Дороги которые нас выбирают
шишига
Выживший
Решили мы с супругой провести длинные зимние выходные на даче.
Красота, морозец, печка, коньячок, полная веранда новогодних ништяков.
Второго января вдруг звонок:
«Чуваки, я видел, это у вас из трубы дым? Ждите, ща буду! »
Это Пашка, экстремал и выживальщик, буквально русский Беар Гриллз,
друг моего сопливого детства, приметил нас из соседнего дачного поселка.
Минут через пятнадцать появился на снегоходе, извлек из-за пазухи бутыль
вискаря, сгреб нас в охапку с радостными воплями, и вскоре мы уже сидели
у камина, предаваясь чревоугодию и пьянству, одновременно слушая
Пашкины истории из жизни.
Рассказчик он прирожденный. Ему бы книги писать.
А супруга моя к хорошим крепким напиткам питает большую слабость, но много
алкоголя в нее не лезет. Очень выгодный она собутыльник: начинает клевать носом,
когда остальные только начинают ощущать улучшение настроения и легкость в мыслях.
И вот на самой середине одной из душераздирающих историй (Пашка один, без лодки
и сотового, на островке посреди разлившейся реки, мокрый с ног до головы, на дворе
плюс пять) она роняет голову мне на плечо и начинает тихонько похрапывать...
Ночью Пашка благоразумно не лезет на снегоход поддатым, ложится спать в соседней комнате, а ранним утром по морозцу усвистывает на свою базу.
Супруга просыпается, медитирует над кофеваркой в пижаме, напевает что-то,
еще сонно жмурится, и вдруг оборачивается ко мне, глазищи – с пятак.
Слушай, говорит, я же вчера уснула.
Ты мне скажи, Пашка-то на острове, он там как, жив остался?
Почему я ржу, до нее дошло только после первой чашки кофе.