Само не рассосалось. Как мы с лимфомой дошли до жизни такой (и как узнать её в лицо)
В комментариях к прошлому посту было много вопросов из серии “С чего все начиналось?” и “Как вовремя распознать болезнь?”. Вопросы логичные, и ответить на них всё-таки надо, хотя и очень стыдно. Итак, поехали.
В 2013 году я закончила университет и пошла на первую в своей жизни работу. И хотя работа была непыльной - копирайтер в рекламной агентстве - я с удивлением для себя обнаружила, что страшно ленива.То есть нет, я догадывалась, что люблю отдохнуть, но масштабы стали для меня сюрпризом. Вечером я почти рыдала при мысли о том, что на следующий день нужно идти на работу, а в любимую прежде тренажёрку загоняла себя исключительно пинками.
В начале октября к лени добавилось повышение температуры по вечерам. Я старательно списывала происходящее сначала на простуду, а затем на психосоматику. Ну вы понимаете, нелюбимая работа, организм бунтует, вот это всё. Тем временем температура начала расти и к вечеру поднималась уже до 38, каждый день. К тому же я начала страшно потеть по ночам, волосы с утра приходилось реально сушить. А ещё кашлять, да. А ещё лимфоузел над ключицей зачем-то вылез. И спина начала побаливать. И тогда по совету знакомой я всё-таки решила дойти до врача, чисто на всякий случай.
На приёме терапевт предложила мне померить температуру, убедилась, что она в норме (а утром она и правда была нормальной) и попыталась выпроводить меня из кабинета как симулянтку. Горло не красное, насморка нет, температура 36,6 - ну ясно же, больничный хочу на пустом месте. Практически добрым словом и пистолетом я всё-таки заставила врача дать мне направление на общий анализ крови. И когда пришли результаты, заведующий отделением позвонил мне прямо на работу.
Оказалось, что СОЭ (скорость оседания эритроцитов) в моей крови превышает норму в несколько раз, что свидетельствует о каком-то могучем воспалительном процессе. Меня отправили то ли на флюорографию, то ли на рентген, где выяснилось, что у меня неслабое такое воспаление лёгких. Или туберкулёз, чёрт его знает, но в диспансер съездить стоит. А ещё к инфекционисту на всякий случай. Ну а что, бешеной собаке с температурой, кашлем и жуткой ленью семь вёрст не крюк, погнали.
В туберкулёзном диспансере на меня внимательно посмотрели и практически сразу сказали, что я не их клиент. Но вот анализы мои врачам не понравились категорически. Пожилая доктор без обиняков сообщила: “Кровь у тебя поганая”, и посоветовала прогуляться до гематолога. Тут история постановки диагноза могла бы благополучно закончиться, но…
Но я оказалась чудовищно труслива. Увидев на двери кабинета надпись “Гематолог-онколог” я впала в неадекват и попыталась убедить всех окружающих и даже врача, что затесалась сюда чисто по ошибке. А у меня же обычное воспаление лёгких, ау, какой онколог! А сыпь на руках и ногах - аллергия, слишком много клюквенного морса в рационе. Доктор аргумент не оценила и решила меня пощупать, после чего написала направление на биопсию, чем окончательно меня доканала. Это что же такое творится, зачем меня резать? Пойду-ка я лучше пить антибиотики и ждать, когда узел сам рассосётся. Тем более, инфекционист позвонила с радостным сообщением - судя по всему, у меня мононуклеоз. Отличный вариант, куда лучше онкологии, я считаю.
Как ни странно, антибиотики помогли. Ну как - помогли: температура упала примерно до 37, кашель прошёл, и даже узел чуть-чуть схлопнулся. А значит, верной дорогой идём, товарищи. Короче, новый год я встретила практически здоровым человеком, а буквально на следующий день после праздника меня снова накрыло. Температура, жуткий озноб, новый лимфоузел под мышкой - всё это как бы намекало, что лечение не работает. Но я решила не сдаваться и начала пить нурофен, по несколько таблеток в день. Узлы под мышками и над ключицей росли, но об этом я старалась не думать.
В таком режиме я протянула до лета, когда спина начала болеть просто чудовищно. Чёрт бы с ней с температурой, но от боли нурофен уже не помогал, пришлось переходить на найз. Впрочем, это всё не мешало мне вести активный образ жизни, купаться, ходить за грибами и собирать друзей на даче. Главное - следить, чтобы волосы прикрывали ключицу, а то окружающие начинают задавать вопросы. И в зеркало внимательно не смотреть, а то вопросы возникают даже у меня. Впрочем, руки я не опускала. Чисто технически не могла, лимфоузлы под мышками достигли размеров яблока.
Осенью я начала просыпаться по ночам от боли в спине. Таблетки не спасали, мази тоже. Но к врачу я не шла, потому что если встал на дорогу отрицания - нужно идти по ней до конца. А затем не шла потому, что отказали ноги. Нет, не сразу - сначала появилось странное покалывание в ступнях, затем слабость, и где-то за пару недель я перестала ходить. На этом этапе я окончательно осознала, что умираю, и даже догадалась, от чего. Но этот вариант меня уже даже устраивал, ведь любимый человек сообщил, что утомился, и дальше нам не по пути.
Затяжная попытка самоубийства заняла у меня ещё пару-тройку месяцев. Пару-тройку месяцев паралича тела ниже груди, да. Маму я решила не беспокоить и по телефону врала ей, что в полном порядке. Впрочем, когда на восьмое марта я не приехала в гости к бабушке, мама заподозрила неладное и решила сама меня навестить. И через два дня я оказалась в больнице, где мне и поставили диагноз “лимфома Ходжкина”. А заодно сообщили, что лечить меня уже поздно… И ошиблись, что не может меня не радовать.
Вот такая история о слабоумии без отваги. В комментариях к прошлому посту многие написали, что я сильная и отважная - теперь вы видите, насколько. Но я, конечно же, по-прежнему готова отвечать на вопросы, если таковые остались.