитель ненадолго переживет его, но это уже совсем другая история).